Вчера вечером, бредя в пурге и молясь на засн
еженной реке, я совершенно не думала об этом. Теперь реальность, обозначе
нная конкретными понятиями «машина» и «зарплата», диктовала решение: ра
сстаться с ним навсегда.
Шампанское подействовало на меня опьяняюше и отрезвляюще одновременно
. Я встала со своего места подошла к креслу Геры, села на подлокотник и пол
ожила голову ему на грудь. Почувствовала щекой мягкую шерсть его ирландс
кого джемпера, запах его шеи, черных кудрей. Ощутила его всего и горько зап
лакала.
Светочка сразу вспомнила, что сегодня ее очередь забирать младшего ребе
нка из детского сада. И мы остались одни в кабинете, уютно освещенном наст
ольной лампой и голубыми бликами фонаря. Гера налил мне еще шампанского,
пересадил к себе на колени. Он что-то говорил. Что-то ласковое, успокаиваю
щее. Я не помню, когда и как он успел раздеть меня.
Очнулась от сладкой истомы. Мы лежали на его знаменитом ковре с толстым в
орсом. Он целовал мои соски. В голове пульсировала мысль: «Неужели я дейст
вительно с ним и это не сон?» На его плечах кружились тени снежинок, образу
я вереницы, круги и зигзаги. Он вошел в меня, и мгновенно невыносимая, щемя
щая тоска соединилась во мне с таким же невыносимым чувством счастья, чт
о я впервые увидела вдруг свой розовый детский город очень отчетливо.
Мы гуляли в нем с Герой. Точнее, мы все время шли навстречу друг другу по хо
лмам, покрытым оливковыми Деревьями, синагогами, церквами и мечетями. Сл
ышались сирены «скорой помощи», хоральные молитвы, звуки шофара и завыва
ние муэдзина. Мы шли навстречу друг другу, и Гера был то далеко от меня, то с
овсем рядом.
Впервые я была там, на своем волшебном небе, в своем волшебном городе с муж
чиной, который полюбил меня так, что не мог без меня жить, и готов был расте
рзать каждого, кто посмеет обидеть меня. Видение было столько реальным, ч
то я абсолютно поверила в его существование и страстно отдалась ему вся,
словно хотела раствориться в этом образе навсегда. Я неистово целовала Г
еру с головы до пят, утопала в его страстных объятиях, чутко улавливая стр
анные слова его, которые невероятным, волшебным образом совпадали с моим
и видениями.
Он снова входил в меня и шептал: «Ты мой самый лучший дом! Только в тебе я по
-настоящему счастлив! Только в тебе я впервые испытываю это незнакомое ч
увство дома». Подобные слова, наверное, звучали бы примитивно и пошло в ка
кой-нибудь другой ситуации, потому что Гера имел в виду свой член и мое вл
агалище, но в тот момент слово «дом» органично сливалось со словом «горо
д», и ирреальная картина этого города еще долго стояла перед глазами, рас
сыпая запахи елея, корицы, базилика, яблочного чая, только что испеченных
хлебов и розовых пасхальных дождей. Это был настоящий реальный город, но
это не был Вышнеярск...
Я почти отрезвела, когда Гера привез меня домой, помог снять шубу, крепко о
бнял на прощание, так что я снова ощутила это великое счастье, смешанное с
невыносимой болью. Я закрыла за ним дверь и долго неподвижно сидела в кре
сле, стараясь понять, где я видела этот город. Город, который меня ждал сто
лько лет.
И вдруг великое прозрение снизошло на меня: мы гуляли с Герой по Иерусали
му! И Иерусалим был реальным, потому что всего неделю назад старый друг мо
их родителей, к которому я приходила почитать свои стихи, показывал мне ф
отографии этого города. Фотографии Иерусалима были абсолютно реальным
и, а рассказы старика Ч абсолютно ирреальными, словно набухшие почки та
льника зимой на берегах реки. Пушистые, серые, нежные почки с трогательны
ми хвостиками едва проклюнувшихся зеленых листочков.
