Что касается Джорджа Кураса, то она не виделась с ним два года и никогда не вспоминала о нем. Почти никогда.
Тем временем подлинной страстью Джейд стала ее карьера. Это была страсть, но страсть безопасная, всепоглощающая и благородная.
Первая официальная выставка моделей Стефана Хичкока, организованная и оформленная Джейд, имела большой успех. «Рука мастера» – так была озаглавлена восторженная рецензия в «Уименс веар дэйли». На выставке демонстрировались крепдешиновые платья а-ля Шанель; «кинозвезда» – набор сатиновых платьев, вдохновленных образами звезд мирового экрана; выходные платья, выполненные в изумрудных, рубиновых и сапфировых тонах; гвоздем выставки стал набор меховых пелерин. Реакция прессы и покупателей была мгновенной: посыпались рецензии и заказы.
– В «Воге» сказано, что я художник! – Стив был в восторге. Правда, теперь, когда мир моды признал его, он счел возможным произносить это слово без заглавной буквы. Манекенщицы, дамские мастера, гримеры и помощники разошлись. В студии остались только Джейд и Стив. Они смаковали копченую осетрину, запивая ее вином «Дом Периньон». – Художник! Здорово звучит, верно?
– Разумеется, – Джейд вполне разделяла настроение Стива. В последнее время они настолько сблизились, что, казалось, функционировали как единая система. – И не просто художник, а знаменитый художник! Бадди Майстер оставил заказ на тридцать тысяч, Мэри Лу тоже не собирается отставать.
– Джейд? – вопросительно произнес Стив, поворачиваясь к ней. – Знаешь, кого мы с тобой сейчас напоминаем? Ты похожа на Джорджа Бернарда Шоу, а я на Сэма Голдвина.
– Что-что? – не поняла Джейд.
– Именно так, – настаивал Стив. – Твоя забота – деньги, а моя – искусство.
Джейд расхохоталась, опьяненная отчасти «Периньоном», а отчасти успехом.
– Пожалуй, нам пора легализовать наши отношения, – сказала она, отсмеявшись.
Дело происходило в конце семидесятых, так что Стив прекрасно понимал, что речь идет не о браке. Джейд имела в виду контракты, акции и распределение прибыли.
Модельеры высокого класса не рождаются сами по себе; им помогают родиться. На протяжении целых двух лет, с 1977 по 1979 год, Джейд выполняла роль акушерки. Платья, как таковые, – фасон и ткань, пошивка и расценки – это начало работы модельера, но только начало. Помимо того, существуют сроки выполнения; стандарты качества; отношения с универмагами и оптовыми покупателями; выставки моделей; аренда и оформление демонстрационных залов; аренда рабочих помещений, где происходит разработка дизайна, кройка, шитье и доводка готовых образцов.
Ничего этого у Стива не было. Именно Джейд создала структуру, которая превратила контору модельера Стефана Хичкока в корпорацию под тем же именем. Это Джейд наняла директора демонстрационного зала, который раньше работал с Ральфом Лауреном; это она нашла координатора по торговым сделкам, имеющего опыт сотрудничества с Анной Кляйн. Первого порекомендовала Мэри Лу, а с координатором Джейд встречалась, когда занималась закупками.
– Теперь нам нужен человек, который будет отвечать за транспортировку, – озабоченно говорила Джейд. Ее нервировало то, что такого человека найти не удавалось, несмотря на все ее усилия. Потери на пути от поставщика к покупателю – серьезная проблема в торговле одеждой, так что речь шла об одной из ключевых позиций в их бизнесе. Тут был нужен работник, которому можно было полностью доверять.
– Что ты скажешь о Сиде Зилка? – предложил Стив. – Он двадцать пять лет занимался перевозками в компании моего отца. Сейчас он на пенсии, но говорил мне, что страшно скучает без дела.
Стефан Хичкок, который, будучи Стивом Хиршем, клялся, что никогда не будет заниматься бизнесом, теперь, как ни странно, все чаще находил в нем удовольствие. Он даже советовался с психиатром по этому поводу – вдруг с ним что-нибудь неладно. Ведь он всегда хотел целиком посвятить себя Искусству, и его обескураживало то, что Стефан Хичкок, оказывается, без всяких комплексов мог заниматься деловыми операциями.
Коль скоро процедуры моделирования, производства, демонстрации и транспортировки одежды отлажены, в силу вступает критический фактор презентации. Под презентацией имеется в виду пресса – Джон Фейрчайлд и Майкл Коуди из «Уименс веар дэйли», Кэрри Донован и Бернардин Моррис из «Таймса», Грейс Мирабелла из «Вога», Нонни Мур из «Харпер базар» – вот законодатели мод, вот кто может вознести или низвергнуть. От реакции прессы зависят заказы и отношение покупателей. Одной из первых, кто понял силу прессы, была Коко Шанель; ее опыт использовал Кристиан Диор. Никому не понравился «Новый облик», который он продемонстрировал в конце второй мировой войны. На фоне пережитых страданий и нищеты его коллекция казалась вызывающе роскошной; к тому же приталенные, расклешенные юбки никого не привлекали. И только пресса, которую Диор прилежно обхаживал, высказала свое одобрение, и, в конце концов, ее голос оказался решающим. «Новый облик» стал единственным обликом того времени.
