Как Рэнсу удалось устроить все это? Этого не может быть – этого не должно быть! И вместе с тем все выглядело очень правдоподобно. Теперь, когда отовсюду раздавались звуки горна и барабана, Эйприл было еще труднее сосредоточиться. Но она взяла себя в руки и начала снова:– Вилли говорит со мной… – Теперь ее голос звучал взволнованно и резко. – Мальчик хочет сказать, что ему хорошо. Он живет в красивом золотом доме среди звезд и говорит, что теперь гораздо счастливее, чем был на земле…– О, как бы я хотела, чтобы мой мальчик был счастлив! – со слезами в голосе произнесла миссис Линкольн и, повысив голос, добавила: – Вилли, дорогой, я очень хочу, чтобы ты был счастлив. Поверь мне!– Он говорит… – Эйприл сделала эффектную паузу. – Вилли говорит, что он с Алексом.– С Алексом? С моим сводным братом!Миссис Линкольн снова сделала попытку отдернуть руку, но Эйприл крепко держала ее.– Мой брат Александр погиб, сражаясь за дело Юга. Это произошло совсем недавно в битве при Батон-Руж. Он очень любил Вилли! Какое счастье, что они там вместе! Слава тебе Господи!.. – И снова всхлипнула.Эйприл закрыла глаза. Она ненавидела себя в эту минуту. «Лгунья! Шарлатанка!» – выругала она себя. Правда, она не возьмет денег с миссис Линкольн, а безобидный сеанс, возможно, принесет хоть какое-то утешение несчастной женщине. И все же чувство вины не покидало Эйприл.Перед ее глазами возник серый туман. «Странно, – рассеянно подумала Эйприл, – ведь я закрыла глаза и все же вижу его…» Медленно, очень медленно туман начал превращаться в облако. И вот оно уже приняло силуэт… ее отца! Эйприл ясно видела отца, так ясно, что ей стало жутко. О Господи, да что же это такое! Она покачала головой, стараясь отогнать видение, и застонала. Рэнс с силой сжал ей руку, но даже от резкой боли она почему-то не могла ни открыть глаза, ни произнести ни слова. Эйприл ясно видела отца. Он лежал в гробу… Опустили крышку. Гроб внесли в резные железные ворота, на которых была вырезана буква «Д». Теперь отец лежал рядом с ее матерью. Видение было таким ясным и отчетливым, что Эйприл казалось: если она протянет руку, то дотронется до грубой деревянной крышки. Спертый воздух склепа щекотал ей ноздри.Не было ни цветов, ни друзей, ни рыдающих родственников. Лишь Ванесса молча стояла у могилы, одетая не в траурный наряд, а в ярко-красное бальное платье. Рядом с ней стоял Зик, обнаживший в ухмылке свои желтоватые зубы.Видение было таким реальным. Барабанная дробь звучала в унисон биению ее сердца. Значит, это правда… Папа в гробу…– Нет! – вдруг закричала она. – Нет, нет, нет!..– Эйприл, очнись!Она сама не заметила, как выпустила руку Рэнса и теперь пыталась, прикрыв лицо ладонью, отогнать ужасное видение. Схватив Эйприл за плечи, Рэнс легонько потряс ее.– Нет, нет, нет, – со стоном повторяла она снова и снова.Рэнс прижал Эйприл к груди. Она не сопротивлялась – ей хотелось выплакаться.– Все оставайтесь на местах. Не двигайтесь! Мне кажется, она все еще в трансе. Надо подождать, пока моя жена вернется к нам. Не произносите ни звука, прошу вас!Рэнс прижал Эйприл к себе и, касаясь губами ее уха, тихо прошептал, так что его не слышал никто, кроме нее:– Все хорошо. Очнись! Все уже позади.Однако она никак не могла прийти в себя. Подождав несколько минут, Рэнс сказал:– Можно зажечь свет. Мне кажется, надо дать ей немного бренди.Не открывая глаз, Эйприл почувствовала, что окно закрыли: холодный ветер и снег больше не проникали в комнату. Зажегся свет, а она все так же судорожно продолжала цепляться за Рэнса. Кажется, Лиззи подала ей стакан бренди, и Эйприл с удовольствием выпила.