Отсюда следует, что о подробностях
деятельности каждого из участников шайки, в частности
исполнителя, например, о точном времени и условиях
совершения преступления другие члены шайки могут и
не знать. Их осведомленность может быть ограничена
знанием общего плана совершения преступления, т. е-
знапием того, что исполнитель собирается выполнить
определенный состав преступления и что они должны
Гришаев, Г. Л. Криер -
оказать ему то или иное содействие при подготовке или
сокрытии преступления.
В определении Верховного суда РСФСР по делу
Б., Г. и др. указывалось, что в данном случае действовала
организованная группа (шайка) расхитителей.,, в кото-
рую входили как непосредственные расхитители, так и
лица, сбывавшие Похищенное .
Ошибочной является точка зрения тех авторов, ко-
торые полагают, что каждый из членов шайки должен
обязательно принимать непосредственнное участие в со-
вершении преступления. М. М. Исаев, например, считал,
что <не должны, по общему правилу, рассматриваться
как участники группы соучастники, из которых один яв-
ляется исполнителем, а другой пособником> ". Таким об-
разом, он выдвигал обязательность непосредственного
участия в выполнении преступления как критерий, от-
граничивающий организованную группу (шайку) от
других форм соучастия.
Верховный Суд СССР не считает непосредственное
участие в преступлении всех членов шайки обязатель-
ным признаком сорганизованности. В определении Су-
дебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда
СССР по делу Б. и других прямо указывалось: <Ответ-
ственность за хищение, совершенное организованной
гр,уппой (шайкой), распространяется и натех участ-
ников шайки, которые непосредственно
участия в хищении не принимали (разряд-
ка моя. - Г. К.), но участвовали в подготовке хищения
или сокрытии похищенного>
В составе организованной группы (шайки) могут
быть и организаторы этой преступной группы, которые
руководят всей ее деятельностью, разрабатывают план
совершения преступления, распределяют роли между
остальными участниками и т. д. Верховный Суд СССР
См. также следующие аналогичные дела <Судебная практика
Верховного Суда СССР> 1950 г. № II, стр. 20; <Судебная практика
Верховного Суда СССР> 1950 г. № 2, стр. 3-4.
М. М. Исаев, Вопросы уголовного правами уголовного про-
цесса в судебной практике Верховного Суда СССР, М., 1948,
стр. 131. ;
<Судебная практик> Верховного Суда СССР> 1949 г. № 2, ;
стр. 22; см. также дело М., <Судебная практика Верховного Суда.
СССР, 1948 г.>, вып. III, М" 1948, стр. 10.
неоднократно указывал на особую роль в совершении
хищения организаторов.
Все изложенное позволяет сделать ВЫРОД, что в
процессе применения Указов от 4 июня 1947 г. опре-
делились те признаки, которые присущи организован-
ной группе (шайке), а также сложилось весьма четкое
представление об общем понятии этой формы соуча-
стия. Однако в теории советского уголовного права и
судебной практике организованная группа (шайка) до
последнего времени определялась преимущественно как
квалифицирующий признак только преступлений, пре-
дусмотренных Указами от 4 июня 1947 г. Отдельные
авторы, как было уже отмечено, пытались даже отри-
цать возможность рассмотрения организованной группы
как формы соучастия, занимающей самостоятельное
место в системе других форм соучастия.
Следует отметить, что Основы уголовного законода-
тельства Союза ССР и союзных республик 1958 года
избрали именно <организованную группу> в качестве
формы соучастия, наличие которой должно рассматри-
ваться судом в качестве отягчающего обстоятельства
при назначении наказания, по всем преступлениям. При-
чем, если раньше такими обстоятельствами могли быть
<группа> и <банда>, то в настоящее время в законе го-
ворится только об <организованной группе> - более
опасной форме соучастия, чем <группа>, но сравнитель-
но менее опасной, чем <банда>, являющейся разновид-
ностью соучастия особого рода. В этом изменении кру-
га отягчающих обстоятельств нашла выражение тен-
денция советского уголовного законодательства к смяг-
чению уголовной ответственности за менее опасные фор-
мы преступной деятельности с одновременным сохране-
нием, а в отдельных случаях даже усилением ответ-
ственности за более опасные формы совместной пре-
ступной деятельности.
