Здесь все проще. И тем не менее он мечтает о свободе. Он знает ее вкус, и все иное всегда будет для него мукой.
– Несомненно, – Ардену хотелось, чтобы она не носила такого обтягивающего наряда, – мукой.
– Я рада, что вы не находите мои взгляды такими странными, какими иногда считают их другие. – Просунув руку ему под локоть, леди Кэролайн повернулась и двинулась дальше по коридору. – Я еще не познакомилась с лондонским высшим обществом, но моя тетя предупреждает меня, что оно может показаться мне не слишком приятным. Люди могут быть неприветливы и суровы, говорит она, и я боюсь, что мне будет не по себе.
– Уверен, у вас все будет в порядке, – он остановился, давая Бет возможность выразить свое восхищение оцелотом, просунувшим лапу сквозь решетку, – как только может быть в порядке.
– Ваши слова ободряют. – Леди Кэролайн рассмеялась, словно услышала остроумную шутку, и ее смех взлетел к самой крыше.
– Я не из тех, кто разбирается в таких вещах, – пожал плечами Арден. – У меня отвращение к великосветскому обществу.
– Вот как? – Она крепче ухватилась за его руку, склонила к нему голову и доверительно понизила голос: – Мне не следовало бы так говорить, потому что леди Броксвуд очень добра ко мне, но я полностью того же мнения. Нет ничего более скучного, чем бал или прием. В Бомбее у нас их происходило столько, что я уже готова была завопить от скуки. Но тогда тетя и дядя Джордж всякий раз обещали потом взять меня на охоту или на восхождение в горы. Вы видели Гималаи, лорд Уинтер?
– Нет, не видел.
– Мне очень хотелось бы иметь возможность присутствовать там, когда вы их увидите, милорд, чтобы посмотреть на ваше лицо.
У Ардена возникло такое ощущение, что он попался в ловушку. Обернувшись, он, к своему ужасу, увидел, что Зения стоит позади почти рядом с ними.
– Вы стоите слишком близко, – резко заметила Зения, и Арден подумал, что она говорит о леди Кэролайн, крепко державшей его под руку, но затем понял, что Зения имела в виду Бет и оцелота, которые тянулись друг к другу.
– О да, конечно. – Он отошел от пятнистой кошки и освободился от руки леди Кэролайн. – Я, наверное, единственный человек, которому становится грустно от такого зрелища. Пойдемте поскорее отсюда и покормим обезьян.
Но грустно было не только одному лорду Уинтеру. Зения, раненная в самое сердце сосредоточенным выражением его лица, когда он смотрел на леди Кэролайн и на тигра в клетке, безумно страдала от ревности, переходя от ярости к обиде и отчаянию. Зения ненавидела зоологические выставки. Она ненавидела желтоглазых кошек, беспрестанно расхаживающих по своим тюрьмам, их красоту, их дикость и беспомощность. Она ненавидела леди Кэролайн за то, что та заговорила о них, за то, что стояла рядом с Арденом, когда он держал Элизабет, за то, что питала отвращение к великосветскому обществу, за то, что, не прилагая никаких усилий, оказалась именно той женщиной, которой следовало быть его женой.
Леди Кэролайн любила джунгли и дикую природу, она с удовольствием говорила о трудностях и опасностях и первая взялась кормить обезьян и медведей. Она так мило убеждала Зению, что мисс Элизабет будет в полной безопасности на слоне, что Зения поддалась на ее уговоры, полагая, что Элизабет будет кататься с лордом Уинтером. Но Элизабет оказалась сидящей между лордом Уинтером и леди Кэролайн, которая закричала во всю силу своих легких: «Фант! Фант!» – и животное, лениво помахивая громадными ушами, тяжелой поступью двинулось по загону, с каждым шагом оставляя под огромной ногой круглые вмятины в земле. Леди Кэролайн помахала им с озорной улыбкой и сделала вид, что старается опустить пышные юбки, задравшиеся так, что стали видны ее ботинки и обтянутые чулками лодыжки. «Она явно привлекает к себе внимание лорда Уинтера», – сердито подумала Зения.
