Огонь, но она не сгорает. Но хуже всего - это солнце вверху. Оно черное и ослепительное. Оно похоже на пасть… Это и есть пасть. И не одна. Много зловеще ощеренных пастей. Проклята. Проклята навсегда.
Взрыв прозвучал как оглушительный хлопок - квиринцев защищали шлемы, но все, кто был в окрестностях и выжил - потеряли слух. Анри добрался до фабрики. Вакуумный заряд поднял в небо одновременно все корпуса, взметнулись целые стены, тихо распадаясь на мелкое крошево и снова опустились вниз. В этот миг Арнис проник в здание.
Он сразу выжег коридор перед собой и бросился вперед - маяк пищал неистово, указывая на то, что цель близка… очень близка…
Дверь была заперта, Арнис выбил ее ударом ноги. Раньше, чем стоящий в комнате человек успел повернуть голову, он выстрелил, сработали плечевые бластеры бикра. И уже только после этого сообразил, что враг был не в привычной черной форме. Он медленно валился на пол с развороченной, дымящейся грудью. Арнис сделал шаг вперед, напряженно осматриваясь - других сингов в помещении не было. Убитый упал, и только тогда Арнис увидел его глаза. Открытые глаза. Колени Арниса подкосились, сердце остановилось на мгновение.
Он убил сагона.
Все получилось.
Но нет времени, Арнис бросился к лежащему на столе… страшному. И тут сердце остановилось второй раз.
Она все еще жива…
Самым ужасным было то, что Ильгет смотрела на него. Что из этого черного, вспухшего, блестящего от крови на него смотрели - вполне осмысленно - живые щелочки глаз, полных боли и ужаса. И прямо под глазами торчали длинные металлические иглы - Господи, в кость, что ли, он их вогнал? Арнис осторожно стал вынимать иглы, толчком выплеснулась темная кровь… По всему телу иглы. Из горла Ильгет вырвался хриплый стон.
— Иль, уже все, - тихо сказал Арнис,- все кончилось. Все хорошо.
Вот, вроде бы, все иголки. Опомнившись, Арнис включил связь, одновременно вытаскивая аптечку, доставая прозрачный мешочек зена-тора, выискивая нетронутое место на коже Ильгет - нашлось на внутренней стороне голени, устанавливая зена-тор с раствором реанимационных телец.
— Я третий.Сагон убит. Забирайте тело. Я эвакуирую Ильгет Эйтлин, она… жива…
Глаза Ильгет закатились, она снова потеряла сознание. Арнис пощупал пульс на шее, сердце еще работало, слабо, взахлеб. Донесу, подумал он. Поднял девочку на руки. Ничего.
— Арнис, слышно? Я первый. Иди к нижнему выходу. К нижнему выходу. Там ландер. Как понял?
— Вас понял, первый, - Арнис толкнул дверь ногой. В конце коридора показался смутный силуэт - маскировочный бикр.
— Арнис, это я… не стреляй… быстро к выходу, я прикрою.
Иволга скачками понеслась рядом с ним, с ужасом взглядывая на распухшее сине-черное лицо Ильгет.
Из ландера выскочила Мира. И в ее глазах мелькнул ужас.
— Давай сюда. Быстро.
Задние сиденья были уложены, образовав удобную выемку.
— Через пятнадцать минут я буду на орбите. Зена-тор стоит? Она доживет…
— Быстро, - попросил Арнис. Он стиснул зубы - челюсти почему-то мелко дрожали.
Мира вскочила в пилотское кресло.
— Арнис, иди работай! Мы все сделаем.
Гравиносилки быстро и плавно двигались по узкому коридору орбитального корабля. Врач шел рядом, положил руку на плечо умирающей лонгинки.
Она тихо хрипела - или дыхание так вырывалось… Бог ты мой, она в сознании.
— Сейчас, - пробормотал Керк по-лонгински, - сейчас, милая, подожди.
В медотсек. Скорее уложить на стол. Все аппараты включить, полная готовность.
— Сейчас, моя хорошая… слышишь меня?
Губы шевельнулись. Да.
— Больно тебе? Сейчас, родная, сейчас все будет хорошо.
Ввести анализаторы… эффекторы. Пожалуй, анестезию отдельно. Теперь контроль - он подключил сканер.
Посмотрел на лицо лонгинки.
— Сейчас, родная… сейчас все пройдет. Лучше стало?
— Да, - прошептала она, - я спать хочу. Можно?
— Да, конечно, спи, маленькая. Спи.
Глаза закрылись. Только боль утихла - и сразу заснула. Как давно уже она терпит? Сколько она не спала?
Ильгет открыла глаза. Боли не было. Совсем.
Рядом с ней сидел Арнис. Она его помнила. И еще врач, его лицо она видела последним. И еще - Иволга. Теперь Ильгет вспомнила - Иволга. Подруга. И еще двое незнакомых, совершенно незнакомых. И все они смотрели на нее.
— Иль, - дрогнувший чей-то голос.
— Арнис, - прошептала она. Голосовые связки давно сорваны.
— Не болит?
— Нет, - Ильгет подумала, почему они все так смотрят на нее. И сообразила,- Арнис, я умру?
