Первые три
формы пособничества обычно именуются в теории совет-
ского уголовного права интеллектуальным пособниче-
1 А. А. П и о нтковск и и. Вопросы Общей части уголовного
права в практике судебно-прокурорских органов, М., 1954, стр. 108.
" См. Архив Верховного Суда РСФСР, определение № 4-06-74.
См. <Советское уголовное право. Часть Общая>, М., 1952,
стр. 300. См. также М. А. Шнейдер, Соучастие в преступлении
по советскому уголовному праву, М" 1958, стр. 50.
ством в отличие от двух последующих, представляющих
собою так называемое физическое пособничество.
Интеллектуальное пособничество чаще всего способ-
ствует укреплению у исполнителя решимости совершить
преступление. Особенно это относится к обещанию
скрыть следы преступления или самого преступника. При
получении такого обещания преступник действует уве-
реннее, и сам факт обещания превращается, таким обра-
зом, в одно из важных условий, способствующих на-
ступлению преступного результата. В постановлении
Пленума Верховного Суда СССР от ноября 1949 г. по
делу С. очень убедительно показано, насколько большое
значение имеет для исполнителя обещание третьего лица
скрыть следы преступления. Как было установлено по
данному делу, 19 июня 1948 г. С., работавший на желез-
нодорожной станции, во -время работы подошел к И. и
предложил совершить с ним какое-нибудь хищение,
сказав, что похищенное можно будет надежно спрятать
у Т. И. отказался участвовать в хищении, однако 23 ию-
ня 1948 г. С. по сговору с неустановленными следствием
лицами похитил из вагона 182 кг саги и 78 кг пшена,
спрятав часть похищенного,.каки было условлено,уТ. .
В данном случае уверенность С. в том, что после совер-
шения хищения можно будет <надежно> спрятать похи-
щенное, не только укрепляла его решимость на соверше-
ние преступления; но это обстоятельство даже использо-
валось С. в качестве одного из веских аргументов при
подборе соучастников.
1 Советы и указания в отличие от обещания скрыть сле-
ды преступления или преступника в ряде случаев могут
способствовать не только укреплению решимости у ис-
полнителя на совершение преступления, но и оказывать
ему помощь в деле наиболее успешной подготовки пре-
ступления или его непосредственного выполнения. Одна-
ко в этих случаях пособник должен умышленно давать
именно советы-или указания, то есть не толь-
ко достоверно знать, что сообщаемые им сведения могут
оказаться полезными преступникам при совершении
ими преступления, но и проявлять определенную актив-
ность или инициативу в предоставлении этих сведений.
практика Верховного Суда СССР> 1950 г.
157
См. <Судебная
№ 2, стр. 1-2.
Судебная практика именно так понимает эти формы ин-
теллектуального пособничества, не признавая соучаст-
никами тех лиц, которые были пассивным источником
осведомления преступников. В этом отношении представ-
ляет интерес определение Судебной коллегии по уголов-
ным делам Верховного Суда СССР от 4 января 1950 г.
по делу Г., осужденного судом по ст. 3 Указа Президиу-
ма Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. <Об уси-
лении охраны личной собственности граждан>. Опреде-
лением Верховного суда РСФСР приговор суда был от-
менен в связи с тем, что в действиях Г. было усмотрено
не недонесение, а соучастие (пособничество) в разбое.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Су-
да СССР установила, что Г., будучи с января 1949 года
осведомлен о намерении В., 3. и С., осужденных по дан-
ному делу, совершить ограбление семьи Р., у которых Г.
проживал в качестве жильца, не сообщил следственным
органам о достоверно готовящемся преступлении. Кроме
того, из материалов дела следует, что 3., В. и С., пред-
ставляя собою банду, организованную в начале января
1949 года, неоднократно обращались к Г. с вопросами,
есть ли у семьи Р. деньги, где их хранят и т.д. Г. на
вопросы 3., являвшегося организатором банды, отвечал,
что Р. живут неплохо, имеют деньги до 30 000 руб. и
хранят их в столе. При посещении общежития, где жили
3. и С., Г. был свидетелем сговора 3. с другими о совер-
шении грабежа квартиры Р., сам от участия в грабеже
отказался и был предупрежден 3., что если он их выдаст,
то с ним <рассчитаются>. Ни в одной из бесед Г. не
проявлял личной инициативы в информации 3. о мате-
риальной жизни семьи Р., не предлагал ограбить эту
семью и лишь отвечал на вопросы 3. о жизни семьи Р.
