Мне не хотелось демонстрировать свое невежество, но меня разбирало любопытство.
– Вы не слышали о нем?
Зазан откинулся на спинку кресла и оправил фалды рыжевато-коричневого капитанского плаща.
– Насколько я понимаю, интересы Лепидора никогда не пересекались с Хэйлеттой, и их дела вас не тревожили. Но теперь, если вы начнете торговлю с Танетом, эта ситуация изменится.
Капитан рассказал мне, что Реглат Ишар был кровным братом нынешнего хэйлеттитского короля королей. Никто точно не знал, откуда он явился. О нем услышали только шесть лет назад, когда он зарекомендовал себя как одаренный полководец. В свое время Ишар выиграл несколько решающих битв, и после завоевания почти неприступного оплота гэлдаенцев его слава затмила популярность Алхриба – наследника трона. Год назад Алхриб убил отца и овладел короной. Он послал наемных убийц по следу Реглата, который вел в ту пору очередной военный поход. Ишар узнал об этом и исчез. Алхриб объявил о его изгнании. С тех пор и до недавнего времени никто не слышал о Реглате.
– Почему же Алхриб принял его обратно? – спросил Хилаир. – Разве Ишар не представляет для него угрозы?
– Видимо, Алхриб считает, что он может удержать Реглата под контролем или как-то договориться с ним. Для нас это плохо тем, что Ишар действительно великий полководец. Отныне Танет будет находиться в еще большей опасности.
– Как и кланы Мэлита и Юкхи?
– Если хэйлеттиты двинутся в поход, Мэлит и Юкха не выдержат длительной осады. Падение Мэлита откроет прямую дорогу к Большому заливу. Это будет серьезной неприятностью для Танета. Сам город находится на острове, и хэйлеттиты ему не страшны. Но при таком исходе дела танетяне не смогут торговать в верховьях рек.
– Я не думаю, что хэйлеттиты будут нападать на Танет, – сказал Мизерак. – Король королей показал себя умным правителем. Он и его союзники в Сфере должны понимать, насколько важна для них торговля с танетянами. Скорее всего Алхриб потребует большую дань, и если торговцы заплатят ее, все останется на своих местах.
Дань была обычной заменой войн и оккупации. Ее использовали на всей планете. Иногда она обходилась слишком дорого. Несколько десятилетий назад Фарасса наложила дань на Лепидор и едва не погубила наш город. Тем не менее я считал, что это лучше, чем война. Во время битв и оккупации наживались только поставщики оружия. Все остальные терпели убытки. А поскольку Аквасильвой правили торговцы, кланам приходилось платить дань. Кем бы ни были завоеватели – хэйлеттитами или фетийской империей, – бизнес развивался по своим законам. Обе стороны оставались с прибылью: торговцы – от продажи товаров, победители – от поступавших денег. Те небольшие города Экватории, которые отказывались платить унизительную дань, часто подвергались полному разрушению. Я удивлялся их слепой наивности. Неужели они не понимали, что сила все равно возьмет свое? Любой рациональный житель Аквасильвы ставил выгоду выше гордости. Хотя имелись и исключения из правил: например, хэйлеттиты и апелаги.
– Тогда Хэйлетта впервые продемонстрирует разум, – произнес Зазан. – Обычно ее лидеры не видят дальше кончиков своих мечей.
– Танет отличается от городов на континенте. Хэйлеттитам придется пойти на уступки. Их десант не справится с кавалерией слонов, а Танет получит поддержку всего остального мира.
– Разве остальному миру есть до этого дело? – с усмешкой спросил Сархаддон.
Похоже, он немного перебрал вина. Я почти не притрагивался к своему кубку и сделал лишь несколько глотков для приличия. Хилаир угощал нас «винами для гостей» – самыми лучшими из запасов отца, которые приберегались для встреч с чужестранцами и важными персонами. То, что эсграф угощал ими простого капитана манты, показывало, каким авторитетом пользовался Кэмбресс.
– Нам было бы дело, если бы наши адмиралы не спорили друг с другом по пустякам, – ответил Зазан.
Мизерак нахмурил брови, но я понял, что это был лишь молчаливый призыв к благоразумию.
– Они спорят о том, кому принадлежит Монс Ферранис? – спросил Хилаир. – Или им хватает внутренних раздоров?
– В настоящее время это для нас больной вопрос, – ответил Ганно. – Я думаю, он не скоро решится. Но если Танету будет угрожать опасность, наши адмиралы перестанут спорить друг с другом и окажут реальную помощь.
– Мы зря тревожимся об этом, – добавил Зазан. – Даже если хэйлеттиты атакуют Мэлит и откажутся брать дань, пройдет десяток лет, прежде чем Танет на самом деле окажется в серьезной опасности. А за десять лет многое может случиться.
– И что, по-твоему, произойдет? – мрачно спросил Мизерак.
– Ничего особенного, – уклончиво ответил капитан.
– Я предлагаю тост, – сказал Хилаир. – За мир и процветание! И за неудачи хэйлеттитов!