– Нам нужен специалист по связям с общественностью, – заметила Джейд. – Лучше Мишель Деланд нам не найти. В «Савенне», когда я там работала, она была вице-президентом, отвечающим за эти дела. Теперь она у «Бэррона и Хайнза», ведет там отдел моды. Стоят ее услуги дорого, но это специалист высшего класса.
После второй выставки стало ясно, что Стефан вырабатывает новый стиль. Богатые вечерние платья, которые принесли ему первую известность, были, разумеется, тоже представлены. Но рядом с ними появилась повседневная одежда, полностью отличавшаяся от всех прежних образцов. Мягкие, нестрогие формы красиво подчеркивали фигуру.
– Здорово, но слишком сексуально, – изрекла Мэри Лу.
Одежду отличало необычное сочетание ярких, четко выраженных цветов. Желтые и фиолетовый. Оранжевый и алый. Красный и хаки. Бирюзовый и кремовый.
– Ранний Ренуар, – сказал Бадди.
– Поздний Уорхол, – заявил «Харпер базар».
– Джейд Маллен, – подытожил Стив. – На ее нынешнем этапе.
Новая модель оказалась удобной и практичной, пошла большими партиями, и все, кто был знаком с Джейд, говорили, что больше всего она напоминает гардероб самой Джейд.
– Это обыкновенное платье, – говорила она в интервью «Уименс веар», – для обыкновенной женщины.
Именно об этой модели говорил Стив на приеме у психиатра. К собственному удивлению, он вдруг обнаружил, что его воображение перестали волновать богини киноэкрана времен его молодости; ему стали интересны современные деловые женщины, занятые повседневной жизнью.
По мере того как дело Стива расширялось, в мансарде на Пятнадцатой улице ему становилось все теснее.
– Лучше дома 5–50 на Седьмой нам в жизни не найти, – сказала Джейд, когда они заговорили о возможном переезде. – Там и Оскар де ла Рента, и Билли Бласс, и Ральф Лаурен…
– Забавно, – задумчиво сказал Стив. – Знаешь, отец всегда мечтал именно об этом доме. У него так ничего и не вышло. Вот обрадуется за меня.
На той же педеле Стив подписал договор на аренду половины этажа в доме 5–50; по настоянию Джейд он и с ней заключил новый контракт.
– Если я чему и научилась в замужестве, – говорила она Мартину Шульцу, – так это не ишачить на других, забывая о себе.
По контракту Джейд гарантировался пятилетний найм с годовым окладом в семьдесят пять тысяч долларов плюс разного рода премии и надбавки. Ее интересы представляла Юдит Розен – прежде она улаживала взаимоотношения Кэрлис с Томом Штайнбергом. Так, через адвоката, состоялось анонимное знакомство этих двух женщин; впрочем, была еще беглая встреча в приемной «Бэррона и Хайнза», когда они, вежливо кивнув, моментально оценили друг друга, элегантный костюм, модную прическу, дорогую косметику, уверенную осанку, твердый взгляд–все то, что отличает преуспевающих женщин.
Джейд постепенно привыкала к деньгам и к тем удобствам, которые они обеспечивали; в то же время, несмотря на все разговоры о своей свободе, она мечтала о любви. Иногда она жадно наслаждалась жизнью, сухим шампанским и влажными поцелуями, красными розами и белыми сатиновыми простынями, тем безумным, головокружительным, опасным чувством, которое дарит любовный роман. А иногда всячески насмехалась над этим чувством, презрительно отметала юношескую романтику, ибо знала ловушки и разочарования в любви, знала обещания, которые нарушаются, знала печальные концы. Интересно, сможет ли она когда-нибудь еще раз влюбиться? Ей хотелось верить, что да. Джейд было тридцать, время любви еще не прошло. Но она не хотела забывать уроки, которые преподнесла ей жизнь.
В Манхэттене, городе деловых мужчин и деловых женщин, ни у кого нет времени готовить еду дома. На место домашних обедов пришли заказы, выросла целая новая индустрия – рестораны на дому. Но еще чаще люди стали обедать в ресторанах, которые стали тем местом, где завязываются деловые и любовные связи, совершаются сделки, заключаются и расторгаются договоры. Блюда здесь могут быть новые или традиционные, но атмосфера, страсти всегда особенные.
