Бессмысленно после столь жестокого обращения, как было в ту ночь, проведенную ею в замке, оставлять в смятении Лир, как никогда нуждающийся в твердой руке графа, только ради того, чтобы проводить ее в Антрим, где, быть может, они сумеют что-нибудь узнать об отце.– Почему ты смотришь на меня? – спросил Тревельян, обнаруживший признаки всевидения, ибо за прошедшее время он ни разу не оторвал глаз от ландшафта за окном.В смущении она отвернулась. Тревельян улыбнулся и поглядел на нее.– Я тебе интересен?– Вы читаете мои мысли, граф.Рот его недовольно дернулся.– Если бы я только умел это делать.– Я не понимаю вас. Иногда вы такой благородный, и тем не менее…– И тем не менее иногда кажусь настоящим злодеем, так?Она кивнула.Граф посмотрел из окна на зеленые холмы Антрима.– Просто я все еще пытаюсь найти свое место на этой земле. Как и твой Малахия. Как и ты сама.– Гейс мучает вас тем, что мое место рядом с вами.Глубина взгляда Ниалла поглотила ее.– Гейс, моя милая леди, свел нас вместе. А вот останемся ли мы рядом, зависит не от него.– А от кого же?– От меня.Короткий взгляд буквально лишил ее дыхания. В нем вожделение сочеталось с насилием и ранимостью. Головокружительная страсть сулила равно и счастье и погибель. В нем властвовало обладание. Абсолютное. Равенна не сразу смогла отвернуться.– Что бы ни случилось… – прошептал Ниалл. Сердце ее стучалось о ребра едва ли не с ожиданием. Но он так и не заговорил о любви.Молча она заставила себя обратиться к пейзажу. Соблазн, исходивший от этого человека, с каждым мгновением все плотнее опутывал ее, и, осознав это, Равенна ощутила озноб. Решимость Ниалла пугала ее. Она сомневалась в своей способности противостоять ему. Он мог дать ей целую гамму страстей – от добра до зла, от праведности до порока, однако она понимала, что, покорившись Тревельяну, отдаст себя на растерзание. Он возьмет ее целиком, душой и сердцем, так что она превратится при нем в найденыша, всегда мечтающего о его понимании, о милости, и прекрасно сознающего, что никогда не удостоится его любви. Ибо такой человек, как он, не способен полюбить существо, недостойное себя.Она подумала о том человеке, ради которого они направились в Антрим. О своем отце. Ей хотелось угадать, действительно ли он был таким рыцарем, в которого она так отчаянно верила. Он ведь мог оказаться подобным Тревельяну вельможей, увлекшим попавшуюся ему бедную девушку, а потом безжалостно бросившим ее, невзирая на ее верность, с которой Бриллиана унесла имя своего любовника в могилу.Громкий треск вывел ее из задумчивости. Карета вздыбилась, и Равенна повалилась вперед; если бы не надежная рука Тревельяна, она могла бы разбить голову о косяк распахнувшейся двери.Ниалл помог ей подняться на ноги. Собравшись с духом, Равенна выпалила:– На нас напали?Он смотрел на нее сухими и строгими глазами.– Похоже, что мы сломали ось. Сейчас проверю.Она остановила Ниалла так резко, что он даже удивился обнаруженному ею пылу.– Не надо. У меня скверное предчувствие. Что, если это новое нападение? Быть может, смутьяны снова решили напасть на вас.– Ты считаешь, что они попробуют меня убить в этом глухом месте, где некому посмотреть на дело их рук? – Тревельян задумчиво провел пальцами по ее щеке. – Едва ли.– Но я все-таки не могу избавиться от этой мысли.Тревельян вылез из кареты. Даже не задумавшись о последствиях, она сразу же поспешила за ним, позволив кучеру помочь ей спуститься из перекосившегося экипажа.