С другой стороны, ходить по городу опасно.
– Утром мы расспросим Илду о событиях, происходящих в городе. Апелагов, наверное, уже арестовали. Сэганта должен остаться на свободе, если только интрига Этлы не глубже, чем я думаю.
– Не забывай, что Этла отравила кэмбресского экзарха, – сказал я, вспомнив о беседе, которую мы с Сархаддоном вели в фарасском парке. – Возможно, она уверена, что ей сойдет с рук любое злоупотребление властью.
– Вряд ли, – возразила Палатина. – Тайна отравления экзарха осталась нераскрытой. А вот открытый арест адмирала встревожит Кэмбресс и знать Аквасильвы. Лично я воздержалась бы от такого вызова – по крайней мере сейчас. Мне кажется, они оставят Сэганту на свободе, но арестуют людей, которых он сопровождал. И Гамилькара тоже… Хотя судить об этом рано.
Илда вернулась через полчаса. Дверная панель внезапно отошла в сторону, заставив нас вздрогнуть и застыть на месте.
– Извините за вторжение, – сказала она, поставив на кровать корзинку. – Я принесла вам немного еды на случай, если вы голодны.
– Что происходит в городе? – спросила Палатина.
– Ведьма Этла и ее солдаты захватили дворец, казармы и гавань. Похоже, они не боятся восстания. Их командиры даже не расставили на стенах часовых. Сакри арестовали Атека, советников и помощника Дальриада. И еще всех апелагов, кроме Сэганты.
– А Гамилькара?
– Гамилькара? Вы имеете в виду лорда Барку? Нет, он остался на свободе. Я слышала, что Этла беседовала с ним очень вежливо и уважительно.
Услышав последние новости – довольно скудные, поскольку сакри ввели комендантский час, – я погрузился в мрачные размышления.
Гамилькар был торговым лордом, почти разорившимся и не имевшим влияния в Танете. Почему же Этла проявляла к нему знаки уважения? Мне вспомнились слова Барки о том, что его бывший опекун занимал в Сфере высокое положение. Если Этла, помощница Премьера, побоялась тронуть торговца, значит, его благодетель обладал огромной властью. Могли ли мы и дальше доверять Гамилькару?
– Да! Чуть не забыла, – сказала Илда, перед тем как уйти. – Слизняк Лексан тоже с ними.
Интересная ситуация. Даже Лексан приплыл в Лепидор, чтобы насладиться своим триумфом. Все архитекторы интриги, кроме Форита, находились в одном месте. Когда я высказал эту мысль, Палатина улыбнулась.
– Ты прав. Они сейчас как на ладони. Мы получили уникальный шанс.
– Шанс? Для чего?
– Мы можем прихлопнуть их одним ударом. Воспользоваться планом Этлы и ввести в игру свои собственные правила. Сейчас нам нужно провести военный совет. Где бы нам собраться?
– Не стоит сводить друг с другом всех наших союзников. Лучше передать им сообщения. И мы не должны использовать Илду как курьера. Это слишком опасно. Особенно при контактах с такими людьми, как Илессель.
– Ты слишком пессимистичен.
Палатина встала с кровати и посмотрела в окно.
– Сфера контролирует дворец, казармы и гавань. Вряд ли мы сможем передвигаться по городу свободно. Кроме того, я уверена, что за Гамилькаром следят, – даже если Этла и сакри обходятся с ним вежливо.
– Нужно найти такое место, куда не мог бы проникнуть ни один шпион, наблюдающий за торговцем, – сказал я. – Где, по мнению Этлы, с ним нельзя встретиться?
Подумав немного, Палатина повернулась ко мне и усмехнулась.
– Катан, как насчет того, чтобы немного искупаться?
Уловив ее мысль, я застонал.

На следующий день, когда вечерние сумерки сгустились до полумрака, я подкрался к небольшой сторожке, расположенной у ворот Морского квартала. Мне пришлось подождать и пропустить патруль сакри. Несмотря на то, что основная часть захватчиков концентрировалась во дворце, казармах и у здания, в котором содержались плененные апелаги, на улицах было достаточно патрулей, чтобы сделать мою прогулку опасной и трудной. Мне потребовалось около десяти минут, чтобы пройти в Морской квартал. У ворот два пехотинца Лексана обыскивали прохожих – сверяли их лица с моим портретом, прибитым гвоздем к деревянному столбу.
По всему городу были развешаны объявления, обещавшие ко-левскую награду каждому, кто даст ценные сведения о «Катаре – еретике и служителе злой магии, бывшем ранее лепидорским графом, а ныне признанным вне закона Его Королевским Величеством во благо империи». Там же говорилось о том, что любой горожанин, давший приют мне и моей злобной помощнице «Палатине из Сильвернии», будет считаться еретиком. Меня удивила некомпетентность жрецов. Похоже, предатели, поставлявшие им сведения, взяли информацию о Палатине с потолка.
