https://wodolei.ru/catalog/kuhonnie_moyki/rakoviny-dlya-kuhni/
– Конечно, конечно! – отвечал отец Нолан, усаживаясь на елизаветинскую Стиль времен королевы Елизаветы I, правила с 1558 по 1603 г.
скамью.Равенна поглядела на священника, не зная, как понимать его поведение. Мужчина добивается свидания наедине с нею, а он даже не хочет предложить сопровождать ее.– Мисс? – властно повторил Гривс.Равенна украдкой бросила взгляд на отца Нолана. Он лишь улыбнулся ей и развел руками. Движение говорило: «Бегай, где хочешь, детка, и когда бы ты ни вернулась, я буду ждать здесь».Как и прежде, Гривс направился через большой зал, рассчитывая, что она последует за ним. Не видя иного выхода, Равенна заторопилась, стараясь не отставать. Библиотека оказалась всего лишь через две двери от большого зала. Теплая и чуть обшарпанная комната – как и приемная.– Гривс сказал, что вы захотели переговорить со мной, прежде чем я оставлю ваш дом, – сказала она Тревельяну, сидевшему у камина.Дворецкий удалился, плотно закрыв за собой двери из красного дерева.– Да. Садитесь.Равенна обиделась. Тревельян даже не встал, когда она вошла. Проклятое воспитание, зачем приучать ее к условностям, неположенным людям ее класса. Граф видел в ней низкую селянку, такой она останется для него навсегда; и все же Равенна не могла допустить подобного отношения к себе.– Мне бы хотелось остаться стоять. – Равенна подпустила в голос чуточку льда; в самый раз, чтобы привлечь его внимание.Ниалл поглядел на нее со странным, неожиданным чувством в глазах.– Упорствуешь до самого конца, Равенна?Она отказалась отвечать.Хрустнул злой смешок.– Ты стоишь передо мной в жалком платьишке, как девица, оставшаяся на балу без кавалеров, и все равно пытаешься бросить мне вызов, так? – Поднявшись на ноги, Тревельян грозно подошел к ней. – Садись.Равенне хотелось еще раз отказать ему, но один лишь взгляд на графа убедил ее, что это будет напрасно. По неизвестной причине Тревельян находился в мерзком настроении. Словом, лучше поскорей закончить с делом и покинуть замок.– О чем же вы желаете говорить со мною, милорд? – Она опустилась в кресло.– Я хочу преподать тебе несколько уроков. – В голосе его слышался явный гнев. – Во-первых, никогда больше не ходи в лес одна, без провожатых. Тебе повезло, что я вовремя обнаружил тебя. С тобой могло случиться нечто ужасное, ты была одна в лесу и…– Лорд Тревельян, позвольте мне напомнить вам: самым страшным, что я видела в этом лесу, были ваши собаки…– Я хочу избежать трагедии совершенно иного рода! Его крик заставил Равенну вскочить. Ей еще не приводилось видеть мужчину в таком раздражении.– Да какое вам дело до всего этого? – прошептала она возмущенно.В глазах его вспыхнула досада.– Равенна, ты молода и теперь стала прекрасной. Как, по-твоему, обойдется с тобой какой-нибудь мужчина, встретив одну в лесу?Равенна глядела на Ниалла, сердце ее буквально колотилось о ребра.– Наверно… наверно, он поступит так, как обошлись со мной вы.Мрачный взор остановил ее.– Я не насилую женщин, однако за каждого жителя этого графства ручаться не стану.– Вы хотите сказать, что мужчины нашего графства недостойны доверия, однако это проблема самого «джентльмена». Или вы хотите обвинить лорда Чешэма в?..– Лорд Чешэм – мой кузен, мой родственник. Но вместе с приятелями-распутниками и в определенном настроении, встретив беспомощную девушку вроде тебя, он может повести себя… Боюсь даже сказать, что случится тогда.Не обнаруживая этого внешне, Равенна вполне согласилась с графом в отношении Чешэма. Сделанное им предложение встретиться с ним было оскорблением. Но даже сама мысль о том, что Тревельян полагал необходимым прочитать ей нотацию, усугубляла обиду. Тлеющая ярость вспыхнула огнем.– Возможно, ваше мнение о собственном кузене и справедливо, милорд, – проговорила она. – Но я не беспомощна.Взгляд графа обратился к ее миниатюрной фигурке. Тревельян не имел оснований считать себя гигантом, тем не менее она понимала, что, с его точки зрения, он вполне может справиться с ней – если захочет. Мысль эта вполне открыто читалась в его взоре.