Это был Иерусалим, и я должна была немедленно ехать именно туда, и все, что
предшествовало моему прозрению, еще больше убеждало меня в этом. Единств
енное, что не совпадало, не складывалось в гармоничную картину, Ч необхо
димость отправляться в мой небесный город без Геры. Но тут словно какой-т
о голос, строгий и четкий, произнес несколько фраз, образовавших внутри м
еня какой-то стержень уверенности. «Тебе больше не нужен мужчина, которы
й должен тебя защищать. Ты прекрасно научилась сама защищать себя. Гера б
удет с тобой в твоем городе. Но не теперь. Ты должна отправиться туда без н
его, потому что ты готова постичь Иерусалим. А Гера не готов. Только ты смо
жешь помочь ему обрести этот город. Но сначала ты сама должна обрести Иер
усалим».

Глава 3. ГЕРА

Последнее сегодняшнее заседание медленно тянется к концу. Кажется, все у
же сказано и понято, но мои мужики вновь и вновь возвращаются к деталям пр
едстоящего дела, обсасывают пункты договора, как собака косточку. Еще по
завчера я бы делал это вместе с ними с неменьшим удовольствием, но сейчас
мне хочется, чтобы все ушли и оставили меня наедине с Фирой. Моя удача, что
мужики все один к одному Ч толковые. Я хороший кадровик. Был им еще до пер
естройки и сохранил этот опыт. Фира Ч не в счет. Сумасшедшие и гении не по
моей части. А вот остальных я умею безошибочно оценить за полчаса общени
я...
Заставляю себя вслушиваться в обсуждение нового проекта. Если все пройд
ет, как запланировано, двести тысяч долларов чистой прибыли нам обеспече
но. Подмывает сказать: «Все в порядке, братва, идите домой...» Но я не имею пр
ава. Мужики вошли в раж, предлагают обмыть новое дело. Нет. Только не сейча
с. Выхожу в приемную к Леночке, шепчу ей на ухо заговорщически:
Ч Войдешь и скажешь, что я опаздываю на встречу с немецкой делегацией.
Смотрит на меня понимающе:
Ч Опаздываешь на встречу с посылкой?
Ч Угу.
Возвращаюсь в кабинет. Лена выполняет все виртуозно. Выражаю сожаление,
что не могу принять участие в обмывании нового проекта. Братва, уже завед
енная только что принятым решением, возбужденно вываливается из моего к
абинета.
Наконец тихо. Малыш вырисовывается на пороге, как джинн из бутылки, а тонк
ая струйка пара из тяжелого хрустального стакана, который она крепко дер
жит двумя руками, лишь дополняет ассоциацию.
Наверное, она родилась из моих дневных ожиданий. Долгих часов работы, кот
орая показалась мне сегодня никчемной по сравнению с ночной встречей с Ф
ирой. С каких это пор я стал вдруг предпочитать мистику реальности? Нет. Эт
о не так. Не совсем так. Просто я уверен в своих мужиках, в том, что все будет
в порядке. Я умею доверять и делить ответственность. Хотя, конечно, четкий
контроль необходим постоянно. Они все хорошие исполнители. Из лидеров та
м только Паша.
Ч Спасибо, Леночка. Иди домой. Уже поздно. И пожалуйста, не прячься под сто
лом. Вообще нигде не прячься.
Милый ребенок не может сдержать слез. Они сами катятся по ее щекам. Неожид
анно захотелось собрать их языком, прижать ее к себе и успокоить старым, п
роверенным способом, но мысль, что все это задержит мою встречу с Фирой, пр
иводит в ярость.
Ч Иди домой! Умоляю. Сейчас чай мой сделаешь соленым.
Смеется сквозь слезы.
Ч Иди...