Мужчины стали осматривать карету, а Равенна прислонилась к экипажу и, щурясь, оглядела лесистые окрестности. Все было спокойно.– Ось переломилась, – проговорил, присоединяясь к ней, Тревельян. Кучер отправился на холм, чтобы посмотреть, нет ли кого поблизости. Когда он повернулся к ним и отрицательно покачал головой, она ощутила странный испуг. Других карет на дороге не было видно.– Нам придется возвращаться назад в Хенси? – спросила она.Тревельян промолчал. Он не отводил глаз от кучера. Вернувшись, тот остановился возле них, теребя редкую бороду и явно опасаясь заговорить.– Как твое мнение, О'Молли, что нам теперь делать? – Тревельян глядел на кучера пронзительным взглядом, как ястреб на полевую мышь.– Не знаю, милорд. – Круглолицый мужчина скрестил руки на объемистом чреве, как бы желая показать, что он обдумывает варианты.– До замка Кинейт дальше, чем до городка, правда?– Ага, милорд.– Значит, нам лучше вернуться в город.– Если вы считаете это более удобным, милорд.– Нет, лучше нам направиться к Кинейту. Равенна гораздо лучше отдохнет в замке.Взгляд Равенны переходил с одного на другого. С удивлением она заметила, что лоб О'Молли покрылся потом.– Это можно, сэр… но до города ближе. А здесь не останешься. С леди и не имея защиты. – О'Молли как-то странно озирался, и Равенну вдруг озарило, что она знала этого заросшего бородой человека. Лицо его казалось знакомым, и она мучительно попыталась вспомнить, кто он.– Конечно. Ты лучше знаешь эти места, О'Молли. Твои старики, кажется, из Антрима.– Мэр графства, милорд. Имя O'Mai'lle на гэльском означает вождь.Тревельян прислонился спиной к карете. Равенна подумала, что ей не хотелось бы оказаться на месте О'Молли под этим ужасным взглядом.– Интересно… интересно… – пробормотал Тревельян, бесстрастный голос не соответствовал его пронзительному взгляду.– Достать ли мне сумки, милорд?– Да.Схватив Равенну за руку, Тревельян зашагал в сторону города.– Возьми пару саквояжей. Мы будем ждать тебя в таверне, откуда ты можешь прислать нам новую карету.– Хорошо, милорд, – О'Молли в последний раз глянул на Равенну – с тревогой.– Будьте осторожны, мисс, – окликнул он ее, – дорога впереди может быть неровной.– Спасибо, – прошептала Равенна, прежде чем Тревельян поспешно увлек ее за собой.Они взобрались на крутой холм по дороге к городу. Не имея более сил молчать, Равенна проговорила:– По-моему, нам лучше не ходить туда. Это опасно.– Ты не доверяешь Шону О'Молли? – спросил граф.– Шон О'Молли… – Имя это, безусловно, было знакомо ей. Подобрав волочившийся по земле пурпурный подол дорогого шерстяного плаща, она повторила это имя про себя. И вдруг вспомнила. – Шон О'Молли! – сказала Равенна едва ли не истерическим шепотом. – Теперь я вспомнила его. Но как он переменился… он же был в детстве таким высоким и тощим. Он водился с Малахией, ну и… ну и…– С тобой? – "договорил Тревельян.– Да, – призналась Равенна, испуганная ответом и оттого присмиревшая. – Тогда мы были детьми, но Шон до сих пор водится с Малахией, а значит…– А значит, что по дороге в Хенси меня ждет сюрприз, правда?– Тогда нам нужно вернуться.Положив руку ей на талию, граф сказал:– И не думай о том, чтобы вернуться к О'Молли.Возможно, он просто пристрелит меня на месте без всяких разговоров.– Но тогда нам нужно бежать в лес. Мы не можем возвращаться в Хенси.– А ты помогала им планировать покушение?Равенна молча смотрела на графа, не веря своим ушам.Он же любит ее. Как может тогда Ниалл предполагать, что она способна участвовать в заговоре с целью его убийства?