– Нет, – отозвался он, – вовсе нет. Просто отдыхаю. Хотя не похоже, чтобы я весь день трудился, – скривил он губы в насмешливой ухмылке.
– Ваш отец сказал, что вы взялись за управление имением. – Зения села на нянин стул с высокой спинкой.
– О да. Я удивительно хороший фермер. – От выпитого спиртного его язык споткнулся на слове «удивительно», и Арден повторил его со смущенной улыбкой. – Прошу прощения, я немного… немного навеселе.
– Навеселе?
– Да, – признался он, – я вдрызг пьян.
Пару раз Зения видела пьяными слуг матери, но редко, только когда им удавалось украсть несколько бутылок вина из тех, что иногда гости-христиане привозили в подарок ее матери леди Эстер. Вполне понятно, в пустыне не было алкогольных напитков, они запрещены верой и по законам ваххабитов стоили человеку жизни. Зения, никогда прежде не видевшая, чтобы лорд Уинтер выпивал больше, чем бокал вина за обедом, сейчас смотрела на него со скрытым любопытством.
Если не считать запаха, проглатывания звуков и того, как он медленно опускал ресницы, а потом снова вскидывал их вверх, приобретая какой-то пиратский вид, Арден совсем не производил впечатления пьяного. Он крепко держался на ногах и, очевидно, не собирался натыкаться на стены или затевать с кем-нибудь драку.
– Я изучал границы и закоулки, – он кивнул в сторону окна, – смотрел на дренажные канавы и держался подальше от пары опасных волов, чтобы они не могли оцарапать меня.
– Что? – озадаченно переспросила Зения.
– Я понимаю, вы, вероятно, поражены. Так и должно быть. – Он сел на кровать и, прижав ладони ко лбу, запустил пальцы в волосы. – Чертовски трудно, – покачал он головой. – Не знаю, смогу ли я с этим справиться.
– Я всегда думала, что вы справитесь с чем угодно. – Зения сжала вместе руки. Даже в самые плохие дни в пустыне она никогда не слышала приглушенной нотки отчаяния в его голосе, появившейся сейчас.
– Правда? – Лорд Уинтер поднял голову и бросил на нее быстрый взгляд.
– Да.
Он некоторое время молча смотрел на нее.
– То же самое я думал о вас, Зения, цветок, который может расти где угодно. – Он усмехнулся. – Даже здесь.
– Здесь не так уж трудно. – Сидя на стуле, она поджала колени к груди и обхватила их руками. – Здесь легко.
– Да, – согласился он. – Знаете, мне кажется, произошла путаница. Вы родились здесь, чтобы стать английской леди, а я в Дар-Джуне, чтобы быть настоящим варваром, но эльфы поменяли нас местами. – Он покачал головой. – Они совершили жестокую шутку.
– Вы жалеете, что родились здесь? – Она в изумлении смотрела на лорда Уинтера. – Вам больше нравится Дар-Джун?
– Я извращенный человек.
– Вы сумасшедший, – с отвращением произнесла Зения.
– А, маленький волк, – неожиданно улыбнулся лорд Уинтер. – Иногда я вижу тебя, ты еще здесь. Еще со мной.
– Я хотела бы забыть все, что произошло там, – подавленно вымолвила она, уткнувшись в свою одежду.
– Почему? – спросил он глухим голосом, от которого у Зении внезапно сжалось горло. – Почему вы хотите все забыть?
– Вы не поймете, – ответила она, подняв голову.
– Потому что вы хотите быть леди? – Его веки медленно опустились, затем снова поднялись, и он окинул ее взглядом. – Должен сообщить вам, что если вы будете сидеть в такой неподобающей леди позе, я не отвечаю за свои поступки.
– Пожалуй, мне пора спать. – Зения быстро опустила ноги на пол и выпрямилась.
– После вас я не дотрагивался до женщины. – Арден смотрел на нее с нескрываемым голодным блеском в глазах. – И теперь я вынужден спать на этой кушетке, зная, что вы там, всего лишь за дверью. – Он встал и наподдал ногой одинокий детский кубик, который с глухим стуком ударился о комод. – Если только здесь можно употребить слово «спать».
Зения встала и, подойдя к двери, прислушалась к Элизабет. Но все оставалось тихо, и она не знала, что делать дальше. Лорд Уинтер уже отвернулся и вешал на вешалку галстук и платок.
– Полагаю, для вас все иначе, – проворчал он, стаскивая с себя сюртук. – Полагаю, прекрасные леди не лежат в постели, сгорая от желания. Всем хорошо известная истина, мой мальчик! – Думая, что Зения ушла, он расстегнул жилет и бросил его на вешалку, но промахнулся, и жилет упал на пол. – Слишком хорошо известная истина!
Зения смотрела, как он, высвободив рубашку, со слабым стоном стянул ее через голову. При свете свечи его голая загорелая спина отливала темным золотом, и, когда он двигался, глубокие тени подчеркивали игру мускулов. Но взгляд Зении мгновенно остановился на большом шраме, который начинался у нижнего ребра с правой стороны и тянулся вверх к груди. На красной неровной ране, еще как следует не зажившей, были четкие следы от прижигания в тех местах, куда прикладывали вытащенные из костра раскаленные докрасна головешки – таков принятый у бедуинов метод лечения любого ранения.