В день совершения преступления, а именно 17 февраля
1949 г., участники банды решили, что Г. надо увести из
дома Р. в общежитие, где С. должен был под различны-
ми предлогами задержать Г. для того, чтобы он не по-
мешал банде осуществить преступные намерения, что и
было сделано. <Это обстоятельство, - указывается в
определении, - бесспорно подтверждает то, что если
бы Г. был соучастником банды, то 3. и его соучастники
не действовали бы подобным образом. Обстоятельства
дела свидетельствуют, что действия Г. не носили харак-
тера соучастия в совершенном бандой преступлении, а>
Г. виновен в недонесении о достоверно известном гото-
вящемся, а затем совершенном ограблении семьи Р.> .
Таким образом, в данном случае, хотя Г. и сознавал, что
его информация может способствовать совершению
преступления, однако он не был признан пособником
потому, что подобного рода пассивное предоставление
сведений по своему характеру не является дачей сове-
тов или указаний, а следовательно, и не может рассмат-
риваться в качестве пособничества. Причина отказа от
признания Г. пособником, следовательно, лежит не в
том, что его действия не содержат субъективных призна-
ков соучастия, а в том, что в данном случае отсутствова-
ли объективные признаки пособничества - не было тех
его форм, которые предусмотрены в законе
Физическое пособничество, могущее выражаться в
предоставлении средств или устранении препятствий, бы-
вает направлено на оказание материальной помощи ис-
полнителям при подготовке или совершении ими преступ-
ления. Как правило, эти формы пособничества связаны с
совершением определенных активных действий - предо-
ставление оружия, средств передвижения, наведение
справок, составление подложных документов, отвлечение
охраны, устранение иных помех и т. д. Таким образом,
любые действия, выражающиеся в предоставлении
средств или устранении препятствий, если они способе г-
вуют исполнителю в подготовке или совершении пре-
ступления, образуют пособничество. Судебной коллегией
по уголовным делам Верховного Суда СССР были приз-
наны, например, пособничеством действия шофера такси
М., который перевез Л. и Д., ограбивших магазин. Л. и Д.
<Судебная практика Верховного Суда СССР> 1950 г. № 3,
стр. 23-24.
" К сожалению, этого не желает заметить А. А. Пионтковский,
который при анализе данного дела (см. А. А. Пионтковский,
Вопросы Общей части уголовного права в практике судебно-про-
курорских органов, М., 1964, стр. 114-115), вопреки обстоятель-
ствам дела, свидетельствующим о знании Г. уже в момент дачи
сведений о преступных намерениях 3,, В и С, приходят все же к
выводу, что причиной нещризна.ния Г. пособником являлось якобы
отсутствие субъективных признаков соучастия. В этом сказывается
недооценка того обстоятельства, что законодатель считает пособ-
ничеством не любое содействие преступлению, а лишь определенные,
точно указанные в законе формы оказания помощи другим лицам
в совершении ими преступления
Заплатилл М. 325 руб. н передали ему дополнительно три
отреза похищенной мануфактуры .
Совершение таких действий, которые хотя и были
связаны с подготовкой или совершением преступления,
но не являлись по своему содержанию в данной конкрет-
ной обстановке предоставлением средств или устране-
нием препятствий, нельзя рассматривать как пособниче-
ство. Так, К. и Я., получив на хранение в колхозе зерно,
присвоили его. Их жены К-ва и Я-на пересыпали по
предложению своих мужей высушенное зерно в мешки
и сложили мешки в клеть. Верховный Суд СССР не на-
шел в действиях К-вой и Я-ной признаков пособничест-
ва, поскольку в данном случае их действия не являлись
ни предоставлением каких-либо средств, ни устранением
каких-либо препятствий. <Эти действия, - указывается
в определении, - ни в какой степени не способствовали
несдаче К. и Я. полученного ими зерна, которое они
обязаны были сдать независимо от того, находилось ли
оно в мешках или в другой таре, в доме или в клети> ".
Из определения Верховного Суда СССР вытекает, что
пособниками являются лица, содействовавшие выполне-
нию преступления. Поэтому лицо, совершившее деист;
"вия, хотя и связанные с действиями исполнителя пре-
ступления, но не содержавшие в себе указанных призна-
ков, не может быть признано пособником в совершении
преступления
Таким образомсудебная практика при определении
объективных признаков пособничества ориентируется
именно на те конкретные формы содействия, которые
указаны в законе, не допуская расширения этого поня-
тия. Более того, в отдельных случаях, когда действия
даже выражаются в предоставлении средств или устра-
нении препятствий, но явно малозначительны и не игра-
ют в данном конкретном случае существенной роли в
деле способствования совершению преступления, судеб-
ная практика также отказывается признать их пособни-
чеством. Так, Ц. и Ч. были признаны виновными в том,
что они предоставили своим мужьям санки для перевоз-
ки похищенной ими козы, а также приняли участие в
ее обработке. Верховный Суд СССР не нашел в дейст-
виях этих лиц признаков пособничества, так как <пособ-
ничеством нельзя признать и то, что Ч. дала мужу сан-
ки, так как санки находились в общем ведении супру-
гов, проживавших совместно, и Ч. имел полную возмож-
ность взять санки без помощи своей жены> .