Граф продолжил, не обращая внимания на ее молчание:– Колесную ось подпилили. Я бы сказал – любительская работа, но мне ли критиковать тех, кто хочет лишить меня жизни?– Пожалуйста, не надо. Я не имею с ними ничего общего. А Шона О'Молли не видела не знаю уж сколько лет. Я даже не узнала его, он стал совершенно другим.Городок Хенси находился в какой-нибудь миле за ней, но только безрассудный мог направиться в ту сторону, откуда их охотно поприветствуют свинцом. Спиной она ощущала присутствие маячившего вдалеке О'Молли. Они попали в ловушку, и если не убегут из нее, то Тревельяна, а возможно и обоих, ждет смерть.– Отец О'Молли работал у меня. Когда Шон попросился на место Симуса, я решил, что имею дело с честным человеком. – Сжатые губы Тревельяна выдавали его глубокое возмущение предательством.– В Ирландии старше огамов только недовольство. Вам не дано узнать, почему О'Молли обратился против вас. Возможно, здесь ни при чем и ваше обращение с его отцом, будто оно доброе или плохое, как и то, с кем он дружил.– У вас одни и те же друзья, – заметил Ниалл с мрачной ухмылкой. – Ты ведешь меня в другую ловушку? Ты предлагаешь мне бежать, чтобы заманить туда, где меня в самом деле ждут? Это действительно блистательный план, потому что я, конечно, куда угодно пойду за тобой.Равенна глядела на Тревельяна, потрясенная его предположениями, смущенная подозрениями. Он недавно был ранен, кучера его убили. Впереди его безусловно ждала западня, тем не менее он невозмутимо шел в Хенси рука об руку с женщиной, которую считал соучастницей заговорщиков. Судя по всему, он имел все основания для подозрений. Да он был бы глупцом, если бы не имел их. Тем не менее он не проявлял гнева или боязни. Просто он принимал обстоятельства такими, как есть, что бы они ему ни сулили. Ему нужна была только истина – пусть даже и уродливая.– Я не из тех женщин, которые способны заманить человека в лес на верную смерть, – проговорила Равенна с горечью.Они поднялись на вершину горы. Никак не отреагировав на ее слова, Ниалл повернулся и кивнул О'Молли, оставшемуся возле поломавшейся кареты. Шон уже взял в каждую руку по саквояжу и сразу тронулся следом за ними.– А моя смерть тебя не порадует? – спросил Ниалл, не глядя на Равенну. – Иногда я замечал нечто похожее на ненависть ко мне в твоих глазах. Ты обвиняешь меня в том, что произошло между нами в замке. – На лице его отразилась странная угрюмая радость. – Все-таки тебе не следует забывать, что ты – моя пленница.Равенна тряхнула головой, отгоняя страх и недоверие.– Я не стану причинять человеку вред из-за этого.Теплыми и ласковыми губами он поцеловал ее в рот.Равенна даже подумала, что поступок этот предназначался исключительно для глаз О'Молли.– Тогда мы с тобой попытаемся бежать. По ту сторону холма дай мне руку, мы уйдем с дороги.– Да… я согласна, но…– Что но, любовь моя?– Но почему вы верите мне? Я же могу повести вас в ловушку. Как вам известно, я знакома и с Малахией, и с Шоном… – в голосе ее звучало отчаяние, – как вам известно, иногда наши взгляды совпадали.– Если ты поведешь меня на смерть, я охотно приму ее, не выпуская твоей руки.Равенна вздохнула, стараясь прогнать страх. Бояться за этого человека в ее положении совершенно немыслимо. Грубый, надменный, а иногда и вовсе уж как будто безумный. И тем не менее он умел пробудить в ней такие чувства, как никто другой. Он мог предполагать, что пообещав помочь ему, она поведет его прямо на дуло пистолета. Интеллигентный человек, он был так груб с нею эти последние дни. Он прекрасно понимал, какие чувства может испытывать Равенна к нему. И тем не менее только что отдал свою жизнь в маленькие руки.