— Вы рано поднялись!
Это был голос мистера Перилли, лэзенского викария.
Он как раз выходил из церкви. Внутри горела свеча, осветившая его фигуру, когда он поравнялся с Кэмпион. Голос у него был подавленный.
— Еще одного окна нет.
— Грустно.
Круглоголовые все с большим остервенением пытались выбить мушкетной стрельбой оконные витражи. Их оскорбляло все красивое, что посвящалось Богу. Очередной ущерб, нанесенный церкви, повергал мистера Перилли во все большее уныние.
— Я постарался все подмести, но на полу все равно полно осколков. — Он вздохнул. — И дождь заливает.
— Знаю.
Он стоял подле нее, удрученно глядя на мерцание света, отражавшегося во рву.
— Я слышал, вы покидаете нас, Кэмпион?
— Боюсь, что так. Джеймс проведет меня, если будет достаточно темно.
Мистер Перилли покачал головой:
— И так достаточно темно. Темень над всей страной, Кэмпион. Я этого не понимаю, правда, не понимаю. Бог испытывает своих слуг, но мне иногда хочется, чтобы мы чувствовали большую уверенность в исходе.
На конюшне прокукарекал петух. При этом звуке мистер Перилли будто очнулся от своей депрессии.
— Вы придете к заутрене? — спросил он.
— Конечно.
— Будьте осторожны в южном проходе! Пострадало окно с изображением воскресения Лазаря. Совсем уничтожено! Совсем! Сегодня уже нет таких мастеров! Похоже, мы умеем только разрушать, только разрушать.
Он снова впал в меланхолию.
Раздался взрыв.
Сначала Кэмпион не поняла, что происходит. Показалось, будто задрожала земля — легкий толчок, испугавший ее, — а потом она увидела, как по воде во рву, которая только что была серебристо-спокойной, вдруг побежали волны, ярко поблескивая в предрассветном полумраке.
Потом раздался гром, грохот камней, заскрежетали пришедшие в движение ломающиеся древние плиты, а потом громадная сторожевая башня, четыреста лет возвышавшаяся над Лэзеном, осветилась взметнувшимся ввысь столбом огня. Встала стена пламени, а потом в полную силу долетел грохот. Он разорвал воздух, понесся дальше в долину, оглушил защитников замка.
— Мистер Перилли!
Она вцепилась ему в руку.
Будто гигантский котел, выплевывавший в сторону долины свое зловонное облако, сторожевая башня теперь изрыгала огонь и дым. Кэмпион вспомнился полыхавший двор Сэмьюэла Скэммелла, только на сей раз дым, казалось, вырывался с большей скоростью. Последовали новые, правда, более слабые взрывы, каждый из которых сопровождался вспышкой, освещавшей падавшие со сторожевой башни камни.
— В дом!
Преподобный Перилли схватил ее за руку и увлек через лужайку.
— Осторожно, смотрите вперед! — крикнул капитан Тагвелл, и из-за рва раздался мушкетный выстрел, потом послышались крики, и все находившиеся на лужайке защитники положили мушкеты на подставки с развилиной и нажали на крючки. Одновременно с севера до Кэмпион донеслось громкое, раскатистое «ура». Она бежала, ее подгонял страх. В свете объятой пламенем сторожевой башни она увидела, что выброшенные взрывом камни выбили окна в Старом и Новом доме.
Два дезертировавших из лагеря круглоголовых стрелка в расчете на обещанные Эбенизером Слайзом двадцать фунтов каждому выполнили свою задачу. Они отправились за порохом, подождали, пока остальные солдаты наполнят маленькие бочонки, а потом просто насыпали дорожку из пороха. Их обнаружил старый сержант, заведовавший складом, но ему молниеносно перерезали горло. Затем они подожгли пороховой след и помчались прочь к конюшне. Взрыв, грянувший раньше, чем они ожидали, швырнул обоих на землю, но ни один из них не пострадал. Они двинулись в направлении конюшни, посмеиваясь над суматохой у них за спиной и выбирая место, где получше спрятаться на те несколько минут, что оставались до взятия замка.