– Надеюсь, мы не испортили вам прогулку, – понизив голос, проговорила леди Броксвуд, подойдя к Зении и наблюдая за происходящим.
– Конечно, нет, – холодно ответила Зения.
– Леди Белмейн непременно хотела представить его леди Кэролайн. Не правда ли, они очень подходят друг другу?
Таких слов Зения не могла вынести и бросила на леди Броксвуд косой взгляд.
– Мне вообще не следовало бы общаться с человеком вашего положения, мисс Брюс, – заявила леди Броксвуд, – но, как я понимаю, вы с девочкой должны отправиться прямо на континент, а лорд Уинтер так редко появляется в обществе, что я просто не могла позволить себе упустить такую золотую возможность познакомить их. – Она окинула Зению пронизывающим взглядом. – Сегодня вы были очень благоразумны; надеюсь, вы и впредь будете вести себя так же.
– Вам не о чем беспокоиться, мадам, – Зения надменно скривила губы, – мы отправимся домой, как только Элизабет спустят со слона.
Пока лорд Уинтер провожал Зению до парадной двери дома на Бентинк-стрит, большая элегантная карета леди Броксвуд дожидалась его у тротуара.
– Зения, я вернусь, как только провожу их на… Черт знает, где они живут.
Зения, держа на руках Элизабет, ждала, пока служанка откроет дверь, а миссис Лэм задержалась внизу лестницы, внезапно проявив повышенный интерес к угольной яме.
– В этом нет необходимости, – ответила Зения.
Все время, пока она находилась в окружении леди, присутствовала при обсуждении вопроса, следует ли всем ехать домой в экипаже леди Броксвуд, с болью выслушивала восторженные высказывания леди Кэролайн и приглашение на обед от миссис Джордж, Зения старалась, чтобы ее голос не дрожал. Лорд Уинтер принял приглашение, хмуро глядя на Зению, а она, естественно, отказалась, сославшись на свою выдуманную сестру, мифическую безымянную мать Элизабет.
– Вам незачем возвращаться, – промолвила она, ощущая, как опасно сейчас дрожит ее голос.
– Все было ужасно, я понимаю, – глухо простонал он. – Мне очень жаль, дорогая.
Дверь отворилась, и служанка, сделав реверанс, держала ее распахнутой.
– Я вернусь. Мне нужно поговорить с вами.
Не оглянувшись на него, Зения молча вошла в дом. Она слышала, как вслед за ней вошла миссис Лэм и дверь закрылась.
– Пожалуйста, смените Элизабет одежду, от нее пахнет зверинцем. – Зения передала ребенка няне и, не задерживаясь, побежала вверх по лестнице.
В спальне она сорвала с себя плащ и перчатки, швырнула в угол муфту, сбросила шляпу и принялась расхаживать по комнате, как дикое животное по своей клетке.
– Этого я не вынесу. – Она тяжело вздохнула и прикусила губу. – Это невозможно, невозможно, невозможно. – Ее глаза затуманились слезами. – Это невозможно! – выкрикнула она. Остановившись у окна, Зения посмотрела на маленький сад внизу, и слезы гнева потекли у нее по щекам. – Я сама виновата во всем! Мне не нужно было слушать их. О, Элизабет, это моя вина! – Она прижала лоб и кулаки к холодной оконной раме. – Если бы только…
Если бы только – что? Если бы только она была сейчас замужем за лордом Уинтером? Если бы только она как леди Уинтер стояла там и наблюдала за ним и за ней? Но не леди Кэролайн, а кто-нибудь другой, какая-нибудь другая свободная и смелая женщина, милая его сердцу, присутствовала бы рядом с ним, ведь он все еще верил во что-то, связывающее их. Зения не знала, собирается ли он жениться или выбрал дом в Швейцарии, но теперь ничего не имело значения. Больше она не могла терпеть и не желала.