Я провел весь день в убежище, с трудом отгоняя одолевавшую меня депрессию. Палатина, мало кому знакомая в городе, навестила нескольких людей, которые, по словам Илды, поддерживали нас и графа Элнибала. Два моих кузена передали сообщения для Тетрика, Илессель и Гамилькара, но к Сэганте подойти не удалось – за ним тщательно следили.
Присев в тени стены, я подождал, пока мимо меня не прошел очередной патруль. Трое сакри двигались с грацией тренированных убийц. Их головы в масках настороженно поворачивались из стороны в сторону, но они не заметили меня. Когда их группа достигла перекрестка, я перебежал через открытое пространство и прокрался к зданию, стоявшему на берегу ремонтной заводи. Дверь была закрыта, но я прихватил с собой связку ключей, принадлежавшую отцу. Она давала мне доступ ко всем административным зданиям города. Осмотрев безлюдную улицу, я вошел в помещение и запер дверь. Этот ремонтный док напоминал тот цех, в который я выбрался после плавания по каналу.
Взяв на складе водонепроницаемую сумку, снаряжение ныряльщика и пару инструментов, я спустился по лестнице в нижний зал. Там располагался бассейн для подводных ремонтников. Я переоделся в черный резиновый костюм с внутренним обогревом. В нем меня было трудно заметить в воде. Сунув одежду в водонепроницаемую сумку, я закинул ее на спину, застегнул ремни и закрепил инструменты на поясе, затем спустился в бассейн.
Вода была не такой ледяной, как в горном потоке, но я знал, что на глубине третьего дока, где находилась манта Гамилькара, она станет гораздо холоднее. Выплыв из-под карниза скалы, я остановился. Через минуту мое зрение подстроилось к изменившемуся освещению. Слева виднелась ступица подводной гавани. Свет ее окон разгонял темно-зеленый мрак. Поверхность воды над головой была сравнительно спокойной и не пенилась водоворотами, как в ту ночь, когда свирепствовал шторм. Равенна назвала бы этот штиль мирным.
Я проплыл мимо корпуса «Изумруда». Его иллюминаторы были темными, а каюты – пустыми. Чтобы не портить настроение, я старательно пытался забыть о Равенне, но мои мысли вновь и вновь возвращались к ней. Интересно, где она сейчас – осталась на свободе или попала в руки Этлы? Я надеялся на лучшее. Мне не хотелось, чтобы магэсса попала в руки инквизиторов – пусть даже она и обидела меня. Я до сих пор не понимал, зачем Равенна это сделала. Какой нелепый разрыв отношений!
Что-то промелькнуло впереди, заставив меня насторожиться. Я осмотрелся и увидел пару крупных рыб. Привлеченные ярким светом, они медленно направлялись к подводной гавани. В отличие от них мне приходилось держаться подальше от ступицы. Был шанс, что кто-то мог заметить меня в пятне освещенного пространства. Спустившись ниже второго яруса, я увидел «Эрикса» – манту Гамилькара, которая покоилась на подвесках третьего дока. Несколько иллюминаторов светилось в темноте. Я слегка изменил курс и поплыл к левому крылу, где иллюминаторы оставались затемненными.
Внешний корпус манты плавно изгибался книзу. Казалось, прошли века, прежде чем я достиг кормы и левой аварийной платформы. После нескольких суетливых метаний мне наконец удалось найти стрелку, которая указывала местоположение люка. Сняв с пояса гидравлическую отмычку, я зафиксировал ее над швом. Через миг послышался треск, и створка скользнула в сторону, открывая слабо освещенное пространство шлюза. Отсоединив инструмент, я осторожно проник внутрь небольшой камеры, закрыл люк, затем удалил воду и выровнял давление воздуха. «Эрикс» встретил меня напряженной тишиной. Я снял резиновый костюм, вытерся полотенцем, которым меня снабдила Илда, и переоделся в обычную одежду.
Пока все шло по плану. Остальные заговорщики уже направлялись сюда. Я надеялся, что Гамилькар расшифровал сообщение, посланное ему Палатиной. Сунув резиновый костюм и сумку в металлический рундук, я открыл внутренний люк и тихо выбрался в узкий коридор. Аварийная платформа располагалась на трюмной палубе ниже моторного отсека. В этот час здесь никого не было. Команда находилась на судне, но матросы и офицеры отдыхали в кубриках и кают-компании.
Я полагал, что «Эрикс» имел стандартную планировку. Судя по «Финикии» и тем мантам, на которых мне доводилось бывать, каюта Гамилькара должна была размещаться на верхней палубе – вторая дверь от трапа. Это означало, что мне следовало подняться на два уровня и остаться незамеченным. Непростая задача. Пройдя к главному трапу, я пробежал по ступеням два пролета. Ни в моторном отсеке, ни на верхней палубе не было людей. Очевидно, лорд Барка велел команде не выходить из кубриков. Так никого и не встретив, я подошел к каюте Гамилькара и тихо постучал в дверь. Если б кто-то из матросов заметил меня, то доклад о появлении чужака направился бы сначала Барке, а не Этле. По крайней мере я надеялся на это.
