Ильгет все еще не двигалась - вялый паралич, и поэтому лечащий врач, Миран Такрос, донимал ее ежедневно массажами. Это не было больно, но надоедало, Ильгет хотелось, чтобы ее не трогали, оставили в покое. Миран растирал и разминал ее мышцы, Арнис поддерживал при этом, и вот руки Арниса было приятно ощущать почему-то. Если бы еще при этом лежать спокойно… Ее ежедневно клали в ванну - точнее, маленький бассейн, вода приятно пахла незнакомыми травами, струйки бурлили вокруг, голова покоилась на плавучей подставке - это было, пожалуй, неплохо, хотя Ильгет предпочла бы неподвижную воду и потеплее. Кроме того, и само ложе, на котором она постоянно находилась, не давало покоя - то пощипывало мышцы электрическими очень слабыми разрядами, то согревало, то массировало.
Она стала лучше спать по ночам, просыпалась теперь уже редко. Воспоминания почти перестали ее мучить. Но к сожалению, дальше дело не двигалось. Организм Ильгет никак не желал начинать работать.
Ей показывали фильмы о Квирине. И еще она выучила язык - линкос. Это произошло очень странно и быстро. Ильгет даже не знала раньше, что такие возможности уже существуют.
Ей просто надели на голову блестящий обруч, и с ним она полчаса где-то полежала, закрыв глаза.
Потом сняли, и она обнаружила, что понимает все, что окружающие говорят на незнакомом языке.
Теперь стало ясно, почему и каким образом все ее новые знакомые так хорошо знают лонгинский.
Ей только пришлось потренироваться в правильном произношении, но и этому она научилась быстро, потому что верные движения гортани и речевого аппарата тоже были заранее вложены в мозг.
Это ошеломляло. Тем более, что в Лонгине Ильгет потратила уже 3 года на изучение двух иностранных языков и пыталась самостоятельно заниматься линкосом. И вот пожалуйста - полчаса, и она не просто знает язык, она помнит множество каких-то стишков, детских песенок, словечек, считалок, идиоматических выражений, и грамматика ее совершенно безупречна, и словарный запас, как ей сказали, активный - около 15 тысяч слов. Вообще она не видела уже никакой разницы между родным языком и линкосом, и не замечала того, что совершенно перестала говорить с кем-либо на лонгинском.
Фильмы тоже удивляли. Не столько даже сами фильмы, сколько сама технология их показа. Прямо в воздухе, в любом месте повисала тонкая рамка, и там, внутри рамки разворачивалось действие. Причем размеры и форму рамки можно было менять как угодно - словесными приказами. Изображение было трехмерным и очень натуральным - будто смотришь из окна. Иногда и запахи доносились, и свежий ветерок.
Сами же фильмы казались Ильгет сказкой.
Однажды пришел человек, незнакомый Ильгет. Вместе с Арнисом. Почему-то она подумала, что человек уже немолод, хотя никаких признаков старости заметно не было. Посетитель был невысоким (сравнительно с Арнисом, конечно), узколицым, с удивительно цепким внимательным взглядом светлых глаз.
— Здравствуйте, Ильгет.
Она осторожно поздоровалась.
— Меня зовут Дэцин Вайгрен, я командир 505го отряда Дозорной Службы. Я руководил операцией на Ярне, в которой вы принимали участие.
Ильгет кивнула, не зная, что сказать.
— Прежде всего, я хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали.
— Но я ж ничего совсем не сделала, - сказала Ильгет. Дэцин покачал головой.
— Вы участвовали в уничтожении сагона, и сделали наиболее трудную часть. Ильгет, это было очень важно для нас. Это мелочь, но может быть, вам будет приятно узнать, я добился того, что вам начислена материальная премия… как за ранение. Это довольно приличная сумма, 10 тысяч кредов. К сожалению, это не само собой разумелось, потому что вы не зачислены официально в ДС.
— Гм… спасибо, - осторожно сказала Ильгет.
— Как вы себя чувствуете сейчас?
— Нормально. Но…
— Пока есть проблемы, я слышал. Да, это бывает. Психика человека не поддается нанокоррекции, она гораздо тоньше, а вам сильно досталось.
Ильгет вздохнула. Психика… звучит так, будто она симулирует свой паралич. Не хочет встать и жить нормально. А она, конечно же, хочет. Здесь неплохо, но… погулять по этой сказочной Коринте, посмотреть на звездные корабли, на море. Вообще неловко тут лежать даже. И все тебя так любят, приходят к тебе, приносят цветы, разговаривают так ласково. Неудобно уже просто. Но как встать, как пошевелиться?
— У меня не получается, - сказала она, словно извиняясь. Арнис, сидящий с другой стороны, положил руку ей на плечо.
— Все будет хорошо, детка.
— Все будет хорошо, - повторил Дэцин, - я уверен в этом. Ильгет, я хотел бы, собственно, вам немного рассказать о нашей войне, о сагонах, о ДС. Вам, думаю, интересно?