Миссис Линкольн, мягко коснувшись ее плеча, спросила:– С вами все в порядке, дорогая? Вы нас так напугали! Я еще никогда не видела, чтобы медиум впадал в такой глубокий транс…Все еще находясь во власти видения, Эйприл заставила себя кивнуть. Она несколько раз подняла и опустила веки. Кажется, прошло. «Наверное, – подумала она с облегчением, – я действительно уснула». Заснула и увидела во сне отца. В этом Эйприл не сомневалась – она и в самом деле его видела. Возможно, этот сон был навеян тем, что перед сеансом она вспоминала о доме и думала о том, как скоро увидит отца.Но почему он представился ей мертвым, в гробу? Возможно, интуиция подсказывала ей, что нужно торопиться, иначе она не застанет отца живым. Нельзя терять ни минуты! Отцу так нужна ее помощь…– Я бы хотела уйти, – попросила она встревоженного Рэнса. – Я не очень хорошо себя чувствую.Лиззи, сверкая от волнения белками глаз и явно потрясенная увиденным, заторопилась к двери.– Я принесу ваши вещи. Подождите минутку! Бедняжка, на ней и в самом деле лица нет. Ей непременно надо отдохнуть!Миссис Линкольн начала что-то говорить, кажется, выражала надежду на повторный сеанс. Она была счастлива узнать, что Вилли хорошо, что с ним рядом ее сводный брат. Возможно, в следующий раз, вежливо предположил Рэнс, им удастся поговорить с мальчиком подольше.«Уведи меня отсюда поскорее! – Эта безмолвная мольба ясно читалась в глазах Эйприл. – Уведи, пока я еще хоть как-то владею собой, иначе я потеряю самообладание и все расскажу ей. А мне бы не хотелось наносить такую душевную травму этой доброй милой женщине. Прошу тебя, уйдем скорее!..»
Едва они очутились в карете, Треллу словно прорвало.– Рэнс, что это было такое? Только не говори мне, будто такие вещи могут происходить на самом деле! Ведь вы с Эдвардом не вставали из-за стола, я сама видела… Я так испугалась…– Я все объясню, если ты успокоишься, – смеясь, ответил Эдвард. – Нам помогли – даже здесь, в Вашингтоне, у нас есть надежные друзья. Окно открыли, конечно, снаружи. Оттуда и доносились бой барабана и звуки горна. А горн появился над столом потому, что мы с Рэнсом, выйдя первый раз из столовой, протянули веревку под потолком. Это потом мы отправились на поиски того, ради чего, собственно говоря, сюда и пришли… А в конце Рэнс приказал вам не двигаться с места, чтобы дать мне время убрать веревки, которыми были привязаны все эти предметы.Трелла задохнулась от восторга.– Господи, а все было как взаправду! Меня вам, во всяком случае, удалось провести. Я так испугалась… А почему стол начал подниматься?– Потому что Рэнс и я в определенный момент отпустили ваши с Эйприл руки и слегка приподняли его над полом. – Эдвард самодовольно усмехнулся. – По-моему, вышло здорово!Трелла даже захлопала в ладоши. Ее переполняла какая-то детская радость. Внезапно она стала серьезной и, перегнувшись через Эдварда, заговорщическим шепотом спросила Рэнса:– Ну что, нашли вы что-нибудь важное?Карета в тот момент проезжала под уличным фонарем, и в его мерцающем свете лицо Рэнса выглядело суровым и торжественным.– Да, – тихо ответил он. – Хотя боюсь, что слишком поздно… Мы уже ничем не сумеем помочь. Завтра же уезжаем из Вашингтона. Мне надо послать важное сообщение, но я не хочу делать это из вражеского логова. – Впрочем, нам и так пора уезжать, – добавил он, украдкой обменявшись с Эдвардом взглядом. – Нас ждут другие дела.