Услышав шаги дочери, он поднял голову.– Эйприл, дорогая, ты чудесно выглядишь! – Мистер Дженнингс отодвинул папку, с которой только что работал, и улыбнулся: – А где ты была утром? Я скучал по тебе. Не люблю есть один! Я надеялся, что после завтрака мы с тобой отправимся на прогулку…– Я рада, что сегодня тебе лучше. – Девушка вошла в кабинет, но на предложенный отцом стул не села. – Накопилось много дел, папа, и неплохо бы в те дни, когда ты себя хорошо чувствуешь, начать потихоньку заниматься поместьем. А то я уже беспокоюсь, что хозяйство постепенно приходит в упадок…– Да-да, я знаю, – нетерпеливо перебил он и взмахнул рукой, словно отметая неприятную тему разговора. – Но сейчас идет война, и трудно сосредоточиться на повседневных делах. Будь я помоложе, тоже бы отправился колотить этих проклятых янки! Иногда я думаю, что и сейчас еще не поздно… В сражениях участвуют мужчины и постарше меня!– После удара, который с тобой случился, доктор ни за что не позволит… – Эйприл поспешила перевести разговор на другую тему.Но отец сразу нахмурился. Глаза его потемнели.– Я был просто очень расстроен, вот и заболел. Это может случиться с каждым. Но я уже говорил тебе, что не желаю обсуждать эту тему. Ничего не было!– Нет, было! И ты знаешь это не хуже меня, папа. Сегодня тебе лучше, и я очень рада, но нельзя отрицать тот факт, что ты еще не совсем здоров.– Я прекрасно себя чувствую. – Он встал со стула и подошел к дочери: – И вообще что было, то прошло. Жизнь не стоит на месте! Я еще приведу все здесь в порядок, вот увидишь…– Папа… – нерешительно начала Эйприл. – Ты помнишь что-нибудь из тех дней, когда… когда ты чувствовал себя не так хорошо, как сегодня? Понимаешь, я иногда захожу в твою комнату и вижу, как ты сидишь, уставившись в окно с таким выражением, будто ты не здесь, а где-то далеко. Я обращаюсь к тебе, но ты мне не отвечаешь… Ты помнишь такие дни? Что с тобой происходит, когда ты находишься в таком состоянии?– Что такое? – грозно спросил Картер. – Ты, очевидно, воображаешь себя моим доктором, Эйприл! Какое тебе дело до того, о чем я думаю? Я уже говорил, что иногда я себя чувствую не совсем хорошо и в такие минуты предпочитаю ни с кем не разговаривать.– И все же, папа, постарайся вспомнить, – продолжала настаивать Эйприл. – Что ты… делаешь в такие дни?Он повернулся и внимательно посмотрел на дочь.– Да что все-таки происходит? Почему ты меня допрашиваешь? Я обидел тебя?Эйприл закрыла на секунду глаза, глубоко вздохнула и, наконец, решилась.– В такие дни ты принимаешь меня за мою мать…На мгновение Картер Дженнингс замер, а затем взглянул на дочь удивленно и недоверчиво.– Ты хочешь… то есть ты намекаешь на то, что я разговариваю с тобой так, будто ты – это она? Но это невозможно, Эйприл! Ты действительно на нее очень похожа, такая же красавица, но…– Я не хотела затрагивать эту тему, прости, папа. – Она судорожно сжала руки, пытаясь унять дрожь. – Я не хотела даже упоминать об этом, но пойми, я очень беспокоюсь! В такие дни ты сам не свой, ты принимаешь меня за мать, и я…– Чепуха! – Картер резко повернулся, быстро подошел к столу и начал перебирать какие-то бумаги. – Говорю же тебе: со мной все в порядке! Да, я пережил шок, но предпочитаю забыть об этом… А теперь давай поскорее позавтракаем и поедем на прогулку. Оставим этот никчемный разговор!Эйприл помолчала, собираясь с духом. Пора сообщить, что должен прийти Олтон Мозли.В это время раздался громкий стук в парадную дверь.