Согласование заняло много времени, и мы даже начали злиться на него. Наконец, он добился какой-то уступки и вперевалку зашагал к причалам – неровной походкой человека, который провел в море несколько месяцев и только недавно сошел на берег.
Остальные устроили свои дела на удивление быстро. Мы испытали облегчение, когда наконец оказались в тени навеса. Моя мантия была слишком теплой – жара и солнце превращали ее в орудие пытки. Начальник порта устало посмотрел на нас. Его дорогая темно-зеленая форма местами промокла от пота. Необыкновенно длинная белокурая борода касалась прилавка.
– Эсграф Катан из Лепидора хотел бы получить пассажирское место на курьерской манте, отплывающей в Танет, – сказал Сархаддон.
Здесь считалось вполне нормальным, что переговоры вел помощник, а не высокопоставленное лицо. Этого требовал этикет. Если бы рядом со мной не оказалось Сархаддона, с начальником порта общался бы Суол. Я снова достал свиток, заверенный лепидорской печатью и подписью графини Иррии. Чиновник осмотрел документ более тщательно, чем офицер у ворот, затем одобрительно кивнул и вернул мне его мне.
– Вы сын графа Элнибала? – обратился он ко мне. – Две недели назад граф останавливался в нашем городе. Как мне помнится, он направлялся на Верховный совет Аквасильвы. Это вся ваша свита?
Он повел головой, высматривая других сопровождающих.
– Да, вот мой сопровождающий и два телохранителя, – ответил я. – И еще багаж.
– Похоже, вы любите путешествовать налегке. Ну что же! Если вы хотите успеть на Совет, прежде чем он закончит свою работу, то считайте, что вам повезло. Завтра около полудня в Танет отправляется манта «Пэкла». Будьте в подводной гавани за час до отплытия. Вы уже решили, где остановитесь на ночлег?
– Еще нет, – ответил за меня Сархаддон. – Мы только что прибыли в город.
– Я могу предложить вам апартаменты для офицеров. Но лучше переночуйте во дворце. В казармах ютятся только те, кто не может устроиться на вершине холма. Если вам понадобится помощь, то приходите ко мне. Я буду здесь до заката. Утром покажете солдатам вашу печать, и они пропустят вас через ворота.
Поблагодарив его, мы покинули гавань.
– Теперь нам нужно определиться с ночлегом, – сказал Сархаддон, когда мы вышли на улицу, ведущую в город.
– Что ты предлагаешь?
– Дворец действительно лучшее место. Храм… Там могут быть проблемы. Хотя жрецы с удовольствием дадут нам приют, продемонстрировав тем самым свою благосклонность к аристократии. Местный экзарх неплохой политик. Он один из тех, кто считает борьбу с еретиками глупым и бесперспективным занятием.
Мы свернули с многолюдной улицы на широкую аллею, которая вела к зажиточным фарасским кварталам. Впереди нас к дворцу направлялась большая группа всадников в богатых одеждах. За ними ехала телега, нагруженная бочками с вином.
– Давай последуем за ними, – предложил я Сархаддону. – Если они въедут в ворота дворца, мы отправимся в храм. Я знаю, что король Океании и его наследник уплыли в Танет на Совет Аквасильвы. Очевидно, младший королевский сын решил воспользоваться благоприятным случаем и устроил вечеринку.
– Разве это не традиция для знатных отпрысков? – с усмешкой спросил послушник.
Он мог быть опытнее меня в житейских вопросах, но я хорошо знал повадки местной аристократии. С ними не стоило связываться. Их пиры ничем не отличались от разнузданных оргий.
– Третий сын фарасского короля – заядлый бабник. Обычно за ним присматривают отец и старший брат, но теперь, когда они уплыли в Танет, он устроит жуткое распутство. Никакие опекуны не помогут. Второй сын короля для нас вообще не компания. Он религиозный маньяк – ходит во власянице и беспрерывно молится Рантасу.
На улицах толпились люди всех национальностей. По краям дороги тянулись магазины и торговые павильоны. Поднимаясь вверх по холму, мы вышли из нижней части города и оказались в респектабельном районе. Торговцы здесь предлагали шелк, золотые и ювелирные изделия, мускатные вина и заморские пряности. Одежда людей стала более изящной – с дорогой отделкой вместо разноцветных лент и поясов.
Городская архитектура немного отличалась от стилей Лепидора и Кулы. Здания в основном были квадратными, без куполов. Украшающие их колонны имели рельефную поверхность. На главном рынке возвышался помост для проведения различных политических мероприятий. Я вспомнил, как во время прошлого визита отец показывал мне надпись на двери одного из казначейских хранилищ. Там было написано: «Республика Фарасса». По хроникам Сферы, Этий уничтожил ее два столетия назад. Впрочем, после всего, что мне сказала мать, я больше не верил этому.