Заставляю себя не вставать из-за стола, не подходить к ней. Плутовка стави
т стакан прямо передо мной, наклонившись так, что ее нежные грудки открыв
аются почти наполовину. Смотрит нежно в глаза. Ну кто учил ее этому? Не мам
очка же с колыбели! Наверное, бабы с этим рождаются.
Ч Запри офис. У меня есть ключ.
Ч Точно?
Ч Точно. Проверил.
Наконец слышу поворот ключа в замочной скважине. Раскуриваю трубку. Лист
аю страницы, пытаясь найти ту, что читал вчера последней. Не могу. Глаза вы
хватывают описание какого-то странного события, где реальность явно пер
емешана с Фириными фантазиями или еще с чем-то почти нереальным.
«Эти евреи были врачами. Почти все. Врач Ч „аси“ на арамейском языке, этот
язык предшествовал ивриту. Теперь в Израиле есть такое мужское имя. Разр
ушенный еврейский Храм, бесконечные войны и отчуждение от древних еврей
ских традиций приводили асиим в ужас. Они решили переписать древние книг
и, уложить их в глиняные кувшины и спрятать свитки в пещере. Спрятать, чтоб
ы они сохранились для потомив. Для нас с тобой, Гера».
Мне становится смешно.
Ч Вот уж точно, Фирочка, эти асиим думали о нас с тобой. Ну, скажи, зачем мне
их глиняный кувшин с поистертыми иероглифами?
«Они были убеждены, что через тысячи лет мы восстановм наш древний язык, в
ыучим его и прочтем заветы предков, чтобы следовать им, чтобы понять вели
кий смысл человеческой жизни.
Для достижения своей цели асиим спустились на двести метров ниже уровня
моря и построили, говоря современным языком, центр науки и культуры. Этом
у центру более двух тысяч лет. Его раскопки показывают нам, как великолеп
но он был спроектирован и построен.
Центр состоял из комнат, где жили асиим, бассейна, столовой и кухни, складс
ких помещений, здания библиотеки, где врачи переписывали свитки Торы, и б
ольницы. Асиим лечили местных жителей, а те их обслуживали и кормили».
Ч Хорошо устроились эти твои асиим! По-еврейски, прямо скажем.
«Люди с огромной благодарностью и желанием заботились об асиим. Никогда
раньше у них не было таких мудрых целителей».
Я опять ловлю себя на мысли, что Фира словно разговаривает со мной, четко у
гадывая мои реакции и давая меткие ответы на них. Мне вновь хочется прове
рить это мистическое непрекращающееся совпадение, и я перескакиваю на н
есколько страниц дальше.
«Вскоре после создания нынешнего государства Израиль эти глиняные сос
уды со свитками Торы, написанные асиим, были найдены в пещерах возле Мерт
вого моря. Сейчас свитки хранятся в музее Израиля в Иерусалиме. Это непод
дельное доказательство, что Израиль Ч наша страна, что мы живем на земле,
которая принадлежала нам еще две тысячи лет назад. Представляешь, Гера! В
едь это нужно не только историкам, а прежде всего нам с тобой».
Ч Зачем мне Израиль? Моя страна, которую я никогда не видел? И без которой
жил столько лет.
«Израиль Ч это мы с тобой, Гера. Ты и я, несущие в своих мыслях и поступках и
сторию тысяч еврейских поколений, которые жили и страдали до нас.
Когда-нибудь ты приедешь ко мне в Иерусалим, и мы отправимся с тобой к Мер
твому морю. Я покажу тебе научный центр асиим и древние свитки Торы. Самые
древние из всех найденных на сегодняшний день».
Сегодняшний день...
Машинально поднимаю глаза на часы.
Медные стрелки приближаются к одиннадцати. Сегодняшний день подходит к
концу, как подошли к концу те три сумасшедших дня, что ты была со мной, моя н
еустанная фантазерка.
Меня клонит ко сну. Надо идти домой. Выспаться. Забыть все это. Снять наваж
дение и заняться реальной жизнью...
