Эйприл закрыла глаза и с улыбкой вспомнила забавную сценку. Это было так. Миссис Траксмор вошла в примерочную, и тут на нее буквально обрушилась Лиззи Кекли с сенсационным сообщением, что Эйприл, оказывается, медиум.– К-кто? – переспросила надменная дама, прищурив от гнева глаза.Портнихе пришлось повторить, сама же Эйприл хранила молчание. Миссис Траксмор судорожно хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, и наконец, немного придя в себя, воскликнула:– Чепуха! Я в это не верю и не позволю обсуждать такие глупости в моем доме!– Ну, а я верю! – отрезала Лиззи. – Многие верят в это – миссис Линкольн, например.– Да, я тоже кое-что слышала о странных делах, которые творятся в Белом доме, – процедила сквозь зубы миссис Траксмор. – Я даже знала, что и ты, Лиззи, принимаешь в этом участие. Но в моем доме я прошу уважать мои желания. Повторяю: я не желаю обсуждать эту дьявольщину! – Она обернулась к Эйприл: – Это правда – то, что сказала Лиззи? Вы действительно умеете разговаривать с умершими?– Разумеется, – холодно подтвердила Эйприл. – Мне не раз доводилось это делать, и я рада, что так много людей в Вашингтоне тоже верят в спиритизм.Миссис Траксмор побагровела и, уперев руки в бедра, отчеканила:– Я ни за что бы не поддалась на уговоры мужа и не позволила вам прийти сюда, если бы знала об этом! Лиззи, ты скоро закончишь примерку? Я хочу, чтобы ты поторопилась.Лиззи проворно принялась за дело, но успела взять с Эйприл обещание, что та устроит сеанс для миссис Линкольн.– Для меня это будет большая честь, – с чувством произнесла Эйприл. – С тех пор как мы прибыли в Вашингтон, я постоянно ощущаю какие-то мощные токи. Вчера, когда мы с мужем проезжали в карете мимо Белого дома, у меня вдруг возникло такое чувство, будто кто-то окликает меня – кто-то из потустороннего мира. Теперь, узнав, что миссис Линкольн недавно потеряла сына, я понимаю: это он пытался через меня поговорить со своей матерью!– Слава тебе Господи! – вскричала Лиззи, возводя свои огромные черные глаза к небу и вздымая руки. – Это знак свыше, не иначе. Когда я расскажу об этом миссис Линкольн, она непременно захочет встретиться с вами, вот увидите!Миссис Траксмор даже не удосужилась попрощаться. Впрочем, Эйприл это нисколько не смутило. Как только они очутились в карете и покатили к гостинице, Трелла завизжала от восторга:– Все будет так, как задумал Рэнс!Эйприл устало кивнула. Ей было страшно. Она по-прежнему считала эту затею опасной. * * * В дверь негромко постучали, и раздался голос Эдварда:– Эйприл, мы уже готовы.Она поднялась со стула, поправила черную вуаль, закрывавшую лицо, и вместе с Треллой вышла из номера. Только сейчас Эйприл поняла, до какой степени ей опротивели обои этой комнаты – бесчисленное множество головок клевера. Ей казалось, будто она лежит ничком в бесконечном поле и буквально задыхается среди цветов. Внезапно Эйприл почувствовала горячую тяжесть в затылке и тупую боль в висках.Она очнулась и увидела, что Рэнс протягивает ей бренди.– Выпей это. Похоже, сейчас тебе нужно именно это, – сочувственно произнес он.Она с благодарностью взяла стакан и сделала большой глоток. Рэнс зашел в комнату и через минуту вернулся с бутылкой. Он снова доверху наполнил стакан, и Эйприл сделала еще глоток. Боль понемногу отпускала. Все тело охватила приятная истома.– Эйприл, все, что мы сегодня будем делать, чрезвычайно важно для Конфедерации. Помни об этом!– Я и стараюсь. Только все равно мне больно думать, что мы беззастенчиво пользуемся горем несчастной женщины!