— Конечно.
Дэцин вздохнул.
— Ну значит так… Историю сагонских войн вы позже прочитаете. В данный момент дело обстоит так. Сагоны - цивилизация магов, которые не считают себя людьми. Пытаются захватить человеческие планеты. Они делали это путем прямой интервенции, и несколько планет находятся в их руках и полностью разрушены, там остался минимум людей, культуры погибли. Сейчас, вот уже несколько десятков лет, сагоны используют другую тактику. Они проникают на какую-либо планету и перестраивают на себя информационные потоки… простите, Ильгет, я употребляю термины, которые вам, наверное, непонятны.
— Да ничего.
— Я хочу сказать, что сагоны внедряются в правительство или в теневые правительственные структуры и начинают воздействовать, изменять психологию людей, социума так, что через некоторое время все общество уже работает на них. В их интересах. Это они делают всегда по-разному… Но всегда в итоге планета погружается в перманентную войну, разруху и хаос. Человечество гибнет. Но это может произойти и без всякого вмешательства сагонов - как известно, людям все это и так свойственно. Поэтому для нас трудно определить, должны ли мы вмешиваться или нет. Вы слышали об Этическом Своде Федерации?
— Да.
— Он запрещает Федерации вмешиваться во внутренние дела других миров. Да собственно, у нас и сил никаких не хватит, чтобы везде вмешиваться. Поэтому была сформирована наша служба, Дозорная Служба. Она секретная, даже здесь, на Квирине. Официально мы все - офицеры Милитарии, Квиринской армии. Мы выполняем следующие задачи… а. Разведка на разных мирах и поиск сагонского влияния, б.Когда это влияние точно доказано, и наличие сагонов на планете не подлежит сомнению, мы начинаем разработку операции освобождения, в.Мы готовим эту операцию путем агентурной работы на планете, и стараемся уничтожить возможно большее число сагонов. Их обычно немного, от трех до 20. Ну и… г, заключительный этап - мы проводим окончательную очистку планеты от сагонов. Еще есть этап д - это информационная работа, то есть переубеждение населения. Ну и восстановление цивилизации в ее исходном виде, оказание гуманитарной помощи, поддержание порядка и зачистка планеты от сингов, которых не удалось убедить. Примерно понятно?
— Да. Значит… на Ярне это был подготовительный этап?
— Да, - Дэцин кивнул, - были уничтожены два сагона. Это неплохо. По предварительным оценкам, их было - я имею в виду, в физическом теле - восемь. Теперь шесть. Это повышает наши шансы. Теперь, Ильгет, я расскажу вам подробнее о нашей службе. Мы набираем людей индивидуально. И не по желанию, как это делают все другие космические службы. Мы набираем людей, которые обладают психической противосагонской устойчивостью. А она не определяется общей психической силой и устойчивостью. Она, в общем, определяется только опытом - заранее ее предсказать мы не можем. Например, вот вы обладаете колоссальной сопротивляемостью. А ведь казалось бы, по вашему психотипу это сложно предсказать…
— Но почему… - Ильгет замолчала на секунду, - почему и вы, и другие все время говорите мне об этом? Я не сопротивлялась. Честно! Они ж меня… раздавили совсем. Это…
Она замолчала. Невозможно, немыслимо передать это состояние словами - когда ты готов действительно на все, на все что угодно, как угодно унижаться, предать, сделать все, лишь бы только на минутку прекратилась эта боль… на секунду… Ну как ему об этом сказать - такому сильному, уверенному в себе?
— Я понимаю, Ильгет, - неожиданно мягко сказал Дэцин.
— У меня же блок там стоял… Понимаете, он говорит мне - доверься, а я… если бы это от меня сознательно зависело!
— В том-то и дело, что собственно воля здесь ни при чем. И обыденная внушаемость. И психическая сила. Это все не имеет отношения к сопротивляемости. Ильгет… вы поймите, что около 40 процентов людей ломаются при первом же взгляде сагона на них. И по статистике это в основном как раз люди, которых принято считать волевыми и независимыми. Хотя бывает по-разному. А большая часть, как сагон и требовал от вас, начинают ему доверять чуть позже… А вы ему доверять не начали. Вас что-то остановило.
— Я начала молиться.
— Может быть, это. Ну вот, вернемся к нашей Службе. Итак, все мы офицеры Милитарии, и в общем, именно войной и занимаемся. Все мы универсалы. Любой из нас способен быть военным пилотом, секретным агентом, воином-наземником, выполнять конкретные боевые задачи или руководить группами войск. Я понимаю, для выходца с Ярны это звучит непривычно и кажется невозможным. Но при наших методиках обучения это вполне нормально и доступно любому. Почему боец ДС должен сам уметь выполнять все эти функции - потому что нас мало. И кроме того, что в ДС отбирают тех, кто встретился с сагоном и выжил - хотя бывают исключения - мы еще и проходим сложную психологическую подготовку. Например, мы учимся спокойно переносить встречу с дэггером. Иногда обычный пилот не может выполнить какую-то задачу именно потому, что противник использует дэггеров, поэтому работаем мы. На четвертом этапе - когда мы уже ведем войну на планетах - каждый боец ДС руководит подразделением обычных солдат, потому что именно мы наиболее информированны и знаем, что и как нужно делать. Да, кроме этого, функция бойца ДС - это информационная работа с населением зараженных планет, то есть каждый из нас должен разбираться и в этом. Примерно понятно?
