Там же нашли запас оружия и какие-то революционные листовки. Лечеззар тут же занялся чисткой. Он арестовал аварха и несколько видных деятелей Священного города, которые вызывали его подозрения. Дело было представлено так, словно еретикам почти удалось уничтожить Сферу. Лечеззара провозгласили героем. Он ввел в город армию сакри и тем самым «убедил» Совет экзархов избрать его Премьером.
– Вы хотите сказать, что он заставил их голосовать за него?
– Да, он вынудил экзархов к этому, – усталым голосом ответил Сиана.
Аварх вздохнул и закутался в мантию.
– Многим сановникам пришлось уйти. Их заменили сакри и фанатики. За каких-то пять лет Сфера полностью изменилась. Теперь ею управляют фундаменталисты, и даже самые набожные люди начинают сомневаться в вере.
Я вспомнил Этлу и ее интриги, нападения на инквизиторов Сферы, беседы о ней с Сархаддоном и тайну, подслушанную в зиккурате Фарассы. Жрица-еретичка помогала Лечеззару стать Премьером. Почему? Какая польза была от такого человека? Его «чистки» затрагивали все слои населения и предполагали гибель тысяч невинных людей.
– Как долго, по-вашему, Мидий будет оставаться в Лепидоре?
– Это зависит от многих факторов, – ответил Сиана. – Во-первых он полностью зависит от Премьера. Если Лечеззар, допустим, скончается от странного недуга, мой преемник мгновенно попадет в немилость Сферы. Но если нынешний Премьер продержится у власти пару лет, то Мидий станет генералом сакри или экзархом одного из континентов.
Два года! В течение двух лет прожорливый волк будет скалить пасть у самого сердца Лепидора. Два года он будет наблюдать за каждым действием отца. Вполне возможно, что Мидий пожелает заняться воспитанием Джерия, и мой младший брат попадет под влияние этого фанатика…
Сиана перевел беседу на другую тему. Он начал расспрашивать меня о том, чем я занимался последние восемнадцать месяцев. Мне уже не раз задавали такие вопросы, поэтому я без запинки ответил, что обучался руководству кланом, военным навыкам и управлению мантами. О Цитадели я не сказал ни слова. Аварх в основном интересовался Танетом. Он не был там многие годы. Его воспоминания потускнели, и он хотел узнать, каким стал этот город. Через полчаса старик откинулся на спинку кресла и сказал, что собирается вздремнуть. Я поднялся, чтобы уйти.
– Подожди минуту, – произнес он решительно.
Что же еще? Меня уже начала тяготить наша беседа.
– Говоря о Мидии, я заметил бледность на твоем лице. Мне не хочется спрашивать тебя, почему ты боишься его. Но я должен прояснить ситуацию. Жрецы Рантаса действуют по всей Аквасильве. Мы являемся посредниками между богом и людьми. Наши молитвы защищают мир от ужасных штормов, которые могли бы обрушиться на него. Истинный труд Сферы никак не связан с борьбой за власть в Священном городе, с иерархией и фанатизмом. Я не знаю, веришь ли ты в вечную жизнь в райских кущах. Как бы там ни было, мы единственные люди, которые заботятся о человеческих душах.
Он погрозил мне корявым пальцем.
– Запомни, Катан! Мидий и его мясники не являются истинными слугами Рантаса! Это безжалостные псы, которым не нравится наша божественная миссия. Ересь множится, потому что новые иерархи Сферы не признают компромиссов. Я уверен, что ты читал «Историю» Кэросия. Было бы странно, если бы ты не держал ее в руках. С ней знакомы все лидеры кланов. Сфера держится на единстве. Нет нужды в религиозных войнах и концессионных диспутах. Руководящая сила, ответственная за мир на Аквасильве, уже сформирована. Да, у нее имеются недостатки. Но она была, есть и будет! Мидий умрет, и Лечеззар умрет. Через десять-двадцать лет их экстремистское движение будет забыто. Ты с детства видел добрые дела, которые вершили жрецы нашего храма. Не забывай об этом, когда встретишься с фанатизмом Мидия. А теперь иди, Катан. Спокойной ночи.
Аварх устало закрыл глаза. Я тихо встал и вышел из комнаты. Послушник у главного выхода подал мне штормовку. Накинув плащ на плечи, я торопливо направился во дворец. Мне предстоял серьезный разговор с отцом. Мы должны были покинуть Лепидор на первом же корабле.

Глава 19

– Нет! – повторил граф Элнибал.
Я с недоумением посмотрел на него и вопросительно поднял брови. Отец сидел за столом в своем кабинете. Перед ним лежали чертежи литейного цеха и финансовые документы. Когда я ворвался к нему с новостями отСианы, он как раз собирался отправиться спать.