Когда группа всадников въехала в ворота величественного пятиэтажного строения, венчавшего вершину холма, я остановился и повернулся к Сархаддону.
– Мне не хочется гостить во дворце, если там намечается очередная дикая попойка. Какую бы роскошь ни обещали эти стены, я считаю ниже своего достоинства участвовать в оргиях беспутных расточителей казны.
– Ты говоришь вполне разумно, – с улыбкой ответил послушник.
– Не считай меня аскетом. Просто я не чувствую влечения к пьянству и безудержному распутству.
На самом деле причина была в другом.
– Прекрасное качество, – заметил мой сопровождающий. – Жаль, что таких ограничений нет у жрецов, которых я видел в храмах Танета. Нам придется спуститься с холма. Дорога к зиккурату начинается в другой части города.

Храм можно было видеть отовсюду. Это гигантское сооружение буквально нависало над ближайшими кварталами. Аварх Лепидора рассказывал мне, что Сфера строила храмы по одному и тому же принципу: огромные размеры зиккурата должны были демонстрировать богатство и процветание города. Как правило, вокруг основания располагались служебные пристройки, а общая территория занимала довольно большое пространство. Зиккурат в Фарассе имел три яруса: первый поднимался на восемьдесят футов, второй – на пятьдесят, третий – на двадцать. На верхней площадке возвышались две одинаковые раки. Золоченые узоры на их стенах сияли желтым ослепительным огнем. Через все три яруса проходила широкая лестница. Она начиналась во внешнем храмовом дворе. На боковых сторонах зиккурата две вспомогательные лестницы соединяли первый ярус с третьим. Рядом с одной из них находилось помещение для охраны.
Огромный храм казался мне каменным чудовищем. Я не верил, что найду внутри людей, смиривших свою гордыню. Когда мы подошли к воротам, процессия жрецов в красных мантиях начала спускаться по центральной лестнице – от святилищ к центральному входу. Их медленный размеренный шаг вызывал благоговение. Сархаддон, прищурившись, посмотрел на солнце.
– Полуденная молитва, – сказал он. – Традиционный ритуал для зиккуратов.
Служебные пристройки образовывали вокруг храма высокую стену с единственными воротами, которые вели в главный двор. Люди, проходившие через них в обоих направлениях, были в основном представителями бедных слоев населения: рабочими, крестьянами и мелкими торговцами. Они спешили возложить на два внешних алтаря свои скромные пожертвования и так же скромно удалиться. Богачи Фарассы – знать, солидные представители торговых домов и мастеровые высокого статуса – посещали зиккурат в вечернее время, когда жара спадала, и во дворе уже не было так людно. Я находил это деление по рангам несколько циничным.
Мы прошли через ворота, украшенные огромными колоннами, сложенными из цветного кирпича. Перед нами открылся широкий двор, заполненный людьми. Сархаддон указал на неприметный арочный проход слева от лестницы зиккурата.
– Там вход на внутреннюю территорию, – сказал он. – Давай обойдем этих ярых почитателей Рантаса.
Люди толпились вокруг алтарей, толкались и злобно проклинали друг друга.
– Да, напрямик нам не пройти, – согласился я. – Уж лучше вдоль стены. Там меньше народа.
Мы обошли двор с левой стороны. Здания почти не отбрасывали тени. Солнце беспощадно било вниз на головы прихожан. Процессия жрецов спустилась с вершины зиккурата и исчезла за стеной, которая отделяла внутреннюю территорию от внешнего двора.
– Ого! А эти что тут делают? – прошептал Сархаддон, когда мы подошли к арочному проходу.
Я сначала не понял, о ком он говорил, но, осмотревшись, заметил в тени двух сакри – воинов-жрецов, которых никогда не видел до этого момента. Судя по всему, они охраняли вход во внутренний двор. Обычная одежда, состоявшая из белой мантии, широких брюк и рубашки, дополнялась алыми блестящими доспехами. Каждый из них сжимал в правой руке копье, а левой придерживал щит, стоящий на земле. Шлемы, такие же блестящие и алые, имели плюмажи из перьев. Лица были закрыты красными матерчатыми масками с прорезями для глаз. От этих воинов исходила почти осязаемая угроза. Хорошо, что таких не было в Лепидоре.
– Цель визита? – спросил один из них бесстрастным голосом.
Меня удивило, что он проявлял к нам явное и абсолютно необоснованное презрение.
– Я послушник Сархаддон, – ответил мой сопровождающий. – А это эсграф Катан. Мы хотели бы остановиться в храме на ночь.
– Нас не информировали о вашем прибытии. У вас есть документы, удостоверяющие личность?
Его холодный тон заставил меня содрогнуться. Сархаддон повернулся ко мне, и я снова вытащил свиток с печатью Лепидора. Сакри осмотрел сургучный оттиск, вернул документ и позволил нам пройти под тень арки.
