– …для испанца, – неловко закончил он.
– Благодарю вас, сеньор. Я учил английский в университете.
Капитан Стюарт пожал плечами и вернулся к своим обязанностям. Когда последний ящик был надежно закреплен в трюме, он отдал приказ к отходу, и чистенькое судно, отвалив от пирса, двинулось вниз по течению.
До Стоктона было миль двадцать. В течение недели по реке сновали всевозможные суденышки, но в субботний день река была предоставлена в полное распоряжение прогулочному судну. Большинство дам предпочли укрыться от солнца под тентом, натянутым на корме. Андрия и Карильо стояли на носу и наслаждались прекрасной погодой.
– Мне здесь так нравится! – Андрия даже зажмурилась от удовольствия.
– Я рад, что вы не из тех тепличных растений, которые боятся солнца, свежего воздуха и воды. – Мексиканец кивнул головой в сторону тента и с тем особым выражением, которое она уже несколько раз замечала в его голосе, добавил: – Ведь мы с вами, Андрия, не принадлежим к этой болезненной, изнеженной породе, правда?
– Вы только что сошли за испанца.
Он улыбнулся:
– С примесью индейской крови. Или вы этого не заметили?
Девушка склонила головку набок и окинула собеседника оценивающим взглядом:
– Ну, разве что совсем чуть-чуть.
Чем выше поднималось солнце, тем более задумчивым и рассеянным становился Карильо.
– Вас что-то тревожит, Джо? – наконец решилась поинтересоваться Андрия. – Что-нибудь случилось?
– Нет-нет, все в порядке, – заверил он и, разгладив холеным пальцем темную ниточку усов, доверительно наклонился к Андрии: – Прошу меня извинить, сеньорита, но мне необходимо на короткое время покинуть вас.
С этими словами он повернулся к ней спиной и зашагал к капитанскому мостику.
Увидев поднимающегося на мостик Карильо, капитан Стюарт что-то сказал рулевому и нахмурился:
– На тот случай, если вы не знаете, мистер, посторонним запрещается находиться на мостике без специального разрешения капитана.
Карильо смущенно улыбнулся и подошел к нему:
– Прошу простить меня, капитан. Но раз уж я здесь, будет глупо не воспользоваться благоприятной возможностью и не сказать несколько добрых слов о вашем судне. Когда мы доберемся до Стоктона?
– Вероятно, через час.
– Я так не думаю, капитан, – с насмешливой улыбкой возразил мексиканец.
Кровь бросилась в лицо Стюарту, его бычья шея и мясистое лицо побагровели. Гневно сжав пудовые кулаки, он зло поинтересовался:
– Что значит – «я так не думаю», мистер?
– Простите, капитан Стюарт, я неудачно выразился. Просто мне точно известно, что мы не будем в Стоктоне ни через час, ни через два и тем более ни через три. По крайней мере вместе с вами мы точно там не будем.
– Какого черта ты себе позволяешь! – взорвался Стюарт и угрожающе шагнул к Карильо. – Катись-ка отсюда, чернозадый, пока я собственноручно не спустил тебя вниз! – Он поднял руки, чтобы схватить Хоакина за грудки, и вдруг застыл с выражением крайнего изумления на лице.
Карильо молниеносным движением распахнул свой длиннополый сюртук и выхватил из-за пояса два пистолета.
– Еще шаг – и вы мертвец, капитан, – предупредил он совершенно бесстрастным голосом.
Стюарт медленно опустил руку и пристально вгляделся в Карильо:
– Значит, я был прав, когда сказал, что мы уже встречались?
– Вынужден это признать. Золотые копи на юге Калифорнии. И наглый латинос, который решил, что достаточно хорош для того, чтобы мыть золото бок о бок со своими американскими братьями.
– Господи Иисусе! – Стюарт отшатнулся, схватившись рукой за подбородок, будто увидел привидение. Лицо его исказилось от ужаса: – Так ты… ты… не он?
– Хоакин Мурьета к вашим услугам, капитан Стюарт. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что я полон энтузиазма со всей добросовестностью оказать вам ту же услугу, какая была оказана мне в том сорок девятом году. Между прочим, моя любимая жена буквально жаждет снова с вами увидеться. И это произойдет очень скоро, как только мы пройдем излучину. Рулевой, поворачивай к западному берегу. За поворотом увидишь бухточку, туда и войдешь. Там достаточно глубоко, так что на мель не сядешь.
Стюарта охватила дикая паника:
– Во имя любви Господа, пощади!
– Вы меня тогда тоже пощадили, капитан?
– Да я вообще не хотел в этом участвовать! Меня заставили! Бес попутал! Мы же все были в стельку пьяные!
– Странно, а я вот не припоминаю, что вы тогда были пьяны. Напротив, справлялись с несговорчивой женщиной весьма умело.
Стюарт упал на колени и умоляюще сложил руки:
– Только не убивай! У меня жена и двое детей! – В отчаянии он бросился было целовать сапоги Мурьеты, но разбойник проворно шагнул в сторону и с размаху ударил капитана кованым носком в висок. Стюарт как подкошенный рухнул на палубу.