У развалин караульного помещения Тоби увидел огромный столб огня, выхвативший из темноты высокие стены Старого дома. Его люди в оцепенении смотрели на происходящее, а потом раздался топот подков, смешавшийся с шумом взрывающегося пороха, и Тоби обернулся.
— Спереди! Целься!
Выскочившие красномундирники, стреляя из пистолетов, направили на защитников своих лошадей. С запада появлялись новые солдаты. С той стороны рва их мушкеты изрыгали смертоносный огонь. Главные силы противника двигались в направлении огорода и сторожевой башни.
Тоби понимал, что и там и там значительная часть защитников замка либо оглушена, либо погибла.
— Сержант!
— Да, сэр?
— Оставайтесь здесь со своими людьми. Остальные за мной!
Эбенизер Слайз пришел в восторг, увидев, как от взрыва склада боеприпасов рухнула сторожевая башня. Вот о чем он молился! Когда кто-то предложил подложить мину под некоторые из укреплений замка, лорд Этелдин ответил отказом. Это-де недостойный метод войны: нужно предупредить гарнизон о взрыве и дать время вывести людей из опасного места. Эбенизер не был так щепетилен. Обломки рушившейся сторожевой башни, принесшие смерть в замок Лэзен, горячили его кровь. Это месть Господня, властная рука Всемогущего, опустившаяся на землю. Бог был воистину велик!
Знамена парламентаристов под крики «ура» устремились вперед. Пожар отражался в мечах, пиках, шлемах. А впереди плыли флаги с цитатами из Священного Писания. Эбенизер улыбнулся Сэмьюэлу Скэммеллу и громко сказал:
— Бог силен в сражении.
— Воистину, воистину. — Скэммелл не верил своим глазам, перед которыми открылось зрелище клокочущей ямы, извергавшей в небо огонь и дым.
— Аминь.
Первые знамена круглоголовых пробивались сквозь старый пролом в стене и углублялись в огород, откуда поворачивали налево к Старому дому. Эбенизер пришпорил лошадь.
— Поехали, брат Скэммелл. Мы овладеем вашей невестой!
Скэммелл, спотыкаясь, устремился вперед, неуклюже переставляя ноги, и чуть не запнулся о собственный меч. Они тронулись туда, где слышались крики и звон металла.
Полковник Вашингтон ослеп, осколки камней повредили ему глаза, и он стал совершенно беспомощен. Он сидел с залитым кровью лицом и прислушивался к топоту вражеских ног во дворе.
Тоби, прорывавшийся сквозь коридоры Старого дома, встретил первого противника в прачечной. К Лэзену Тоби относился так же, как и его мать. Это был его дом, гнездо Лэзендеров, и ярость придала ему силы. Сначала один, потом другой солдат пали от его меча, и их окровавленные тела полетели в каменный желоб, где стирали белье. Рядом с ним Джеймс Райт орудовал топором, молча с ужасающей эффективностью зарубив двоих.
«Лэзендер! Лэзендер!» Тоби бросил свой боевой клич, выводя людей на пылающий двор. Он лишь мельком успел заметить поврежденный падавшими камнями дом, а потом его чуть не сбили с ног круглоголовые. Рядом с ними увидел флаг с цитатой из Второй Книги Царств: «Круши их острием меча». И Тоби крушил. Охваченный яростью и ненавистью, он зарубил знаменосца и воткнул меч в живот офицеру, попытавшемуся подхватить падавший флаг. Оказавшийся поблизости Джеймс Райт орудовал топором, поблескивавшим в свете пожара.
«Лэзендер! Лэзендер!»
