Жертва. Алтарь королевской власти ненасытен. Девушка подняла глаза к бездонному голубому небу и вознесла безмолвную молитву:
«Прости меня, возлюбленный мой. В душе я всегда буду принадлежать тебе, и только тебе. Но есть земные радости, которые нельзя отрицать. Я одинока. Мне не хватает человеческого тепла. Мне нужно дружеское общение. Я хочу быть любимой».
Неделю спустя Андрия была представлена королевской семье во дворце в Каилуа-Кона.
Сам дворец, как и предупреждал ее Дэвид Калакауа, ничем не походил на то, что люди обычно понимают под королевскими апартаментами. В нем не было ни сверкающих хрустальных люстр, ни коридоров с вереницей зеркал по обеим стенам, ни полированного мрамора, ни серебра, ни драгоценных камней. Дворцом гордо назывался самый обыкновенный двухэтажный городской особняк, построенный в георгианском стиле и обставленный мрачноватой и строгой викторианской мебелью.
Королева Эмма и принцесса Лилиуокалани, сестра Дэвида, выглядели под стать обстановке. Кроме полинезийских черт лица и цвета кожи, все остальное в их внешности вполне соответствовало английской ориентации семьи: строгие, отделанные оборками юбки и застегнутые под горло кружевные блузки с длинными рукавами.
По такому торжественному случаю Андрия сменила легкомысленную гавайскую одежду на чопорное, приличествующее моменту платье.
Королева Эмма оказалась статной матроной с туго затянутой в корсет полной грудью. Ее проницательные черные глаза оценивающе прошлись по юной китаянке.
– Да вы, милочка, просто красавица. – Она повернулась к Дэвиду и с нежностью добавила: – Мой племянник умудряется отыскивать хорошеньких девушек везде, где бы он ни оказывался, даже на вершине Мауна-Лоа.
– Моя царственная тетушка Эмма, позволю себе заметить, что я встретил Андрию по дороге в Хило. Мысль подняться на Мауна-Лоа пришла уже потом. Я просто доставил себе удовольствие удовлетворить ее каприз.
Андрия послала ему нежную улыбку, но ее находчивый ответ был не лишен колкости:
– Я отнюдь не просила принца потворствовать моим прихотям, ваше величество. Принц Дэвид сам настоял на том, чтобы сопровождать меня на вершину.
– Браво! – воскликнула сестра принца и захлопала в ладоши. – Дэвид порой бывает самым настоящим напыщенным ослом, но мы его все равно любим, хотя самомнение у него – не приведи Господи!
Она подскочила к брату и звонко чмокнула его в щеку.
Принцесса Лилиуокалани была невысокой, складненькой девушкой с длинными черными волосами, убранными наверх и скрепленными золотыми гребнями, инкрустированными слоновой костью. Носик у нее был вызывающе вздернут, а широко расставленные огромные глаза привлекали своей глубиной и живостью. Она и Андрия понравились друг другу с первого взгляда.
– Ты должна называть меня Лили, – проворчала она, когда Андрия в очередной раз обратилась к ней как к принцессе.
Вскоре служанки, одетые, как английские горничные, подали чай и пирожные.
После обмена традиционными любезностями и рассказа Андрии о перенесенных ею невзгодах, предшествовавших ее появлению на Гавайях, Дэвид перевел разговор на более личное:
– Король, как всегда, бродит по окрестностям?
– Сейчас нет. Он совсем недавно вернулся из поездки по главным островам, цель которой – убедить народ поддержать его в борьбе против сторонников аннексии.
– Я более чем уверен в его успехе, – безапелляционно заявил Дэвид и произнес длинную фразу на своем родном языке.
– Жизнь страны упрочивается справедливостью, – с ходу перевела Андрия.
Королева Эмма воззрилась на девушку, не скрывая удивления:
– Дитя мое, вы знаете наш язык?
– Мне пришлось выучить несколько слов, чтобы разговаривать с нашими работниками.
– Не вздумайте ей поверить. У этой девушки ум, как губка. У нее природная способность к языкам. Английский, французский, испанский, само собой, китайский, теперь добавился и гавайский, а он, между прочим, дается не всякому.
Королева Эмма задумчиво посмотрела на Андрию:
– Вы, наверное, участвовали и в религиозных обрядах?
– Да, когда жила в мормонской миссии.
– Я принадлежу к епископальной церкви, но всегда восхищалась мормонами, – сказала королева. – Ведь мы, по существу, веруем в одно. Мы веруем в Бога, в Вечного Отца, и в Иисуса Христа, Его Сына, и в Святого Духа. Сейчас мы с королем Камехамеха хотим открыть здесь Королевскую больницу и англиканскую церковь. Совсем недавно в Соединенных Штатах совет по делам миссий постановил, что Гавайские острова вправе выйти из-под опеки христианских миссий, и тем самым вся просветительская работа передается в ведение местного совета. Скажите мне, Андрия, как вы посмотрите на то, чтобы стать моей помощницей в этой работе? Ваше знание языков просто бесценно, не говоря уж о вашем очевидном живом уме и прилежности.