— Нет, нет, - пальцы Арниса коснулись ее руки, - ты будешь жить. Мы летим на Квирин, ты слышишь? Мы вытащим тебя. Ты будешь жить.
— Все, - говорит Керк на линкосе, Ильгет не понимает его, - посмотрели? Она жива и в своем уме. Теперь выметайтесь отсюда. И ты, Арнис, выметайся, пожалуйста. Ложись спать, я не собираюсь еще и тебя лечить, мне некогда. Останется Иволга, будет мне ассистировать.
Все куда-то исчезают. Остаются только Керк и Иволга. Они не смотрят на Ильгет, переговариваются на своем языке, непонятно, что-то там делают. С ее руками.
… Иволга наклеивает что-то на лицо Ильгет. Очень осторожно. Но Ильгет не чувствует боли. Глаза Иволги полны жалости и любви.
— Иль, не больно? Хорошо? Может, ты пить хочешь?
— Да.
У ее губ оказывается носик поилки. Как хорошо. Ильгет медленно пьет. Очень приятная жидкость, кисловатая.
— Поспи, Иль. Тебе лучше поспать.
Керк обвел взглядом бойцов ДС. Все десять человек - весь 505й отряд - смотрели на него с немым вопросом.
Скультер двигался на Квирин, они уже почти достигли точки выхода подпространственного канала. Совсем недалеко осталось. Может быть, еще двое суток…
Проживет ли она так долго?
Керк смотрел на командира, Дэцина Вайгрена. Стараясь не отводить взгляд. Не смотреть на остальных. Особенно на Арниса Кендо.
— Неужели такие серьезные повреждения? - спросил Дэцин.
— Дело не в этом. Конечно, почек у нее практически уже нет, сильная аритмия, легкие, печень… в общем, все плохо. Но это все поддается нанокорректировке, это мы сделали. Пальцы и почки пока ампутировали, восстановлению они не подлежат. В общем, положение не очень простое, учитывая длительность… травмирующих факторов.
— Не больше недели, - сказала Иволга негромко, - до этого они применяли только болеизлучатель.
Арнис рядом с ней ощутимо вздрогнул, она взяла его за руку.
— Но дело не в этом, - продолжил врач, - Мы не умеем лечить раны, нанесенные сагонами. Или с помощью сагонских технологий. Механические повреждения там несерьезные. Проколы. Но в районе этих проколов ткани в принципе… не функционируют. К сожалению, этих проколов у пациентки восемнадцать.
Он опустил глаза.
— Ее мозг в порядке. Двое суток я продержу ее на искусственных органах. Если не произойдет ничего нового, она доживет до Квирина. Молитесь.
Глава 3. Земля святого Квиринуса.
Все как во сне. Окружающее казалось размытым и малосущественным. Ильгет не приходила в сознание. Ее погрузили в изокамеру, повезли в Космический госпиталь, Арнис, почти ничего не соображая, так и не отходил от нее. Вяло шевельнулось что-то в душе, когда он увидел маму и Ниро. Пришлось остановиться, обняться, что-то говорить, но взглядом он следил за прозрачной уплывающей изокамерой.
— Мам, я должен идти… прости…
Он передал матери собаку и побежал вслед за Ильгет.
Она не может, не может сейчас умереть… Так не бывает. На Квирине не умирают. Ну разве что в очень глубокой старости.
Но и в больнице его к Ильгет не пустили. Ее сразу поместили в хирургическую камеру, и там где-то она плавала в равномерном гравитационном поле, и несколько врачей, удобно устроившись за мониторами, управляли миллионами нанороботов, работающих внутри ее организма.
Тогда он уселся в холле и оттуда позвонил маме.
— Все в порядке, солнце мое, ты только скажи - ведь операция продлится довольно долго?
— Они сказали, шесть или восемь часов… там все очень плохо…
— Это время ты ей не нужен, может быть, пока приедешь к нам, поешь, отдохнешь?
— Нет, - сказал он быстро. Казалось немыслимым сейчас - уехать, оставив Ильгет здесь… одну. Умирать.
— Арнис, или мы приедем к тебе…
— Если не трудно. Мам, - сказал он, - это из-за меня. Понимаешь? Все, что она могла выдать - это меня…
Он сжал кулаки. Больше ничего нельзя говорить. Но и не хочется.
— Она спасла меня. Вот этим.
— Хорошо, солнце, мы приедем сейчас, - медленно сказала мама.
Ильгет открыла глаза. Увидела ясный дневной свет. Солнце пробивалось сквозь матовое рассеивающее стекло, ложилось квадратами на пол, на странную прозрачную конструкцию, в которой она лежала.
Увидела Арниса. Через несколько секунд вспомнила его имя, и кто это такой.
— Арнис.
— Иль, - он наклонился к ней, - как ты себя чувствуешь?
— Хорошо.
— Боли нет?
— Нет.
— Пить хочешь?
— Да.
Арнис напоил ее.
— А поесть? Может быть, ты поешь?
— Нет, - ответила Ильгет быстро, даже с некоторым испугом. Она уже могла немного говорить, хотя и тихо.