Сдерживая желание оглянуться назад, на О'Молли, она позволила Тревельяну вести ее по дороге; так непринужденно, рука об руку, они исчезли из глаз кучера за вершиной холма. Как только это случилось, они сбежали со склона и перепрыгнули через заполненную дождевой водой канаву. Густой лес близко подступал здесь к дороге, и они не оставили за собой следа, который неминуемо вился бы за ними, если бы бежать пришлось через поле ржи.– Он видел нас? – спросила Равенна, понизив голос.– Возможно, видел, возможно, и нет. Пойдем дальше.Взяв графа за руку, Равенна потащила его дальше в глубь леса. Корявые вязы теснились друг к другу, бросая густые тени. Так, бегом, они, наконец, выскочили на поле, поросшее невысоким орешником. А за ним оказалась каменная стена, позеленевшая от мха и папоротника.– Куда ты привела меня? В тупик? – Со странным огоньком в глазах Ниалл обнял Равенну за талию и привлек к себе.– Куда побежим дальше? – спросила она, тревожно оглядываясь и пытаясь отдышаться.– Тебе лучше знать. – Он поглядел на запад. Клонящееся к закату солнце заливало поля жидким золотом. Полоска цветущего рапса казалась настолько желтой, что на нее было больно смотреть.– Уже поздно, – заметил Тревельян. – Куда бы мы ни пошли, нам, возможно, придется провести там всю ночь.– В лесу на север отсюда есть дом. Вы видите крышу? – показала Равенна.– Веди.Настороженный взгляд графа ранил сердце Равенны. Ниалл понимал, что она может привести его в засаду. Должно быть, еще утром его одолевали предчувствия. Она заметила, как Тревельян опустил пистолет во внутренний карман фрака. Теперь, подумала Равенна, Ниалл, конечно, рад этому.– Возможно, это ферма, – заметила Равенна. – Там нам могут предоставить какую-то помощь.Ниалл молчал. Глядя на Равенну, он протянул ей руку и ждал, пока она возьмет ее.Они пересекли еще одну рощицу и вышли на лужайку. К разочарованию Равенны, это был не дом, а заброшенный ветхий сарай.– Ну, здесь нас поджидают твои дружки или же нам удастся спокойно переночевать под этой крышей?Прислонившись к стене, Тревельян скрестил на груди руки. Равенна ответила ему едким взглядом. Он едва не улыбнулся.– Означает ли это, что ты хочешь, чтобы я первым вошел внутрь?Она кивнула.– А я еще раз увижу тебя?Невинный вопрос, однако она прекрасно знала, что он означает. Взглянув на графа, Равенна подумала, что имеет дело или с дураком, или с истинно отважным человеком. А, возможно, и с тем и с другим в одном лице.– Я буду позади вас, – шепнула она.Он не ответил ни одобрением, ни протестом. Взяв ее за руку, Ниалл толкнул обветшавшую дверь, едва державшуюся на петле.Хотя Равенна прекрасно знала, что засады внутри нет, по спине ее пополз холодок страха. Нельзя было исключить того, что Шон О'Молли все-таки последовал за ними. Внутри мог оказаться и кучер, и дружки его, даже Малахия.Тревельян вошел внутрь.Там ничего не было, кроме груды сухой соломы и поломанных сельскохозяйственных орудий, брошенных за ненадобностью. Соломенная крыша прохудилась. Одна половина сарая была защищена от дождя, над другой же раскинулся бархат вечернего неба.Ниалл повернулся к ней. Равенна, не сумев сдержаться, весело рассмеялась от облегчения.– Я же говорила, что не связана с ними, – она стиснула его руку.Тревельян вдруг подхватил ее и со смехом закружил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53