– Интересно, кто это может быть в такой час? – пробормотал Картер. – Я никого не жду…Пока Бьюфорд открывал дверь, она не сводила глаз с отца, пытаясь разобраться в своих чувствах. Да, Эйприл любит и уважает его. Несмотря на то что он так безобразно обращался с Ванессой, она все еще любит отца. Правда, в последнее время, когда на него начало находить это безумие, она стала бояться и даже временами ненавидеть его. Но даже в такие минуты она знала, что любит отца глубоко и сильно. Как жаль, что с ним случилось такое!..На пороге кабинета возник Бьюфорд. Вид у него был озадаченный и, как показалось Эйприл, немного испуганный.– Там маста Олтон Мозли, сэр, – неуверенно доложил он и покачал седой головой. – Говорит, что пришел на ленч, потому как мисс Эйприл пригласила его…Не дожидаясь ответа отца, Эйприл приказала Бьюфорду впустить Олтона, а затем быстро произнесла:– Да, папа, это я его пригласила. Олтон хочет поговорить с тобой.– Поговорить со мной? Да о чем? Я не желаю ничего обсуждать со своим конюхом. Если мне что-то понадобится, я сам схожу на конюшню. С каких это пор мои собственные слуги приходят ко мне в гости, да еще с деловыми разговорами?Лишь когда Олтон вошел в кабинет, Эйприл вздохнула с облегчением. «Чем скорее со всем этим будет покончено, тем лучше, – в отчаянии сказала она себе, – пока папа еще не успел как следует рассердиться!»– Может быть, сядем за стол? – торопливо предложила она, даже не дав Олтону времени поздороваться с ее отцом.– Нет, мы не сядем за стол!Картер опустился на стул и уставился на Олтона. Тот стоял перед ним, нервно теребя в руках соломенную шляпу.– Что это значит, Мозли? Моя дочь не привыкла приглашать в гости наемных рабочих, да и я, признаться, тоже!Олтон умоляюще взглянул на Эйприл, как будто спрашивая, что делать дальше.– Ну давай! – прошептала она, пытаясь его подбодрить. – Начинай!– Начинай что? – Картер встал и вцепился в спинку стула. – Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что все это значит? Мой ленч остывает, а я вынужден стоять здесь и любоваться своим бездельником-конюхом!– Папа, ну выслушай же его, наконец! – проговорила Эйприл чуть не в слезах. – Я прошу тебя…– Ну что ж, я жду. И мой ленч – тоже, – многозначительно произнес Картер и, обернувшись к Олтону, добавил: – Если ты пришел за прибавкой к жалованью, паренек, то только зря теряешь время. Ты не стоишь даже тех денег, что я тебе плачу. Из тебя никогда не получится первоклассный конюх, каким был Таггерт или его сын!– Речь идет не о деньгах. Я ухожу на войну. Хочу сражаться с янки.Олтон судорожно глотнул, при этом, его кадык дернулся вверх и вниз, и снова перевел умоляющий взгляд на Эйприл.– Ну что ж, весьма похвально! Значит, мне придется подыскать тебе замену, что, впрочем, будет нетрудно… Но все это можно обсудить позднее. После ленча мы с Эйприл собирались на прогулку. Вот вернемся, тогда и поговорим.– Я хочу жениться на вашей дочери, сэр.Картер, который уже протянул дочери руку, чтобы идти в столовую, стремительно обернулся и уставился на молодого человека. Затем покачал головой и негромко сказал:– Наверное, я ослышался, паренек…– Не смейте называть меня «паренек»! – выкрикнул Олтон, заливаясь краской. – Я не мальчик, а взрослый мужчина и собираюсь сражаться за дело Юга. Я люблю вашу дочь и хочу, чтобы она стала моей женой прежде, чем я уйду на войну. Она может жить у моих родных и…Олтон проговорил все это громко и бодро, словно опасаясь, что если хоть раз запнется, у него не хватит духу продолжить. Эйприл, как завороженная, не сводила с него глаз, молясь, чтобы он не сказал какого-нибудь неверного слова. Молодые люди смотрели друг на друга, боясь взглянуть на мистера Дженнингса. А его вид был ужасен: вены на шее вздулись, он судорожно сжимал и разжимал кулаки. Но вот терпение Картера лопнуло. Он прыгнул на Олтона, ударом сбил его с ног и вцепился тому в горло.