– Ты вернулся лишь два дня назад. Если ваша троица покинет сейчас Лепидор, Мидий почувствует неладное и начнет задавать вопросы. Сфера сует свой нос в любые дела. Мы не можем давать жрецам повод для расследования. Неужели ты хочешь, чтобы половина наших горожан была сожжена на кострах?
– А что нам делать? Ждать, пока инквизиторы Мидия начнут вязать нас по рукам и ногам? Насколько мы знаем, он тоже обучался магии.
– Во-первых, не будем бросаться в крайности. – Отец откинулся на спинку кресла и потер глаза. – Катан, я останусь здесь в любом случае. Мне грозит такая же опасность, как и тебе. Во-вторых, Мидий не собирается объявлять нас с тобой еретиками. Он начнет охоту на ересь, но не во дворце. Для ареста знати ему потребуются веские доказательства. Кроме того, жрецы думают, что аристократы поддерживают Сферу. Их больше тревожат низшие слои общества – например, торговцы.
Я знал, что аристократия благоволила жрецам, потому что те, в свою очередь, помогали клановым лидерам сохранять порядок в городах и государствах. Довольно глупо для дворян.
– А как я объясню ему свое желание покинуть Лепидор?
– Куда это тебя так тянет? – сердито спросил отец. – Похоже ты планировал уплыть от нас задолго до того, как услышал о Мидии. Что-нибудь еще?
Я молча выругался. Мне расхотелось откровенничать с ним.
– Мы должны подтвердить догадку Палатины. Если она права, я могу узнать о своем происхождении.
Гнев отца утих. Он встал из-за стола и жестом велел мне следовать за ним. Мы прошли в небольшую гостиную.
– Сядь, Катан, и расскажи мне подробнее о том, что случилось с тобой в Цитадели.
– Это долгая история, – ответил я.
– Тогда поясни мне, для чего тебя обучали магии.
Я раскрыл ему часть наших планов и вкратце рассказал об учебе, начиная с проверки на владение магией и кончая последним днем в Цитадели, когда мы заключили общее соглашение. Говоря о Равенне, я не стал касаться моих чувств и опасений. Отец слушал меня молча. Он лишь пару раз задал мне наводящие вопросы. Это было так странно, что я начал нервничать. Затем он спросил:
– Значит, Палатина думает, что «ы оба принадлежите к семейству Тар'конантуров?
Я согласно кивнул.
– Ты что-нибудь знаешь о событиях, происходивших в Фетии за последние несколько лет?
– Почти ничего. Только полдюжины фактов об Оросии и его отце.
– Император Персей II умер три года назад. Он был слабым больным человеком, и никто не прочил его на трон. Но так уж случилось, что старший брат Персея погиб при кораблекрушении, отца хватил удар, поэтому он стал императором – точнее, марионеткой, которой управляли другие люди. Это был утонченный сноб, не имевший сильных черт характера.
Я понимал, что отец не зря завел речь о лидерах Фетии, однако его манера изложения казалась мне слишком неторопливой. Я хотел что-то сказать, но он жестом руки заставил меня замолчать.
– При Персее империя потеряла контроль над внешними территориями. У Фетии осталось только несколько островов. Экзарх, управлявший страной, относился к императору как к своему слуге. Мне называли фантастические суммы, исчезавшие из дворцовой казны. Экзарх решил женить Персея на девушке из фанатичной хэйлеттитской семьи. Но за две недели до свадьбы император познакомился с девушкой по имени Аврелия. Говорят, он влюбился в нее с первого взгляда. Воспользовавшись своим положением, он велел духовнику объявить их мужем и женой. Услышав об этом, придворные подняли шум – никто не знал, откуда появилась Аврелия, кем были ее родители и к какому клану она принадлежала. Экзарх пришел в ярость. Он угрожал объявить Персея еретиком, но тот стоял на своем. В конце концов Сфера уступила.
Отец задумчиво посмотрел на меня.
– Многие считают, что император проявил такую необычную решительность только благодаря поддержке Рейнхарда Кантени. Тот был его единственным другом. Кантени объединил несколько кланов, заинтересованных в реформах, и объявил себя президентом. Он питал нежные чувства к сестре Персея – Нептунии. В благодарность за оказанную помощь император позволил ему жениться на ней. Обе пары обзавелись детьми: у Рейнхарда родилась дочь Палатина, а у Персея – сын Оросий. Примерно в это же время Сфера якобы обнаружила заговор, направленный на смещение императора и создание республики. По официальной версии, одним из лидеров заговора был имперский казначей, впоследствии пойманный и казненный. Вчера вечером я рассказал тебе, почему это не могло быть правдой. Однако сама подоплека событий мне не известна.
Я догадывался, что он что-то не договаривает. Зная, что подгонять отца бесполезно, я молча слушал его и пытался понять, к чему он ведет.