– Но ведь мы делаем это не за деньги, – мягко напомнил Рэнс. – Другие люди на этом еще и наживаются! Ты сама говорила, как была поражена Лиззи Кекли, когда узнала, что ты не берешь плату за свои сеансы.Эйприл наконец улыбнулась, а затем и рассмеялась.– Вот именно, сеансы! Я уверена, что меня разоблачат, несмотря на все наши ухищрения. – Она с любопытством взглянула на Рэнса. – Скажи, а откуда тебе известно о спиритизме? И почему ты думаешь, что правильно меня проинструктировал?– Я сейчас тебе все расскажу. Дело в том, что я уже давно задумал все это. Провел кое-какие исследования, слушал, что говорят вокруг. Так что если ты будешь строго следовать моим инструкциям, твой сеанс пройдет вполне правдоподобно.– Но ведь ты затеял это вовсе не для того, чтобы побродить по Белому дому, – укоризненно заметила Эйприл, спускаясь по лестнице рядом с Рэнсом. – У тебя наверняка есть другие мотивы.– Ты умная девочка, Эйприл, – одобрительно заметил он. – Да, основная моя задача – стать своим в Вашингтоне. А что может быть лучше для достижения этой цели, чем доставить радость жене президента? Она подружится с тобой, а президент Линкольн проникнется доверием ко мне. Вот тогда и появится прекрасная возможность торговать с союзной армией.– Это, кстати, мне тоже совершенно непонятно. Зачем ты продаешь лошадей этим противным янки? – сердито вскричала Эйприл. Мне казалось, что ты хотел поставлять их Конфедерации. И вдруг ни с того ни с сего мы отправляемся на Север, ты становишься предателем, и…Рэнс сжал ее руку с такой силой, что Эйприл поморщилась от боли, и грозно прошипел:– Не смей так говорить, Эйприл! Я не предатель!– Тогда почему же ты продаешь своих лошадей северянам? – настойчиво спросила она. – С тех пор как мы уехали из Алабамы, ты не заключил ни одной сделки с Конфедерацией!– Я уже сказал, что не желаю обсуждать это!– Ты делаешь мне больно! – Эйприл попыталась отдернуть руку.– Я только стараюсь привести тебя в чувство. Тебе будет еще больнее, если ты сейчас же не замолчишь и не прекратишь задавать ненужные вопросы о том, что тебя совершенно не касается! Я не обязан отчитываться перед тобой в каждом своем шаге.– Как же не касается, если ты предаешь южан, да еще заставляешь меня помогать в этом!Они были на середине лестницы, когда Эйприл произнесла эти смелые слова. Услышав их, Эдвард и Трелла удивленно подняли головы. Рэнс схватил Эйприл за плечи и встряхнул с такой силой, что у нее закружилась голова.– Черт побери, Эйприл, ты, кажется, забываешься! – грозно прошипел он, почти коснувшись губами ее лица. – Если ты сейчас же не замолчишь, мы поднимемся в номер, и я научу тебя послушанию!От ярости и унижения слезы выступили на глазах Эйприл. Она откинула вуаль, чтобы смахнуть их. Ну вот, Рэнс снова довел ее до слез… Как же она ненавидит этого конюха!– Господи, ну за что ты так меня мучаешь? Прошу тебя, Рэнс, отпусти меня! Я больше не могу. Я пыталась, но… Я больше не могу оставаться с тобой! – Она беспомощно опустила плечи и заплакала.– Неужели тебе и в самом деле так тяжело, Эйприл? Ты действительно несчастна? Но ведь я старался не быть навязчивым. Когда я забрал тебя из Пайнхерста, то думал, что оказываю этим услугу. Мы ведь оба знаем, что с тобой будет, если ты вернешься домой. Так неужели все это время тебе было так плохо со мной?