– Хорошо, после смерти отца. А теперь ответь на вопрос.
Она вздохнула и откинулась на спинку стула, подняла с пола одеяло и укрыла им ноги.
– Холодает. Ты не закроешь окно?
– Закрою, но ответить тебе все равно придется. – Конн поднялся и закрыл ставни, задвинул засов.
Потом он сел и заглянул в ее зеленые глаза.
– Нет, – призналась она. – Такой любви, как Вараконн, у меня больше не было. Не хочу, чтобы тебе показалось, что я недооцениваю Ру. Он прекрасный человек, и я люблю его. Куда сильнее, чем думала вначале. Но Вараконн был моей половиной.
– Да, я знаю, о чем ты.
– Ах, Конн, мне так жаль видеть тебя несчастным. Теперь ты князь, великий человек, которого уважают, любят и даже боятся. Ты становишься легендой среди риганте. Большинство наших юношей отдали бы десять лет своей жизни, чтобы быть похожими на тебя.
– Знаю. Они видят человека на высокой лошади, слышат истории о медведе и злом короле. Но это не я, мама. Это только часть меня. Я вырос, думая с болью в сердце, что Вара… мой отец трус. Потом я видел, как вы с Большим Человеком разошлись из-за меня…
– Дело было не в тебе… – начала она. Конн махнул рукой, обрывая поток слов.
– Знаю, знаю, однако тогда я не мог понять это. А что касается медведя – он показал мне, что я смертен, едва не разорвав меня на части. Я терял друзей: Риамфаду, хоть он теперь и счастлив, и Бануина. Видел приход великого зла и даже сражался на его стороне. А потом, после того как обрек жену на смерть, я сжег деревню и убил немало мужчин, женщин и детей. Так что я вовсе не герой, каким меня считают.
– Тебя постигло великое горе, Конн. Это сделал не мой любимый мальчик. Ты был одержим и не знал, что творишь.
– Ах, материнская любовь!.. Нет, мама, это был я. Зверь внутри меня, который вырвался на свободу. Я отвечаю за свои деяния и не буду оправдывать их. Панноны называют меня Князем-Демоном. Разве можно их винить? Каждый год в Самайн я посылал им предложения виры – все более внушительные суммы, но Горный Князь отказывается даже говорить с моими представителями.
– Ты не демон. Ты мой сын, и у тебя доброе сердце. Зачем помнить только плохое? Ты все силы отдаешь, чтобы защитить наш народ. И ты действительно спас Риамфаду от медведя. И отомстил за Бануина. Большой Человек очень гордится тобой. Неужели это не греет твое сердце?
– Да, конечно.
– А что до твоего друга Бануина… он умер ужасной смертью, зато прожил счастливую жизнь, и у него было много друзей. Более того, остался сын, его продолжение. Ему уже почти четыре. Славный мальчик… кстати, он скучает по Брану. Ты собираешься держать его здесь всю зиму?
– Нет, он может отправиться домой. Я и сам приеду в Самайн.
В дверь постучали, и раздался голос Маккуса. Конн поднялся.
– Увы, мам, мне пора. Мы с Маккусом должны обсудить приятную тему получения прибыли.
Мирия обняла его за шею и поцеловала в заросшую бородой щеку.
– Ты моя радость, – сообщила она ему, вытирая слезы. – Я люблю тебя больше, чем жизнь. – Проведя рукой по рыже-золотым волосам, Мирия улыбнулась. – Матери иногда очень смущают.
– Ну что ты, мам… – солгал он и направился к двери.
– Ты должен узнать об одной вещи, – сказала она ему вслед, – раз собираешься приехать домой в Самайн.
– Что такое?
– Ариан ушла от Касты и живет дома с Наннкумалом.
– Почему?
– Она родила ребенка. Ты не знал? Мальчика. У него странные глаза – один зеленый, другой карий.