В «Ридженси» за завтраком встречаются политики и финансисты, в «Четырех временах года» за обедом – журналисты и издатели. В «Куилти жираф» собираются представители всех слоев общества, местные и приезжие; но это место для избранных, по субботам обычную публику сюда не пускают. Знаменитости встречаются в «Карлайле» за завтраком, в «Рашн ти рум» (рядом с «Карнеги-холлом») за обедом, в «Элен» за ужином, в «Ле Сирк» встречаются, чтобы закрепить предварительные договоренности, в «Одеоне» рябит в глазах от модных платьев, а в «Ривер-кафе», особенно за открытыми столиками, завязываются романы.
Однажды вечером весной 1979 года Джордж Курас и его партнер Уилл Голдберг пригласили двух своих адвокатов на деловой ужин в скромный, но славящийся хорошей кухней ресторан, который находился прямо напротив «Блумингтона». Он стоял здесь давно, еще до того, как этот район получил прозвище «Драйдок каунти». Фирма «Курас – Голдберг», выжившая в жестокой конкурентной борьбе, в кругу малых предприятий по дизайну считалась одной из самых процветающих. «Курас – Голдберг» получила заказ на оформление служебных помещений, билетных касс и залов ожидания небольшой, но доходной авиакомпании «Янки Эйр».
– Жена убьет меня, – сказал Уилл, заказывая салат из моллюсков. – Последние две недели я не приходил домой раньше полуночи.
– Вот плата за женитьбу, – усмехнулся Джордж. Это была расхожая шутка. Примирения с Иной у него так и не получилось. Им обоим с тоской пришлось убедиться, что вторая попытка оказалась ничуть не лучше первой. Превратившись теперь в убежденного холостяка, Джордж всячески подшучивал над женатым Уиллом, над всеми его домашними обязательствами и привязанностями.
– По крайней мере, я могу быть спокоен, что на меня не подадут в суд за многоженство, – парировал Уилл.
Дело Ли Марвина, уникальное даже для Калифорнии, этой весной долго не сходило с первых полос газет, напоминая, как сильно изменились отношения между мужчинами и женщинами.
– Ну, вовсе спокойным не может быть никто, – пошутил Джордж и перешел к делам. Он изучил схему расположения кассовых стоек, и выяснилось, что тут есть проблема.
– Мы оставили слишком малое пространство для электропроводки под стойками. У «Янки Эйр» все компьютеризировано. И электрикам понадобится больше места, чем указано у нас на макете. Они ведь наверняка протянут автономные линии для каждого из терминалов.
Продолжая объяснения, Джордж вдруг ощутил легкое шевеление в зале, как бывает всегда, когда кто-то привлекает всеобщее внимание. Он поднял взгляд, в зал вошла Джейд, и он тут же забыл все свои рассуждения.
Джейд притягивала взгляды, как магнит железо. На ней была яркая одежда – желтая шелковая блуза, темные фланелевые брюки и сандалеты на толстой подошве – все это замечательно шло ей. Она была со спутником, очень привлекательным мужчиной лет сорока, хорошо одетым и ухоженным. Кто бы это мог быть, сразу заинтересовался Джордж, и какие у них отношения?
Поддерживая деловой разговор, Джордж время от времени бросал взгляды на Джейд. Она была полностью поглощена беседой и не замечала его. На Джорджа нахлынули старые чувства, он вспомнил, как она выглядела в мансарде у Тициана и как неловко поцеловала его в тот вечер, когда он провожал ее домой; вспомнил запах фризий, когда притянул ее к себе и впился в губы на заднем сиденье такси; вспомнил, как в первый раз сказал ей, что любит. Вспомнил он и то, что у истории был печальный конец и как он жалел об этом. Он почувствовал, как в душе запела та же струна, звук которой впервые раздался давно, в тот день, когда Пако Пиоха открыл свой магазин на Седьмой авеню, – когда он еще был женат, а она замужем.
Что же такое в ней было? Необычный смех? Манера держать голову, немного склоняя ее набок? Внимательное выражение, когда она кого-нибудь слушала? Стиль одежды – совершенно неповторимый – и прическа? Джордж никогда об этом особо не задумывался. Сейчас у него было одно желание – встать и подойти к ней. Но все же он удержался от этого шага.
Однако на следующий день он сделал то, что хотел сделать: позвонил ей. Предлог у него был отличный: он слышал, что Стив арендует новый демонстрационный зал, и хотел, чтобы оформить его поручили фирме «Курас – Голдберг». Естественно, соглашение было достигнуто.
– Это лучшие мастера своего дела во всем городе, – сказал Стив. Джейд не могла не согласиться.
Глава XIII
Оформление демонстрационного зала заставило Джорджа и Джейд вспомнить начало их знакомства – совместную работу, умение увидеть лучшее друг в друге, новое открытие того, что эта совместная работа – одна из самых волнующих форм взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Они, как и прежде, понимали друг друга с полуслова, – это понимание пришло к ним еще тогда, когда Джордж оформлял магазин «Хартли» в Нью-Йорке. Его работа вошла в десятку лучших коммерческих проектов года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64