На них направили острия пик. С пятнадцатифутовым оружием в руках круглоголовые чувствовали себя уверенно, и Тоби бессмысленно бил по древкам со стальными наконечниками. Как только он отбрасывал одну пику, ее место занимала другая и вновь норовила проткнуть.
— Назад, Тоби! — Джеймс Райт забыл о ранге и помнил лишь друга детства, с которым играл у ручья в лесу. — Назад!
— Будь они прокляты!
Он рубанул мечом, услышал, как тот зазвенел, ударившись об острие пики, увидел еще одну, а потом и ослепительную вспышку мушкетного выстрела.
Тоби словно обожгло — такой сильной была боль. Он выронил оружие. Пики нависали над ним, и Тоби не удержался на ногах. Джеймс Райт попытался подхватить его и оттащить, но круглоголовые не давали передышки. Пришлось отступить, ища спасения в лабиринте комнат Старого дома.
Тоби застонал, перевернулся, попытался привстать, но сверкнул меч, и левую руку пронзила страшная боль. Он вскрикнул, упал назад, и вражеские сапоги затоптали бесчувственное тело. Как и многие другие, замок Лэзен пал жертвой предательства.
— Смелее! — приказала леди Маргарет собравшимся в галерее женщинам. — Смелее!
Она положила мушкетон на стоявший рядом столик, но Кэмпион заметила, что оружие не заряжено.
Из сада доносилась пальба. Инид завизжала, вынудив леди Маргарет гневно обернуться.
— Тихо!
Крики победителей эхом разносились по всему замку. Бойня почти завершилась. Защитников замка брали в плен, отнимали у них все ценное и гнали к конюшне, где двое предателей радостно приветствовали своих соратников. Один человек из роты капитана Тагвелла сорвал с себя кожаную куртку и попытался переплыть ров. Стоя у окна длинной галереи, Кэмпион наблюдала, как круглоголовые помчались к берегу. Они вытащили из-за пояса пистолеты, чтобы поупражняться в стрельбе по живой мишени. По серой воде расплылось красное пятно. Часть атакующих ломилась в церковь. Кэмпион знала, что будет дальше: они сломают ограду вокруг алтаря, сочтя ее папистской, и выволокут огромный тяжелый алтарь на середину церкви. Когда украшения будут уничтожены или обезображены, дом сочтут достойным Бога.
— Кэмпион! Ты будешь находиться рядом со мной! — властно приказала леди Маргарет. — Инид! Тихо! Мне бы не хотелось рассказывать твоей матери, что ты проявила слабость. Стой там, Кэмпион!
Кэролайн, все еще в ночной рубашке, поверх которой она набросила накидку, стояла по правую руку от матери, Кэмпион же слева от леди Маргарет. Леди Маргарет положила руку Кэмпион на плечо.
— Они не тронут тебя, дитя. Я об этом позабочусь. Фамилия Лэзендер кое-что значит даже для этого отребья.
Снова крики, теперь уже ближе, треск мушкетной стрельбы. В замке залаяли собаки. Солдаты смеялись. В кухне раздался чей-то визг. В длинной галерее после взрыва стоял едкий запах. В Старом доме победители срывали занавески, раздирали постельное белье, палили из мушкетов по мебели и картинам.
Кэмпион была перепугана, но не осмеливалась этого показать. Хватаясь за соломинку, она гадала, как поведет себя Эбенизер. Ведь он все-таки ее брат.
Милдред, у которой шерсть на спине стала дыбом, появилась из дверей галереи и бросилась прямо к своей хозяйке. Кэмпион подняла кошку и прижала к груди, ощутив прикосновение печати. Левой рукой девушка стащила ее через голову и замешкалась, не видя места, куда бы ее можно было спрятать. На всякий случай она опустила ее за лиф платья, туда, где белый полотняный корсаж туго обхватывал талию. Печать. Это она навлекла весь этот кошмар на Лэзен. Кэмпион не знала, где Тоби. В то утро у нее не было времени помолиться за него.
