Правда, окрестности миссии патрулирует отряд китайских солдат, чтобы защищать нас от банды кровожадных негодяев, которые уже два раза нападали на миссию. «Нападение» – не совсем точное слово. Они опустошили курятник и увели с собой двух наших работниц.
– Это огорчительно, если не сказать больше! Хорошо, в таком случае я буду весьма благодарен, если вы поставите в этой комнате вторую кровать для моего друга Тондлона.
– Как скажете! – отрывисто бросил брат Соул. – Сейчас этим и займусь. – Священник и его жена торопливо направились к двери. На полпути Карлтон, как будто что-то вспомнив, обернулся: – Спевка хора в половине пятого. Вам, наверное, доставит удовольствие пение наших детей?
– О да, конечно, – заверил его Люк. – Еще раз благодарю вас, брат Соул, за ваше гостеприимство. И вас тоже, сестра Рут.
– Не нужно благодарить. Этот скромный храм принадлежит всей нашей братии.
Когда они остались одни, Тондлон задумчиво посмотрел на Люка:
– Вам не нужно было этого делать. Я вполне удовлетворился бы домиком для прислуги.
– В Макао ты уверял, что мне просто необходим телохранитель, – насмешливо ответил Люк. – Ты собираешься охранять меня, храпя в домике для прислуги?
Тондлон не сумел скрыть своей радости:
– Вы очень хороший человек, мистер Каллаган.
– Знаешь что, Тондлон… Может, будешь звать меня просто Люк, а?..
Тондлон вмиг посерьезнел:
– О нет! Я не могу. Это было бы непочтительно.
– Непочтительно? – озадаченно переспросил Люк. – Ах ты, хитрый лис! Все эти витиеватые выражения, которыми ты время от времени щеголяешь, просто битком набиты умело завуалированной непочтительностью. У меня такое впечатление, что ты и сейчас бессовестно морочишь мне голову.
– Мне очень жаль, сэр, что вы так думаете. Это неправда, – с каменным лицом ответствовал Тондлон.
– Замечательно, – покачал головой Люк. – Вот оно, знаменитое непроницаемое лицо китайца. Ладно, подъедем с другой стороны. Как насчет брата Люка?
– Это тоже будет нехорошо. Ведь я же не вашей веры.
– Да иди ты к черту! – воскликнул Люк, потеряв всякое терпение. – Я намерен вылезти из этой насквозь промокшей одежды и привести себя в порядок, чтобы в достойном виде спуститься вниз и послушать хор.
– Если с вами все в порядке, то я позволю себе не ходить на спевку, чтобы разведать, что делается вокруг миссии.
– Как знаешь.
Тондлон с любопытством посмотрел на Люка.
– Вы служитель Господа, а позволяете себе богохульствовать. «Черт возьми!», «Иди к черту!» Как такое возможно?
– На сегодня, Большая Репа, лавочка вопросов и ответов закрыта, ясно? Открой-ка мой саквояж и будь любезен найти там чистые брюки и куртку.
Ровно в половине пятого Люк спустился в часовню – длинную, узкую комнату с деревянными скамьями по обе стороны от центрального прохода и грубо сработанным алтарем у передней стены. Над ним располагалось окно с витражом, изображающим распятие Христа. Хор стоял двумя рядами по одну сторону от кафедры. Люк прошел по проходу вперед, к первому ряду, где сидели брат Соул и сестра Рут.
– Мы ждали вас, брат Люк, – улыбнулся ему Карлтон. – Рут, можешь приступать. – Он снова повернулся к Люку: – Сестра Рут у нас руководит хором и, да не сочтите меня нескромным, достигла превосходных результатов.
Люк уселся на скамью и оглядел хористов. В ниспадающих белых одеяниях и со сборниками церковных гимнов в руках они имели прямо-таки ангельский вид.
– Прекрасно, начнем с «Вековечной скалы», – объявила сестра Рут.
Хор состоял из четырех мальчиков и четырех девочек. Все они были местными, но, приглядевшись, Люк заметил в двух-трех личиках сиамские и даже европейские черты. Одна девушка выделялась своей евразийской внешностью и явно была постарше остальных. Длинные, цвета воронова крыла волосы обрамляли овальное лицо с тонкими чертами. Гладкая, смуглая безупречная кожа и широко поставленные, слегка раскосые глаза, блиставшие, подобно двум голубым сапфирам, вновь и вновь притягивали взор Люка.
– Какая интересная юная особа! – шепнул он на ухо брату Соулу.
– Жемчужина, поистине жемчужина! И ум равен ее красоте. Это Андрия, наша солистка. У нее голос, как у соловья.
Это не было преувеличением. Когда хор допел «Вековечную скалу», девушка исполнила соло «О Отец мой небесный» – гимн, глубоко почитаемый мормонами.
– Она изумительна! – воскликнул Люк. – Как ее зовут? Андрия?
