Чтобы понять, в чем состоят трудности
с командой СТЕРЕТЬ, надо понять, чего ждут обучаю-
щиеся от компьютеров. В большинстве они обладают
лишь отрывочными знаниями о компьютерах и обычно
приписывают им могущество и интеллект, далеко превос-
ходящие их истинные возможности. Удачная модель на-
учения должна также предусматривать влияние ошибоч-
ной информации.
Что касается моделирования того же процесса обуче-
ния на компьютере, то вначале мы были обескуражены
многочисленными затруднениями, с которыми сталкива-
лась наша модель, и концептуальными неопределен-
ностями, которые она выявляла в наших инструкциях
при попытках понять их. Ее затруднения заставили нас
ближе присмотреться к поведению людей в такой же си-
туации. К нашему удивлению, мы обнаружили столь же
многочисленные проблемы такого же типа. Инструкции,
которые мы составляли, стараясь сделать их точными и
ясными, при основанном на схемах <микроскопическом>
рассмотрении оказались туманными или вводящими в
заблуждение. Но испытуемые стремились отбросить воз-
никающие проблемы, не особенно смущаясь противоре-
чиями в тексте или пробелами и несообразностью собст-
венных знаний. Это полезная тактика, ибо если плохи
наши чрезвычайно тщательно составленные тексты, то,
вероятно, большая часть изданных во всем мире инструк-
ций еще хуже. Люди никогда ничему не научились бы,
если бы им нужно было все хорошо понять, прежде чем
идти дальше.
Научение часто бывает актом интерпретации: привле-
каются знания, приобретенные раньше; прошлый
опыт помогает понять, чего можно ожидать сейчас.
Обучающийся создает некую концептуальную систему
для понимания новых сведений в соответствии с теми
Рис. 18-1. Научение подобно айсбергу.
С точки зрения обучающегося: он рассматривает материал и со-
бытия, видимые на поверхности. Затем для объяснения того, что он
наблюдал, учащийся должен постулировать некую лежащую под
всем этим структуру. Трудность состоит в том, что с одними и теми
же данными может быть совместимо много разных структур.
С точки зрения учителя: он наблюдает за обучающимся, ста-
рается определить, что тот знает, а также исследует источник труд-
ностей. К несчастью, учитель имеет доступ только к ограниченным
данным об ученике-к тому, что лежит на поверхности. Для того
чтобы объяснить действия ученика, учитель должен постулировать
некую лежащую в глубине структуру знания. Трудность состоит в
том, что можно постулировать много различных глубинных структур,
а торчащие наружу выступы далеко не отражают всей сложности
глубинной структуры знания ученика.
конкретными аспектами задачи, которые кажутся наи-
более важными. Подобно айсбергу, самые существенные
части этой структуры скрыты от глаз (рис. 18-1). Струк-
тура может оказаться совсем не тем, чего хотел учитель,
но тщательный анализ гипотез, создаваемых учеником, и
объяснение их происхождения показывают, что идеи, вло-
женные в структуру, соответствуют тем данным, которы-
ми ученик к этому моменту располагал. Проблема со-
стоит в том, что ранние стадии инструктажа по новому
предмету часто не накладывают достаточных ограниче-
ний, способных направить гипотезу ученика в надлежа-
щую сторону.
Каждый новый предмет требует усвоения огромного
количества сведений, и многое зависит от наличия над-
IS. Некоторые размышления о научении
лежащих структур знания у обучающегося: Не удиви-
тельно, что учение обычно отнимает много времени и
часто бывает трудным. Становится понятным, почему
при овладении столь различными навыками, как работа
каменщика, водопроводчика, хирурга и газетного репор-
тера, нужны годы практики, прежде чем дело пойдет
легко. Не удивительно, что взрослый человек, желаю-
щий приобрести основательные сведения о ядерных ре-
актор.ах или о международных финансовых операциях
либо изучить второй язык, может быть подавлен гранди-
озностью задачи и испытает острое чувство несостоятель-
ности.
Отыщите в университетском перечне какой-нибудь
курс повышенного типа, и вы, вероятно, найдете, что для
его усвоения требуется знакомство с несколькими други-
ми курсами, которым, наверное, тоже должны предшест-
вовать еще какие-то курсы. Хотя в перечне это, может
быть, не указано, но эти курсы могут требовать, напри-
мер, глубокого знакомства с высшей математикой или
теорией вероятности, для которых в свою очередь нужны
сведения по элементарному анализу и дифференциаль-
ным уравнениям, опять-таки предполагающим хорошее
знание алгебры, геометрии и тригонометрии. Кто, изучая
второй язык, может отдать этому хотя бы приблизитель-
но столько же времени, сколько ушло на овладение пер-
вым, родным языком? Как я подсчитал, для того чтобы
овладеть новым языком в совершенстве," нужно около
5000 часов. Из настоящей главы должно быть видно,
почему может понадобиться так много времени.