Отбросив в сторону рубашку, лорд Уинтер повернулся и, увидев Зению, застыл. К ним снова вернулась пустыня, ощутимо и реально. Зения понимала, что с ним произошло. Она знала, что лорд Уинтер не издал ни звука, когда его разрезали и ножом вытаскивали пулю, а потом поливали кипящей мелассой открытый глубокий разрез, и не кричал, когда прикладывали головешки. Он получил рану, от которой должен был бы сразу же погибнуть или, во всяком случае, умереть медленной смертью от жара и жажды.
Лорд Уинтер ничего не сказал, а нагнулся и, тяжело опершись на кушетку, тщательно разглаживал складки на простынях и одеяле. Зения смотрела на его мускулистую спину, видела, как он вытягивался и, выпрямляясь, делал маленький неуверенный шаг, чтобы сохранить равновесие. Она смутно помнила, что чувствовала, когда он сделал внутри ее Элизабет, помнила, что тогда она ощущала боль, но она хотела его, хотела, чтобы он находился так близко к ней, как только возможно.
– Если вы останетесь здесь в своем симпатичном наряде, – прокомментировал Арден, доставая из гардероба подушку и бросая ее на кровать, – то может оказаться, что вы самым интимным образом исполняете роль леди Уинтер.
Зения должна стать его женой, лорд Уинтер согласился обвенчаться, так что на самом деле не было настоящих причин затягивать дело; она знала, что скажет ее отец, и знала, что лучше всего для Элизабет.
– Я говорю совершенно серьезно, Зения. – Он выпрямился и, все так же неторопливо взмахнув ресницами, искоса взглянул на нее.
– Если хотите, можете поцеловать меня. – У нее забилось сердце, кровь прилила к лицу, и она слегка приподняла подбородок.
Ее слова, очевидно, застали Ардена врасплох, и он замер, держа руку на дверце гардероба.
– Вы, безусловно, отдаете себе отчет, – насмешливо заметил он, – что в Англии, если джентльмен целует леди, она без промедления должна выйти за него замуж.
– Что ж, – бесстрастно пожала она плечами.
– Что ж. – Едва заметная ироническая улыбка мелькнула у него на губах. – Ответ, вполне достойный леди. – Он оперся о край открытой дверцы. – Не такой прямой, как «да» или «нет».
– Вы сказали, что хотели бы поцеловать меня, и я сказала: да, можете.
– Если я поцелую вас, Зения, – медленно, с напряжением произнес он, скользя взглядом от подола ее пеньюара к талии, потом к груди и губам, – то будь я проклят, если остановлюсь на этом. И тогда придет конец затянувшемуся фарсу, завтра вы выйдете за меня замуж.
Зения стояла, едва дыша, не чувствуя собственного веса, не в силах пошевелиться и сдвинуться с места, неуверенная в том, чего она хочет. Облизнув губы, она заметила, что лорд Уинтер не сводит глаз с ее рта. Отпустив дверцу, он направился к ней, и Зения подумала, что Арден коснется ее, но он остановился перед ней. Сейчас, глядя прямо перед собой, Зения видела только жилку у основания его шеи, его подбородок и рот, и ей захотелось взглянуть вверх, чтобы встретиться с ним взглядом.
– Зения, – тихо заметил он, – завтра мы поженимся. Разрешение готово, священник явится по первому же приглашению.
Где-то в глубине у Зении существовала мысль, что нельзя терять голову и нужно быть осмотрительной, что опрометчиво забыть обо всем, но она воспринимала только магическое тепло, исходившее от стоявшего рядом с ней мужчины, и помнила только вес лежавшего на ней его тела.
– Вы не… – прошептала она, но больше ничего не добавила, боясь спросить, не разлучит ли он ее с Элизабет и не прогонит ли из дома. Она не находила сил уклониться от прикосновения его губ к своим губам.
– Зения, – шепнул Арден и, погрузив руку в ее волосы, привлек ее к себе и обнял рукой за талию. – Зения. О Боже, прошу вас.
Но в его поцелуе содержалось требование, в нем она ощутила натиск, узнала вкус Ардена и вдохнула воздух, наполненный крепким запахом алкоголя. Скользя руками вверх по обнаженной спине Ардена, Зения почувствовала под ладонью шрам и, порывисто повернув голову, прижалась щекой к его груди, изо всех сил притягивая Ардена как можно ближе к себе.
Они долго стояли молча. Прижимаясь лицом к его вздымавшейся и опускавшейся груди, Зения чувствовала, как он слабо-слабо покачивается, а его рука мягко движется во время каждого вдоха. Погладив ее по волосам, обрамлявшим лицо, он заправил их за ухо, поцеловал в макушку, в висок и в веки, а потом заставил снова поднять лицо, взяв пальцами за подбородок, и страстно поцеловал в губы. Когда его руки, скользнув под свободный пояс ее ночного пеньюара и коснувшись талии, двинулись вверх, тело Зении выгнулось и затрепетало от желания.
