Во главе этой организации стояла группа, оказав-
шаяся <Союзным бюро> Центрального комитета русских
социал-демократов (меньшевиков), входящих во П Ин-
тернационал в качестве его секции. В составе этой груп-
пы находились лица, занимавшие по большей части от-
ветственные должности в центральных учреждениях со-
ветского государства.
Для ведения вредительской и иной контрреволюцион-
ной работы бюро имело президиум, пленум и ряд комис-
сий: программную, организационную, военную, финан-
совую. Бюро поддерживало постоянную связь с загра-
ничным центром русских меньшевиков, пребывающем в
Берлине. Вредительская деятельность осуществлялась в
Государственной плановой комиссии, ВСНХ, Государст-
венном банке, Народном Комиссариате торговли, Цент-
росоюзе.
В приговоре деятельность этой контрреволюционной
организации характеризуется следующим образом:
<...не имея никакой опоры в рабочем классе и бедняцко-
середняцких массах в деревне, потерпев неудачу в по-
пытках даже путем вредительства вызвать недовольство
в массах и поднять их против советской власти, русские
социал-демократы (меньшевики) пришли к признанию
необходимости интервенции и к усилению вредительской
работы в целях активной подготовки ее> .
Вполне естественно, что подобного рода организован-
ная контрреволюционная деятельность представляла
для социалистического государства повышенную опас-
ность и именно против нее необходимо было направить
острие уголовноправовой репрессии. В уголовном зако-
нодательстве это нашло свое отражение в ст.58"УК,
гласящей: <Всякого рода организационная деятельность,.
направленная к подготовке или совершению предусмот-
См. <Провесе контрреволюциоиной оргаяизацни меньшевиков>
(1 март> - 9 марта 1931 г.), стенограмма, М., 1931, стр. 467.
ренных в настоящей главе преступлений, а равно уча-
стие в организации, образованной для подготовки или
совершения одного из преступлений, предусмотренных
настоящей главой, влекут за собою-меры социальной
защиты, указанные в соответствующих статьях настоя-
щей главы>.
Таким образом в советском уголовном законодатель-
стве, несмотря на различия в терминологии обозначения
преступного сообщества (банда, организация) - это по-
нятие имело одно и то же содержание с точки зрения его
признаков как наиболее опасной формы соучастия. Как
отмечалось, законодатель употреблял это понятие и в ка-
честве отягчающего обстоятельства в отношении всех
преступлений (п. <в> ст. 31 <Основных начал> 1924 г.,
п. <в> ст. 47 У К), и в качестве конструктивного призна-
ка отдельных составов (ст. ст. 5859 УК), и в качест-
ве квалифицирующего признака при совершении отдель-
ного преступления (ст. 59 УК) или группы преступле-
ний (ст. 58 "У К). Однако во всех этих случаях имелась
в виду такая форма соучастия, при которой несколько
лиц не просто сговариваются о совершении преступле-
ния, а объединяются для занятия преступной деятель-
ностью, и связь между ними имеет определенные устой-
чивые организационные формы.
Такое .понимание соучастия особого рода и построение
уголовного законодательства об ответственности за наи-
более опасные формы объединенной преступной деятель-
ности целиком и полностью себя оправдали в практике,
а потому они и были восприняты новым общесоюзным
уголовным законодательством. В общей части - п. 2
ст. 34 Основ уголовного законодательства 1958 года, хотя
и нет прямого указания о банде или организации, как
отягчающем обстоятельстве в отношении всех преступ-
лений, но совершенно очевидно, что коль скоро органи-
зованная группа-менее опасная форма соучастия-
является таким обстоятельством, то тем более должно
отягчать ответственность наличие соучастия особого рода
(организации, банды и т. п.).
Соучастие особого рода в новом законе используется,
как и ранее, или в качестве одного из признаков отдель-
ных государственных преступлений-таких как измена
родине (<заговор>-ст. 1), бандитизм (<банда>-ст. 14).
контрабанда (<группа лиц, организовавшихся для заня-
тия контрабандой> - ст. 15), или в качестве квалифи-
цнрующего признака для целой группы преступлений
(антисоветская организация-ст. 9). Нетрудно заме-
тить, что в новом законе используются почти буквально
прежние термины для обозначения конкретных форм со-
участия, что дает основания полагать, что законодатель
вкладывает в них и прежнее содержание и что все эти
конкретные формы являются не чем иным, как разновид-
ностями соучастия особого рода, предполагающего нали-
чие устойчивых организационных форм и намерения ви-
новных заниматься преступной деятельностью.