– Почему это вдруг озаботило вас? – спросила Равенна, взгляд графа внезапно внушил ей мысль побыстрее переменить тему, а еще лучше – уйти.– Я беспокоюсь за тебя, глупая девчонка. Она встала.– Отлично. Я выслушала вас. И если это все…– Нет, не все. – Его глаза заставили ее опуститься на место. – Садись.Равенна уже почти возненавидела графа.– Вас рассердили намерения лорда Чешэма? И все вышло из-за этого? Если так – не нужно волноваться. У меня нет никаких планов в отношении членов вашей семьи… да и сами вы осмеяли бы подобную глупость. Поэтому заверяю вас в том, что я с радостью откажусь от предложения лорда Чешэма, если ему будет угодно сделать его, в чем я весьма сомневаюсь.– Если он постарается, то может заполучить тебя и любым другим способом, – отрезал Тревельян, отворачиваясь, будто желая что-то скрыть даже от самого себя. – Лорд Чешэм покорен тобой. Даже мне это заметно. Но я предупреждаю тебя, что не стану терпеть никаких непристойностей.Опешив, она глядела на него, не веря своим глазам. Оскорблениям уже не было меры.– Наверно, это моя бедность заставляет вас думать, что у меня нет чести, нет уважения к себе? Бедность – это не синоним непристойности. Только порочный человек способен подумать так.– Ты не поняла…– Нет, – произнесла с грустью Равенна, прерывая хозяина. – Неважно, что именно вы хотели сказать. – Расстроенная, в явном смятении, она поглядела на Тревельяна. – Почему все это волнует вас? Вы ведь не опекун мне. И не мой отец. Мои поступки не задевают вас, однако вы делаете мне наставления, как будто имеете на это право. И вы еще смеете оскорблять меня, предполагая, что я способна на низменные поступки. Извинитесь сию же минуту.Тревельян поглядел на нее, явно не веря своим ушам. По лицу его пробежала волна гнева, – нередкая гостья, по всей видимости; тем не менее раздражение сменилось другим – невольным уважением.– Можете катиться к черту, милорд. – Не дождавшись извинений, Равенна встала и направилась к двери, торопясь уйти.Ниалл остановил ее; схватив сразу обе руки, он прижал их к ее бокам.– Ты неправильно поняла, Равенна. Я говорю не о том, что ты способна на непристойные поступки. Просто ты была защищена от превратностей жизни. Ты совсем одинока в этом мире, у тебя нет опекуна. И как тебе, наверно, известно, английские пэры не так уж редко развлекаются с ирландскими девушками. Зная о том, что ему ничто не грозит, любой мужчина легко может обидеть тебя.– Как это не грозит? Но ведь есть законы…Тревельян тряхнул Равенну, и она умолкла.– Помог закон твоей матери? И ты хочешь закончить подобным образом? Хочешь ощениться таким же, как и ты сама, бастардом Незаконнорожденный ребенок.
?Жестокие слова больно ранили ее. Слезы хлынули из глаз Равенны.– Но почему это вас тревожит? Вы говорите лишь для того, чтобы причинить мне боль? Зачем вам это нужно?– Нет, я не хочу мучить тебя, – прошептал Тревельян, – просто… просто…– Что просто? Вы хотите, чтобы я оставила замок и никогда более не попадалась на пути Тревельянов. Отлично, я согласна… по рукам. Скажите лорду Чешэму, что я отказываюсь от его предложения. Скоро, достаточно скоро мне придется переехать в Дублин, и я не хочу тратить свое время на вашего родственника. Он крепче сжал ее руки.– Равенна, ты не хочешь учиться? Разве ты не слышала моих слов? Тебе нечего делать в Дублине… одинокой и беззащитной женщине. Кто будет там следить за тобой?– Я сама способна позаботиться о себе, – отпарировала Равенна.– Сама? – возмутился Тревельян. – В Дублине у тебя нет родственников, нет и средств для существования. Тебе придется снимать жилье… без замка на двери, и однажды ночью ты обнаружишь в своей постели мужчину, который силой возьмет то, за что в другом месте ему пришлось бы платить.Равенна была в отчаянии, ей хотелось уйти. Она уже дрожала, несмотря на то, что хотела остаться храброй.