Музыканты-профессионалы обычно начинали серьез-
но заниматься музыкой еще совсем молодыми. Перво-
классные механики скорее всего имели дело с разными
механическими устройствами и с их сооружением (и раз-
рушением) еще в раннем детстве. Я усердно учился гото-
вить пищу и практиковался в этом деле около 10 лет, но
считаю себя хорошим поваром только в отношении не-
многих блюд. В нашей цивилизации работы, выполняе-
мые преимущественно мужчинами или преимущественно
женщинами, были распределены произвольно. Правда,
за последнее столетие это распределение кое в чем изме-
нилось - женщины стали приобретать традиционно
19. Рациональное использование способностей человека 141
----
мужские профессии, а мужчины-женские. Но привыч-
ное распределение все еще сохраняется, когда речь идет
о таких вещах, как механика и спорт, шитье и приготов-
ление пищи, точные и гуманитарные науки, и такая сте-
реотипность отражает опыт и характер начального во-
спитания и навыков ребенка. Огромное количество де-
тальных структур, при участии которых человек стано-
вится специалистом, почти непременно требует того,
чтобы ученье начиналось, когда человек молод, и про-
должалось многие годы, может быть, всю жизнь. Новое
знание часто строится на старом. Чем больше знает че-
ловек, тем легче ему узнать еще что-то новое.
)9 Рациональное использование
способностей человека
Когда-я писал эту книгу, я вел наблюдения над тем,
что меня окружает, особенно над тем, что создано со-
временной технологией. Я хотел подобрать примеры,
которые показывали бы, как содержание этой моей
книги связано с повседневной жизнью. Я был приятно
удивлен, обнаружив, что по мере продвижения моей ра-
боты эта связь все расширялась. Но самые поразитель-
ные примеры были получены при рассмотрении того,
как устроены системы, предназначенные для использо-
вания людьми или для людей. Я был вынужден прийти к
заключению, что конструкторы не учитывают способ-
ности человека и неправильно используют их.
Просто удивительно, как плохо технология соответст-
вует человеческим способностям. Человек гибок, пора-
зительно гибок. Диапазон наших способностей огромен.
Мы справляемся с самыми разными обстоятельствами.
Однако те, кто проектирует и конструирует орудия для
современного общества, по-видимому, мало понимают
наши способности. В результате мы стали рабами те-
хнологии. Мы совершаем ошибки и, подобно испыту-
емым в моих экспериментах с обучением, считаем, что
142 19. Рациональное использование способностей человека
это естественно и что так и должно быть. Если мы огор-
чаемся из-за своих ошибок, то огорчаемся из-за себя-
из-за того, что мы так глупы или забывчивы. Чепуха!
Я собрал коллекцию совершаемых людьми ошибок.
Так, например, они кладут крышку от сахарницы на ко-
фейную чашку; выключают мотор автомобиля, когда хо-
тят выключить стеклоочистители; пытаются сварить кофе
без воды. Это смешные ошибки. Иногда они огорчитель-
ны. Но некоторые ошибки потенциально серьезны: по-
следствия неисправности на атомной станции в Три-
Майл-Айленд (28 марта 1979 г.), возможно, усугубились
тем, что два добавочных клапана для питания водой бы-
ли закрыты и их так и не открыли. Я утверждаю, что в
таких ошибках виноваты не операторы; это ошибки, обу-
словленные системой. При создании системы игнориро-
вались принципы, обсуждаемые в настоящей книге, и
это обеспечивало появление ошибок. Поэтому я и пишу
эту главу-отчасти для того, чтобы показать связь со-
держания книги с повседневной жизнью, отчасти же для
того, чтобы помочь устранению ошибок при проектиро-
вании технических средств. Название этой главы-<Ра-
циональное использование способностей человека> -
заимствовано из анализа процессов восприятия Норбер-
том Винером (1950).