– Ты забыла упомянуть еще и ее красоту, тетя Эмма, – слегка съязвил Дэвид.
От волнения Андрия с трудом подбирала слова для ответа.
– Ваше величество, я глубоко польщена вашим доверием и высоким мнением о моих способностях.
– Так вы подумаете над моим предложением, милочка?
– Можете не сомневаться, это большая честь для меня. Я посоветуюсь с моим опекуном мистером Калебом Каллаганом и тогда приму окончательное решение. Вы не возражаете?
– Нисколько, моя дорогая. Вот выпейте еще чашку чаю и обязательно попробуйте эти изумительные сандвичи с огурцами.
– Я не ослышался и здесь было произнесено имя Калеба Каллагана? – донесся низкий голос из-под арки.
Андрия обернулась и увидела высокого, величественного мужчину, который мог быть только королем Камехамехой Четвертым, настолько благородным был весь его облик.
Одет он был, как английский денди – в светло-коричневые брюки и темный, строгого покроя пиджак с бархатным воротником и шелковыми лацканами. Белоснежную белизну его рубашки подчеркивал завязанный бантом широкий галстук.
Дэвид и женщины поднялись со своих мест и учтиво поклонились королю. Тот досадливо махнул рукой:
– Бога ради, мы же не на людях! Нет нужды все время напоминать мне о королевских обязанностях.
Камехамеха поцеловал супругу в щеку и обнял принца Дэвида.
– Дэвид, мой мальчик, я уже успел по тебе соскучиться! Чем занимался все это время?
– Путешествовал. Англия, Европа…
– Англия… – ностальгически вздохнул король. – Мне так хочется перед смертью еще раз съездить в Лондон. Театры, концертные залы… Пиккадилли… Букингемский дворец… Кстати, ты был удостоен аудиенции у королевы Виктории?
– Боюсь, что разочарую вас, ваше величество, – улыбнулся племянник короля. – Дело в том, что мы – Кеаве, Лакана и я – соблюдали инкогнито. Таращили глаза совсем как простые путешественники. Вы же знаете, я ненавижу все эти протоколы.
Король слегка нахмурился:
– Подобная нелюбовь недостойна будущего короля, мой мальчик.
– Право слово, дядя, это еще очень далеко! – рассмеялся Дэвид. – Так что я еще немного побуду повесой в духе старой матушки Европы. – В его глазах мелькнули озорные огоньки. – Буквально на днях я неплохо поохотился в глубине острова, неподалеку от Хило.
– Поохотился? И как, успешно?
– Не то слово.
– Чем можешь похвастаться?
– Вахини… До сих пор не верю в свою удачу. Дядя, с огромным удовольствием хочу представить вам мисс Андрию Каллаган.
Королю явно пришлась по душе восхитительная китаянка. Он благосклонно принял ее глубокий реверанс и, склонившись к руке девушки, поцеловал ее.
– Мисс Каллаган, молва не стоит на месте. На всех островах до меня доходили слухи о вашей несравненной красоте, и теперь я вижу, что это отнюдь не преувеличение. Напротив, для вашей красоты нет достойных слов.
Андрия густо покраснела.
– Вы меня перехвалите, ваше величество, – сверкнула глазами девушка. – У Дэвида подобные преувеличения получаются гораздо лучше.
Когда стих общий смех, король Камехамеха посерьезнел:
– Должен сказать, что причина, по который мы, к моему искреннему сожалению, не встретились раньше, кроется в весьма натянутых отношениях между вашим опекуном мистером Каллаганом и королевским правительством.
– Я все понимаю, ваше величество, и это очень печально.
– Однако должен заметить, что сына мистера Каллагана я нахожу исключительно обаятельным юношей.
– Что? Его сына? – Андрия поднесла руку к горлу.
– Да, Люка Каллагана. Как и его близкого друга Джона Йе. Этот достойный юноша, кстати, является моим советником и занимает пост министра труда.
У Андрии начала кружиться голова. Девушка пошатнулась, и Дэвид со всех ног бросился к ней:
– Что случилось, Андрия? Ты вся побелела. Тебе нехорошо?
– Я… Мне лучше присесть, – слабым голосом ответила она.
Девушка обессиленно опустилась на диван, и король с королевой подсели к ней.
– Я сказал что-то не то, дитя мое? – обеспокоенно спросил король.
Она подняла на него умоляющий взгляд:
– Люк… Значит, Люк Каллаган жив? Вы его видели?
– Конечно. Когда они с Джоном приехали в Оаху, он тяжело заболел дифтерией и несколько недель находился буквально между жизнью и смертью. Но, к нашей радости, теперь он совершенно здоров и с большой выгодой выращивает ананасы на острове Ланаи. – Король был явно сбит с толку. – Вы хотите сказать, что за все это время он ни разу не связался со своим отцом?
В каком-то тумане Андрия медленно покачала головой:
– Нет… Ни разу. Я ничего не понимаю. Может быть, он даже и не знает, что мы здесь.