– Лорд Тревельян, вы не опекун мне и не благодетель. Я не хочу больше задерживаться здесь и слушать эти речи.Намерения Тревельяна волновали ее. Она не могла их понять, а потому боялась.– Я всего лишь хочу дать тебе хороший совет. Дублин не сулит тебе будущего, как и мужчины вроде Чешэма. Он распутный повеса. Друзья его еще хуже. Пойми, моя девочка, что пока тебе не предложен брак и обручальное кольцо не оказалось на твоей руке, ты для них – ничто, в лучшем случае игрушка, и они будут именно так и относиться к тебе… а потом сломают и выбросят.Непрошенные слезы потекли по ее щекам. Равенна попыталась освободиться, однако руки Тревельяна не отпускали ее. В этот миг она ненавидела графа сильнее, чем в тот день, когда он отослал ее в школу. Равенна слишком хорошо знала, что он говорит правду, но слова его едкой кислотой ложились на открытую рану.Ничего другого не оставалось, и выпрямившись, она бросила в него слова, – словно обращаясь к тупому слуге:– Милорд, нет нужды напоминать мне о подобных вещах. Для меня свидетельством мужского бессердечия навсегда стала судьба моей матери. А если мне потребуются новые доказательства, я постараюсь запомнить вас и наш нынешний разговор как пример бесцельной жестокости.Вырвав, наконец, свои руки, она обхватила себя за плечи. И глянула вверх на висевший над каминной доской портрет женщины, на которую был столь похож ее сын. Мать Тревельяна принадлежала к кельтскому племени, она была ирландкой – такой же, как и сама Равенна, – однако сердцем граф принадлежал к Верхам. В отличие от своих предков, этот знатный лорд считал себя слишком высокородным, чтобы иметь дело с родней матери. Да и зачем ему утруждать себя общением с подобными ей, имея все преимущества? Сотни веков назад английский король отдал его семье все земли Лира, все состояние края. У него было все, у нее – ничего. Чудовищная жестокость – подчеркивать каждое ее несчастье, когда у самого, наверно, не было ни одного.Тревельян глядел на нее, гневный, ожесточенный. В комнате установилось злое молчание.– Тогда ступай. Убирайся отсюда. Урок усвоен, – прошептал он.– Не вам учить меня, – возразила Равенна.Тревельян поглядел на нее, и Равенна вновь обнаружила на его лице странную, невеселую улыбку.– Увы, кому, как не мне, ибо Лир полон неграмотных дураков. Не верь тому, что они скажут тебе, Равенна. Меня не заставить. Я не захочу этого.– Теперь, когда вы оскорбили всех и каждого в этом графстве, как я понимаю, наш разговор пришел к естественному завершению. – Она решительно поглядела на графа. Тревельян проявил свою суть. Люди вроде ее старого друга Малахии не станут питать симпатии к этому человеку, даже не слыхав подобных речей.– Помни, что я сказал о Чешэме.Настырной английской школьнице в душе хотелось помучить этого человека.– Однажды Чешэм может стать моим мужем.– В мечтах. Общего между вами обоими только молодость… – Взгляд Тревельяна вдруг сделался холодным, словно он вспоминал о чем-то печальном.Равенна, задетая последними оскорблениями, лишь глядела на него, не доверяя быстрым переменам в настроении графа.Глубоко вздохнув, он поглядел на нее и проговорил совершенно непонятные слова:– Я знаю правду. Помни об этом в будущем. Я знаю правду обо всем в Лире; в том числе и о тебе самой.Озадаченная, она стерла слезы со щеки и спросила:– Как это понимать, что вы знаете правду?Уголки его губ изогнулись в пародии на улыбку.– Всему свое время. А сейчас я хочу, чтобы ты знала: на мой взгляд, ты очень повзрослела. Я вижу перед собой женщину, а не девчонку, любящую поиграть и пошалить с друзьями. Английская школа наделила тебя культурным, скромным фасадом. Но это всего лишь фасад. Я вижу, что таится под ним. Я знаю, какова ты на самом деле. Ты можешь изображать из себя невинную скромницу… но эти твои глаза, фиолетово-синие… соблазнительные… как умело ты пользуешься ими. – Странный гнев затуманил лицо Ниалла. Он прикоснулся к ее щеке, провел кончиком пальца по затрепетавшим ресницам. – Но помни – мне этот взгляд не опасен. Не опасен. Именно поэтому я и хочу защитить Чешэма.