Конн не поехал в Три Ручья в Самайн, а остался в Старых Дубах с братом Солтайсом. Всю зиму друид учил Конна, Браэфара, Маккуса и Гованнана читать и писать. Коннавар принял такое решение после начала переписи населения – уж очень раздражало быть вынужденным постоянно обращаться к писцам. Браэфару учение давалось с замечательной легкостью и быстротой. Он был лучшим учеником и наслаждался похвалой друида. Гованнан очень старался, но к весне едва-едва читал по складам. Конна не интересовали языковые нюансы. Он хотел понимать письмо и заставил себя выучить побольше маленьких закорючек, чтобы разбирать результаты переписи.
Когда начало теплеть и близился двадцать второй день рождения Конна, в Старые Дубы начали прибывать купцы с вестями из-за моря. Армия Каменного Города вступила на земли гатов. Произошло три больших сражения, первое из которых ничего не решило, но в оставшихся двух гатов разбили наголову. Говорили, что погибло больше тридцати тысяч кельтонских воинов. Тургонцы подходили к городу-порту Гориазе, последней крепости гатов. На востоке убили короля Морских Волков, и ему наследовал сын, Шард. Конн ничего не знал об этом человеке и заговорил о нем с братом Солтайсом.
– Бродят ли друиды по землям Морских Волков?
– Нет. Вары поклоняются кровавым богам и убивают моих братьев.
– Вы знаете что-нибудь об этом Шарде?
– Очень мало. Но миролюбцем его еще никто не называл. Конн сообщил всем купцам о своем интересе к новому королю варов, и через пару недель пожилой торговец шкурами из племени остров попросил о встрече с ним. Конн принял его в бывших покоях Длинного Князя. Почти всю мебель вынесли, оставив большой овальный стол и десять стульев. Купец вошел, поклонился и принял приглашение присесть. Он был высокий, худой, сутулый и лысый. Лицо испещряли морщины, но глаза ярко сияли.
Конн сидел во главе стола, Маккус по левую руку, Браэфар по правую. Все трое оценивающе посмотрели на вошедшего и решили, что он холодный, расчетливый человек.
– Благодарю вас за аудиенцию, господин мой, – сказал остро льстивым голосом. – Я так понимаю, что вы желаете узнать о короле Шарде?
– Он меня интересует.
– Я располагаю информацией, которая может оказаться полезной. И могу собрать еще. Если, конечно, смогу приобрести больше шкур. Вары очень любят туники и сапоги из ваших черно-белых коров.
Маккус склонился к Коннавару и зашептал ему в ухо. Конн кивнул.
– Я уже заключил соглашение с двумя торговцами о продаже этих шкур, но и тебе достанется немало, если сведения и в самом деле окажутся полезными.
– Вы добрый и благородный человек, господин мой. Меня не удивляет, что вас заинтересовал король варов. Он вами, безусловно, интересуется.
– Почему?
– Говорят, что вы убили его брата во время набега на Семь Ив несколько лет назад. Он поклялся, что привезет вашу голову и наденет ее на шест возле дома брата.
Конн засмеялся, но Маккусу было явно не по себе.
– Чем ты еще торгуешь с ними, друг мой?
– Они очень любят вино.
– В следующий раз ты получишь тридцать бочек. Мне нужно узнать о его планах. Собирает ли он людей, строит ли корабли? Любые сведения о военных приготовлениях. Понимаешь?
– Конечно, господин мой. Рад служить вам.
Конн поблагодарил купца. Тот еще раз поклонился и вышел из комнаты.
– Ты знаешь, что этот скользкий тип продаст сведения о нас Шарду?
– Конечно. Он живет ради дохода и получает его, где может. Откуда он уплывает?
– Из Королевы Камней. Почти все, путешествующие на восток, пользуются этим портом.
– У тебя есть там друзья?
– Да, порядочно.
