– Я поговорю с папой, – сказал он, перебираясь к ней в постель. Барри тесно прижался к жене, впитывая ее тепло и запах; он просто умрет, если кто-нибудь или что-нибудь отнимет ее у него.
Выяснилось, что неподалеку, менее чем в пяти милях, есть земля, издавна принадлежащая Хербу.
– Я дарю вам ее, дети, – сказал он, подписывая дарственную, и в глазах его сверкнул озорной огонек. – Деньги на строительство дома я одолжу. Я знаю одного местного строителя. Не прогадаете, об этом я позабочусь. – Тут он подмигнул Джейд. – А ты позаботься о том, чтобы моя сделка оказалась удачной, идет?
– Постараюсь, – ухмыльнулась Джейд, не вполне понимая, что он имеет в виду. При мысли о том, что теперь они заживут своей семьей, у нее сладко защемило сердце. – О чем, собственно, речь?
– Ну, как же, – хитровато подмигнул Херб. – Семь фунтов девять унций. Как, выдюжишь?
– Уж как-нибудь, – заговорщически ответила Джейд. Ей нравилось, как Херб поддразнивал ее, и нравилось отвечать ему в тон.
К тому же тогда она и впрямь так думала.
Через три месяца Джейд и Барри въехали в симпатичный трехкомнатный дом. Джейд прямо не могла на него насмотреться. Обставила она его простой сосновой мебелью, которую нашла в окрестностях Форт Уэйна. Часами она сидела на лужайке позади дома, приводя столы, кровати, буфеты в порядок, счищая с них грязь и восстанавливая изначальный голубоватый оттенок и изящные формы.
– Выглядит потрясающе! – восхищенно заявил Херб. У него был хороший вкус, и он всегда следил за тем, чтобы за свои деньги получать товар высшего качества. Поэтому на него произвело сильное впечатление то, как Джейд сумела красиво обустроить целый дом.
– Да, женился ты здорово, ничего не скажешь, – он с одобрением посмотрел на Барри. – Смотри в оба, а то как бы тебе не пришлось ревновать к собственному отцу.
Дорис дала Джейд домашние рецепты, и она научилась готовить любимые блюда Барри.
– Я, разумеется, никогда не скажу этого маме, – заметил как-то Барри, доедая вкуснейшую запеканку в уксусе, – но мне кажется, ты готовишь даже лучше, чем она.
Джейд улыбнулась. Ну почему же, почему, спрашивала она себя, ей так плохо – ведь все вокруг любят и ценят ее. Прошел почти год, а она все еще не могла забеременеть. Ей говорили, чтобы она не волновалась, и она старалась следовать совету. В конце концов, впереди еще столько времени, и к тому же главное – это любовь, не так ли?
Но любовь странным образом становилась для нее утомительной. Отчего бы это, спрашивала себя Джейд. Может быть, оттого, что этой любви было слишком много. Барри обволакивал ее любовью и вниманием, и у нее не оставалось времени побыть наедине с собою, кроме тех часов, что Барри проводил на работе. Ему сделали несколько болезненных операций на колене, после которых он начал хромать. И, видимо, это заставило его сильно перемениться. Подобно тому, как Джейд оплакивала своего нерожденного ребенка, Барри оплакивал утрату силы и подвижности. Теперь он все время хотел проводить с Джейд, все вечера, все праздники. Он уже больше не ходил по субботам и воскресеньям в бассейн или на теннисный корт; лыжи отнес в комиссионный, а клюшки для гольфа забросил в гараж. Теперь, когда они переехали в собственный дом, сексуальная энергия, казалось, вернулась к Барри. Он любил ее каждую ночь и говорил, что ему и этого недостаточно.
– Мне надо все время быть с тобой и в тебе, – говорил он. – Ты для меня – все.
Она впервые задумалась над тем, как воспринимал женитьбу ее отец. Может, и для него любовь была слишком утомительной? Может, мать требовала больше того, чем он мог дать? Может, и ему чаще хотелось побыть одному? Трудно сказать.
– Не поверишь, – сказала как-то Джейд, когда они с Барри уже прожили в Форт Уэйне почти год, – но мне не хватает Мэри Лу. – Ей было стыдно, что она уехала из Нью-Йорка, даже не попрощавшись с ней. Конечно, после выкидыша она была ужасно слаба, не хватало сил даже поднять трубку. И все равно, чем дальше, тем более виноватой она себя чувствовала перед Мэри Лу. Ведь она так ни разу и не позвонила, и не написала ей.
– Ну что за ерунда, Джейд, – сказал Барри, вытирая посуду.
Таких мужей, как он, – один на миллион: Барри и впрямь помогает по дому. Каково же было отталкивать эту помощь? И все же Джейд хотела, чтобы хоть на кухне ее оставляли одну.
– Нет человека, которому бы могло не хватать Мэри Лу.