Большие мокрые Ленкины глаза зовут меня куда-то в тень глубокого коридо
ра. Их загораживает собой Фира. Обнаженная, смеющаяся, с капельками прозр
ачного золотистого меда на больших грудях. Я хочу облизать эти тяжелые м
едовые капли, но соски ее оказываются еще слаще и притягательнее.
Аквамариновая неподвижная вода с белыми островками соли освещена мягк
ими лучами солнца. Фира раздевает меня, осыпая поцелуями плечи, грудь, жив
от, ягодицы, поднимается с колен, берет за руку, вводит в тяжелую маслянист
ую воду...
«Здесь нельзя плескаться. Если вода попадет в глаза, будет невыносимо щи
пать. Иди осторожно... осторожно...»
Медленно погружаемся в странную водную стихию. Фира не отпускает моей ру
ки. Ведет к медным перилам, зеленеющим над водой. Берется за них.
«Это асиим построили лестницу в воду, чтобы делать физические упражнени
я».
Властно прижимаю к себе маслянистое Фирино тело. Вхожу в нее. О, блаженств
о! Великое блаженство, которое я способен испытывать только с ней! Только
в ней!
«Это море Мертвое, но в нем может зародиться жизнь», Ч шепчут ее соленые
губы.
Ч Какая жизнь?
«Жизнь нового человека. Твоего и моего. Нашего».
Мне кажется, Фира тоже испытывает неземное блаженство, как и я. Крепко обх
ватываю ее маслянистые ягодицы, наношу резкие удары внутри нее. Она стон
ет, шепчет что-то неразборчивое и пленительное.
Мы оба крепко держимся за шероховатые медные перила старинной лестницы.

«Постарайся не касаться ногами дна».
Мы зависаем в космическом пространстве тяжелой воды. Я хочу продлить еще
и еще это невероятное блаженство, но желание кончить сильнее меня.
Ч Можно?
«Да. С тобой. Сейчас. Вместе».
Мы снова касаемся дна. Кричим, как первобытные люди на охоте. Или как Адам
и Ева в Божественном раю.
Бородатые коренастые мужчины в белых одеждах появляются на горизонте, с
ловно призраки на фоне сиреневых гор.
«Тс-с... Ч Фира прикладывает соленую мокрую ладонь к моим губам. Ч Это ас
иим... Идут на вечернюю молитву. Сейчас будут просить Господа, чтобы Он сох
ранил их священные писания для нас с тобой».
Ч Зачем, Фира? Зачем нам нужны их писания? «Этот ответ ты должен найти сам.
Я могу лишь помочь тебе».
Ч Как?
«Познакомить с ними».
Ч Сейчас?
«После молитвы. Мы приглашены к ним на ужин».
Ч Это, наверное, очень вкусный ужин?
«Конечно!»
Выходим на берег.
«Не нужно одеваться. Пусть соль впитается в тело. Это полезно».
Ч Полезно для чего?
«Для всего. Для ясности мыслей, например».
Поверхность моря бледнеет. Я оборачиваюсь и вижу, как красное солнце сад
ится на противоположном берегу, оставляя узкую искрящуюся дорогу.
Нескончаемый простор великим покоем охватывает меня. Почти не чувствую
тела. Оно легкое, как дуновение ветерка, овевающего нас с Фирой.
Поворачиваем в сторону научного центра асиим. Бредем по теплому влажном
у песку.
Ч Они увидят нас голыми. Это неприлично.
«Они не увидят нас, Гера. Их нет сейчас. Их нет уже две тысячи лет. Только бук
вы. Тысячи ивритских букв, которые они написали на пергаменте из телячье
й кожи. Тысячи букв, которые они сложили в слова Торы».
Ч Но мы видели их сейчас. Они спускались по откосу сиреневой горы. Они пр
игласили нас на ужин. Вкусный ужин.
«К ужину мы оденемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33