Если вам представится случай, осмотрите зал управ-
ления атомной электростанции. Производит впечатление,
не правда ли? Все эти циферблаты и ручки, переключа-
тели и глазки. Подумали вы когда-нибудь, как с этим
справляются операторы? А вы подумайте. План конт-
рольного пульта-это комбинация случая, удачи, несов-
местимых составных частей и дочти полного безразли-
чия к проблемам человеческих действий со стороны тех,
кто проектировал станцию. В типичном зале управления
собрано больше ста футов панелей, до 3000 управляю-
щих и измерительных приборов (чтобы прочесть пока-
зания некоторых из них, нужно влезть на лестницу или
на скамеечку), а также других приборов и сигналов тре-
воги, помещенных в десятках футов от соответствующих
органов управления, и все это как будто рассчитано на
то, чтобы довести до максимума нагрузку на память и
снизить до минимума способность оператора сообразо-
19. Рациональное использование способностей человека 143
вать фактическую работу станции с внутренней мыслен-
ной моделью ее правильной работы.
Такие системы подвергают испытанию память даже
самых опытных операторов. Правильным решением бы-
ла бы переделка системы. А теперешнее решение состо-
ит в том, что в помощь памяти создают справочники,
которые составлены для удобства системы, а не пользо-
вателя. Я просмотрел некоторые справочники для пило-
тов, опубликованные авиационными компаниями. Поль-
зоваться ими в экстренных случаях нелегко. Следует
составлять их исходя из функции пилота, а вместо этого
руководствуются формальными принципами. Где здесь
учет структуры памяти, способов извлечения из нее ин-
формации? А куда положить такой справочник, когда
он понадобится? В современных системах не преду-
смотрено места, куда можно было бы его положить, не
заслонив приборы. Я наблюдал за пилотами рейсовых
самолетов, как они пытаются найти место для недопи-
той чашки кофе, стараются справиться с многочислен-
ными радиосигналами и вести нужные разговоры с
командой, а одновременно со всем этим сверяются с ин-
струкциями по курсу и приземлению, написанными от
руки и налепленными на стекла, панели, козырьки.
Некоторые люди знают, как улучшить положение.
Некоторых конструкторов и инженеров, учитывающих
человеческий фактор (а также такие общества и жур-
налы, как Human Factors и Ergonomics), беспокоят эти
вопросы. Но фактические конструкторы оборудования
склонны игнорировать их соображения как <простой
здравый смысл>. Они относятся к таким людям как к
помехе, потому что те хотят экспериментально прове-
рять предлагаемые системы, испытывать их до того, как
они окончательно разработаны, а все это требует време-
ни и стоит денег. Но проектировать надо нечто большее,
чем то, о чем говорит здравый смысл. Вопрос не в том,
как устроить переключатель или измерительный прибор,
а в том, чтобы постараться понять принципы функциони-
рования человека и решить, нужен ли здесь вообще пере-
ключатель или прибор. Схема должна быть согласована
со способами действия и намерениями человека. Она не
должна заставлять его приспосабливаться к случайным
19. Рациональное использование способностей человека
особенностям машины. Конструкторы с самого начала
должны учитывать свойства пользователя. А они слиш-
ком часто начинают с машины, а о человеке думают
только в конце, когда уже поздно; свидетельством слу-
жат пульты управления на атомных станциях.
Обратимся к системе для редактирования текстов,
которую я описал ранее. Эд-это чудовищный образ-
чик когнитивной технологии. Он не оставляет пользова-
телю никакой другой возможности знать, в каком режи-
ме сейчас работает система, кроме как помнить об этом.
А такая необходимость ложится тяжелым бременем на
кратковременную память, в особенности если человек,
занятый редактированием, сидит в шумном помещении,
где звонят телефоны, где часто приходится отходить от
пульта и где на протяжении обычного рабочего дня мно-
гое другое мешает и отвлекает.
Является ли нагрузка на кратковременную память
особенностью только данной системы? Отнюдь нет. Та-
кую же трудность создают некоторые дисплеи, сконстру-
ированные для пилотов (особенно эти новые мощные
дисплеи с компьютерами-мощные и опасные). А как
обстоит дело с вашим автомобилем? Всегда ли вы пом-
ните, в каком положении сейчас находится выключатель
фар или ручной тормоз? (Вы хотите сказать, что никог-
да не оставляли фары включенными на весь день и не
пытались вести машину с включенным ручным тормо-
зом?) Вам не случалось рвануться вперед, когда вы
хотели дать задний ход? А что было, когда вы вели не
свою машину и пытались найти включение фар или зву-
кового сигнала или запустить стеклоочиститель?
Зачем в моей книге эта тирада? Моей целью было
познакомить вас с изучением механизмов переработки
информации у человека, особенно тех механизмов, кото-
рые связаны с памятью и научением. При этом я рас-
смотрел сенсорную память, первичную и вторичную па-
мять и некоторый вопросы, касающиеся использования
структур памяти, например:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21