ст. 58, 65, 74,75, 77, 78,
80), так и в уголовных кодексах союзных республик (на-
пример, ст. ст. 58", 592, 62, 200 УК РСФСР) не только
упоминается об организаторской деятельности отдельных
1 <Об аресте вождей гражданской войны против революции>,
декрет СНК РСФСР 28 ноября 1917 г. (СУ РСФСР 1917 г. № 5);
Инструкция НКЮ о революционном трибунале, 19 декабря 1917 г.
(СУ РСФСР 1917 г. № 12); <О подсудности революционных трибу-
налов>, <Известия ВЦИК> 6 октября 1918 г. в др.
лиц при совершении соответствующих преступлений, но
подчас даже особо оговаривается повышенная ответст-
венность организаторов, руководителей и т. п.
Кроме того, практика борьбы с совместной преступ-
ной деятельностью нескольких лиц, особенно если по-
следние сорганизовались в шайку или преступное сооб-
щество, наглядно показала, что наиболее опасной фигу-
рой среди соучастников зачастую является именно орга-
низатор группы. Причем признаки деятельности органи-
затора не укладывались в рамки определения таких ви-
дов соучастников, как исполнитель, подстрекатель и по-
собник. Это обстоятельство, естественно, не могло игно-
рироваться советским уголовным правом, считающим ре-
шающим мерилом ответственности степень реальной об-
щественной опасности преступной деятельности и дея-
теля. Поэтому указанный пробел был восполнен судеб-
ной практикой и теорией советского уголовного права,
четко определивших признаки преступной деятельности
и условия ответственности организатора . Однако отсут-
ствие определения признаков деятельности организатора
и даже простого упоминания о нем в законе отрицатель-
но сказывалось на практике борьбы с организованными
преступлениями, ослабляя внимание следственных и су-
дебных органов к установлению лиц, организующих и
направляющих преступную деятельность других соучаст-
ников. Не случайно в постановлении пленума Верховно-
го Суда СССР от 10 апреля 1941 г. <О судебной практи-
ке по делам о преступлениях, составляющих пережитки
родового строя> отмечалось как серьезный недостаток
судебной практики то, что <суды нередко ограничивают
свою деятельность осуждением только непосредственных
исполнителей преступления, выявление которых пред-
ставляет собой обычно сравнительно тоньше трудностей,
не учитывая, что подстрекатели и организаторы дейст-
В уголовном праве зарубежных социалистических стран, так
же как и советском уголовном праве, весьма последовательно про-
водится дифференциация соучастников на основе объективных
критериев, с четким описанием в законе признаков каждого из ви-
дов соучастников.
В уголовных кодексах некоторых зарубежных социалистических
стран уже давно нашел весьма удачное законодательное решение
и вопрос об ответственности организатора. Так, ст. 13 УК Народной
Республики Албании 1952 года наряду с исполнителем, подстрека-
телем и пособником содержит указание и на организатора, с опреде-
лением признаков его преступной деятельности.
вуют в ряде случаев из противогосударственных побуж-
дений и потому представляют собой особую социальную
опасность> .
Понятно, почему в новом уголовном законодатель-
стве необходимо было восполнить этот пробел.
В ст. 17 Основ уголовного законодательства Союза
ССР и союзных республик 1958 года дается перечень
всех видов соучастников (исполнителя, организатора,
подстрекателя, пособника) с описанием признаков дея-
тельности каждого из них, что , является дальнейшим
шагом и в развитии института соучастия и укреплении
социалистической законности.
При теоретическом анализе вопросов, связанных
классификацией соучастников в советской юридической
литературе, обычно все авторы оговариваются, что деле-
ние соучастников на исполнителей, организаторов, под-
стрекателей и пособников относится лишь к так называе-
мому соучастию в тесном смысле слова, т. е. сложному
соучастию . Это мотивируют тем, что сложное соучастие
связано с распределением ролей и разграничением функ-
ций. Это требует установления особого порядка ответ-
ственности для лиц, которые в соответствии с отведен-
ной им ролью не принимают непосредственного участия
в совершении преступления.