– Да нет, ему прекрасно известно об этом. Если мне память не изменяет, между Люком и его отцом были весьма прохладные отношения. Джон Йе как-то мельком упомянул об этом. Не знаю. Это не мое дело.
Андрия с трудом сглотнула застрявший в горле комок.
– А вы уверены, что Люк знает о моем присутствии здесь?
– Да, он об этом знает. Вообще-то он направлялся в Соединенные Штаты, чтобы найти вас. Но судно, на котором он плыл, попало в жестокий шторм и потерпело крушение милях в двухстах от Оаху.
Андрия страдальчески поморщилась и с неподдельной болью в голосе спросила:
– Тогда почему он, зная, что я здесь, не приехал за мной?
Король Камехамеха в явном замешательстве посмотрел на королеву. Потом откашлялся и ответил:
– Боюсь, что мистер Уайли, наш министр иностранных дел, был неверно информирован о вашем положении в семье Каллагана, когда вы переехали на острова.
– Это как понимать?
– Дело в том, что в эмиграционный реестр вы занесены как жена Калеба Каллагана.
– Жена? – недоверчиво переспросила Андрия. – Как такое могло случиться?
– Это ускорило получение для вас разрешения на въезд на Гавайи. Позволило избежать, так сказать, канцелярской волокиты.
– Жена, – безжизненным тоном повторила девушка. – И Люк поверил в это… Как он мог? Это же полный бред. Ваше величество, мне нужно увидеть его и сказать правду. – Она поднялась с дивана, подошла к принцу и схватила его за плечи: – Дэвид, ты поможешь мне добраться до Ланаи?
Лицо Дэвида Калакауа приняло каменное выражение, и он сурово сжал губы.
– Дэвид, пожалуйста.
– Ты так любишь этого человека?
– Всем сердцем! – Внезапно Андрия поняла, что он должен сейчас о ней подумать. – О, Дэвид, понимаешь, я…
Что она могла сказать человеку, которому совсем недавно отдалась, который открыто признался ей в вечной любви и пообещал сделать ее королевой? Андрию переполняли боль утраты и ужасный стыд за себя. Дэвид – прекрасный человек. Благородный человек! Человек безупречной честности.
Дэвид заставил себя улыбнуться. Голос его был полон нежности и понимания:
– Конечно, я помогу тебе разыскать Люка Каллагана. Моя яхта в твоем полном распоряжении. Мы можем хоть сейчас отправиться, куда ты пожелаешь, моя…
Выговорить «дорогая» он не сумел.
На пороге появилась служанка:
– Ваше величество, прибыл мистер Йе. Говорит, что вы его ждете.
– Прекрасно. Пусть войдет! – Повернувшись к домашним, король пояснил: – Как вы знаете, число жителей острова продолжает уменьшаться, тогда как промышленность развивается стремительно. Мистер Йе и правительство готовят проект закона, который позволит привлечь сюда рабочую силу из Китая, Японии и португальских колоний. А вот и он сам!
Потрясение, которое испытала Андрия при виде Джона Йе, было едва ли не большим, чем от известия о чудесном спасении Люка Каллагана. Рот у нее непроизвольно округлился, а язык буквально прилип к нёбу.
Джон холодно посмотрел на нее и заговорил по-китайски, назвав девушку настоящим именем:
– Вот мы и встретились снова, Сун Инван! Много воды утекло.
К Андрии наконец вернулся дар речи.
– Тондлон, так ты теперь Джон Йе? Тондлон, я только что узнала, что Люк жив, что он здесь, на Гавайях. У меня голова кругом идет, и я ничего толком не могу понять. Но как он мог остаться в живых, когда я сама видела, что ты застрелил его на глазах у бандитов?
– Я немного схитрил, чтобы спасти ему жизнь. Впрочем, это не важно. Все осталось в прошлом. – Он поджал губы. – Какое-то время назад нам стало известно, что ты здесь. – И ледяным тоном он добавил: – Вместе со своим мужем Калебом Каллаганом.
Андрия бросилась к Джону и схватила его за лацканы темного делового пиджака.
– Это ужасная ошибка! Я только что сказала об этом королю. Ни раньше, ни теперь я никогда ни секунды не была женой Калеба. Он действительно спас меня, выкупив из борделя в Сан-Франциско, когда узнал, что мы с Люком любим друг друга. Он сделал это ради сына и все это время обращался со мной, как со своей дочерью. – И тут до нее дошло. – Калеб думает, что Люк умер, точно так же, как и я была в этом уверена с того страшного дня в миссии. Тондлон! Калеб любит своего сына! Это так жестоко – не дать знать отцу и мне о своем спасении!..
– Люк думал, что для всех будет лучше, если его станут считать мертвым. Он переменил имя и теперь зовется Люк Дженнингс.
– Это бессердечно! Глупо! Бессмысленно! – в отчаянии затрясла головой Андрия. – Как он мог поверить, что я вышла замуж за его отца? Как он мог быть таким слепым?
– Люк не единственный, кто продолжает верить, что ты третья жена Калеба… или любовница – называй как хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41