Она растерялась. Неожиданно ласковое прикосновение лишило ее сил, повергло все чувства в хаос.– То вы собираетесь защищать меня, то Чешэма. На чьей же вы стороне, милорд?Он уронил руку, словно ощутив внезапный ожог. И преднамеренно не глядя в глаза, проговорил:– Как ты уже заметила, я тебе не опекун. И что ты сделаешь с собой, будет лежать лишь на твоей совести. Я просто хотел помочь. Ты – одинокая женщина, а я знаю, что мир делает с ранимой женской душой. Да, я – не твой хранитель и не хочу становиться им. Человек, который захочет охранять тебя, захочет тебя целиком.Равенна долго глядела на Тревельяна. Он должен был встретиться с ней взглядом и сказать, что она может идти. Но Тревельян не делал этого. Он вовсе не смотрел на нее. Казалось, в душе его бушует свирепая буря и обращенные к огню глаза Тревельяна видят секреты луны и звезд.– Доброй ночи, лорд Тревельян, – сказала Равенна негромко.Она не отводила глаз, требуя от него прощального взгляда, но Тревельян не сдавался.Выхода не было, и Равенна покинула библиотеку, мучимая тревожной мыслью: владетель Тревельяна, человек, правивший графством Лир как королевством, отчего-то испытывал ужас перед ней. Глава 11 Вечер закончился не менее странно, чем начался. Равенна шла по коридору к освещенному свечами большому залу, но мысли ее были полностью отданы Тревельяну. Все-таки человек этот рехнулся, наконец решила она. Отец Нолан стоял у входа в зал, и она решила, что, пожалуй, не может считать священника одним из безумных и немногочисленных помощников Тревельяна. Ей и до смерти своей не понять, почему священник посчитал пристойным оставлять ее надолго вдвоем с владетелем замка. Ирония заключалась в том, что пребывая в обществе Тревельяна, она услышала от него лишь наставления о том, что нехорошо оставаться наедине с мужчинами.– Ну вот и вы, моя красавица! – воскликнул священник, улыбаясь с пылкостью встречающего хозяина щенка. – Ну, как прошла ваша беседа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
скамью.Равенна поглядела на священника, не зная, как понимать его поведение. Мужчина добивается свидания наедине с нею, а он даже не хочет предложить сопровождать ее.– Мисс? – властно повторил Гривс.Равенна украдкой бросила взгляд на отца Нолана. Он лишь улыбнулся ей и развел руками. Движение говорило: «Бегай, где хочешь, детка, и когда бы ты ни вернулась, я буду ждать здесь».Как и прежде, Гривс направился через большой зал, рассчитывая, что она последует за ним. Не видя иного выхода, Равенна заторопилась, стараясь не отставать. Библиотека оказалась всего лишь через две двери от большого зала. Теплая и чуть обшарпанная комната – как и приемная.– Гривс сказал, что вы захотели переговорить со мной, прежде чем я оставлю ваш дом, – сказала она Тревельяну, сидевшему у камина.Дворецкий удалился, плотно закрыв за собой двери из красного дерева.– Да. Садитесь.Равенна обиделась. Тревельян даже не встал, когда она вошла. Проклятое воспитание, зачем приучать ее к условностям, неположенным людям ее класса. Граф видел в ней низкую селянку, такой она останется для него навсегда; и все же Равенна не могла допустить подобного отношения к себе.– Мне бы хотелось остаться стоять. – Равенна подпустила в голос чуточку льда; в самый раз, чтобы привлечь его внимание.Ниалл поглядел на нее со странным, неожиданным чувством в глазах.– Упорствуешь до самого конца, Равенна?Она отказалась отвечать.Хрустнул злой смешок.– Ты стоишь передо мной в жалком платьишке, как девица, оставшаяся на балу без кавалеров, и все равно пытаешься бросить мне вызов, так? – Поднявшись на ноги, Тревельян грозно подошел к ней. – Садись.Равенне хотелось еще раз отказать ему, но один лишь взгляд на графа убедил ее, что это будет напрасно. По неизвестной причине Тревельян находился в мерзком настроении. Словом, лучше поскорей закончить с делом и покинуть замок.