– Нет, серьезно. Я действительно по ней скучаю, – повторила она, вспоминая всегдашнюю энергию Мэри Лу и то, с каким нетерпением она ожидала новых поступлений, новых фасонов, новых эскизов. Джейд все последнее время чувствовала себя такой усталой, словно всю энергию свою, вместе с кровью, испугом и болью она оставила на Сорок третьей улице. – Мне кажется даже, что я скучаю по самым привередливым покупателям. Из тех, что норовят возвратить платье все в пятнах из-под кофе, клянясь, что никогда не надевали их.
– Может, тебе просто одиноко, – озабоченно сказал Барри. Он так хотел видеть ее прежней – бодрой и оживленной, и старался ей всячески помочь в этом. – Я ведь целый день на работе, а ты тут одна. Может, будешь ходить с матерью в ее библейский кружок. Компания появится. Женщины там интересные, они тебе понравятся.
Женщины действительно были интересные и милые и очень ей понравились. Да только беда была в том, что большинство из них были целиком поглощены своими детьми. И слушать, как они болтают о мокрых пеленках, лекарствах, о том, как трудно вскакивать посреди ночи, было для нее просто невозможно. Чего бы только Джейд не отдала, чтобы кормить своего ребенка в два часа ночи и раздражаться по пустякам, и вообще, чтобы было все то, на что жалуются молодые матери.
– Я хочу ребенка, – все повторяла и повторяла она.
Это стало ее навязчивой идеей, смыслом существования, единственной заботой.
– Ты прямо помешалась на этом, – говорил Барри, стараясь не раздражаться от ее постоянных разговоров о ненаступающей беременности. Разве его самого ей мало? Был теплый ноябрьский полдень, суббота, они сажали нарциссы, которым предстояло расцвести весной. Скорее всего, он прав, думала Джейд, но как избавиться от этих мыслей? Нет, ни о чем другом она думать не могла.
Вероятно, несчастный случай, лишивший его былой подвижности, стал виной тому, что Барри как-то постарел и превратился в домоседа. Жизнь протекала однообразно. Ровно в восемь пятнадцать он уходил на работу и ровно в половине седьмого возвращался. Обед уже ждал его на столе. Барри обожал Джейд, он не уставал повторять, что она лучшая жена на свете. Ему так хотелось, чтобы Джейд приспособилась к жизни в Форт Уэйне. Ему не нравилось, что она носит привезенные из Нью-Йорка мини-юбки, не нравилась модная там бледная помада, а также густые тени. Кто-то из его друзей сказал, что она похожа на ведьму. Другие, поддразнивая, говорили, что он женился на хипповой девчонке.
– На тебя глазеют, – сказал он как-то, стараясь не обидеть Джейд, а она поняла, что вид ее несколько шокирует консервативный Форт Уэйн. – Ты моя жена, и я хочу, чтобы тебя уважали.
Джейд хотела быть хорошей женой, ведь ей повезло, что у нее был любящий муж, который к тому же спас ей жизнь Барри был прямой противоположностью ее отца, она почувствовала это с самого начала. Он любил ее и не боялся показать свою любовь. Она тоже любила его и не хотела этого скрывать. Она стала одеваться скромнее и меньше пользоваться косметикой. Теперь она была похожа на всех и говорила себе, что счастлива, потому что делает Барри счастливым. Теперь при посещении супермаркетов она убеждала себя, что ей не нужны пи «Сакс» ни «Бонье». Но у нее появилось новое желание – она хотела работать. Слишком скучно и слишком одиноко было сидеть целыми днями дома. Ждать, пока Барри вернется с работы, как бы она его ни любила – а любила она его сильно, – этого ей было мало.
– Вот если бы мне найти работу, – грустно сказала она как-то мужу. – Но ведь в Форт Уэйне нет больших магазинов.
– А почему бы тебе не поработать на Хартли? – спросил Барри к ее удивлению.
Она так и уставилась на него.
– Ты это что, серьезно?
– А почему бы и нет? Отец прямо без ума от тебя. Я уверен, что он ухватится за эту идею. На следующий день она пошла к свекру.
– Я всегда думал о семейном деле, – расплылся в широкой улыбке Херб. Это был коротконогий, тучный и лысый человек. Но за такой внешностью и простыми манерами скрывался острый ум и неукротимый соревновательный дух. – Пробовал уговорить Дорис, но ей это неинтересно.
– А чем бы я могла заняться? – спросила Джейд.
– Походи вокруг, осмотрись, – он сделал широкий приглашающий жест. – Может, найдешь себе что-нибудь по вкусу.
– Для начала я хотела бы пройти курс по управлению, – сказала Джейд свекру неделю спустя, осмотрев все и подумав. – В основу ляжет тот курс, который я прослушала у Савенна. Так я пойму, чем вы тут занимаетесь, и найду то, к чему лучше всего приспособлена.
Джейд прошла недельную практику во всех отделах, которые были в компании: в отделе закупок, поступлений, дизайна, рекламы, продаж, распространения и общественных связей.
– Пожалуй, я остановлюсь на дизайне, – сказала Джейд Хербу, завершив круг. – В конце концов, по образованию я искусствовед. Так что хотелось бы начать с отдела оформления.