– Одно неверное движение, сынок, и я загоню пару пуль тебе в пузо! – предупредил Мурьета рулевого. – Будь паинькой, и никто не сделает тебе больно.
Держа пистолеты на изготовку, он прошел к сходням и крикнул команде и пассажирам:
– Капитану стало дурно, и я временно исполняю его обязанности, так что советую всем строго выполнять мои приказы. Очень скоро мы станем на якорь. Пассажиры остаются на своих местах и сохраняют спокойствие. Когда мы все закончим, вы продолжите путешествие в Стоктон.
– Да пошел ты ко всем чертям! – взревел первый помощник и бросился к трапу: – Он же один! Давай, ребята, сейчас мы живо его скрутим!
С полдюжины матросов решительно бросились вперед. Помощник уже успел взобраться на две ступеньки, когда в холмах на той стороне реки эхом отозвался выстрел Мурьеты. Пуля угодила в правое плечо первого помощника и опрокинула его на руки матросов.
– Есть еще желающие записаться в герои? – холодно спросил Мурьета, ловко крутанув в пальцах пистолеты.
Обескураженные матросы угрюмо отступили.
Когда шхуна вышла на траверз излучины, рулевой быстро завертел штурвальное колесо, разворачивая ее к берегу и внимательно следя за широкой полосой темно-синей воды, которая указывала безопасный путь в бухту.
– Теперь потише, мистер… еще потише… – распорядился Мурьета. – Возьми немного на левый борт… Отлично! – Он прошел вперед и крикнул стоящим на палубе матросам: – Бросай якорь!
Паруса можно было не спускать: в закрытой со всех сторон бухте парусина свисала с рей безвольными тряпками.
Лишь когда шхуна вошла в бухту и оказалась надежно укрытой от посторонних глаз, из-за деревьев на берегу появился разбойный люд – по большей части мексиканцы со свисающими усами, в пончо, сомбреро и испанских сапогах. Все были вооружены ружьями, пистолетами и ножами. Грудь каждого из них была крест-накрест перепоясана патронташами. При виде своего главаря, машущего им рукой с мостика, вся шайка, потрясая над головами оружием, разразилась радостными криками.
Мурьета наставил пистолеты на матросов.
– Спустите шлюпки на воду! – приказал он и, кивнув в сторону Стюарта, чье безжизненное тело лежало на палубе, добавил: – А эту тушу перевалите в шлюпку.
С этими словами он легко спустился с мостика, где нос к носу столкнулся с Андрией.
– Какая же ты после этого презренная свинья! – в ярости бросила она ему в лицо. – Хорош друг, нечего сказать! Втерся к нам в доверие, а теперь творишь здесь бог знает что!
– Приношу свои глубочайшие извинения, сеньорита, но, как я вам уже объяснял, у Мурьеты просто нет другого выбора, если он хочет выжить.
– Но что тебе за выгода брать нас в заложники?
У Мурьеты даже глаза округлились:
– Сеньорита, вы не поняли! Все вы будете освобождены и продолжите путешествие в Стоктон, как только мои люди снимут со шхуны продовольствие и прочий полезный груз. – Увидев, как двое матросов волокут по палубе своего капитана, он презрительно скривил губы. – А что касается этого подонка, то он останется с нами. Понимаете, сеньорита Андрия, Стюарт – последний из тех, кто убил моего брата Хуана и надругался над моей Розитой. Все остальные уже получили по заслугам. Теперь я могу успокоиться. Долг очень скоро будет возвращен полностью.
Андрию передернуло от отвращения.
– Вы собираетесь хладнокровно прикончить его?
Мурьета вспыхнул:
– Более уместно слово «казнить». Недаром в Библии сказано: «Око за око».
Тем временем разбойники на шлюпках, плотах и каноэ устремились к шхуне. Первым на борт поднялся уродливый коротышка с длинными спутанными волосами и косящим глазом. Андрия неприязненно отпрянула, когда он, обнаружив в ухмылке черные пеньки гнилых зубов, протянул руку Мурьете. Рука была страшно искалечена: на ней осталось только три пальца.
– Мануэль! – Мурьета горячо его обнял и кивнул в сторону Андрии. – Дружище, хочу познакомить тебя с самой красивой девушкой на всем белом свете. Сеньорита Андрия, это мой помощник, Трехпалый Джек.
Джек стянул с головы сомбреро и отвесил церемонный поклон:
– Ваш покорный слуга, сеньорита.
Оба оживленно заговорили по-испански, и тут разбойники буквально хлынули на палубу. Трехпалый Джек коротко кивнул и принялся руководить грабежом.
– Открыть люки и обыскать весь трюм. Слышите – я сказал весь!
– Увидимся на берегу, – крикнул Мурьета своему помощнику. – У меня еще есть незаконченное дельце.
Он перегнулся через борт и плюнул в запрокинутое лицо лежавшего в шлюпке Стюарта. Уже перекинув одну ногу через перила, он нерешительно оглянулся на Андрию. Губы его разошлись в хитрой улыбке.
– Андрия, знаете, о чем я сейчас подумал? Может быть, вам понравится здесь?