– Отправься туда и попробуй подыскать кого-нибудь, чтобы наняться к нему в команду. Неплохо иметь своего человека у него на корабле.

– Тебе следует рассказать Мирии, – строго сказала Ворна. Руатайн пожал плечами. Выглядел он весьма неуверенно.
Вбежал маленький Бануин, радостно вскрикнул при виде Большого Человека и забрался ему на колени.
– Я нашел алмаз! – гордо сообщил четырехлетний малыш, протягивая грязную руку и показывая Руатайну блестящий кусок кварца.
– Умный мальчик, – сказал воин. – Но я бы на твоем месте вымыл руки, пока ты не испачкал одежду матери. Беги, а я присмотрю за алмазом. – Бануин выбежал из комнаты. – Славный у тебя сын, – заметил Руатайн.
Ворна продолжала говорить о своем:
– Сердце у тебя не то, что прежде, Руатайн. Оно слабеет. Наперстянка и другие травы помогут тебе, но жить в прежнем ритме нельзя. Ты не должен переутомляться или напрягать сердце.
– А нельзя его укрепить?
– Приди ты раньше, было бы лучше. А теперь… нет, его нельзя укрепить. Можно только замедлить разрушение. Ты должен сказать Мирии. Она имеет право знать.
– Право беспокоиться? Вот уж нет. А сколько еще будет биться мое предательское сердце?
– Не говори о нем так. Оно не предает тебя. Думай о нем, как о заболевшем друге, который помогал тебе долгие годы, а теперь сам нуждается в помощи. Необходимо снизить нагрузку. Пить больше воды и меньше вина. Есть овсянку без соли.
– Я спросил, сколько времени.
– Если ты будешь осторожен, еще лет десять, но не больше.
– Значит, доживу до пятидесяти. Неплохо.
– До пятидесяти трех, глупец, – улыбнулась Ворна. – И ты должен принимать лекарство, как я сказала. Будь умерен с наперстянкой. Помни, что больше – не значит лучше. Большие дозы смертельны. Соблюдай мои предписания.
Бануин вбежал в дом и протянул Большому Человеку руки.
– Ну вот, малыш, теперь чистые. – Руатайн подкинул мальчика в воздух, и тот восторженно завизжал.
Ворна покачала головой, подавляя смех.
– Два ребенка: один большой, другой маленький.
– Можно я отправлюсь сегодня с тобой? Мы покатаемся? – спросил Бануин.
– Сегодня я буду рубить дрова, а ты помогай мне подкатывать полешки. Мне нужен сильный мальчик.
– Я сильный, правда, мама?
Ворна строго посмотрела на Руатайна.
– Значит, рубить дрова?.. Часто останавливайся и отдыхай. – Она повернулась к сыну. – Если увидишь, что у Большого Человека красное лицо, вели ему передохнуть.
– Ладно, мам.
– Тогда пойдем, – сказал Руатайн, убирая мешочек с лекарствами и выходя на солнце. Бануин подбежал к нему и схватил за руку. Большой Человек высоко поднял и посадил себе на шею.
– Смотри, какой я высокий! – закричал мальчик. – Смотри, мама!
– Вижу, – ответила Ворна с порога. Она смотрела на них и слушала смех сына, пока мужчина с мальчиком на плечах не скрылись в высокой траве луга. Солнце ярко светило на них, и ей казалось, что сердце ее вот-вот разорвется.

Зима выдалась теплая, а Самайн Конн снова провел в Старых Дубах. Он не пошел на сам праздник, оставшись дома вместе с Маккусом, Браэфаром, Гованнаном и Фиаллахом. Огромный воин приехал из Семи Ив с новостями о большом флоте из двух сотен кораблей, который проплыл на север. Фиаллах собрал все пять сотен воинов, но корабли не причалили.
Вести были тревожные и странные. Две сотни кораблей – это десять тысяч воинов. Набеги никогда не случались зимой, когда припасов мало. Как прокормить десять тысяч человек?