Она опустила вуаль и молча кивнула, затем, глубоко вздохнув, все-таки ответила:– Да. Я предпочла бы поскорее попасть домой и постараться уладить все с Ванессой. Может быть, мне поможет шериф, не знаю. Если ты не можешь сам отвезти меня, просто позволь уйти. Я как-нибудь доберусь. Господи, – Эйприл умоляюще протянула к нему руки, – неужели ты не видишь, что со мной творится? Я не знаю, как себя чувствует отец… Я даже не знаю, жив ли он!Рэнс снял руки с ее плеч и уставился в пространство, о чем-то размышляя. Наконец, глубоко вздохнув, снова посмотрел на Эйприл и сказал:– Хорошо. Помоги мне сегодня, и я обещаю, что завтра ты будешь свободна. Я дам тебе денег, чтобы добраться до Алабамы.На мгновение Эйприл застыла, не веря своим ушам, а затем снова разрыдалась, но на этот раз то были слезы радости.– Ах, Рэнс, спасибо, большое спасибо! Ты даже не представляешь, что это для меня значит…– Мы опаздываем, – сухо прервал он ее излияния и решительно взял Эйприл под локоть.Эйприл хотелось петь. Она не сомневалась, что Рэнс сдержит слово. «Завтра! Завтра!» – повторяла она про себя снова и снова. Впервые за много дней на душе стало легко. Она едет домой!.. * * * Сырую темноту ночи освещали лишь уличные фонари да время от времени яркие белые зигзаги молний, вспыхивавшие в черном небе. Дождь перешел в мокрый снег, и с каждой минутой воздух становился все холоднее.Однако при взгляде на Белый дом, внушительно выделявшийся на фоне ночного неба, у Эйприл потеплело на душе. Правда, здесь жил президент янки, и все же основательность и строгость линий этого здания наполнили Эйприл гордостью за свою родину.Рэнс выглядел великолепно в темно-красном сюртуке, лацканы которого были украшены серым атласом; темные брюки, сверкающие черные ботинки. Темные волосы, слегка курчавясь, обрамляли лицо, придавая ему несколько суровое выражение. Эдвард тоже был весьма элегантен. Трелла восхищенно взирала на Белый дом. Она была одета в темно-серое платье, специально выбранное Рэнсом для такого торжественного случая. И хотя платье было довольно унылым, оно выглядело чуть ли не бальным на фоне строгого черного бомбазина, в который была облачена Эйприл.У ворот их встречал негр в красной бархатной куртке и черных атласных штанах до колен. Взяв под уздцы лошадь, он отвел карету в сторону. Только четверо авантюристов поднялись по ступенькам, как дверь тут же распахнулась.Седовласый негр в строгой черной куртке пригласил их войти внутрь. Они оказались в роскошной гостиной, где стояла массивная мебель, обитая парчой, бархатом и кожей. Эйприл была восхищена: серебряные и хрустальные статуэтки на камине, написанные маслом портреты прежних президентов, высокий лепной потолок.– Великолепно! – прошептала она. – Просто великолепно!В гостиную вышла молодая женщина. На ней было длинное хлопчатобумажное платье бледно-голубого цвета и огромный белый фартук. Ослепительно белая туго накрахмаленная шапочка изящно сидела на ее темно-каштановых волосах, собранных сзади в строгий пучок. Эйприл заметила, что девушка взглянула на Рэнса с восхищением. Да, его мужественная красота не оставляла равнодушной ни одну женщину. «Ну что ж, – подумала Эйприл, – я тоже нахожу его привлекательным. В другое время… при других обстоятельствах… кто знает, как могли бы сложиться наши отношения? Но теперь уже поздно сожалеть об этом. Завтра! Завтра! Завтра! – пело ее сердце. – Завтра я буду свободна…»– Миссис Линкольн скоро спустится.Девушка мило улыбнулась и протянула гостям поднос, уставленный хрустальными бокалами с ликерами и винами.– На буфетной стойке вы найдете закуску. Угощайтесь, пожалуйста!