Другой вид соучастия, так называемое простое соуча-
стие - соисполнительство, по мнению этих авторов, во-
обще не нуждается в рассмотрении с точки зрения выяс-
нения характера деятельности отдельных соучастников,
роли и степени их участия в преступлении. В качестве
довода при этом обычно приводится лишь то, что дей-
ствия всех соисполнителей однородны, связаны с непос-
редственным выполнением состава преступления и по-
тому нет необходимости в подобных случаях особо обос-
новывать ответственность виновных. В части обоснования
уголовной ответственности соисполнителей указанное
мнение, безусловно, справедливо, ибо при непосредствен-
ном участии в совершении преступления всех соучастни-
ков нет необходимости в особом обосновании их ответ-
<Сборник действующих постановлений Пленума Верховного
Суда СССР 1924-1 -57 гг.> М.. 1958, стр. 45.
" См. <Уголовное право. Общая часть>, М" 1948, стр. 415:
А. А. Г ерцензо н, Уголовное право, часть Общая, М., 1948,
стр. 362; <Советское уголовное право, часть Общая>, М., 1952, стр.
297.
("твенности. Но это обстоятельство еще йе дает повода к
тому, чтобы стирать различие в роли и степени участия
в преступлении отдельных соисполнителей. Совершенно
очевидно, что если при сложном соучастии одно и то же
лицо может выступать сразу в нескольких ролях, выпол-
няя, например, функции подстрекателя и пособника, то-
и при соисполнительстве одни лица могут быть только
исполнителями, а другие наряду с выполнением функ-
ций исполнителя могут быть еще подстрекателями, а
иногда и организаторами преступления.
В практике даже существует специальный термин -
<инициатор преступления>, обозначающий лицо,-которое
совмещает при соисполнительстве функции исполнителя
и подстрекателя . Такое совмещение, конечно, имеет
очень существенное значение для определения действи-
тельной роли и степени участия определенного лица в
преступлении и установления его общественной опасно-
сти. Поэтому указания о необходимости разграничения
видов соучастников только при сложном соучастии и от- . 1
каз от установления этих видов при соисполнительстве,
могут ориентировать судебную практику на формальный
подход к оценке действий соисполнителей, а в отдельных
случаях и помочь вдохновителю и организатору преступ-
ления спрятаться под маской <рядового> исполнителя.
Таким образом, различение видов соучастников дол-
жно проводиться не только при сложном, но и при про-
стом соучастии, в котором факт соисполнительства вовсе
не исключает наличия и других форм преступной дея-
тельности, прежде всего подстрекательства и организа-
торства.
Организатор. До издания Основ уголовного законо-
дательства Союза ССР и союзных республик 1958 года
теория советского уголовного права и судебная практи-
ка, выделяя в числе соучастников организатора, харак-
теризовали его деятельность определенными признака-.
ми, которые, к сожалению, до последнего времени так и;
не были обобщены. ;;
Отдельные определения организатора, даваемые
теории, не раскрывали до конца сущности деятельности
этого соучастника, не давали четких признаков, позво-
ляющих отличать организатора от других соучастников.

См. <Судебная практика Верховного Суда СССР> 1949 г. № 8,в
стр. 20.
Так, Н. Д. Дурманов, характеризуя деятельность орга-
низатора, указывал, что <...организатора можно рас-
сматривать как своего рода исполнителя преступления,
но непосредственно выполняющего состав преступления
руками других виновных людей, подлежащих в свою
очередь ответственности в качестве физических исполни-
телен> . Нетрудно заметить, что данное определение, не
раскрывая признаков Деятельности организатора, мо-
жет дать повод к расширению этого понятия и призна-
нию организатором подстрекателя, специфика роли ко-
торого прежде всего состоит в том, что он, как прави-
ло, <руками других виновных> выполняет состав пре-
ступления.
В других случаях определения, хотя и содержали
признаки, характеризующие деятельность организатора,
но сформулированы были так, что суживали или само
понятие организатора, или сферу возможной его дея-
тельности. Так, А. Н. Трайнин писал, что <конкретно
роль организатора выражается в создании преступного
сообщества, в вербовке его членов, в разработке плана
преступных действий и, наконец, в руководстве совер-
шением преступления> ". Основным недостатком приве-
денного определения является следующее: его формули-
ровка дает основание полагать, что для наличия орга-
низатора необходима совокупность всех указанных
признаков. Это, конечно, неверно, так как такое опреде-
ление слишком суживало бы понятие организатора.
Более удачным являлось определение организатора,
даваемое учебным пособием по советскому уголовному
праву, в котором указывалось: <Организаторами явля-
ются лица, создавшие преступное сообщество или ру-
ководившие им, а также лица, разработавшие план
преступления или руководившие его совершением>.
Однако и этому определению присущ ряд недостатков.
