– Да, но из вежливости они говорят столь же громко или тихо, что и он. Мезентий много выпил, однако он не стал больше шуметь.
– Возможно, на этот раз лорд Форит заплатил ему за молчание, – ответил я.
Слуги подали жаркое. Мясо было прекрасно приготовлено, но я не обратил на него внимания. Мой второй кубок вина также остался нетронутым. Инцидент произошел к концу праздника, когда музыканты под громкие аплодисменты покинули балкон менестрелей. Я услышал, как Гамилькар рассмеялся в ответ на шутку графини. Внезапно Мезентий вскочил с кресла и громко закричал лорду Барке:
– Чему радуешься, танетянин? Неужели твое сердце оттаяло от льда?
Сиана привстал с кресла и сердито погрозил ему папьцем.
– Мезентий! Я не хочу, чтобы ты оскорблял моих гостей!
– Никто никого не оскорбляет, аварх. Просто сердце этого человека превратилось в кусок льда, внутри которого стонет душа его дяди.
– Мезентий! – рявкнул отец. – Покинь этот зал!
– А как насчет того, что за твоим столом, граф, сидит убийца? Волк в овечьей шкуре. Он и тебя погубит, если ты не будешь осторожен. Этот танетянин убил своего дядю.
В зале воцарилась мертвая тишина. Дрожа от гнева, Сиана махнул рукой слугам. Я никогда не видел его таким сердитым.
– Уведите Мезентия в храм и заприте его в камере грешников.
– А убийца останется с нами? – громко спросил Хаалук.
– У нас в Танете сплетни распускают только уличные бродяги, – сказал Гамилькар. – Вы напрасно равняетесь по ним.
Он выглядел спокойным и решительным, как истинный аристократ.

Глава 20

Люди, собравшиеся в зале ожидания подводной гавани Лепидора, выглядели встревоженными. Дальриад посматривал на часы, и даже Сиана, одетый в простую мантию жреца, нетерпеливо постукивал посохом об пол и хмурился. Я переминался с ноги на ногу, не понимая, почему манта так долго не открывала люк. Неужели Мидий заговаривал воздушный шлюз, чтобы на борт судна не пробрались еретики? За обзорным окном вырисовывался темный корпус корабля, но расстояние было большим, и я не видел, что происходило на дальнем конце пирса. Манта пришвартовалась к доку около десяти минут назад. Однако из нее пока никто не выходил.
Раздался громкий скрип. Глуховатый металлический стук наполнил эхом закрытое пространство. Я увидел, как граф и советники напряглись. Их взгляды были направлены к шлюзу. Последовал еще один громкий звук, люк открылся, и мы услышали шаги. Я поправил одежду, потянул вниз рукава и повернулся к порталу дока.
Шаги приближались. Я пытался подсчитать, сколько секунд нужно Мидию, чтобы пройти по причалу к открытой двери в зал. Внезапное появление жреца остановило мои вычисления, и я получил свое первое впечатление о нашем новом авархе. Честно говоря, он не выглядел злобным фанатиком и мрачным палачом еретиков. Перед нами стоял широкоплечий мужчина с открытым и веселым лицом, традиционной хэйлеттитской бородой и заостренными усами. Его мантия, обильно украшенная золотой тесьмой, была богаче, чем у Сианы. В отличие от стилизованной печати на рукавах старого аварха, его одежда не имела ярко выраженных символов.
Сиана выступил вперед и, по правилам ритуала, протянул преемнику посох.
– Добро пожаловать в клан Лепидора, аварх Мидий. Передаю тебе заботу об этих душах. Действуй во славу Рантаса.
Мидий кивнул и принял посох.
– Домин Сиана, я принимаю бремя, которое ты возложил на меняю Пусть Рантас укажет тебе путь к дальнейшему совершенству.
Сиана отступил в сторону, и Мидии, повернувшись к нам, поднял посох над головой. Как и все остальные, я преклонил колени. Внезапно мою голову пронзила сильная боль. Чтобы не упасть, мне пришлось опереться на руки. Боль тут же прошла, но подняв голову, я увидел, что Мидий смотрит на меня. Очевидно, он заметил мою реакцию на всплеск его магической силы.
– Благословляю вас именем Рантаса, и пусть каждый житель Лепидора останется под защитой его пламени.
После краткой паузы отец поднялся на ноги.
– Добро пожаловать в наш клан, – сказал он.
– Это большая честь для меня.
Граф присоединился к двум авархам и прошел вместе с ними к лифту. Сиана и Мидий должны были обсудить в приватной беседе состояние храмовых дел. После этого старому жрецу полагалось отправиться в Фарассу на той манте, которая привезла к нам Мидия.
Как только лифт исчез из виду, советники торопливо направились к лестнице. Им хотелось быстрее покинуть удушливую атмосферу небольшого зала ожидания. Отец поручил мне заботу о личной свите Мидия: жрецах и их семьях, которые сменяли штат Сианы. Лепидорский храм пополнился дюжиной новых должностей, подготовленных специально для протеже аварха. В то же время три старых лепидорских жреца и четыре послушника отправлялись вместе с Гаем Сианой в Фарассу.
Вскоре в зале ожидания остались только я и два молодых послушника – очевидно, их присутствие было не обязательным при знакомстве Мидия с храмом. Один из юношей, с выбритым бугристым черепом, держался важно и независимо; второй, приятель Сархаддона, все время улыбался и убирал с лица непослушные прядки вьющихся волос.
– Эсграф, вам известно, сколько человек прибыло с новым авархом? – спросил он у меня.
– Не имею понятия, – пожав плечами, ответил я. – Хэйлеттиты любят окружать себя большими свитами.
Через пару минут в зале появилась свита Мидия. Я вышел вперед, чтобы приветствовать их лидера – сорокалетнего мужчину неброской внешности. Вместе с ним группа включала трех жрецов, двух послушников, четырех женщин и одного ребенка. Нет!
Следом за ними появилось еще два человека. Первой шла Илессель – девушка, которую я встретил в фарасском зиккурате. Теперь на ней было платье, а не мантия послушницы, но ее одежда по-прежнему выглядела вызывающе. Вторым в зал вошел маг ума.