Рэнс поинтересовался, ожидается ли кто-то, кроме них. Когда девушка ответила отрицательно, он спросил, будет ли президент присутствовать на обеде. Девушка сообщила, что мистер Линкольн встречается в условленном месте с членами кабинета и просил передать гостям свои извинения.Рэнс обменялся с Эдвардом быстрым взглядом, и как только горничная вышла из гостиной, мужчины отошли в сторонку и стали о чем-то шептаться.– Самая ценная информация наверняка содержится там, где находится президент, – разочарованно произнес Эдвард.Рэнс покачал головой.– Не обязательно. Личные бумаги – например дневник – могут храниться и здесь. Может быть, это даже к лучшему, что на обеде не будет ни самого президента, ни других гостей. Значит, мы сможем более свободно передвигаться по дому. Конечно, тут наверняка есть охрана, и придется соблюдать осторожность.Эйприл выпила бокал вина, потом другой, третий. Рэнс недовольно нахмурился, но в этот момент в гостиную вошла миссис Линкольн – невысокая полная женщина в простом черном платье. Уголки ее рта были скорбно опущены, что придавало лицу печальное выражение.Эйприл она показалась очень милой, и сердце девушки тут же преисполнилось сочувствием к этой несчастной женщине. Глаза миссис Линкольн были полны неизбывного горя.Взяв Эйприл за руки, миссис Линкольн устремила на нее умоляющий взгляд, словно взывая о помощи. Тень улыбки мелькнула на ее губах и тут же угасла, сменившись горестным выражением.– Я так рада, что вы пришли, моя дорогая! – Голос жены президента звучал мягко и трогательно. – Когда Лиззи рассказала мне о таинственных токах, которые вы ощущаете, и о потустороннем зове, я сразу поняла, что это Вилли пытается говорить со мной.У Эйприл от волнения пересохло в горле, она судорожно старалась припомнить уроки Рэнса.– Я уверена, что это так и есть, миссис Линкольн! Еще более мощные токи я ощущаю здесь, в вашем доме. Я абсолютно уверена, что Вилли сегодня же вечером покинет потусторонний мир, в котором пребывает, и заговорит с нами.Миссис Линкольн сжала руки Эйприл.– О, я так надеюсь на это! Уже давно ни один медиум не пытался вызвать его дух. Мне почему-то кажется, что Вилли было неуютно с ними. А вы такая юная и прекрасная! Вилли вы наверняка понравитесь, и он доверится вам…Эйприл закусила губу и отвернулась, потому что чувствовала себя преступницей, дав согласие дурачить эту славную женщину. И зачем только она позволила Рэнсу втянуть себя в это дело? Похоже, Рэнс догадался, что творится на душе у Эйприл, и сделал шаг вперед, загородив ее от миссис Линкольн, дабы та ничего не заметила.– Жаль, что ваш муж не сможет сегодня быть с нами, – вежливо произнес он. – Я глубоко уважаю его и почел бы за честь познакомиться с ним лично.Снова губы миссис Линкольн тронула легкая улыбка: она явно была польщена.– Благодарю за ваши слова. К сожалению, новости с войны оставляют желать лучшего. Мое сердце разрывается на части, когда я думаю о том, сколько страданий принесла эта война обеим сторонам. Такого же мнения придерживается и мой муж. На его плечах такая огромная ответственность!Она замолчала. Затем нерешительно огляделась и предложила:– Ну что же, может быть, мы пройдем в столовую? Я надеюсь, вы останетесь довольны и угощением, и компанией, хотя сама я, признаться, с нетерпением жду сеанса. Мне кажется, и Вилли не терпится заговорить с нами!Миссис Линкольн, говоря это, взглянула на Эйприл, и та кивнула в ответ.На длинном столе из красного дерева, покрытом изящной кружевной скатертью, стоял сервиз из тонкого китайского фарфора с золотым ободком;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54