– Кто там? – раздался голос из каюты.
Облегченно вздохнув, я ответил:
– Человек, пославший вам сообщение.
Раздался звук отодвигаемого кресла. Послышались шаги, и Гамилькар открыл дверь.
– Катан! Как вы сюда попали? Входите быстрее.
– Я пробрался через левый аварийный люк. Другие придут тем же путем; я думаю, нам недолго осталось их ждать.
– Прочитав ваше сообщение, я понял, что мне нужно находиться на борту кора amp;лЯ. Наверное, вы это имели в виду?
– «Вспомните о мысе». Я тревожился, что текст покажется вам слишком загадочным. Но вы расшифровали его верно.
– Вряд ли мне следовало опасаться пиратов или ждать помощи от боевого крейсера. Поэтому я предположил, что вы захотели увидеться со мной на борту моей манты. Давайте спустимся в трюм и подождем остальных.

Через четверть часа в каюте Гамилькара собралось пять человек. Несмотря на опасные перемещения по городу в течение дня, Палатина выглядела свежей и веселой. Тетрик, как обычно, сохранял сердитую мрачность. Лорд Барка тревожился о последствиях, а Илессель спокойно отжимала промокшие манжеты легкой куртки.
– Прежде чем мы начнем, – сказала она, – позвольте прояснить ситуацию. Если нам удастся одержать победу, мне можно будет лично позаботиться о Мидии?
– Без проблем, – ответил я.
Возможно, это был риторический вопрос, но Илессель заслужила право на возмездие. Когда сакри захватили Лепидор, Мидий обвинил ее в содействии еретикам, заковал в железные цепи и запер в одной из подвальных камер. В момент ареста на ней была лишь ночная рубашка. Большинство ее отмычек хранилось в повседневной одежде, поэтому Илессель понадобилось несколько часов, чтобы сбросить оковы и улизнуть из камеры. Кузина Илды снабдила ее нарядом из своего гардероба, но он был немного велик ей.
– Я весьма впечатлен, что вам удалось добраться сюда, – сказал Гамилькар. – Вы планируете поднять мятеж? Или просто решили бежать из города?
Палатина обиженно нахмурилась.
– Бежать? Конечно, нет!
Она пояснила свой план, часть которого мы обсуждали прежде. Наши сторонники усомнились в успехе авантюры.
– Нас только пятеро, – заметил Тетрик, – в то время как численность сакри и пехотинцев Лексана превышает сотню человек.
– Нам нужно захватить дворец. Тогда мы нейтрализуем Этлу и Лексана.
– Во дворце около сорока охранников. Мне не нравится пропорция восемь к одному.
– Что-то ты сегодня не в форме, – сердито проворчала Илессель.
Я заметил, что лорд Барка с искренним интересом посматривал на девушку.
– Нам лучше быть реалистами, – ответил Тетрик.
– И помнить о том, что в случае серьезной угрозы они вызовут подкрепление из гавани, – добавил торговец.
Я не питал иллюзий по поводу его содействия нашим планам. Когда Этла установит в Лепидоре диктатуру, она разорвет торговое соглашение с Гамилькаром и передаст контракт на железо ненавистному Фориту. Это разорит лорда Барку, несмотря на появление новых клиентов. Торговый дом, попавший в черный список Сферы, был обречен на быстрое банкротство. Хотя у Гамилькара имелся мощный покровитель…
– Скажите, – спросил я его, – как зовут вашего опекуна? Почему помощница Премьера проявляет к вам странную вежливость?
Танетянин поморщился и стыдливо потупил свой взор.
– Только поймите меня правильно и не подумайте, что я на стороне жрецов. Как вы уже слышали, мой бывший опекун считает, что я верный сын Сферы и никогда в глаза не видел ни одного еретического текста. Мне не нравятся его поступки и планы. Тем не менее он был моим опекуном, и этого уже не изменишь. Его имя Лечеззар.
– Премьер? – сердито переспросил его Тетрик. – Вас воспитывал повар из древнего ада?
Я впервые слышал этот эпитет, но он казался очень подходящим для человека, который жег на кострах людей с такой же легкостью, как будто готовил жаркое.
– Да, – ответил Гамилькар. – Как-то раз мой отец спас ему жизнь, и Лечеззар решил облагодетельствовать наше семейство. Даю вам слово, что не питаю к нему добрых чувств.
– Я верю тебе, – сказала Палатина. Она повернулась к нам и пояснила: – Мне довелось гостить в его доме три месяца. Клянусь, он говорит вам правду.
– Я не сомневаюсь, – ответил Тетрик.
Он уже попал под чары моей кузины – точно так же, как парни, с которыми мы учились в Цитадели.
– Давайте вернемся к насущным проблемам, – предложила Палатина. – Как насчет того, чтобы исправить неравенство в расстановке сил?
– Разве это возможно?
– Казармы расположены рядом с дворцом и хорошо охраняются. К апелагам нам тоже пока не пробраться. Но команда «Изумруда» заперта ВяпСртовом складе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60