– Под патронатом Персея фетийские реформаторы превратились в реальную силу. Им удалось провести ряд законов через ассамблею и стимулировать торговлю. Бесконечные пиры и празднества пошли на убыль. Казалось, что Фетия пробудилась от летаргического сна. Внезапно Рейнхард умер. Я уверен, что его отравили – Сфера всегда славилась своими специалистами по ядам и недоказуемым убийствам. Остальные реформаторы стали жертвами шантажа и репрессий. Им пришлось уйти в подполье, и реформаторское движение захлебнулось. После смерти Персея его жену сослали на крохотный остров. Их сын отличался в юности умом и храбростью. Знать Фетии возлагала на него большие надежды. Многие думали, что из него получится лидер, которого у них не было долгое время.
Отец прокашлялся.
– К сожалению, все сложилось иначе. Оросий заболел и потерял рассудок. Жрецы Сферы вылечили его, но он сильно изменился. Дочь Рейнхарда продолжила дело отца. Она возглавила клан Кантени и убедила ассамблею приступить к обсуждению первых шагов по преобразованию Фетии в республику. Накануне решающего заседания Палатину убили – точнее, людям объявили, что она была убита. Реформы вновь оказались сорванными. Тем временем Оросий отдал Архипелаг под контроль Сферы. Жрецы Рантаса ввели там жестокое правление. За двести лет они превратили планету в котел бесконечных раздоров. Города и континенты стали враждовать друг с другом. Торговцы перестали доверять аристократии, и наоборот. Всеобщая ненависть перешла в такую фазу, что ни один континент уже не мог претендовать на имперскую власть. Все силы уходили на решение внутренних конфликтов. Из-за своей удаленности Фетия была приятным исключением, но Сфера добралась и до нее.
Я кивнул.
– В данный момент большая часть аристократии поддерживает Сферу. Главы кланов жалуются на десятину, но Сфера помогает им поддерживать порядок в городах. Если ситуация изменится и знать отвернется от жрецов Рантаса, – пусть даже только торговые лорды, – фетийцы станут объединяющей силой Аквасильвы. За ними дойдут все, потому что сейчас их не считают заклятыми врагами. Главное, чтобы к тому времени Оросий уже не был императором. Если Палатина говорит правду, и вы оба являетесь отпрысками Тар'конантуров, вам придется восстанавливать не только Фетию, но и весь остальной мир.
– Мидий может заинтересоваться именем Палатины, – сказал я. – Как ты думаешь, он не свяжет ее с дочерью Рейнхарда?
– Все считают Палатину Кантени погибшей. Мидий – хэйлеттит, он презирает фетийцев. Твоя кузина его не заинтересует. Однако для верности мы придумаем для нее подходящую историю. Кроме того, ты должен отдать мне предметы, которые могут связать тебя с Цитаделью Тени. Я спрячу их в надежном месте. Чтобы добраться до улик, ищейкам Мидия придется разобрать дворец на части. Не волнуйся, Катан. Имя Палатины необычное, но не такое уж редкое.
– А Равенна?
Я сомневался, что нам удастся избежать проблем. Отец умел решать серьезные вопросы, но здесь против нас выступал опасный и хитрый враг. Жаль, что с нами не было Моритана. Он мог бы дать хороший совет.
– Я представлю Равенну и Палатину, как наш их дальних родственниц с Архипелага.
Граф потер пальцем скулу – знакомый жест, который непременно сопутствовал его размышлениям.
– Да, думаю, это сгодится, – с усмешкой добавил он. – Пусть они будут нашими дальними родственницами. От Мидия не ускользнет, каким влюбленным взглядом ты смотришь на Равенну.
Я игнорировал его последнее замечание, не желая поощрять нелепые домыслы. Конечно, он преувеличивал. Взгляд, которым я смотрел на Равенну, не мог настолько откровенно свидетельствовать о моей влюбленности. К тому же я еще не разобрался в своих чувствах к Равенне. В любом случае наши личные отношения не касались отца.
– Послушай меня, сынок, – сказал граф. – Потерпи еще несколько месяцев, и я отпущу вас на все четыре стороны. Вы можете отправляться даже в Селерианский Эластр, хотя я не советовал бы вам этого делать. Однако в данный момент ты нужен мне здесь. Мы должны обуздать этого фанатика.
– А если он что-то заподозрит? – – спросил я.
– Не заподозрит. Главное – действовать с умом. Чтобы арестовать кого-нибудь из нас, ему понадобится армия сакри.
Хотел бы я быть таким же уверенным, как мой отец.

Через неделю мы устроили прощальный банкет для Гая Сианы – за день до прибытия Мидия. Сиана собирался отплыть в Фарассу на корабле своего преемника. В городе мог быть только один аварх, поэтому, по обычаю Сферы, Гаю следовало покинуть Лепидор в тот же день, когда Мидий вступит в должность. Так как банкет символизировал прощание горожан со своим старым авархом, приглашенные должны были явиться в официальной одежде – это же требование распространялось и на ожидаемую встречу Мидия.
За три дня до проводов Палатина сообщила мне, что в ее гардеробе нет подходящего платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60