И он протянул ей руку.
Голубые глаза девушки были холодны как лед.
– Я скорее умру, чем пойду с тобой! Уж лучше стать шлюхой в самом последнем борделе Сан-Франциско!
Улыбка сползла с лица Мурьеты.
– Взять ее и в лодку! – резко бросил он своим людям.
Трехпалый Джек со всех ног бросился к Мурьете и принялся уговаривать по-английски, чтобы было понятно Андрии.
– Хоакин, дружище, не делай этого! У тебя уже есть женщина. Законная жена, которая готова жизнь за тебя отдать. Ты только вспомни, сколько раз она это доказывала!
– Да она не нужна мне как женщина! – махнул рукой Мурьета. – Кроме Розиты, мне больше никто не нужен. Но подумай вот о чем, Джек. Она приемная дочь Калеба Каллагана.
Джек протяжно свистнул.
– Калеб Каллаган! Да ты спятил, приятель! Если он отправит за нами своих головорезов, нам всем крышка. Это тебе не полиция! Джо, будь же благоразумен!
Мурьета явно заколебался, но тут же решительно сказал:
– Мы берем ее в заложницы. Подумай о выкупе, который за нее дадут.
Джек с безнадежным видом возвел глаза к небу:
– Я могу думать только о том, как у меня на шее затягивается пеньковая веревка!
Но последнее слово осталось за Мурьетой, и кричащую и отбивающуюся Андрию перебросили через борт в шлюпку, где уже находились Мурьета и бесчувственный Стюарт. Девушка вцепилась ногтями Мурьете в лицо и оставила на нем четыре кровавые борозды, располосовав щеку от виска до подбородка.
– Ах ты кошка! – Он зло ударил ее тыльной стороной ладони по лицу, да с такой силой, что девушка упала на лежащего Стюарта. – Сиди спокойно, а не то на берегу отведаешь моего кнута, ясно?
Андрия лежала неподвижно и думала. Проехать полмира, вырваться из рук Юаня Кайши и Ихэцюань, чтобы здесь, в Америке, оказаться в заложницах у варвара, который ничем не лучше любого китайского бандита!
Когда шлюпка приблизилась к берегу, четверо разбойников зашли в воду по пояс и вытолкнули ее на отмель. У кромки воды Мурьету ждала стройная темноволосая женщина, одетая в черные брюки в обтяжку и такого же цвета рубашку. Невысокие белые сапожки из дубленой кожи на высоких каблуках были украшены серебряными пряжками. Под мышкой она держала черную, как и вся ее одежда, широкополую шляпу с низкой тульей. Темные волосы были коротко острижены.
При виде Андрии она сердито надула губы. Как и Трехпалый Джек, она заговорила по-английски, чтобы девушка не пропустила ни слова из сказанного ею:
– И что это значит, Хоакин?
– Всего лишь часть нашей сегодняшней добычи, любовь моя. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее в губы, но женщина сердито отвернула лицо.
– И что ты собираешься делать с этой «добычей»?
Он весело рассмеялся:
– Для начала – это весьма ценная заложница. Она принадлежит Калебу Каллагану.
Женщина громко выругалась по-испански и кулачком постучала себя по лбу:
– Ты что, совсем дурак? И правда, полный идиот! Немедленно отправь ее назад на шхуну!
– Слишком поздно, моя радость! – Он указал рукой на судно, которое медленно выходило из бухты на стремнину. – Да ты, Розита, не волнуйся. Она еще сослужит нам хорошую службу.
Женщина в явном сомнении поджала губы.
– И что ты с ней сделаешь? Кинешь своим парням, чтобы они дрались за нее, как собаки дерутся за мозговую кость?
– За кого ты меня принимаешь? – разозлился Мурьета. – Пока сеньорита Андрия наша гостья, с ней будут обращаться со всей учтивостью и предупредительностью. А когда я решу, что с ней делать, ты, Розита, узнаешь об этом первой. – Он шутливо хлопнул ее по ягодицам. – Помоги сеньорите переодеться в один из твоих костюмов. Платье, что сейчас на ней, не годится для похода.
– Я еще должна отдать свою одежду этой девке! Иди ко всем чертям, Хоакин!
Мурьета залепил Розите такую пощечину, что женщина упала на колени.
– Делай, как я тебе сказал, Розита, и не откладывай это в долгий ящик, – ровным голосом сказал он.
Розита закусила губу, с трудом сдерживая слезы.
– Как скажешь, Хоакин, – сказала она с достоинством и поднялась на ноги. – Пошли! – бросила она Андрии.
Андрия пошла следом за женщиной по узкой тропинке, петлявшей между тополями, до лагеря, разбитого на поляне. Лошади были привязаны под грубо сделанным навесом на дальнем конце поляны. Это, очевидно, был один из постоянных лагерей, потому что, кроме шалашей и пристроек с односкатными крышами, Андрия заметила несколько крытых соломой хижин и квадратное строение из красного кирпича. К нему-то и подвела ее Розита.
– Здесь живем мы с Хоакином! – сказала она с ноткой самодовольства в голосе. – Я его жена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41