– Я убью тебя, паршивая белая шваль! – прохрипел он. – Никто не посмеет забрать ее у меня, слышишь? Я убью каждого, кто только прикоснется к ней!..Испугавшись, что отец сейчас задушит Олтона, Эйприл закричала. Ноги ее будто приросли к полу. Но, собравшись с силами, она ринулась к отцу и, запустив руки в его шевелюру, попыталась оттащить от несчастного молодого человека.Услышав крик, в кабинет вбежали камердинер и слуга.– Остановите его! – закричала Эйприл, барахтаясь на полу – отец ударом кулака опрокинул и ее. – Остановите, или он убьет Олтона!..Оба негра схватили Картера за плечи и попытались оттащить, но он вцепился в горло молодого человека мертвой хваткой. Эйприл видела, что глаза Олтона вылезают из орбит. Он судорожно хватал ртом воздух. Вначале его лицо сделалось красным, потом побелело и, наконец, стало мертвенно-серым. И все это время двое здоровых мужчин изо всех сил тянули Картера на себя, уговаривая отпустить парня, ведь так можно и убить его.Видя, что дело принимает серьезный оборот, Эйприл в отчаянии обвела глазами комнату. На глаза ей попалась тяжелая папка, лежавшая на краю стола. Девушка схватила ее и, одним прыжком очутившись рядом с отцом, принялась изо всех сил колотить его по голове. Такая отчаянная мера возымела свое действие: Картер разжал наконец руки и упал на спину. Негры поспешили оттащить отчаянно упиравшегося хозяина подальше.Эйприл опустилась на колени рядом с Олтоном. Несчастный молодой человек, пытаясь восстановить дыхание, кашлял и нервно потирал шею, на которой отчетливо проступили синяки.– Олтон, дорогой, извини меня, пожалуйста! – всхлипнув, произнесла Эйприл. – Господи, ну кто бы мог подумать, что отец так себя поведет!..– Я убью его! – продолжал бушевать Картер, пока слуги тащили хозяина из кабинета. – Ни один мужчина на свете не стоит моей дочери… Я убью каждого, кто только посмеет забрать ее у меня! Слышишь, ты, ублюдок? Я тебя прикончу, так и знай!..– Бьюфорд, немедленно пошли кого-нибудь за доктором, – распорядилась Эйприл, помогая Олтону сесть.– Да, мэм, я так и сделаю, – ответил слуга, – но только лучше бы маста Мозли поскорее уйти отсюда. Не знаю, долго ли мы сможем удерживать хозяина…Старый негр был прав. Олтону нужно немедленно уйти. И не только из этого дома, но вообще куда-нибудь подальше… В кабинет вошла Поузи, ее глаза были круглыми от страха.– Помоги мне увести его отсюда, – обратилась к ней Эйприл. – Сейчас же!– Ты пойдешь со мной! – Олтон уже поднялся с пола и обнял девушку. – Я не могу оставить тебя с этим сумасшедшим, дорогая! Пойдем со мной…С болью в сердце Эйприл наблюдала, как слуги волокли ее отца по лестнице, словно капризного ребенка.– Я не могу его бросить, – прошептала она сквозь слезы. – Нет, только не теперь, когда отец так нуждается во мне!..Олтон прижал Эйприл к себе с такой силой, что она услышала, как бешено колотится его сердце.– Я люблю тебя, Эйприл! И хочу забрать из этого кошмара… Ведь все уже знают, что твой отец сошел с ума, а сегодня я сам это видел. Я боюсь за тебя, дорогая…Она не решилась признаться, что разделяет эти страхи. В этот момент она думала лишь о том, что любит отца. Да она ни за что себе не простит, если сейчас его бросит! Кто, кроме нее, позаботится об отце? Бьюфорд, Поузи, да и все остальные слуги, по всей вероятности, тоже сбегут. Они ни за что не останутся в одном доме с человеком, которого смертельно боятся.