– О чем же вы желаете говорить со мною, милорд? – Она опустилась в кресло.– Я хочу преподать тебе несколько уроков. – В голосе его слышался явный гнев. – Во-первых, никогда больше не ходи в лес одна, без провожатых. Тебе повезло, что я вовремя обнаружил тебя. С тобой могло случиться нечто ужасное, ты была одна в лесу и…– Лорд Тревельян, позвольте мне напомнить вам: самым страшным, что я видела в этом лесу, были ваши собаки…– Я хочу избежать трагедии совершенно иного рода! Его крик заставил Равенну вскочить. Ей еще не приводилось видеть мужчину в таком раздражении.– Да какое вам дело до всего этого? – прошептала она возмущенно.В глазах его вспыхнула досада.– Равенна, ты молода и теперь стала прекрасной. Как, по-твоему, обойдется с тобой какой-нибудь мужчина, встретив одну в лесу?Равенна глядела на Ниалла, сердце ее буквально колотилось о ребра.– Наверно… наверно, он поступит так, как обошлись со мной вы.Мрачный взор остановил ее.– Я не насилую женщин, однако за каждого жителя этого графства ручаться не стану.– Вы хотите сказать, что мужчины нашего графства недостойны доверия, однако это проблема самого «джентльмена». Или вы хотите обвинить лорда Чешэма в?..– Лорд Чешэм – мой кузен, мой родственник. Но вместе с приятелями-распутниками и в определенном настроении, встретив беспомощную девушку вроде тебя, он может повести себя… Боюсь даже сказать, что случится тогда.Не обнаруживая этого внешне, Равенна вполне согласилась с графом в отношении Чешэма. Сделанное им предложение встретиться с ним было оскорблением. Но даже сама мысль о том, что Тревельян полагал необходимым прочитать ей нотацию, усугубляла обиду. Тлеющая ярость вспыхнула огнем.– Возможно, ваше мнение о собственном кузене и справедливо, милорд, – проговорила она. – Но я не беспомощна.Взгляд графа обратился к ее миниатюрной фигурке. Тревельян не имел оснований считать себя гигантом, тем не менее она понимала, что, с его точки зрения, он вполне может справиться с ней – если захочет. Мысль эта вполне открыто читалась в его взоре.– Почему это вдруг озаботило вас? – спросила Равенна, взгляд графа внезапно внушил ей мысль побыстрее переменить тему, а еще лучше – уйти.– Я беспокоюсь за тебя, глупая девчонка. Она встала.– Отлично. Я выслушала вас. И если это все…– Нет, не все. – Его глаза заставили ее опуститься на место. – Садись.Равенна уже почти возненавидела графа.– Вас рассердили намерения лорда Чешэма? И все вышло из-за этого? Если так – не нужно волноваться. У меня нет никаких планов в отношении членов вашей семьи… да и сами вы осмеяли бы подобную глупость. Поэтому заверяю вас в том, что я с радостью откажусь от предложения лорда Чешэма, если ему будет угодно сделать его, в чем я весьма сомневаюсь.– Если он постарается, то может заполучить тебя и любым другим способом, – отрезал Тревельян, отворачиваясь, будто желая что-то скрыть даже от самого себя. – Лорд Чешэм покорен тобой. Даже мне это заметно. Но я предупреждаю тебя, что не стану терпеть никаких непристойностей.Опешив, она глядела на него, не веря своим глазам. Оскорблениям уже не было меры.– Наверно, это моя бедность заставляет вас думать, что у меня нет чести, нет уважения к себе? Бедность – это не синоним непристойности. Только порочный человек способен подумать так.– Ты не поняла…– Нет, – произнесла с грустью Равенна, прерывая хозяина. – Неважно, что именно вы хотели сказать. – Расстроенная, в явном смятении, она поглядела на Тревельяна. – Почему все это волнует вас? Вы ведь не опекун мне. И не мой отец. Мои поступки не задевают вас, однако вы делаете мне наставления, как будто имеете на это право. И вы еще смеете оскорблять меня, предполагая, что я способна на низменные поступки. Извинитесь сию же минуту.Тревельян поглядел на нее, явно не веря своим ушам. По лицу его пробежала волна гнева, – нередкая гостья, по всей видимости; тем не менее раздражение сменилось другим – невольным уважением.– Можете катиться к черту, милорд. – Не дождавшись извинений, Равенна встала и направилась к двери, торопясь уйти.