– Должно быть, решили вторгнуться в земли паннонов, – сказал Маккус. – Это безумие. Даже если они победят Горного Князя, припасов им надолго не хватит.
Конн отправил гонца к правителю паннонов с предложением военной помощи, но он вернулся с коротким и ясным отказом – «ты нам не нужен».
– Сколько человек он может выставить против варов? – спросил Конн.
– Не больше двенадцати тысяч.
– А скольких мы можем собрать за, скажем, десять дней?
– Мы не нужны Горному Князю, – встрял Фиаллах. – Сам кашу заварил, пусть ее и расхлебывает.
– Панноны наши братья, – возразил Конн, – но еще важнее, что у противника такая большая армия. Десять тысяч нужны не для набега. Это запланированное вторжение. Если они победят паннонов, на севере у нас окажется враг. Нет. Хотят они нас или нет, но мы поможем им сразиться с варами.
– За десять дней, – сказал Маккус, – мы можем собрать пятнадцать тысяч воинов.
– Можем, – согласился Браэфар, – однако перед нами встанет вопрос снабжения. Зернохранилища полны, но представьте, сколько телег понадобится, чтобы везти такое количество еды в земли паннонов. Мы не успеем собрать их вовремя. Ведь даже неизвестно, где высадились пары. Они могли сделать это где угодно.
– Что-то мне здесь не нравится, – сказал Гованнан. – Я согласен с Конном, что они хотят захватить земли и что им надо противостоять. Но зачем вторгаться в земли паннонов? Там мало золота и немного еды. А у нас новые шахты и большой запас пищи. Вполне естественно было бы напасть на нас, и известно к тому же, что король Шард ненавидит Конна и охотится за его головой. Нет смысла ему плыть на сотни миль на север и нападать на нашего более бедного соседа.
– Не обязательно, – покачал головой Браэфар. – Если, как считает Конн, они хотят захватить плацдарм, то потом они привезут туда еще людей и весной начнут против нас полноценную войну. Тогда они смогут атаковать с двух сторон – с севера и со стороны Семи Ив.
– Есть и третий вариант, – проговорил Маккус. – Панноны наши враги – Горный Князь ясно дал это знать – но у них не хватает сил, чтобы на нас напасть. Предположим, что на Горного Князя не напали, а он сам пригласил Шарда помочь ему воевать с нами. Если я прав, тогда мы столкнемся с десятью тысячами опытных бойцов-варов и двенадцатью тысячами паннонов.
Неожиданно воцарилась тишина. Все обдумывали эту страшную возможность. Наконец Конн заговорил, и голос его был полон скорби.
– Надеюсь, что ты ошибаешься, Маккус, но если ты прав, тогда это моя вина, потому что ненависть родилась в результате моей мести. Я пытался все исправить и искупить всю вину, но кровь не всегда можно оплатить золотом.
– Да ладно тебе, – прервал его Фиаллах. – На твоем месте любой воин поступил бы так же. Когда я услышал, что они убили Таэ, я хотел уничтожить всех паннонов на земле. Теперь важно лишь одно – как мы будем действовать.
Конн помолчал и бросил взгляд на Маккуса.
– Отправь гонцов, мы будем собирать войско. Дай им понять, что главное – скорость. Мы не выступим в земли паннонов немедленно, а будем готовиться. Если панноны и в самом деле жертвы, мы поможем им, если нет, то будем готовы защитить нашу страну. – Он обернулся к Фиаллаху: – Ты, друг мой, соберешь Железных Волков и, если придет время битвы, будешь командовать ими.
– А где будешь ты?
– Сражаться пешим вместе с остальной армией. Риганте давно не воевали, и многим молодым людям это будет в новинку. Я буду с ними вместе с пятьюдесятью Волками. Остальные поскачут с тобой.
– Это честь для меня. – Глаза Фиаллаха светились гордостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49