– Олтон, выслушай меня, пожалуйста… – начала Эйприл, стараясь сдержать слезы. – Когда отец немного успокоится, мы с тобой встретимся и обо всем договоримся. Я пошлю тебе записку, обещаю! А теперь уходи, прошу тебя, уходи сейчас же…Молодой человек внимательно посмотрел на нее, потом угрюмо кивнул:– Хорошо. Но я еще вернусь и, если понадобится, силой вытащу тебя отсюда. Я не могу отправиться на войну, оставив любимую с этим сумасшедшим! Я знаю, что ты любишь меня, Эйприл. Конечно, он твой отец, но ты должна в конце концов подумать и о себе…Он наклонился и впился в ее губы властным, настойчивым поцелуем. Эйприл уперлась руками в плечи Олтона и с силой оттолкнула его:– Пожалуйста, уходи! Уходи сейчас же, пока не случилась беда…– Хорошо, Эйприл, я ухожу. Но обещай, что ты придешь ко мне!– Да-да, Олтон, конечно. Только уходи поскорее!..И вдруг до них донесся истошный крик. Все трое – Эйприл, Олтон и Поузи – со страхом посмотрели наверх. Этот жуткий вопль, казалось, сотрясал ведь дом. От него дрожали стены…– Лорена! – бушевал Картер. – Лорена, я убью тебя, если ты уйдешь! Клянусь Богом, убью!..– О Боже всемогущий! – Поузи закрыла лицо фартуком. – Хозяин потерял рассудок. Этот человек сошел с ума!.. – И она в испуге выбежала из комнаты.Олтон снова схватил Эйприл за плечи.– Да, он сошел с ума. Тебе опасно оставаться здесь!– Отец болен. Поверь мне, Олтон, он просто болен… Уходи побыстрее. Пока ты здесь, он не успокоится!– Но я боюсь за тебя! Я не могу оставить тебя здесь одну. Мало ли что взбредет ему в голову? Собери вещи, и мы уйдем вместе!..– Я не могу оставить отца в таком состоянии! – в отчаянии выкрикнула она. – Неужели ты не понимаешь, что я не могу сейчас уйти?..Олтон отпустил ее и, покачав головой, вздохнул:– Ну хорошо. Не могу же я заставлять тебя силой! Но уеду я только через неделю. А до тех пор мы поженимся, и тогда ты сможешь уйти из дома. Ведь когда меня не будет рядом, кто поможет тебе, Эйприл?..– Да, ты прав, – тихо сказала она. – Но мне нужно все обдумать. Я позову к отцу врача – посмотрим, что он скажет. Я дам тебе знать, Олтон, обещаю. Только дай мне время!Он поцеловал ее в лоб, повернулся и вышел. Но Эйприл заметила, что глаза его горят от гнева.Сверху все еще доносились крики. Хозяин Пайнхерста бушевал, то признаваясь в любви давно умершей Лорене, то грозясь убить ее…«Да, – грустно призналась себе Эйприл, – сомнений больше нет. Мой отец и вправду обезумел…» Глава 5 Эйприл подняла усталые глаза на Поузи и спросила безжизненным голосом:– Ну в чем дело?– Вы сами знаете, мисс. Дело в вашем отце. Он все сидит там, скулит и плачет. Ровным счетом ничего не изменилось с тех пор, как уехал этот знаменитый бирмингемский доктор! Все скулит, плачет и зовет вашу маму…Поузи сокрушенно покачала головой, печально вздохнула и сказала, что никого не может заставить войти к нему, кроме Бьюфорда. Все до смерти боятся хозяина!– Но ведь уже три дня, как он ведет себя спокойно, – возразила Эйприл. – Отец очень болен, вот и все! Чего бояться, если он просто сидит и плачет?– Но вы ведь слышали, что сказал доктор! Вашего отца надо отвезти в Таскалусу, в сумасшедший дом, – с упреком проговорила Поузи.– Доктор Вермер – самый лучший врач во всем штате, Поузи. Да, он действительно посоветовал мне отправить отца в больницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54