С объективной стороны для пособничества обычно
характерно совершение виновным активных действий.
Однако в отдельных случаях оказание содействия со-
вершению преступления в форме устранения препятст-
вий может выражаться и в бездействии. <Должностное
лицо, - указывается в определении Судебной коллегии
по уголовным делам Верховного Суда СССР от 22 ап-
реля 1953 г.,- из корыстных или иных личных побуж-
дений не воспрепятствовавшее хищению имущества, ко-
торое оно охраняло, подлежит уголовной ответственно-
сти за соучастие в хищении Таким образом, бездейст-
вие, может рассматриваться как пособничество только
при условии специальной правовой обязанности лица
воспрепятствовать совершению преступления, ибо в та-
ком случае оно устраняет препятствие к совершению
преступления. Специальная обязанность препятствовать
совершению преступления должна быть именно право-
вой, т. е. вытекать или из требований службы или из
постановлений закона и возлагать на определенных лиц
особую обязанность заботиться о защите тех или иных
интересов. Верховный Суд СССР, например, в опреде-
лении от 6 января 1943 г. признал Д. виновной в пособ-
ничестве убийству. Д. в отсутствие мужа родила ребен-
ка от другого мужчины. Мачеха Д. и ее знакомая, по-
лучив на это согласие Д" тотчас же по рождении умерт-
вили ребенка, зарыв его живым в землю.
Квалификация действий Д., безусловно, правильна.
Статья 43 Кодекса законов о браке, семье и опеке
РСФСР возлагает на родителей обязанность защиты
интересов несовершеннолетних детей. Д. не выполнила
этой обязанности. Тем самым для преступников было
устранено препятствие к совершению преступления. Та-
См. <Социа.тистическая законность> 1956 г. № 4, стр. 93.
" <Судебная практика Верховного Суда СССР 1942 г.>, вып. II,
М" 1942, стр. II.
"Там же.
Сборник постановлений Пленума и определений коллегий
Верховного Суда Союза ССР, 1944 г.>, М., 1944, стр. 147.
См. <Судебная практика Верховного Суда СССР> 1953 г.
№4, стр. 7.
II П. И. Гришаев, Г. А. Кригер 161
ким образом, основание ответственности Д. за бездей-
ствие лежит именно в том, что она не выполнила возло-
женной на нее законом обязанности, что, к сожалению,
оказалось не отмеченным в определении Верховного
Суда СССР по данному делу. В определении указывает-
ся лишь на заинтересованность Д. в преступлении и на
то, что она согласилась не препятствовать его соверше-
нию . Между тем, эти обстоятельства сами по себе, без
правовой обязанности охранять интересы ребенка, были
бы недостаточными для признания Д. пособницей пре-
ступления, так как одно лишь одобрение преступления-
без дачи советов, указаний или предоставления средств
совершения преступления и т. д. существенной помощи
преступникам не оказывало бы и поэтому не могло рас-
сматриваться как пособничество.
Некоторые авторы считают возможным относить к
пособничеству такие случаи бездействия лица, когда оно
должно было в силу <моральной обязанности не допу-
скать совершения данного преступления> ". Принятие
этой точки зрения противоречило бы понятию пособни-
чества и необоснованно расширяло бы пределы уголов-
ной ответственности. Поскольку моральная обязанность
препятствовать совершению преступлений лежит на
каждом гражданине, одно лишь знание любого лица о
готовящемся преступлении или присутствие его при со-
вершении уже давало бы основание для привлечения к
ответственности за пособничество. Таким образом, мо-
ральная обязанность препятствовать совершению пре-
ступлений превратилась бы в правовую, что нельзя
признать правильным, так как советское государство не
возлагает на всех граждан специальной обязанности
бороться с преступлениями. Кроме того, пассивное по-
ведение лица, не несущего специальной обязанности
препятствовать совершению преступлений, как уже от-
мечалось, не оказывает существенной помощи преступ-
нику в формах, указанных законом, не способствует не-
посредственно причинению преступного результата, а
поэтому находится вне пределов соучастия. При нали-
чии соответствующей формы вины, такого рода бездей-
ствие может быть отнесено лишь к тому или иному виду
прикосновенности (недоносительству, попустительст-
ву) .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39