Все погрузились в молчание, предавшись каждый своим мыслям, лишь звонкоголосая Трелла не уставала восхищаться удачно проведенным сеансом.Как только прибыли в гостиницу, Эдвард и Трелла незамедлительно уединились. Эйприл прошла в свой номер, не взглянув на Рэнса, и тут ее охватило странное чувство, которое она сама не могла объяснить. Она вольна уехать завтра, но ни о каких приготовлениях к поездке еще и речи не было. Не может же Рэнс просто бросить ее! «Мы заключили сделку, и свою часть я выполнила до конца. Мне необходимо поговорить с Рэнсом, – наконец решила Эйприл. – Только поэтому я и хочу его увидеть», – убеждала она себя, выходя из комнаты.Тихонько постучав в дверь, она тут же услышала голос Рэнса:– Входи, Эйприл, не заперто.Итак, он ждал ее. Комнату озарял лишь тусклый свет уличных фонарей, проникавший через окно. Гроза прекратилась. Ночь была тиха и торжественна.Эйприл сделала глубокий вздох и начала:– Я хочу поговорить с тобой относительно моей завтрашней поездки. Мне нужны деньги, но ты не беспокойся: я обязательно отдам тебе долг, как только смогу.– Ты пришла не за этим. Сама знаешь!Его губы жадно припали к ее рту. Поцелуй был горячим и страстным. Эйприл изо всей силы уперлась в грудь Рэнса, стараясь высвободиться, но напрасно. Желание, которое она так долго сдерживала, наконец овладело ею, и губы Эйприл, мягкие и послушные, с готовностью открылись навстречу Рэнсу.Он легко подхватил ее на руки и, пройдя через всю комнату, осторожно положил на кровать. Его пальцы, горячие, нежные, дразнящие, ласкали ее тело. Эйприл извивалась и стонала от восторга.– Возьми меня, – прошептала она, наконец отбросив стыд. – О Рэнс, пожалуйста, возьми меня!– Скажи, как ты хочешь.Он перекатился на спину и, улыбаясь, смотрел на нее. Эйприл покачала головой – ей вдруг снова стало стыдно. Тогда Рэнс обхватил ее за талию, ласково потянул на себя и осторожно опустил ее на свой тугой жезл.– Представь себе, что ты на коне, – сказал он. – Двигайся точно так же, а я под тебя подстроюсь. Давай!Вначале Эйприл двигалась несмело и робко, но по мере того как восхитительные ощущения в ее лоне перерастали в спазмы восторга, она начала двигаться смелее и быстрее. Пальцы Рэнса оказались у нее на груди, лаская соблазнительно затвердевшие соски. И вот когда ей уже начало казаться, что она вот-вот взорвется, Рэнс, почувствовав это, быстро опустил ее на спину, оказался сверху и одним бешеным рывком овладел ею.Пика наслаждения они достигли одновременно. Эйприл охватил такой восторг, что она вскрикнула и крепко обняла Рэнса. Ей хотелось, чтобы это чудесное мгновение длилось вечно…Наконец, Рэнс перевернулся на спину, не разжимая объятий, и голова Эйприл покоилась у него на плече.– Останься со мной, – прошептал он чуть слышно, словно легкий ночной ветерок пролетел по комнате. – Останься со мной, Эйприл, и будь моей женщиной.– Ты просишь меня… о чем? – удивленно переспросила она.– Я прошу тебя быть моей женщиной, – повторил Рэнс. – Ни больше, но и ни меньше. Идет война, Эйприл. У меня важная работа… Со мной тебе будет хорошо. Останься!– Но… но у меня тоже есть свои дела, и потом мы же договорились…Эйприл почувствовала, что мысли ее путаются. Ведь все уже было решено! Утром она должна уехать в Алабаму помочь отцу. Рэнс обещал отпустить. И вот теперь он просит ее – не приказывает, а просит! – остаться.– Я тебя не понимаю.Он лег на бок и, облокотившись, взглянул на ее лицо, залитое бледным светом луны. Отбросив со лба золотистую прядку волос, Рэнс поцеловал Эйприл в нос.