– Пусть Рантас одарит вас своей милостью, эсграф Катан. Пусть его свет озарит ваше пребывание в зиккурате Фарассы.
Офицер поманил к себе проходившего мимо послушника, отдал ему приказ, и напуганный служка немедленно побежал выполнять поручение.
– Сейчас за вами придут, – пояснил сакри.
Я вопросительно поднял брови, но Сархаддон, сделав неприметный жест, призвал меня к молчанию. Странно, что он так нервничал. Мы молча ждали под арочным сводом. Я осматривал внутренний двор, окруженный колоннадой. Справа находилась лестница, ведущая на вершину зиккурата. Служебные строения в этой части храма были выше и имели по три этажа. Через некоторое время я заметил среди колонн двух жрецов, за которыми следовали пятеро послушников. Они направились к нам.
– Приветствуем тебя, эсграф Катан, – гнусаво сказал один из жрецов.
Он обладал тучной фигурой с огромным выступающим вперед животом. Его красная мантия выделялась высоким качеством материи, а пояс был украшен золотистой нитью.
– Я Дашаар – настоятель храма. Это мой помощник – администратор Борет. Нам передали, что вы ищете ночлег.
– Где бы вы посоветовали нам остановиться? – неуверенно спросил я.
– Конечно, у нас. Тем более что вы уже вошли в святилище истинной веры. – Скорее всего он произнес эту фразу по привычке – слишком быстро и бездушно. – Прислужник Сархаддон сопровождает вас?
– Да, он в моей свите.
– Тогда мы примем его с должным уважением, – нахмурившись, сказал Дашаар. – Те двое – ваша охрана?
Он имел в виду Суола и Карака.
– Я путешествую налегке.
– Что же мы держим вас на солнце? – запричитал Дашаар. – Входите в храм. Мы приготовим помещения, достойные вашего ранга. Возможно, вас даже примет Этла. К сожалению, экзарх в настоящий момент отсутствует. Он в Священном городе.
Кто такая Этла?
Дашаар и его помощник повели нас в храм. Послушники приняли у Суола и Карака наш багаж. Я удивился такому необычному гостеприимству. Дашаар показался мне беспринципным сладкоречивым «говоруном». Неужели он так лебезил перед каждым знатным человеком? Его радушие явно выходило за рамки обязанностей. Подобной заботы я не встретил бы даже во Дворце. Но почему он обхаживал какого-то эсграфа из маленького провинциального городка? Любой фарассец считал Лепидор забытой богами дырой. Почувствовав подвох, я решил держаться настороже.
Когда мы прошли под тенью колоннады и оказались в огромном зале зиккурата, меня изумило величие этого храма. Такому богатству мог бы позавидовать фарасский король. Я не встречал ничего подобного ни в Куле, ни в Лепидоре. Мозаичные плиты на полу, прекрасные фрески на стенах, колонны из полированного белого мрамора и двери из золотистого кедра потрясли мое воображение. Купол над нашими головами сиял росписью светящихся красок. Вдоль стен через равные промежутки стояли треножники с курильницами, и дым ладана пропитывал воздух чудесным сладким ароматом. Кто мог смирить гордыню в этой роскоши?
Дашаар пригласил нас в большой кабинет и усадил в резные кресла. Слуги наполнили вином золотые кубки, украшенные драгоценными камнями.
– Я вижу, вы любуетесь нашей обстановкой, – заметил Борет. – Он был сухопарым и не таким елейным, как Дашаар. – Храм построен для прославления Рантаса. Украшая обитель бога, мы тем самым чествуем его имя.
– Кто эти люди, Дашаар? – спросил властный голос.
Все испуганно вздрогнули. Сархаддон вскочил с кресла и опустился на одно колено. Я повернулся к двери, ведущей в другую комнату. В ее проеме стояла высокая костлявая женщина в бело-золотистой мантии экзарха. Вуаль, частично скрывавшая ее лицо, оставляла на виду прядь пепельно-серых волос, тонкую полоску рта и заостренный подбородок.
Когда жрец объяснил суть нашего визита, она слегка смягчилась.
– Можешь встать, послушник. Почетному гостю мое приветствие. Я Этла – третья помощница Премьера, верховная жрица Севера и хранительница Элемента.
Мои глаза расширились от удивления. Я почтительно поклонился, выражая свое уважение такой высокой персоне. Помощница Премьера и, тем более, хранительница Огня была в нашем мире сопоставима с богом. Но что она делала в Фарассе?
– Катан, – представился я. – Эсграф Лепидора.
– Почему ты избрал для ночлега храм, а не дворец?
– Мне хотелось избежать компании тех шумных повес, которые в отсутствие короля управляют фарасским дворцом.
– Ты знаком с ними?
В ее голосе прозвучала насмешка.
– Нет, я провинциал и не привык к разгульным пиршествам.
– Все ясно, – скептически осмотрев меня, сказала жрица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60