В Законе об уголовной ответственности за государст-
венные преступления появилась лишь одна новая разно-
видность преступного сообщества-<заговор с целью за-
хвата власти>, являющаяся конкретной формой измены
р.одине, а также несколько в другой редакции изложена
статья об ответственности за организационную антисо-
ветскую деятельность (ст. 9). Однако совершенно оче-
видно, что заговор как форма соучастия является част-
ным и наиболее опасным случаем преступной организа-
ции.
Так, известно, что разоблаченная ЦК КПСС измен-
ническая деятельность агента империализма Берия бы-
ла связана с созданием именно такого рода преступной
заговорщической контрреволюционной организации.
<Судом установлено, - указывается в информационном
сообщении о заседании Специального Судебного при-
сутствия Верховного Суда СССР, -- что, изменив Родине
и действуя в интересах иностранного капитала, подсуди-
мый Берия сколотил враждебную Советскому государ-
ству изменническую группу заговорщиков, в которую во-
шли связанные с Берия в течение многих лет совместной
преступной деятельностью подсудимые Меркулов, Дека-
нозов, Кобулов, Гоглидзе, Мещик, Влодзимирский. За-
говорщики ставили своей преступной цельют использо-
вать органы Министерства внутренних дел против Ком-
мунистической партии и правительства СССР, поста-
вить Министерство внутренних дел над Партией и Пра-
вительством для захвата власти, ликвидации советского
рабоче-крестьянского строя; реставрации капитализма
и восстановления господства буржуазии> .
Поскольку в действующем законодательстве в статье
об измене родине не был предусмотрен <заговор с целью
<Правда> 24 декабря 153 г.
захвата власти>, действия врага народа Берия и его со-
общников были квалифицированы в этой части по
ст. ст. 58 " и 58 УК РСФСР.
Специально следует остановиться на анализе ст. 9 но-
вого Закона, предусматривающей ответственность за
<организационную деятельность, направленную к подго-
товке или совершению особо опасных государственных
преступлений, к созданию организации, имеющей целью
совершить такие преступления, а равно участие в анти-
советской организации>. Структура этой статьи весьма
сложная, ее правильное толкование может быть дано
лишь с учетом общих принципов советского уголовного
права и, в частности, принципов ответственности за со-
участие в зависимости от его формы; Прежде всего сле-
дует отметить, что в ст. 9 выделяются две формы органи-
зационной антисоветской деятельности, представляющих
собой не что иное, как различные формы соучастия.
<Организационная деятельность, направленная к подго-
товке или совершению особо опасных государственных
преступлений> и деятельность, направленная <к созданию
организации, имеющей целью совершить такие преступ-
ления> с точки зрения форм соучастия могут представ-
лять собою или соучастие с предварительным сговором
или организованную группу. Антисоветская же <органи-
зация> является преступным сообществом, при котором
связь между отдельными соучастниками уже приняла
определенные устойчивые организационные формы. Раз-
личие этих двух форм антисоветской деятельности со-
стоит в том, что указанная в первой половине статьи ор-
ганизационная деятельность, если в ней участвует не-
сколько лиц, не приобрела еще устойчивых форм, то
есть не достигла стадии преступного сообщества. Учиты-
вая важность охраняемого объекта (основы советского
государства), законодатель в данном случае рассматри-
вает и организационную антисоветскую деятельность, и
участие в антисоветской организации самостоятельными
оконченными преступлениями независимо от того, до-
стигла или нет организационная деятельность успеха
или успела ли организация осуществить свои цели. Од-
нако преступная деятельность организации является бо-
лее опасной формой соучастия. Смысл выделения ука-
занных форм в ст. 9 состоит в том, чтобы суд, на основе
п. 2 ст. 34 Основ уголовного законодательства 1958 го-
да и положений теории о сравнительной общественной
7 п. и. Гришаев, Г. А, Крипр
97
опасности отдельных форм соучастия, учитывал при наз-
начении наказания виновным гораздо большую опас-
ность для советского государства преступной деятель-
ности <организации>.
Как уже неоднократно отмечалось, для любого соуча-
стия особого рода характерно наличие у виновных наме-
рения заниматься определенной преступной деятель-.