– Вот за это я выпью, – проворчал Мизерак и одним глотком опустошил свой кубок.
Беседа перешла на менее важные темы – в основном на обсуждение торговых контрактов. Когда за окнами начало темнеть, слуги зажгли масляные лампы и закрепили их на мраморных колоннах. Шум города затих, и из гавани больше не доносилось ни звука.
Позже в обеденном зале дворца нам подали ужин. Это помещение было больше той комнаты, в которой мы вели беседу.
Я вспомнил, как несколько лет назад участвовал здесь на дипломатическом приеме. Мероприятие оказалось скучным, и я развлекал себя тем, что любовался геометрическими узорами, украшавшими плиты пола.
Сегодня пищу приготовили специально для почетных гостей. Меня порадовало отсутствие рыбы. По традиции, моряков на суше не угощали рыбными блюдами. Считалось, что им хватало этого удовольствия в море. Надо сказать, что мясо действительно было приятной переменой.
– В котором часу вы завтра отплываете? – спросил у Сархаддона Хилаир.
– Где-то около полудня. После того, как Бомар закончит свои дела.
– О, так вы пугешествуете с Бомаром? – с усмешкой сказал эсграф. – Как-то по пути в Лепидор он потребовал встречи со мной и пожаловался, что его обманул один из наших торговцев. Оказалось, что Бомар сам поставил лишний ноль в учетной книге. Я предлагаю вам провести сегодняшнюю ночь во дворце. Утром за час до отплытия вас разбудит слуга – если к тому времени вы не проснетесь сами.
– Нам тоже пора отправляться на отдых, лорд Хилаир, – зевая, произнес Зазан. – Этот день был долгим, и завтра нас ожидает тяжелая работа. Я отвез бы ваших друзей в Фарассу, но «Лев» будет отремонтирован только через четыре дня. Ах да! Я обещал составить для вас список торговых домов.
Эсграф поманил к себе слугу и приказал принести письменные принадлежности. Тот вскоре вернулся со свернутым листом бумаги и птичьим пером. Хилаир передал их Зазану. Кэмбресский капитан положил на колени дощечку и начал писать.
– Я перечислю торговые дома в порядке важности. Чем солиднее дом, тем больше денег он вкладывает в свои корабли и структуру организации. Первые два считаются самыми крупными в Танете: это дом Хирама и дом Бенита. Они торгуют по всему миру. Третий – дом Джилрит – ведет торговлю на востоке и севере. Он не имеет дел в Хуасе, Фетии и на территории Экватории. Четвертый – дом Дашарбан. Это новый дом, у которого большие перспективы развития. Пятый – дом Барка. В последние годы он едва не обанкротился из-за плохого управления, но теперь у них новый лорд, с репутацией честного человека. Вы можете спросить любого танетянина, и вам укажут, где находятся дворцы этих домов. С Джилрит и Барка будет трудно договориться. Они торгуют в основном в крепостях вдоль Дельты.
– Еще раз большое спасибо, – сказал я.
Зазан встал, и остальные офицеры последовали его примеру.
– Желаю вам оформить выгодную сделку, и пусть на Лепидор прольется дождь из золотых корон.
– А я желаю вам побед в великих битвах и процветания Кэмбресса.
– И Монс Ферраниса, – напомнил Мизерак, стоявший за спиной Зазана.
Они рассмеялись смехом изрядно подвыпивших людей и, покачиваясь от вина, направились к двери. Слуги проводили меня и Сархаддона в приготовленные для нас комнаты с видом на море. Я хорошо знал свои апартаменты, потому что уже ночевал здесь несколько раз. Едва моя голова коснулась подушки, усталость погрузила меня в сон.

Прошлым вечером я выпил всего лишь два кубка вина, но наутро проснулся в тяжелом похмелье. Очевидно, это был мой предел. Прошло уже несколько часов после рассвета, однако слуги сказали нам, что эсграф и гиперианцы еще не выходили из своих спален. Решив немного перекусить, мы забрели на кухню и встретили там Мизерака. Несмотря на вчерашнее возлияние, он выглядел свежим, как утренний бриз.
– Будьте осторожны с черной мантой, – посоветовал он по-дружески, когда мы закончили завтракать. – Вам придется проходить мимо устья реки. Знаете, о чем вам не сказал Зазан? Он слишком гордый, чтобы признаваться в этом. Но я не член его команды, и мне не стыдно говорить вам правду… Только пусть мои слова останутся между нами.
– О чем же он не сказал? – спросил Сархаддон. Послушник болезненно поморщился от солнечного света за окном. Прошлым вечером он выпил в два раза больше меня.
– Той мантой командовала женщина. Голос, предлагавший нам сдаться, был женским, и на его фоне мы слышали реплики другой воительницы. Я не удивлюсь, если весь экипаж вражеского корабля состоял из амазонок.
– Это действительно странно, – сказал Сархаддон, когда мы вышли из дворцовых ворот и направились через шумную рыночную площадь к гавани. – Только апелаги и кланы Монс Ферраниса используют амазонок в армии и в отрядах храмовых стражниц.