Представляется, что понятие организованной груп-
пы (шайки), выработанное в процессе применения Ука-
зов от 4 июня 1947 г., может быть воспринято в качестве
общего понятнорганизованной группы. Это определе-
ние правильно отражает основной признак организован-
ной группы - предварительную сорганизованность не-
скольких лиц для совершения определенного преступле-
ния. При этом следует иметь в виду, что организован-

пая группа может создаваться для совершения не толь-
ко хищений, краж или разбоя, как это представлялось
ранее многими криминалистами, но и для выполнения
других преступлений (спекуляция, обмеривание и обве-
шивание, злоупотребление служебным положением,
занятие запрещенным промыслом и т.д.). В этих слу-
чаях, поскольку факт совершения преступления орга-
низованной руппой значительно повышает опасность
содеянного, данное обстоятельствб должно принимать-
ся во внимание судом при назначении наказания как
отягчающее обстоятельство для всех членов организо-
ванной группы.
Соучастие особого рода - преступная организация.
ГСоучастие особого рода является наиболее опасной
формой соучастия, при которой имеет место не просто
соглашение нескольких лиц о совместном совершении
преступления, а вырабатываются определенные стойкие
организационные формы связи преступников, склады-
вается сплоченное преступное сообщество, целью которо-
го является занятие преступной деятельностью. Признак
сплоченности и устойчивости является- специфическим
признаком, отличающим преступную организацию от
организованной группы (шайки), при которой предва-
рительная сорганизованность, объединяя усилия пре-
ступников для совершения обычно одного, а иногда
даже и нескольких преступлений, все же не создает
постоянно действующего преступного сообщества с
устойчивыми организационными формами и четко опре-
деленными методами преступной деятельности)
Понятие преступного сообщества и принципы ответ
ственности его членов сложились в советском уголов-
ном праве уже в первые годы Советской власти, когда
свергнутые эксплуататорские классы пытались объеди-
нить все свои силы на борьбу против молодого социали-
стического государства и создать различные организм-
ции, начиная от тайных заговорщических групп, кончая
контрреволюционными армиями и партиями. Именно
тогда в декретах и постановлениях Советской власти
появились указания на необходимость принятия реши-
тельных мер против различных видов преступных сооб-
ществ (контрреволюционных организаций, партий, заго-.
воров, военных организаций и т.п.), направляющих.
свою деятельность непосредственно на свержение Со-
ветской власти. Не менее решительно велась борьба и с
различного рода преступными объединениями банди-
тов, спекулянтов, мародеров и других деклассирован-
ных элементов, дезорганизующих революционный по-
рядок.
В этот период в нашем уголовном законодательстве
ц в теории советского уголовного права еще не могло
быть дано развернутого определения общего понятия
преступного сообщества, точного перечня его конкрет-
ных форм и принципов ответственности за подобного
рода преступную деятельность. Понятия, институты и
принципы нового социалистического уголовного права
находились тогда в стадии своего формирования. Одна-
ко уже в первых декретах и постановлениях намечались
положения, которые легли затем в основу советского
уголовного права в части ответственности за создание
преступных сообществ и их преступную деятельность.
Сущность этих положений сводилась прежде всего
к тому, что к преступным сообществам и объединениям,
которые ставились вне закона и которым Советская
власть объявляла беспощадную борьбу, относились
объединения, ставящие перед собой цель совершения
конкретных действий, направленных против власти тру-
дящихся или дезорганизующих революционный право-
порядок. В первых декретах и актах Советской власти,
а также и во всем последующем советском уголовном
законодательстве, в отличие от буржуазного реакцион-
ного уголовного законодательства, речь идет не о борь-
бе с людьми, придерживающимися тех или иных взгля-
дов или убеждений, чуждых идеологии рабочего класса,
а об объединениях лиц, совместно направляющих в оп-
ределенных формах свою деятельность против основ со-
ветского государства и социалистического правопорядка.
Этот принцип нашел яркое выражение уже в одном
из первых обращений СНК от 30 ноября 1917 г. <О по-
давлении контрреволюционного восстания буржуазии.
руководимого кадетской партией> . В обращении, в
частности, отмечалось, что <буржуазия, руководимая
кадетской партией, подготовила к моменту созыва уч-
редительного собрания все свои силы для контрреволю-
ционного переворота>, что <прямая гражданская война
открыта по инициативе и под руководством кадетской
СУ РСФСР 1917 г. № 4.