– Почему? По какой причине он привез с собой мага ума? – расхаживая по моей гостиной, рассуждала Палатина. – Какую цель преследует Мидий? Неужели он подозревает, что здесь имеются маги-еретики?
– Он не мог узнать об этом, – резонно ответила Равенна. – Приказ о его назначении подписали еще до того, как мы приплыли в Лепидор. У Мидия нет оснований для подозрений.
– А если в городе живет еще один маг? – усевшись в кресло, спросила Палатина.
– Вполне возможно, – отозвался я.
Мне хотелось скрыть свой испуг. Обычно Сфера не преследовала лидеров клана. Но если маг ума заметит, что мы с Равенной используем чары, нас без колебаний подвергнут пыткам и сожгут на костре. Если же он выявит след магии и не найдет его источника, жрецы призовут инквизиторов.
– Маг ума не обратит на вас внимания, если вы не будете использовать чары, – сказала Палатина.
– Нас все равно могут найти, – сев в кресло у стола, ответила Равенна.
Она мрачно нахмурилась и посмотрела на ковер под ногами.
– Если какой-нибудь жрец Рантаса воспользуется магией в нескольких шагах от нас, он почувствует отклик силы. Имеется еще три способа, благодаря которым можно определить затаившегося мага. Если Мидий начнет охоту на еретиков, мы окажемся в большой беде.
– Неужели вы не можете защитить себя?
– Защитить? Это потребует магии!
– Я имела в виду не магическую защиту, а какой-нибудь щит, который не позволит жрецам определять ваши силы.
Зацепившись за идею Палатины, я старательно вспоминал уроки Кламаса и Яшуа. Они научили нас нескольким способам маскировки от жрецов Сферы. Но такое прикрытие действовало лишь в случае столкновения с одним магом, а нас в Лепидоре было двое. Это значительно облегчало наше обнаружение. Похоже, мы ничего не могли сделать против мага ума.
– Лично мне не известны способы… – начал я, но Равенна оборвала меня на середине фразы.
– Имеется один вариант, – сказала она. – Но этот метод очень опасен – особенно если рядом будет находиться маг ума.
Она подняла голову и посмотрела сначала на меня, затем на Палатину. Я не понимал, о чем она говорила. Кламас, Яшуа и старые книги настаивали на том, что единственным способом зашиты от мага ума являлась тотальная маскировка. Еретику предлагалось «уйти в подполье», «залечь на дно» и надеяться на лучшее К счастью, хороших магов ума было мало.
– Катан, помнишь, что ты сделал, когда Палатина упала со скалы? – вновь посмотрев на меня, спросила Равенна.
Мне показалось, что в ее глазах промелькнуло сомнение.
– Я воспользовался магией и проверил, не получила ли она ранения.
– Насколько глубоко ты проник?
– До сферы ума.
Я заподозрил неладное. Равенна явно и сама колебалась, и, судя по всему, ее план не сулил нам ничего хорошего.
– Думаю, мы можем… спрятать нашу магию, послав ее в сферу души. Это обезопасит меня и Катана от действий мага ума, если только он не подвергнет нас тщательной проверке.
Она смущенно замолчала.
– А где традиционное «но»? – спросила Палатина.
– Однако мы не сможем выполнить это действие самостоятельно… Нам необходима помощь друг друга.
Я с изумлением посмотрел на нее, но Равенна снова потупила взгляд.
– Теперь я понимаю, почему эту процедуру считают невозможной.
– Разблокировать магию будет не менее трудно, чем ее сокрыть, – добавила Равенна.
– Поговорим об этом позже, – сказал я, поднимаясь с кресла. – Мне нужно найти одного человека и выяснить, что задумал Мидий.