ностью и устойчивость организационных форм связи
между преступниками. Конкретно эти формы связи мо-
гут быть весьма разнообразны- Обычно они определя-
ются целями и содержанием преступной деятельности,
свойствами субъектов преступления, обстановкой совер-
шения преступления и т. д. Однако признак устойчи-
вости организационных связей, обусловливающий на-
личие сплоченного преступного сообщества, является тем
специфическим признаком, который придает преступно-
му сообществу особую опасность и отличает эту форму
соучастия от всех других форм.
В практике применения постановлений советского
уголовного законодательства о преступном сообществе
и в теории советского уголовного права в различные пе-
риоды времени допускалось немало ошибок и чаще всего
они были связаны с неправильным пониманием именно
указанного основного признака преступного сообще-
ства .
<Устойчивость> как признак соучастия особого, рода
в многолетней практике применения советского уголов-
ного законодательства не всегда получала единообраз-
ную трактовку. Более того, ясного представления о со-
держании этого признака, к сожалению, не сложилось
вплоть до последнего времени. После издания Уголов-
ного кодекса 1926 года имели место попытки дать очень
узкое толкование этого признака. Устойчивость рас-
Поскольку преступное сообщество является одной из форм
соучастия, многае его признаки вытекают из общего понятия соу-
частия и аналогичны соответствующим признакам смежных форм.
Так, в отношения минимального количества членов гареступяого со-л
общества, так же как и при других формах соучастия, достаточно:
наличия по крайней мере двух лиц. По этому пс1воду было даяо
указание Пленумом Верховлого суда РСФСР в 1927 году (См..
<Судебная практика РСФСР> 1927 г. № 6, стр. 2). В преступном.,
сообществе, так же как и в шайке, возможно соисполиительстао ид
[разделение .ролей. Эти вопросы были нами уже рассмотрены и не;
нуждаются в каком-либо уточиении применительно к соучастию осо-
бого (рода.
сматривалась как <организованность> плюс <профессио-
нализм>, как <поднятие... учинения общественно-опас-
ных деяний на высоту организованного ремесла>, в соот-
ветствии с чем преступное сообщество должно было
быть - <сообществом профессионалов> . Однако эти
предложения, отвергнутые практикой еще в период дей-
ствия Уголовного кодекса 1922 года, не были восприня-
ты ни советским уголовным законодательством, ни су-
дебной практикой и позднее, так как они могли лишь
ослабить борьбу с организованной преступной деятель-
ностью, хотя и не являющейся профессиональной, но тем
не менее имеющей устойчивые организационные формы
и потому представляющей повышенную общественную
опасность.
Кроме того, профессиональная преступность уже в
период издания Уголовного кодекса 1926 года стала
редким явлением, которое почти совсем исчезло в пе-
риод завершения строительства социалистического об-
щества в нашей стране. Не случайно поэтому А. Н. Трай-
нин в своих последующих работах, говоря о понятии
преступного сообщества и отличии его от других форм
соучастия, отбрасывает признак профессионализма, пе-
ренося центр тяжести на устойчивость организационных
форм. <Соучастие особого рода, - писал А. Н. Трайнин
в 1941 году,-есть высшая ступень совместной преступ-
ной деятельности. Здесь между действующими совмест-
но лицами существует не только предварительное согла-
шение,-этим соучастие особого рода отличается от
простого соучастия, - но соглашение, принявшее более
стойкие организационные формы, - этим соучастие осо-
бого рода отличается от соучастия квалифицированного.
Соучастие особого рода есть длительное сплоченное со-
участие, готовый людской аппарат для совершения пре-
ступлений> Это определение в основном правильно
отражало понятие преступного сообщества и его основ-
ные признаки, сложившиеся в судеоьои практике и тео-
рии советского уголовного права в тот период. Боль-
шинство теоретиков как при определении общего поня-
тия преступного сообщества, так и при определении от-
А. Н. Трайния, Уголовное право. Общая часть, М., 1929,
стр. 348-349.
А. Н. Трайнин, Учение о соучастии, М" 1941, стр. 81-82.
дельных его разновидностей, выдвигало в качестве
обязательного признака преступного сообщества устой-
чивость группы, понимаемую в смысле многократности
задуманных или совершенных группой преступлений.
Так, А. Лаптев определял преступное сообщество как
<...длительное сплоченное соучастие в целях совершения
не одного, а многих преступлений> . При определении
отдельных разновидностей преступного сообщества, в
частности банды, большинство авторов также указыва-
ло на обязательность признака устойчивости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39