Не вызывает сомнений, что лицо, пытающееся создать
преступное сообщество, но не успевшее или не сумевшее
создать его по не зависящим от него причинам, не пере-
стает быть организатором. Поэтому в определении нс-
Н. Д. Дурманов, Вопросы соучастия в судебной практи-
ке Верховного Суда СССР, <Социалистическая законность> 1947 г.
8, стр. 17.
А. Н. Т р а И н и н, Учение о соучастии, М., 1941, стр. 99.
<Советское уголовное право. Часть Общая>, М" 1952, стр. 307;
см. также <Уголовное право. Общая часть>, М., 1948, стр. 424,
9 п. и, Гришаев,.Г. А. Кригер 129
обходимо говорить о лице, создающем, а не создав-
шем преступное сиобщестко.
Нельзя также характеризовать деятельность органи-
затора в стадии подготовки преступления лишь как
<разработку плана преступления>. Функции организато-
ра могут заключаться иногда не только, а подчас и не
столько в разработке плана преступления, сколько в
подборе соучастников, распределении ролей и т. п. Все
это правильнее было бы именовать в определении р у-
к о водство м подготовкой преступления.
Наконец, в позиции авторов упомянутого учебного
пособия имеется еще один серьезный изъян, сущность
которого сводится к тому, что они, как и многие другие
советские криминалисты , предлагают различать орга-
низаторов лишь в случаях совершения преступления
преступным сообществом и организованной группой
(шайкой).
При создании организованной группы или объедине-
нии лиц в преступное сообщество действительно редко
обходится без того, чтобы одно или несколько лиц не
выступали в качестве организаторов, берущих на себя
руководство подготовкой и совершением преступления
или направляющих деятельность всей организованной
группы или сообщества. Однако указанные авторы не
правы, так как организатор может встречаться не толь-
ко при указанных формах соучастия, но даже и при
соучастии без предварительного сговора Так, при мас-
совых беспорядках, в которых могут принимать участие
несколько лиц, не имевших предварительного сговора,
возможны, как об этом прямо говорится в п. <а> ст. 59
УК, <организаторы и руководители>, деятельность кото-
рых, в частности, может выражаться в том, что они
<возглавляют толпу, учиняющую беспорядки,.. направ-
ляют преступную деятельность толпы> В ст. 16 За-
См., например, В. Д. Меньшагин, 3. А. Вышинская,
Советское уголовное право, М., 1950, стр. 155: А. А. Ге,рцензон,
Уголовное право. Часть Общая, М., 1948, стр. 369; М. А. Ш не й-
дер, Соучастие в преступлении по советскому уголовному праву,
М., 1958, стр. 63.
" При соучастии с предварительным сговором в его простейшей
форме, исключающей сорганизованность соучастников, вполне по-
нятно, организатора быть не может.
Ї А. А. Пионтковский, В. Д. Меньшагин, Курс
советского уголовного пра1ва, т. 1, М., 1955, стр. 251.
кона об уголовной ответственности за государственные
преступления прямо не говорится об организаторах,
однако несомненно и при настоящей редакции вполне
возможно, что в процессе возникших массовых беспо-
рядков некоторые из их участников могут брать на себя
руководство совершением <погромов, разрушений, под-
жогов и других подобных действий>.
Организатор возможен и при многих других преступ-
лениях в случаях их совершения в форме соучастия без
предварительного сговора (хулиганство, сопротивление
власти и др.), ибо нередко уже в процессе совершения
преступления одно лицо может брать на себя руковод-
ство другими лицами и тем самым значительно увели-
чить эффективность их совместной преступной деятель-
ности. Особая опасность подобных организаторов даже
в случаях, когда они появляются уже в момент совер-
шения преступления заранее не организованной груп-
пой, не может вызвать сомнений. Поэтому указание на
возможность организаторской .деятельности только при
наличии преступного сообщества или шайки являлось
ошибочным.
Конечно, при совершении преступления организован-
ной группой или преступным сообществом организатор
встречается значительно чаще. Однако организатор воз-
можен и при соучастии без предварительного сговора
(соисполнительстве).
Все эти обстоятельства, по нашему мнению, должны
найти отражение в определении организатора. В Осно-
вах уголовного законодательства Союза ССР и союзных
республик дается весьма сжатое определение, отличаю-
щее в деятельности организатора лишь организацию со-
вершения преступления или руководство совершением
преступления, но не упоминающее о создании преступ-
ного сообщества и руководстве его преступной деятель-
ности (ст. 17), Представляется, что действия организато-
ра могут быть определены более полно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39