На громадной мраморной лестнице раздались громкие шаги, и Кэмпион отчаянно захотелось, чтобы это был Тоби. Она подумала, не лучше ли ей убежать, спрятаться, ускользнуть в суматохе, но сделать это она хотела только вместе с любимым.
В длинной галерее появился капитан Тагвелл. Он остановился, глядя на женщин, и выронил шпагу. Правая рука была окровавлена.
— Благодарение, Богу, вы не пострадали!
— Мы действительно благодарим Его, капитан. Что произошло?
Однако отвечать было некогда. На лестнице послышались новые шаги, на сей раз нескольких человек, и капитан повернулся к распахнутой двери. Его шпага взмыла вверх, задрожала, а потом медленно опустилась. В глазах Тагвелла застыла покорность. Миг, которого Кэмпион так страшилась, наступил.
В галерею вошли четыре человека. Под нагрудниками у них были кожаные куртки, талии перевязаны ярко-оранжевыми парламентскими поясами. Неразличимые в полумраке лица за стальными прутьями шлемов обратились в сторону женщин, потом все как одно к капитану Тагвеллу. Его разоружили и вытолкнули вон. Офицер с обнаженной шпагой направился к женщинам. Его сапоги громко стучали по разноцветным плиткам.
— Леди Маргарет Лэзендер?
— Это я.
Кэмпион почувствовала, как напряглась мать Тоби. Человек остановился. Он взял шлем за стальную решетку и, потянув назад, снял с головы. На темных волосах отпечатался след от кожаного подшлемника. Этого человека Кэмпион прежде никогда не видела.
— Меня зовут полковник Фуллер. Насколько я понимаю, вы сдаете мне замок?
— Это решать моему мужу. Я не буду столь самонадеянной.
Полковник Фуллер нахмурился. Он не ожидал такого ответа.
— Замок взят.
— Должно быть, если вы так говорите. Надеюсь, даже повстанец позаботится о безопасности женщин?
Фуллер снова нахмурился.
— Я не воюю с женщинами.
— Тогда я не понимаю, почему вы считаете уместным подойти ко мне с мечом наголо, полковник. Если нужно убить меня, действуйте немедленно. В противном случае, будьте добры, уберите его. Где мой муж?
За дверью раздались новые шаги. Кэмпион почувствовала, как рука леди Маргарет сжала ей плечо. Небо светлело, над Лэзенской долиной разгоралась заря. Птицы пели как ни в чем не бывало.
Теперь в комнату вошли шестеро. Сперва Кэмпион подумала, что все они — солдаты, но потом заметила черные одежды и лакированный нагрудник своего брата. Рядом с Эбенизером переминался Скэммелл, которого можно было легко узнать, несмотря на шлем с решеткой.
Эбенизер говорил негромко, но Кэмпион прекрасно расслышала его.
— Мне казалось, я ясно выразился, полковник. В эту часть дома могут быть допущены только люди сэра Гренвилла.
Полковник Фуллер обернулся. Его меч был вложен в ножны лишь наполовину. Кэмпион не удивилась бы, если бы он выхватил оружие, чтобы наказать Эбенизера за высокомерие, но, к ее изумлению, полковник ретировался.
— Мы уходим.
— Будьте добры.
За эти девять месяцев Кэмпион изменилась, но ее потрясло, что и брат стал совершенно другим. Исчезли неуклюжие движения, хмурое лицо стало худым и жестким. Вся длинная галерея будто наполнилась источаемой им угрозой.
За полковником фуллером закрылась дверь. Прихрамывая, Эбенизер приблизился к женщинам.
— Кто из вас Маргарет Лэзендер?
Кэмпион почувствовала, как выпрямилась леди Маргарет.
— Меня, мальчик, зовут леди Маргарет Лэзендер.
— Тебя, женщина, зовут Маргарет Лэзендер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61