Ниалл остановил ее; схватив сразу обе руки, он прижал их к ее бокам.– Ты неправильно поняла, Равенна. Я говорю не о том, что ты способна на непристойные поступки. Просто ты была защищена от превратностей жизни. Ты совсем одинока в этом мире, у тебя нет опекуна. И как тебе, наверно, известно, английские пэры не так уж редко развлекаются с ирландскими девушками. Зная о том, что ему ничто не грозит, любой мужчина легко может обидеть тебя.– Как это не грозит? Но ведь есть законы…Тревельян тряхнул Равенну, и она умолкла.– Помог закон твоей матери? И ты хочешь закончить подобным образом? Хочешь ощениться таким же, как и ты сама, бастардом Незаконнорожденный ребенок.
?Жестокие слова больно ранили ее. Слезы хлынули из глаз Равенны.– Но почему это вас тревожит? Вы говорите лишь для того, чтобы причинить мне боль? Зачем вам это нужно?– Нет, я не хочу мучить тебя, – прошептал Тревельян, – просто… просто…– Что просто? Вы хотите, чтобы я оставила замок и никогда более не попадалась на пути Тревельянов. Отлично, я согласна… по рукам. Скажите лорду Чешэму, что я отказываюсь от его предложения. Скоро, достаточно скоро мне придется переехать в Дублин, и я не хочу тратить свое время на вашего родственника. Он крепче сжал ее руки.– Равенна, ты не хочешь учиться? Разве ты не слышала моих слов? Тебе нечего делать в Дублине… одинокой и беззащитной женщине. Кто будет там следить за тобой?– Я сама способна позаботиться о себе, – отпарировала Равенна.– Сама? – возмутился Тревельян. – В Дублине у тебя нет родственников, нет и средств для существования. Тебе придется снимать жилье… без замка на двери, и однажды ночью ты обнаружишь в своей постели мужчину, который силой возьмет то, за что в другом месте ему пришлось бы платить.Равенна была в отчаянии, ей хотелось уйти. Она уже дрожала, несмотря на то, что хотела остаться храброй.– Лорд Тревельян, вы не опекун мне и не благодетель. Я не хочу больше задерживаться здесь и слушать эти речи.Намерения Тревельяна волновали ее. Она не могла их понять, а потому боялась.– Я всего лишь хочу дать тебе хороший совет. Дублин не сулит тебе будущего, как и мужчины вроде Чешэма. Он распутный повеса. Друзья его еще хуже. Пойми, моя девочка, что пока тебе не предложен брак и обручальное кольцо не оказалось на твоей руке, ты для них – ничто, в лучшем случае игрушка, и они будут именно так и относиться к тебе… а потом сломают и выбросят.Непрошенные слезы потекли по ее щекам. Равенна попыталась освободиться, однако руки Тревельяна не отпускали ее. В этот миг она ненавидела графа сильнее, чем в тот день, когда он отослал ее в школу. Равенна слишком хорошо знала, что он говорит правду, но слова его едкой кислотой ложились на открытую рану.Ничего другого не оставалось, и выпрямившись, она бросила в него слова, – словно обращаясь к тупому слуге:– Милорд, нет нужды напоминать мне о подобных вещах. Для меня свидетельством мужского бессердечия навсегда стала судьба моей матери. А если мне потребуются новые доказательства, я постараюсь запомнить вас и наш нынешний разговор как пример бесцельной жестокости.Вырвав, наконец, свои руки, она обхватила себя за плечи. И глянула вверх на висевший над каминной доской портрет женщины, на которую был столь похож ее сын. Мать Тревельяна принадлежала к кельтскому племени, она была ирландкой – такой же, как и сама Равенна, – однако сердцем граф принадлежал к Верхам. В отличие от своих предков, этот знатный лорд считал себя слишком высокородным, чтобы иметь дело с родней матери. Да и зачем ему утруждать себя общением с подобными ей, имея все преимущества? Сотни веков назад английский король отдал его семье все земли Лира, все состояние края. У него было все, у нее – ничего. Чудовищная жестокость – подчеркивать каждое ее несчастье, когда у самого, наверно, не было ни одного.Тревельян глядел на нее, гневный, ожесточенный. В комнате установилось злое молчание.– Тогда ступай. Убирайся отсюда. Урок усвоен, – прошептал он.