– Ее настоящее имя Сун Инван, но она выбрала имя Андрия – в честь своей бабушки, которая была испанских кровей. Отец ее служил на французском военном корабле. Наполовину француз, наполовину испанец. Мать наполовину китаянка, наполовину сиамка. Самое благоприятное смешение кровей, вы не находите?
Молодой человек не мог оторвать глаз от Андрии:
– Я бы сказал, что к ее рождению приложил руку сам Господь Бог.
Брат Соул покосился на Люка со скрытым осуждением. Сам он принадлежал к ортодоксальному крылу мормонской церкви, и ему порой не хватало смиренного терпения при общении с более молодыми священниками реформаторского крыла, которых все чаще посылали нести слово Истины в далекие края.
До конца занятий Люк неотрывно смотрел на девушку. Ровно в половине шестого сестра Рут отпустила хор. Дети потянулись по проходу к выходу.
– Сестра Андрия, пожалуйста, задержитесь на минутку! – окликнул Андрию брат Соул. – Я хочу представить вас нашему новому священнику, брату Люку.
Андрия обернулась и быстро направилась к ним. Ее взгляд был прямо устремлен на Люка.
– Это большая честь для нас, брат Люк. Надеюсь, ваше пребывание в миссии будет приятным.
– У меня нет сомнений, что так оно и будет. Особенно после того, как я… – у Люка чуть было не вырвалось: «…встретил здесь вас», но он вовремя прикусил язык. – …встретил здесь брата Соула, сестру Рут и всех вас, столь одаренных детей.
– Я не ребенок, брат Люк. В прошлом месяце мне исполнилось пятнадцать лет, – на удивление просто, без тени смущения возразила ему Андрия.
Люк не знал, куда девать глаза.
– Простите меня, сестра Андрия, я неудачно выразился. – Она ответила ему ослепительной улыбкой. – У вас чудесный голос!..
– О да! К тому же она талантливая ученица, – вмешался в разговор брат Соул. – Осмелюсь сказать, что сестра Андрия весьма сведуща в учении мормонской церкви, не хуже нас с вами. Да-да, брат Люк! Сестра Андрия, не будете ли вы столь любезны коротко рассказать об истоках учения?
Ни секунды не раздумывая, Андрия, к изумлению Люка, разразилась настоящей проповедью:
– Церковь Иисуса Христа Святых Последних Дней признает два истока учения: первый – это записанное слово Божье – Библия, Ветхий и Новый завет – посох Иуды. Здесь же «Книга Мормона» – посох Иосифа. Второй исток – это прямое откровение Божье, чему служит примером «Учение и заветы», собрание откровений, которые даны через Джозефа Смита. И еще «Бесценная жемчужина», в которой содержатся откровения Моисея и Авраама, которых нет в Библии.
Кроме этого церковь мормонов верует в непрекращающееся откровение – через прямое обращение Бога, как было дано Моисею на Горе; через посещение ангелов, как было с Захарией, и, конечно, через явление Бога-Отца и Сына Его Иисуса Христа основателю нашей церкви Джозефу Смиту.
– А в чем истинная суть этого откровения, моя дорогая?
– В том, что Джозеф Смит, простой четырнадцатилетний юноша, был избран пророком. После того как это случилось, один раз в году Джозефа Смита посещал воскресший небесный посланник Морони, сын древнего пророка Мормона. В свое последнее посещение Морони явил Джозефу откровение о существовании золотых табличек с записями о поселении в Америке строителей Вавилонской башни, колония которых просуществовала вплоть до пятого века христианской эры. Морони передал Джозефу Смиту ключ к переводу текста золотых табличек. Смит перевел записи, и из них и родилась «Книга Мормона».
У Люка голова пошла кругом, а девушка и не думала прерывать поток знаний мормонского догмата:
– Есть только один человек на земле в оное время, которого Божий промысл избирает принять откровение Господа для водительства церкви… Объявлена цель Господня – привести человека к бессмертию и жизни вечной… Есть всеобщее спасение, через которое все люди воскреснут, – искупление Иисуса Христа.
Брат Соул и сестра Рут сияли от гордости, будто родители на первом балу своей дочери.
– А наше Евангелие, сестра Андрия?
– Евангелием Иисуса Христа достигнется все, что по замыслу Божьему уготовано Его детям. И, следуя его заповедям, живя по закону Божьему, в добром согласии с правилами и обрядами царства Божьего, Святые Последних Дней верят, что человек может обрести высшее благословение небесное, и это благословение небесное дарует вечное развитие и жизнь вечную рука об руку с возлюбленными сестрами и братьями своими.
Закончила Андрия чтением наизусть всех тринадцати принципов веры.
– Ну разве это не замечательно? – ликующе воскликнула сестра Рут.
– У меня нет слов, – ответил Люк, не сводя глаз с девушки. На этот раз она старательно избегала его взгляда.
– Сестра Андрия, а почему бы вам не показать брату Люку наше скромное прибежище? Если вы поторопитесь, то как раз успеете полюбоваться закатом с обрыва. Вид просто изумительный! Река прямо горит!
– Я с удовольствием покажу брату Люку нашу миссию. Прошу меня извинить, но мне нужно снять эту одежду.