– Я уже говорил тебе, Эйприл, – ты мне нужна. Пока я могу сказать только это. Вот кончится война, тогда и поглядим.– Но Ванесса…Он устало вздохнул.– Одна ты с ней не справишься, Эйприл, а из-за войны никто не сумеет тебе помочь. Очнись, посмотри, что творится кругом! Если, вернувшись домой, ты попадешь в беду, как бы я ни был к тебе привязан, я не сумею вызволить тебя. Мой долг – помогать Югу.Эйприл кивнула. Как бы страстно она ни стремилась попасть домой, она понимала, что в словах Рэнса – горькая правда. И все же она засыпала Рэнса вопросами, которые ее мучили:– А когда война кончится, ты поможешь мне? Ты поедешь со мной в Пайнхерст?Рэнс уставился в темноту.– Я не люблю давать обещаний, если не уверен, что сумею их выполнить. Я уже сказал, Эйприл, – я хочу тебя. Ты мне нужна. Если у нас все сложится хорошо – тогда, возможно, я поеду с тобой. Большего я пока обещать не могу.– В таком случае придется довольствоваться этим. Рэнс помолчал с минуту, а потом тихо спросил:– Ты уверена?– Мне кажется, да. Я ненавидела тебя, Рэнс, ты сам это знаешь, но в то же время в глубине души не могла с этим смириться. Как будто кто-то во мне кричал, что между нами существует нечто… какая-то привязанность, что ли… Я все повторяла себе: «В другое время, при других обстоятельствах все у нас могло бы сложиться иначе», – но та часть моей души, которая ненавидела тебя, была сильнее.– Я тоже иногда тебя ненавидел, – неожиданно признался Рэнс с улыбкой. – Ведь ты порой становилась просто невыносимой, Эйприл, и я считал, что обязан тебя обуздать, как дикую лошадку. А с ними всегда надо держать ухо востро. Как раз в тот момент, когда ты считаешь, что лошадка укрощена, она и начинает показывать характер. Не знаю, правда, удалось ли мне это с тобой…Эйприл легонько провела пальцем по густым волосам на его груди.– А ведь если честно – тебе и не хотелось обуздывать меня. Веди я себя как покорная кошечка, вряд ли я бы тебе понравилась.– Возможно. – Рэнс поднес ее руку к губам и поцеловал тонкие пальчики. – Когда-нибудь мы выясним это наверняка.Неожиданно он с силой сжал Эйприл в объятиях и поцеловал в губы долгим, требовательным поцелуем. Тихо засмеявшись, он отстранился и сказал:– Завтра у нас тяжелый день – мы отправляемся на юг. Надо выспаться.Эйприл сделала вид, что шокирована этим предложением.– Ты хочешь, чтобы я спала здесь, с тобой? А что подумает Трелла?В ответ Рэнс отпустил какую-то непристойность и потянулся за одеялом. Эйприл свернулась клубочком и прижалась к Рэнсу. Ей было хорошо и спокойно. Наконец-то она уступила лучшей половине своей души! И уже первые волны благодатного сна укачивали ее, как вдруг раздался стук в дверь. Эйприл с усилием стряхнула с себя дремоту.– Это я, Кларк. Мне необходимо поговорить с тобой.– А до утра нельзя подождать? – Рэнс негромко выругался.– Нет, – твердо ответил Эдвард. – Это необходимо обсудить сейчас.– О черт! – Рэнс откинул одеяло и со вздохом сказал: – Завернись во что-нибудь и ступай к себе. У Эдварда наверняка срочное дело. Неизвестно, насколько это затянется, а тебе нужно выспаться.Эйприл молча кивнула. Она не могла скрыть своего разочарования. Было так чудесно лежать рядом с Рэнсом, чувствовать его обнимающие сильные руки. Она вышла из номера, изрядно удивив Эдварда. Смущенно кивнув ему и пожелав доброй ночи, Эйприл выскользнула в коридор. Тут же за ее спиной закрылась дверь, и щелкнул замок.Она уже почти дошла до своей комнаты, как вдруг вспомнила, что оставила вещи в номере Рэнса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54