– Как давно, как давно мы не ласкали друг друга, – бормотал Арден, а его рот, мягкий и теплый, касался ее век, бровей и виска. – Не могу поверить, что все происходит наяву.
Он откинул ей волосы с плеча, а потом, наклонившись и целуя Зению в шею, распахнул на ней пеньюар и спустил его с плеч. Пеньюар упал, и она осталась в одной льняной сорочке. Арден дотронулся до ее груди, и Зения всхлипнула, испугавшись собственных чувств, собственной потребности в ласках. Никогда в своей жизни она не была так близко ни к одному мужчине, кроме него. Каким-то образом он знал все ее тайны, знал, как вызвать в ее теле мучительно приятную боль, как довести до сладостной агонии. Он ласкал верхушки ее грудей, зажимая их между пальцами, и ни с чем не сравнимые ощущения пронизывали все ее тело.
«Но вы останетесь? Вы навсегда оставите меня при себе?» – теснились у нее в голове тревожные мысли. Но она не могла высказать вслух свои опасения. Ее мать, мисс Уильямс, лорд Уинтер – кусочки ее сердца, которые когда-то находились с ней, рассыпались, потерялись, исчезли. Все, кроме Элизабет. Она не думала, что способна любить кого-либо, кроме Элизабет, однако ее тело тосковало по лорду Уинтеру, тянулось к нему, стремилось снова стать его частью. «Скажите, что я нужна вам, – молча умоляла она, когда он потянул ее вниз на кушетку и усадил рядом с собой, когда, целуя ее в затылок, скользнул рукой под сорочку и поднял ее вверх на бедра. – Вам нужна и я, а не только ваша дочь? И не просто как женщина, которой можно воспользоваться?» Если она перевернется на спину и откроется для него, если он войдет в нее, как сделал когда-то, она навсегда отдаст себя в его распоряжение. Завтра он женится на ней, и ей больше никогда не придется бояться нужды и голода, ей останется только ждать, когда он бросит ее, потому что он непременно оставит ее. В глубине души Зения не сомневалась в своих предположениях, она слышала сомнения в его голосе. «Не знаю, смогу ли я с этим справиться», – сказал лорд Уинтер, и она поняла, что не сможет. Его злой дух постоянно гнал его в самые дикие, гиблые места, и сейчас он оставался дома исключительно ради Элизабет. И Зения боялась, безумно боялась, что при первой же возможности он заберет Элизабет с собой.
Она вздрогнула, полная желания и печали, когда его пальцы пробрались ей между ног. Он уложил ее на кушетку и, наклонившись над ней, возился с ремнем брюк. Она чувствовала в нем ту же дрожь, которая лишала ее сил, – его рука не могла справиться с простой задачей расстегнуть пуговицы.
– Ужасно пьян, – буркнул лорд Уинтер. – Не поможете ли мне, любовь моя? – Улыбнувшись своей озорной порочной улыбкой, он потянул ее руку к застежке, оперся на локоть и в предвкушении блаженства полуприкрыл глаза. Он выглядел таким обольстительным, притягательным, смуглым и теплым – сама суровая красота пустыни, сглаженная и смягченная до человеческого облика.
Зения сделала то, что он просил, – она всегда исполняла его просьбы; она сопротивлялась, уступала, влюбилась в него и следовала с ним в радости и в несчастье. Ее пальцы коснулись его твердого ствола, и он застонал, словно ему причинили боль, наклонился, прильнул ртом к ее груди и отдал свое богатство ей в руку.
Зения выгибалась вверх, ее пальцы, державшие его, непроизвольно сжимались каждый раз, когда его язык дотрагивался до ее соска. Он ритмично двигался у нее в руке мягкими толчками, сопровождая их низким животным горловым стоном. Биение собственного сердца отдавалось у Зении в ушах, ее голова наполнилась звуками, но сквозь них она вдруг услышала что-то постороннее. Однако Арден, продолжая двигаться, старался лечь на нее сверху и найти вход в нее, пока они оба отчетливо не услышали стук. Арден замер. Теперь был явственно слышен тихий стук в дверь ее спальни.
– Наверное, мой ужин, – едва слышно отозвалась Зения.
Он посмотрел на нее с полным непониманием, а затем сердито буркнул:
– Будь все проклято, – и резко отстранился.
Зения поняла, что он собирается что-то крикнуть сквозь стену, и быстро прижала пальцы ему ко рту.
– Элизабет, – прошептала она и отодвинулась из-под него на край кушетки.
Сначала она подумала, что лорд Уинтер не позволит ей уйти – он крепко держал ее рукой за талию, – но он отпустил ее и, откатившись на узкое пространство, прижался к стене и закрыл локтем глаза.
Стук повторился. Подняв халат, Зения накинула его на себя, быстро прошла в смежную комнату и закрыла за собой дверь.
Арден ждал. Сквозь стену он услышал, как тихо хлопнула входная дверь, когда ушла служанка, и сначала подумал, что Зения вернется к нему немедленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50