Сопровождая гостей из подводной гавани в храм, я сделал вид, что не знаю Илессель. Наше знакомство могло насторожить жрецов. Перед моим возвращением во дворец она улучила момент и шепотом попросила навестить ее как можно быстрее. Мы виделись с ней всего один раз пятнадцать месяцев назад. Но она заинтересовала меня, и я решил встретиться с девушкой. На прозаическом уровне мое желание объяснялось тем, что Илессель могла знать, зачем Мидий привез с собой мага ума. И еще мне хотелось уйти от Равенны.
Шагая по улицам, я пытался преодолеть смятение души. Гнетущая послеобеденная жара предвещала приближение очередного шторма. Неужели Равенна действительно намеревалась блокировать нашу магию? Теоретически это было возможно, но какой ценой? Меня пугала мысль о том, что кто-то проникнет в глубины моего ума. Когда Палатина упала с утеса, я воспользовался магией, потому что ей угрожала реальная опасность. После выхода из комы она оценила мои действия как необходимые и совершенно правильные. Однако план Равенны предполагал нечто другое – даже если условия нашего взаимодействия окажутся равными.
На самом деле временная блокировка магии была отличным решением. Ни один маг ума не мог вторгаться в сферу души без особого разрешения. Но я знал, что в этом случае мои былые способности мог вернуть только тот человек, который участвовал в процессе блокировки. Для их возврата нам придется провести процедуру в обратном порядке – на том же месте, быстро и незаметно. Спрятав магию в сфере души, мы станем обычными людьми. Мы больше не будем обладать сверхъестественной силой.
Зачем предполагать худшие варианты? В любом случае мы не могли использовать магию, пока в Лепидоре находились помощники Мидия. Интересно, почему новый аварх привез с собой родителей Илессель? Какими были их отношения?

На следующий день намечалась первая служба Мидия. Когда я вошел в храм, там царила суета. Послушники и слуги перетаскивали сундуки, одежду и мебель. У алтаря во внешнем дворе собралось несколько горожан. Они быстро закончили молитву и разошлись, не желая участвовать в переносе груза, прибывавшего из гавани. Я вошел в парадную дверь и направился в холл, стены которого были обиты лакированными деревянными панелями. Два прежних жреца, не примкнувших к свите Сианы (манта Сферы покинула Лепидор час назад), говорили с одним из помощников Мидия. Мне не хотелось мешать их беседе, поэтому я остановил знакомого послушника – того самого, с курчавыми волосами – и спросил его, где найти Илессель.
– Девушку?
Я кивнул.
– Наверное, в саду. Только не распускайте с ней руки. Она ужасная злюка.
– Похоже, ты выбрал неправильный способ знакомства.
Пройдя через холл, я открыл боковую дверь и зашагал по темной галерее. Знакомый путь вывел меня на садовую аллею. Мне нравился заросший и неухоженный храмовый сад. Деревья здесь росли так плотно, что создавали запутанный лабиринт. Я знал его как свои пять пальцев, потому что приходил сюда каждый раз, когда Сиана опаздывал на уроки. Лекции аварха казались мне скучными, и я сбегал с них при любой возможности. Теперь храмом заведовал Мидий. Мне повезло, что моим наставником был скучный Сиана, а не фанатичный хэйлеттит.
Илессель сидела на бортике, окружающем родник, в небольшом затененном гроте. Вход в пещеру был скрыт вьющимися растениями. Я осторожно пробрался между ними, но шелест листвы нарушил грезы девушки. Она с тревогой посмотрела в мою сторону и, узнав меня, успокоилась.
– Привет, Катан. Я боялась, что это один из наших старых козлов. Они не дают мне ни минуты отдыха и все время находят новую работу. Кто тебе сказал, что я в саду?
– Один из послушников.
– Эти проныры всегда все знают и повсюду суют свои носы. Мне понравился твой город. И лютнисты у вас хорошие.
Очевидно, у нас с Илессель были сходные понятия об уюте. Но она оценивала города по лютнистам, а я – по океанографам.
– Как ты оказалась в свите Мидия? Ты же говорила, что твои приемные родители миссионеры.
– Они бывают в разъездах не так уж и часто, – ответила девушка. – Сейчас мой отчим выполняет должностные обязанности писца и помощника казначея. Я не знаю, почему его назначили сюда и чего хочет от нас этот противный Мидий.
– Зачем он привез с собой мага ума? Обычно авархи не включают магов в свиту.
Она настороженно посмотрела на меня.
– Почему ты спрашиваешь об этом?
– Я беспокоюсь о моем клане. Мидий прославился как охотник за еретиками. Он привез с собой мага ума. Это означает большие проблемы.
Мы говорили шепотом, поэтому наша беседа звучала немного зловеще.
– Я не хочу, чтобы он рыскал по городу и сжигал моих сограждан.
– Мидий взял с собой мага ума именно для этой цели, – сказала Илессель. – Он планирует искоренить здесь ересь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60