Он дожидался ее снаружи, на каменных ступенях лестницы. Вскоре девушка появилась, на этот раз одетая в серую, с длинными рукавами и высоким воротом блузку и длинную черную юбку. Скорее всего это была принятая в миссии одежда послушниц. Волосы Андрия собрала сзади в пучок и перевязала красной лентой – единственное яркое пятно на скучном серо-черном фоне невольно наводило на мысль о скрытом протесте против буквального следования строгим церковным догмам.
Как оказалось, миссия, кроме основного здания, включала в себя еще и сарай, в котором держали двух молочных коров и лошадь, а также курятник и домик для прислуги. Чуть выше по склону холма располагался довольно большой огород. А еще выше царило безоблачное предзакатное небо, окрашенное в алый и пурпурный цвета всех мыслимых и немыслимых оттенков.
– Прямо как полотно художника! – заметил Люк, обводя взглядом окрестности. – Уверенные, широкие мазки мастера.
– Цвета тутовой ягоды, – сказала Андрия. – А в листьях тутового дерева живут шелковичные черви.
– Да, я слышал о них. Кстати, вы говорите по-английски даже лучше, чем мой Тондлон. Вы же наверняка выучили язык не здесь, в миссии?
– Вы правы. Моя мать получила образование в Англии. Потом она вернулась на родину и стала личной переводчицей короля. Ее отец был близок ко двору и несметно богат. – С горечью в голосе она продолжила: – Полюбив, она обрекла себя на гибель. Он был французским морским офицером. Убедил ее бежать вместе с ним в Кантон, где он тогда квартировал. Какое-то время все было прекрасно. Но вскоре он получил новое назначение. Клялся и божился, что пришлет за нами, но, как оказалось, бессовестно лгал. Мы больше никогда его не видели.
– Это весьма прискорбно, – согласился Люк. – А что случилось потом?
– Ей удалось снова устроиться переводчиком, на этот раз во Французский легион. Мать свободно говорила на четырех языках.
– Вы живое свидетельство образованности вашей матери.
– Благодарю вас.
– А где она теперь?
– Когда мне было девять лет, она умерла от чахотки. Тогда я и попала сюда, в миссию. Здесь я уже шесть лет, и все так добры ко мне. Нет, правда, мормоны такие славные люди!
– Славные люди! – улыбнулся Люк. – Какое непривычное своей старомодностью выражение. Вы новообращенная?
– Думаю, что обо мне это можно сказать.
– Я более чем уверен! Вы, должно быть, тверды в своей вере, если судить по тому мастерству, с каким вы совсем недавно излагали основы нашего учения. Просто потрясающе! Я бы не смог так четко и выразительно все это рассказать. Да что говорить – было такое впечатление, будто вы заучили наизусть всю «Книгу Мормона» и другие писания Джозефа Смита.
– Именно это я и сделала! – мягко рассмеялась девушка. – Для меня не составляет никакого труда запомнить любой текст. Моя память впитывает все, как губка. Для меня запоминать так же естественно, как пить или есть.
Зародившееся в душе подозрение вдруг стало правдой.
– Так вы просто произносили заученные слова?! Вы не истинная верующая?
– Да нет, конечно. Брату Соулу и сестре Руфи очень нравится показывать меня приезжающим высоким сановникам и церковникам. Мне искренне хочется доставить им радость, и поэтому я всегда соглашаюсь выступить наподобие обезьянки, что ловко крутит ручку шарманки.
– Да вы настоящая маленькая чертовка, Андрия Сун Инван! – от души рассмеялся Люк.
Ее голубые глаза были полны негодования, когда она с легкой насмешкой в голосе воскликнула:
– А вы, брат Люк, сами-то верите? На самом деле верите в весь этот вздор? Про Бога и Иисуса, явившихся четырнадцатилетнему мальчику? Про ангела Морони и золотые таблички? Кажется, у маленького Джозефа Смита были слишком живое воображение и неодолимая жажда власти!
Люк не знал, что сказать. То ли возмутиться и оскорбиться, то ли простить свойственную молодости категоричность суждений. Он выбрал нечто среднее.
– Вы заслуживаете хорошей порки, юная леди, – проговорил он с подчеркнутой строгостью в голосе.
– Так за чем же дело стало, брат Люк? – поинтересовалась она, смотря на него озорными глазами.
У Люка горело лицо, и он невольно шагнул назад, когда девушка подошла ближе. «Какая, к черту, пятнадцатилетняя девица! Самая натуральная развратница!» – пронеслось у него в голове. Во время прогулки он посматривал на Андрию и не мог не заметить то, что скрывалось под бесформенной одеждой, – округлую грудь, вдруг колыхнувшуюся под блузкой, очертания стройной ноги, характерное покачивание бедер… Люк не был близок с женщиной с той далекой незабываемой ночи накануне его отплытия из Сан-Франциско. И сейчас, в этот самый момент, его долгое воздержание напомнило о себе невыносимым, доводящим до безумия вожделением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41