– Их женщины сражаются в битвах? – с изумлением спросил я, стараясь представить себе такое.
– Кланы Монс Ферраниса очень странные. Они имеют элитные армии, состоящие исключительно из женщин. Амазонок часто нанимают для охраны ценного имущества. Но от Монс Ферраниса до этих берегов три месяца плавания. Неужели их манта проделала такой долгий путь, чтобы напасть на кэмбресское судно? Я не понимаю, как им вообще удалось незаметно проскользнуть мимо всех патрулей и сенсоров, охраняющих города Океании. К тому же у Монс Ферраниса нет здесь никаких интересов. Одним словом, все предположения не имеют смысла.
Под крики чаек мы прошли через ворота гавани и увидели, что «Пэрасур» уже поднял паруса.
– Похоже, Бомар закончил свои дела раньше, чем думал, – сказал я, рассмотрев на мостике капитана, который сердито махал руками. – Нам лучше поспешить.
Я едва не упал, поскользнувшись на рыбьей тушке, а Сархаддон ушиб колено о ржавый якорь. Тем не менее мы в рекордное время одолели расстояние до корабля и поднялись по сходням на борт.
– Куда вы запропастились? – закричал Бомар.
– Мы пришли на полчаса раньше срока, – ответил Сархаддон.
– К черту сроки! Нам нужно проскочить мимо устья той дьявольской реки до наступления сумерек! Я не хочу встречаться с воинами тьмы и терять свой корабль!
Лоцманский катер крепил буксирный канат. Первый помощник велел отдать швартовы. Суол и Карак помогали матросам. Кула была дружественным городом, и здесь нам не требовалось сопровождение телохранителей. Другое дело – Фарасса.
– Мы готовы! – доложил первый помощник.
– Вперед! – рявкнул Бомар и махнул рукой капитану лоцманского катера.
Тот усмехнулся и отдал приказ механику. Пока «Пэрасур» разворачивался и медленно двигался к лагуне, Бомар не находил себе места от нетерпения. Мы с Сархаддоном заняли свой наблюдательный пост на тюках одежды. Я с интересом рассматривал пейзажи берега. Запахи гавани – смолы, канатов и рыбы – постепенно тускнели. Мы вышли в открытое море, и Бомар, бросив буксировщикам кошель за лоцманские услуги, повел корабль на юго-запад.
Очевидно, матросы «Пэрасура» пообщались прошлым вечером с командой кэмбресской манты. Их встреча состоялась в таверне. Вино лилось рекой. Неудивительно, что гиперианцы преувеличили мощь вражеского судна. Умолчав о том, что их застигли врасплох, они придумали историю о «воинах тьмы», и матросы Бомара приняли ее за чистую монету. Если эти россказни дойдут до Фарассы, ни один капитан не осмелится покинуть гавань без вооруженного эскорта. Из-за таких небылиц могла пострадать континентальная торговля.
Гиперианцы клялись, что «Лев» был атакован десятком черных мант, вооруженных огромным количеством импульсных пушек. Каждое дьявольское судно имело по шестнадцать торпедных установок. К счастью, кэмбресская манта находилась на мелководье, и поэтому многие торпеды прошли мимо. Ведь и ребенку понятно, что на мелкой воде очень трудно вести прицельную стрельбу – даже злобным кровососам тьмы. Гиперианцы храбро отбивались и повредили три вражеских корабля. В конце концов эскадра призраков ушла обратно в ночь, и сквозь толщу воды люди услышали бой их барабанов и леденящие душу завывания.
– Просто поразительно, как можно исказить события, – задумчиво произнес Сархаддон. – Если бы прошлым вечером мы не общались с Зазаном и Мизераком, нам пришлось бы поверить в эту чушь. Возможно, и слава о воинском гении Ишара построена на слухах и преувеличениях. Успех пары битв был раздут сверх меры, и теперь враги бегут при одном упоминании его имени.
Полуденное солнце стало слишком жарким, и мы перешли под навес, возведенный у мачты.
– Моряки суеверны и очень доверчивы к таким небылицам, – подумав немного, заметил я. – Мне кажется, что опытный торговец уменьшил бы масштаб истории. Он сразу бы понял, что «Лев» не мог выстоять против трех мант – не говоря уже о десяти.
– Возможно, ты прав, – глядя на волны, сказал Сархаддон. – Но теперь мы знаем, как рождаются истории и мифы. Я не удивлюсь, если лет через пятьдесят команду Зазана объявят великими героями, храбро сражавшимися против дьявольских орд. Главное, чтобы в конце истории их спасла молния, посланная Рантасом с небес. Зазана могут сделать пророком Рантаса, если кто-нибудь придумает подходящий текст. Именно это и раздражает меня в Сфере. Знаешь, как создаются апокрифы? Едва какой-нибудь маг начинает пророчествовать, его запирают в келье вместе с писцами, а затем изменяют слова откровений так, чтобы они соответствовали планам Сферы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60