Она бросилась к бюро – на письмо к мистеру Джоселину в Эдинбург не потребовалось много времени, просто она очень долго смотрела на пустой лист бумаги, утирая слезы, а в конце концов положила голову на руки и рыдала, пока не охрипла. Когда тихо вошедшая миссис Лэм коснулась рукой ее плеча, Зения выпрямилась и отвернулась.
– Его сиятельство обещал вернуться, – твердо сказала няня. – Вы должны хоть немного верить в него, мадам.
– Вы не понимаете. – Зения оперлась лбом на руку.
– Горчичное семечко сдвигает горы. А здесь, простите меня, мадам, всего лишь холм.
– Вы не понимаете. Она подходит ему. Великолепно подходит. Он сам себя просто не знает. Ему нужна свобода во всем, в ней его настоящая жизнь. Как те животные в клетках – он изведет себя до смерти, если не сможет уехать. А если я… если я не… если я не найду мужества позволить ему уйти сейчас, мне придется смотреть… – Она проглотила слезы. – Это меня убьет.
– Неужели вы полагаете, что он доведет себя до смерти, если не сможет прокатиться верхом на слоне в какой-нибудь паршивой пустыне? Когда у него дома будете вы и мисс Элизабет?
– Он заберет ее с собой.
– Тогда, быть может, вам, мадам, следует поехать вместе с ними!
– Вы не понимаете! – всхлипнула Зения. – Вы не знаете, что такое пустыня. Пустыня – не слоны, не охота на тигров со слугами, что бы ни говорила леди Кэролайн, а жизнь и смерть, и он должен выбирать между ними, иначе он вообще не выживет.
– Глупости. Никогда не слышала ничего подобного.
– В нем сидит злой дух. У него в крови живет демон, как у моей матери. И я боюсь, что у Элизабет он тоже есть.
– Демон! Опомнитесь, мадам, вы говорите о вашем собственном муже. Ребенка я бы отшлепала за такую глупую выдумку.
– О, вы не видели его. – Зения одновременно плакала и смеялась. – Вы же не видели его, когда он был Абу Хадж-Хасаном и скакал на саудов или бандитов ровалла. Он прекрасен и страшен в одно и то же время. Только я одна его понимаю, – она покачала головой, – только я одна.
Зения отсутствующим взглядом смотрела в никуда, вспоминая то, что хотела забыть и не могла. Она познакомилась с одержимым демоном мужчиной, чтобы полюбить его, ему она доверила бы свою жизнь, и она боялась его в глубине души, потому что он сам не знал страха.
– Значит, мадам, глупышка леди сегодня днем повергла вас в черную меланхолию своей пустой болтовней о слонах. Вытрите глаза, потому что его сиятельство скоро будет здесь.
– Нет! – Зения пришла в себя и обратилась к бумаге. – Я не хочу его видеть, не могу его видеть. – Она подписалась, сложила записку и протянула ее миссис Лэм. – Отнесите, пожалуйста, прямо в почтовую контору. Найдите мальчика, чтобы он немедленно отнес письмо. Вы поняли меня?
Миссис Лэм открыла рот, явно собираясь возразить, но потом промолчала и, сделав реверанс, сказала:
– Слушаюсь, мадам.
Ардена встретила няня и, выйдя на крыльцо, плотно закрыла за собой дверь.
– Мадам нет дома.
– Все так плохо? – в страхе спросил он.
– Если бы вы были одним из моих воспитанников, я бы надрала вам уши, сэр! Оторвала бы уши! Как вы могли позволить противной девчонке виснуть на вас, пока вы строили ей глазки! Не могу понять!
– Неужели казалось, что я так смотрел на нее? – испугался Арден. – Я был уверен, что не делал ничего подобного.