– Пустая трата времени, – отрезал Херб, не желая выслушивать никаких возражений. – Я ведь наблюдал за тобой. Это была хорошая идея – поработать на всех местах. Отличная идея. Так следовало поступить всем нашим управленцам. Иначе у них не будет полного представления о деятельности компании.
– Спасибо, – сказала Джейд, – но это не моя идея. Я просто использовала программу Савенна, приспособив ее к местным условиям.
– Вот этим ты и должна заняться, – решительно заявил Херб. – Я хочу, чтобы ты разработала учебную программу. Наша компания расширяется с каждым годом. Нам понадобятся новые люди, а их надо учить.
– Отец считает, что ты способна луну с неба достать, – гордо сказал Барри восемь дней спустя, когда у Джейд появились первые выпускники.
Она улыбнулась, но за улыбкой скрывалось смятение. Придя на работу в компанию, Джейд увидела мужа в ином качестве – и причиной тому был свекор. Херб Хартли демонстративно одергивал сына, поправлял его, спорил с ним в присутствии сотрудников и едва ли ни презрительно отметал все его предложения. Поведение Херба возмущало Джейд, ей безумно хотелось защитить Барри.
– Надо запустить три типа поздравительных карточек ко дню святого Валентина, – предложил Барри. – Красно-белую, красно-розовую и бело-розовую. В прошлом году люди охотно покупали разноцветные, если, конечно, их удавалось достать. Так что пусть выбор будет как можно шире. Думаю, не прогадаем.
– По-моему, прекрасная идея, – сказала Джейд, которая уже успела просмотреть отчеты о рыночном спросе. – Скажи отцу.
– Лучше ты скажи, – в последнее время Барри привык перекладывать на нее переговоры с отцом. – Как только дело доходит до продаж, он только тебя и слушает.
– Замечательная идея! – с воодушевлением воскликнул Херб, когда Джейд предложила выпустить ко дню святого Валентина разноцветные открытки.
– Да, только это не моя идея, – осторожно заметила Джейд. – Это Барри придумал.
– Ты умница, что говоришь так, только Барри в жизни не придумал ничего стоящего. – Херб словно делился с Джейд тайными сведениями о сыне. Привыкший считаться только со своими чувствами, Херб даже не замечал, насколько смущена – и возмущена – его словами Джейд. Он продолжал расточать ей похвалы, которые ей слушать было неприятно.
– Это замечательно, что ты так верна ему. Умница девочка.
Джейд всегда пыталась поддержать Барри.
– Ты – отличный бизнесмен, – сказала она ему, когда он нашел способ предварительной упаковки тарелок, салфеток и ножей, не повысив при этом себестоимости.
– А то я не знаю, – сказал Барри. – Вот только старик не хочет этого признавать.
– Теперь признает, – ответила Джейд. – Надо только сказать ему, что ты придумал.
– Да говорил я.
– Ну и… – Джейд считала, что Хербу никуда не деться, ему нужно только помочь понять, какой способный человек его сын.
– Он сказал, что любой бы справился с этим, – голос Барри звучал глухо и горько. – Ну, я послал его куда подальше.
– Барри! Это же твой отец!
– Плевал я на него. Он просто задавака, и я больше не намерен с этим мириться.
Однако же он примирился, а когда Джейд вновь заговорила на эту тему, Барри заметил, что в один прекрасный день компания перейдет к нему и смирение – не такая уж большая плата.
Впервые на памяти Джейд Барри упомянул о том, что он наследник дела. Прозвучало это так, будто он только и ждет, чтобы его отец умер. Слова Барри заставили Джейд содрогнуться.
По мере того как Джейд росла в глазах отца, Барри становился к ней все внимательнее. Утром он отвозил ее на работу, днем заходил вместе выпить кофе, вечером привозил домой. Повторялась история с «Савенном», но тогда они только поженились, и Джейд наслаждалась вниманием мужа, а теперь оно начинало казаться ей назойливым. Однажды, выходя от парикмахера, Джейд увидела машину Барри. Он дожидался ее.
– Я отвезу тебя на работу, – предложил он, открывая дверь.
– Мне хотелось бы прогуляться, – раздраженно ответила Джейд. Она повернулась к нему спиной и быстро зашагала прочь. Джейд знала, что он обиделся, чувствовала неловкость, но, в конце концов, может она немного побыть одна – пусть хоть по пути на работу.
– Почему ты меня оттолкнула, что я сделал тебе? – заговорил Барри в тот вечер. Выглядел он печальным, в глазах затаилась боль. – Мало того что старик смешивает меня с дерьмом. А теперь и ты… Ты ведь знаешь, что без тебя мне не жить.
– Извини. Извини, пожалуйста. – Джейд виновато обняла Барри. С одной стороны – хромота, с другой – постоянное недовольство отца, со всех сторон плохо, и Джейд искренне сочувствовала мужу. – Но, право, иногда так хочется побыть одной. Неужели ты не понимаешь?
– Конечно, понимаю, – нежно сказал он. – Но ты нужна мне. Действительно нужна, поверь мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64