— Да, - сказала Ильгет. Скосила глаза на Арниса. Вот он какой, оказывается. Воин-универсал. По ярнийским меркам тоже сверхчеловек какой-то.
— Ильгет, и вот зачем я вам все это рассказываю. Я предлагаю вам вступить в ДС. Вы нужны нам.
От неожиданности Ильгет раскрыла рот и несколько секунд с изумлением смотрела на командира ДС.
— Но… Дэцин, простите… вы же только что рассказывали, что боец ДС - это универсал… Вы же знали меня на Ярне! Ну я же самая обыкновенная женщина. Я разве что космические боевики сочиняю, а так… Меня даже в нашу ярнийскую армию никто бы не взял.
— Ильгет, я же знаю, о чем говорю. Я беру вас в ДС и берусь обучить всему, что необходимо. Главное у вас есть. Вы нам нужны, Ильгет. Таких, как вы, немного - тех, кто прошел такую надежную проверку…
— Это не я, Дэцин. Это психоблокада.
— Ильгет, психоблокада не значит вообще ничего. Если человек подчиняется сагону, тот может вскрыть любые блоки. В том-то и дело, что вы ему этого не позволили.
"Как только ты доверишься, ты вспомнишь, кто я такой".
Ильгет вздрогнула.
— И это была не я… - медленно сказала она.
— Да, может быть, это была помощь свыше, называйте это как хотите, но факт остается фактом - сагон от вас не добился ничего.
Светлые глаза Дэцина смотрели ей в лицо. Бескомпромиссный взгляд. Беспощадный.
— Вы нужны нам, Ильгет, - повторил он, - подумайте. Хотите ли вы воевать… для того, чтобы вот это, - он коснулся ее искалеченной ладони, - никогда больше, ни с кем не повторялось. Чтобы не гибли человеческие планеты, люди… дети. Чтобы не гибли человеческие души, которые сагон совращает и низводит в ад. Подумайте, хотите ли вы воевать за это.
Ильгет взглянула на Арниса, словно ища совета. Но тот отвел глаза в сторону.
Господи, но у меня же совсем сил нет… почему я должна опять что-то… опять я… Разве мне мало уже досталось? Разве этого не хватит? Я хочу просто лежать и не двигаться, и чтобы меня все оставили наконец в покое. Господи…
— Да, - тихо выдохнула Ильгет, - если вы берете меня… я готова… быть с вами.
— Хорошо, - Дэцин кивнул. Поднялся, - ну теперь, Ильгет, вы должны встать. Это приказ. Через полгода предположительно будет следующий этап ярнийской операции. Там вы нам очень понадобитесь, ведь вы лонгинка. Вам нужно еще подготовиться хотя бы минимально. Поэтому постарайтесь подняться как можно скорее.
— Моя последняя исповедь была… - начала Ильгет и замолчала. Когда это было? Арнис говорит, в тюрьме она была 27 дней. С ума сойти. 27 дней запредельной боли. Но ей казалось - гораздо больше. Казалось - вся жизнь. А до того… она довольно давно не исповедовалась.
— Кажется, около трех месяцев назад, - наконец выговорила она. Отец Маркус - моложавый священник, стройный в своей черной сутане с белым воротничком и узкой лентой епитрахили, кивнул головой поощрительно.
Ильгет напряженно вспоминала свои грехи. К исповеди она не подготовилась. Что же такого было за это время? То, что до тюрьмы - можно даже и не стараться, все равно не помнится ничего. Ругались, кажется, с Питой, но была ли там ее вина, что-то серьезное, что непременно надо исповедовать… нет, не вспомнить. А потом… ведь обычного - злость на Питу, на свекровь, на весь мир, обиды - практически и не было. То есть совсем не было. Что еще - неуважение к маме? И этого не было. Лень… чревоугодие… какое там, она до сих пор боится принять твердую пищу, даже кашицу. Арнис ругается, а она…
— Мне было жалко себя… не все время, но…
Если бы ей было жалко себя все время, она бы очень быстро сломалась. Но временами подступало, особенно уже здесь, на Квирине.
— Я думала, что мне уже достаточно… что я хочу только умереть… Вообще я все время хотела умереть. И сейчас еще хочу. И чтобы насовсем, заснуть и все… и покой.
Она замолчала.
— Это уныние, - сказал отец Маркус.
— Да. Я думаю все время, что больше человек выдержать уже не может… что на жизнь нам отпущено какое-то количество… страдания… и у меня оно уже исчерпано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67