– И все после тех усилий, которые я приложила, чтобы убедить мадам, что вы неравнодушны к ней! – фыркнула миссис Лэм.
– Она не хочет даже видеть меня?
– Хуже, милорд. Я должна найти мальчика, который отнес бы письмо от нее в почтовую контору. – Она помахала запиской, которую держала в руке, так, чтобы Арден мог четко прочесть имя мистера Джоселина и адрес. – Правда, сегодня воскресенье, и почтовая контора не работает.
– Я возьму ее, – протянул руку Арден.
– О, сэр, – миссис Лэм отодвинула подальше бумагу, – я и так, прости меня Господь, уже слишком глубоко влезла не в свое дело. А что, если она станет проверять?
– Миссис Лэм, – мягко настаивал он, – кто будет винить вас за то, что вы подчиняетесь приказам своего работодателя?
– Конечно, сэр, вы правы, – после некоторого колебания глубокомысленно ответила она.
– Вообще-то я не вижу необходимости становиться между вами и вашей хозяйкой, но сейчас я возьму на себя ответственность за письмо, если вы просто вспомните, кто платит вам жалованье.
– Да, сэр. – Улыбнувшись, она присела в реверансе и протянула ему письмо. – Она ужасно расстроена, милорд. Леди испортили ей день, особенно та злобная старая курица леди Броксвуд. Моя сестра нянчила маленьких дочерей ее сына, и она… Ладно, сэр, я не должна говорить плохо о знатных господах и не буду. Но она настоящий изверг. Тем не менее я думаю, к утру мадам может пожалеть о том, что написала в своем письме, и мне очень не хочется так необдуманно отсылать его.
– Все сводится к тому, чтобы защитить ее от необдуманного, глупого поступка, миссис Лэм. А для чего же нужны мужья?
– Знаете, я подчас удивляюсь. Клянусь, вы почти довели до сумасшествия бедную девочку. Она только и твердила, что вы демон, молилась и не могла решить, прекрасны вы или страшны! И теперь я спрашиваю вас, по-христиански ли это!
– Прекрасен? – торопливо переспросил Арден.
– Нет сомнения, вы симпатичный джентльмен, когда заботитесь о своей внешности, – миссис Лэм окинула его взглядом с головы до ног, – хотя мне не нравится вселять тщеславие в мужчину, а не в ребенка.
– Она сказала, что считает джинна прекрасным?
– Она произнесла языческие слова, – проворчала миссис Лэм.
– Джинн, демон? – настойчиво повторил он.
– Она сказала, что только одна все о вас знает, – бросила миссис Лэм и собралась вернуться в дом. – Как истинная баптистка я не могу стоять здесь на ступеньках и обсуждать такие глупости. Всего доброго вам, милорд.
Сунув в карман записку, Арден сбежал по лестнице и быстро зашагал по улице. Завернув за угол, он махнул рукой на все джентльменские условности и распечатал письмо.
«Дражайший мистер Джоселин, – говорилось в нем, – я рада принять ваше предложение. Так как мое положение здесь стало совершенно невыносимым, я буду глубоко признательна вам, если мы сможем пожениться так скоро, как можно сделать все необходимые приготовления. С благодарностью, З.С.Б.».
Арден как вкопанный остановился на улице, потом грубо выругался, одним прыжком перепрыгнул грязную сточную канаву и просто сверхъестественной силой взгляда остановил движение.
Одетая в дорожное платье Зения недовольно смотрела на миссис Лэм. Упрямый отказ няни сопровождать ее и Элизабет на север явился последней соломинкой. С того дня как прибыл ответ от мистера Джоселина вместе с набором железнодорожных билетов и подробными инструкциями для Зении встретиться с ним в Йоркшире для венчания, потому что он не мог надолго оставить дела в Эдинбурге и вернуться в Лондон, няня утратила всю свою материнскую доброту, хотя продолжала с нежностью и любовью заботиться об Элизабет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50