– Не вам учить меня, – возразила Равенна.Тревельян поглядел на нее, и Равенна вновь обнаружила на его лице странную, невеселую улыбку.– Увы, кому, как не мне, ибо Лир полон неграмотных дураков. Не верь тому, что они скажут тебе, Равенна. Меня не заставить. Я не захочу этого.– Теперь, когда вы оскорбили всех и каждого в этом графстве, как я понимаю, наш разговор пришел к естественному завершению. – Она решительно поглядела на графа. Тревельян проявил свою суть. Люди вроде ее старого друга Малахии не станут питать симпатии к этому человеку, даже не слыхав подобных речей.– Помни, что я сказал о Чешэме.Настырной английской школьнице в душе хотелось помучить этого человека.– Однажды Чешэм может стать моим мужем.– В мечтах. Общего между вами обоими только молодость… – Взгляд Тревельяна вдруг сделался холодным, словно он вспоминал о чем-то печальном.Равенна, задетая последними оскорблениями, лишь глядела на него, не доверяя быстрым переменам в настроении графа.Глубоко вздохнув, он поглядел на нее и проговорил совершенно непонятные слова:– Я знаю правду. Помни об этом в будущем. Я знаю правду обо всем в Лире; в том числе и о тебе самой.Озадаченная, она стерла слезы со щеки и спросила:– Как это понимать, что вы знаете правду?Уголки его губ изогнулись в пародии на улыбку.– Всему свое время. А сейчас я хочу, чтобы ты знала: на мой взгляд, ты очень повзрослела. Я вижу перед собой женщину, а не девчонку, любящую поиграть и пошалить с друзьями. Английская школа наделила тебя культурным, скромным фасадом. Но это всего лишь фасад. Я вижу, что таится под ним. Я знаю, какова ты на самом деле. Ты можешь изображать из себя невинную скромницу… но эти твои глаза, фиолетово-синие… соблазнительные… как умело ты пользуешься ими. – Странный гнев затуманил лицо Ниалла. Он прикоснулся к ее щеке, провел кончиком пальца по затрепетавшим ресницам. – Но помни – мне этот взгляд не опасен. Не опасен. Именно поэтому я и хочу защитить Чешэма.Она растерялась. Неожиданно ласковое прикосновение лишило ее сил, повергло все чувства в хаос.– То вы собираетесь защищать меня, то Чешэма. На чьей же вы стороне, милорд?Он уронил руку, словно ощутив внезапный ожог. И преднамеренно не глядя в глаза, проговорил:– Как ты уже заметила, я тебе не опекун. И что ты сделаешь с собой, будет лежать лишь на твоей совести. Я просто хотел помочь. Ты – одинокая женщина, а я знаю, что мир делает с ранимой женской душой. Да, я – не твой хранитель и не хочу становиться им. Человек, который захочет охранять тебя, захочет тебя целиком.Равенна долго глядела на Тревельяна. Он должен был встретиться с ней взглядом и сказать, что она может идти. Но Тревельян не делал этого. Он вовсе не смотрел на нее. Казалось, в душе его бушует свирепая буря и обращенные к огню глаза Тревельяна видят секреты луны и звезд.– Доброй ночи, лорд Тревельян, – сказала Равенна негромко.Она не отводила глаз, требуя от него прощального взгляда, но Тревельян не сдавался.Выхода не было, и Равенна покинула библиотеку, мучимая тревожной мыслью: владетель Тревельяна, человек, правивший графством Лир как королевством, отчего-то испытывал ужас перед ней. Глава 11 Вечер закончился не менее странно, чем начался. Равенна шла по коридору к освещенному свечами большому залу, но мысли ее были полностью отданы Тревельяну. Все-таки человек этот рехнулся, наконец решила она. Отец Нолан стоял у входа в зал, и она решила, что, пожалуй, не может считать священника одним из безумных и немногочисленных помощников Тревельяна. Ей и до смерти своей не понять, почему священник посчитал пристойным оставлять ее надолго вдвоем с владетелем замка. Ирония заключалась в том, что пребывая в обществе Тревельяна, она услышала от него лишь наставления о том, что нехорошо оставаться наедине с мужчинами.– Ну вот и вы, моя красавица! – воскликнул священник, улыбаясь с пылкостью встречающего хозяина щенка. – Ну, как прошла ваша беседа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53