партии, что заговор и преступная деятельность этой пар-
тии угрожает всем завоеваниям народа, в том числе де-
лу мира>. На этом основании СНК постановил: <В пол-
ном сознании огромной ответственности, которая ло-
жится сейчас на советскую власть за судьбу народа ч
революции, Совет Народных Коммиссаров объявляет
кадетскую партию, как организацию контрреволюцион-
ного мятежа, партией врагов народа>. Таким образом,
кадетская партия была объявлена вне закона в силу
того, что она непосредственно организовывала силы.
контрреволюции против советской власти, пытаясь си-
лой оружия вернуть власть буржуазии.
В последующее время также ставились вне закона и
сурово карались лишь те, выродившиеся в преступные
контрреволюционные организации, политические пар-
тии и группы, <...которые явно поставили себе целью во-
оруженную борьбу против советской власти>. Эта
мысль подчеркивалась и в постановлении Кассационно-
го отдела ВЦИК от 6 октября 1918 г. <О подсудности
революционных трибуналов>, где, в частности, указыва-
лось, что революционному трибуналу предаются те, кто
<участвует во всевозможных контрреволюционных заго-
ворах и организациях, ставящих своей целью свержение
советского правительства>.
В соответствии с этим законодатель в период граж-
данской войны относил к наиболее опасным преступным
сообществам <белогвардейские организации и загово-
ры>, <контрреволюционные военные организации>,
<организованные армии контрреволюции> и т.п.
В ряде законодательных актов говорилось о преступ-
ных сообществах, создаваемых деклассированными эле-
ментами для совершения убийств, разбоя, грабежей
и т. п. Эта форма сообщества именовалась шайкой или
бандой
Во всех этих случаях речь шла о соучастии особого
рода,- т. е. имелась в виду форма соучастия, характерно
зующаяся наличием сплоченных, устойчивых групп с"
своеобразными организационными формами и методами
СУ РСФСР 1918 г. № 100.
<Известия ВЦИК> 6 октября 1918 г.
з СУ РСФСР 1918 г. № 65.
< СУ РСФСР ГЙ1 г. №36.
Ї> СУ РСФСР 1920 г. № 4-5.
6 СУ РСФСР 1919 г. № 27.
преступной деятельности. Именно такого рода деятель-
ность представляла для социалистического государства,
как в тот период, так и в последующее время, исключи-
тельно большую опасность. Не случайно борьбе с пре-
ступными сообществами были посвящены первые законо-
дательные акты молодого социалистического государст-
ва и по существу уже тогда, в связи с конкретными пре-
ступлениями, были определены отдельные виды преступ-
ных объединений.
В Руководящих началах по уголовному праву РСФСР
1919 года принцип повышенной ответственности за уча-
стие в преступном сообществе был закреплен как общий
принцип применения наказания в советском уголовном
праве.
Соучастию особого рода придается большое значение
и в последующем советском уголовном законодательстве.
При этом характерно, что в отличие от буржуазного уго-
ловного права, в котором эта форма соучастия высту-
пает всегда в качестве специального состава преступле-
ния, который конструируется вне связи с общим поняти-
ем соучастия и зачастую вопреки ему, чем беспредельно
расширяются пределы уголовной ответственности, в со-
ветском уголовном праве соучастие особого рода всегда
рассматривалось как одна из форм соучастия, признаки
которой определяются с учетом общего понятия соуча-
стия и тех принципов ответственности виновных, которые
обусловлены этим институтом в социалистическом уго-
ловном праве. Такое положение является твердой гаран-
тией соблюдения общих принципов социалистического
уголовного права прц установлении порядка ответствен-
ности и круга лиц, могущих быть признанными участни-
ками различного рода преступных объединений.
В Уголовном кодексе РСФС.Р 1922 года соучастие
особого рода выделялось как наиболее опасная форма
соучастия, при наличии которой значительно возрастает
общественная опасность содеянного. Исходя из этого на-
личие шайки или банды, которые рассматривались как
разновидности соучастия особого рода - преступного.со-
общества, признавалось отягчающим обстоятельством по
всем преступлениям и учитывалось при назначении на-
казания (п. <ж> ст. 25 УК РСФСР 1922 года). Вместе с
тем в Особенной части в главе о государственных пре-
ступлениях особо выделялись разновидности соучастия
особого рода (контрреволюционная организация и бан-
да), участие в которых рассматривалось как самостоя-
тельный состав преступления (ст ст. 60-63, 76 УК). Ука-
занные формы соучастия характеризуются организован-
ностью и устойчивостью преступной деятельности не-
скольких лиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39