— Ладно, потом…
Ильгет пыталась вспомнить… помнился только ужас, кромешный ужас и боль. Ничего больше. Кажется, все уже позади. Ее, наверное, больше никто не тронет. Наверное, да - если рассуждать логически. Ильгет не была в этом уверена.
Арнис вдруг исчез из ее поля зрения, и потом появился слева внизу. Он сполз на пол и теперь стоял на коленях, и его лицо было на уровне ее лица. Она с трудом его различала.
— Иль, прости меня, - прошептал он.
— За что?
— Прости нас. За все это. Это наша вина. Моя.
Ильгет и в голову не приходило кого-либо обвинять. Она была просто рада, что сейчас боли нет, что все кончилось.
— Ну что ты, - сказала она, - все нормально.
— Только я не помню ничего, - добавила она еще.
— У тебя стояла блокада. Хочешь вспомнить?
— Да.
Ей хотелось спросить, что теперь будет с ней дальше, но было как-то неловко.
— Ты работала на биофабрике. Встретила меня. Я рассказал тебе о том, что мы - Дозорная Служба, боремся против сагонов. Мы освобождаем Ярну от сагонов. Сагон назвал твое имя, следовательно, рано или поздно ты встретишься с ним. Мы следили за тобой все это время. Ты согласилась на это. Мы дождались, пока ты встретишься с сагоном… и убили его… Иль… честно - я не представлял, что это будет так. Так страшно для тебя…
— Так вы убили сагона? - спросила Ильгет.
— Да.
— Я помню его. Вспомнила теперь. Я не знала, как его называть. Его там называли Хозяин. Теперь я помню.
В самом деле, она вспомнила все. Слова Арниса вскрыли целый пласт воспоминаний, забитых блоком. Разговор с ним в парке. В детском парке. Встреча с Иволгой. И все последующее. Включая такие подробности, которые лучше совсем не вспоминать. Ильгет задрожала, и тотчас тело откликнулось болью в нескольких местах. Арнис осторожно погладил ее по голове.
— Тихо, детка… тихонечко. Все хорошо.
— И этот сагон, - наконец задала Ильгет волнующий вопрос, - он больше не придет? Точно?
— Нет, Иль, он убит. Мы его не скоро увидим. И вообще здесь нет сагонов. Ты на Квирине.
— На Квирине? - щелочки глаз чуть расширились.
— Да. Ты в больнице.
— Арнис, - спросила Ильгет, - а что со мной теперь будет?
— Все хорошо будет, родная моя. Все хорошо. Ты поправишься. Встанешь. Все будет очень хорошо.
Судя по выражению глаз, Ильгет не поверила ни одному его слову.
Ильгет было хорошо видно в рамке монитора - она спала. Об этом же свидетельствовали вяло бегущие по ЭЭГ-полоске волны альфа-ритма. Тело ее было полускрыто дымкой - словно одеялом, сотканным из тумана, полем, поддерживающим микроклимат. Лицо открыто, впрочем, голова и лоб до самого лба покрыты тонким белым слоем псевдокожи, и еще белые полоски на скулах и под глазами. Отек с лица полностью спал, коричневые веки запавших глаз теперь выглядели огромными.
— Проблема в следующем, - сказал Миран и сделал паузу, глядя на бойцов ДС. Здесь были Дэцин, Арнис, Иволга, и еще трое - Андорин, Мира, Гэсс, хотя судьба Ильгет волновала, конечно, всех.
— Мы в Космике в основном и занимаемся психическими проблемами. На нашем уровне ни механические, ни лучевые, ни тепловые, скажем, травмы уже не представляют трудности, если человек выжил сразу и добрался до Квирина. Проблему представляет человеческая психика. Наносистемы способны исправить любые повреждения на молекулярном и частично на атомарном уровне. Повреждения, нанесенные сагоном, лежат на более глубоком уровне материи. Возможно, кварковом. Возможно, еще тоньше. Как следствие, мы можем с помощью нанороботов реплицировать клетки, а вот функция органов не восстанавливается. Причем анализаторы не понимают, в чем дело. Работать должно. Но не работает. Понимаете? Живые клетки отказываются работать. И через два-три дня мы снова получаем некрозы, которые быстро расширяются. Собственная регенерация вообще на нуле, а ведь наша задача - именно запустить собственные восстановительные механизмы… Поэтому прошла уже неделя, а у Ильгет все еще нет своих почек, и я пока не вижу, как их можно восстановить.
— Но она может жить с нанопротезами, как я понимаю? - осторожно спросил Дэцин. Врач кивнул.
— Да, сейчас она и живет с ними. Нанопротезы очищают кровь, насыщают организм кислородом, задают ритм сердцу. Теоретически мы можем построить из нанопротезов любые искусственные органы, и она может с ними жить дальше. Практически, как вы знаете, Этический Свод запрещает замещение в организме человека более чем 1,7% клеток нанороботами. Причем исключений не делается даже для смертельных случаев. Смысл этого в том, что мы не можем допустить появления киборгов, последствия непредсказуемы. Попросту, если мы не запустим собственный организм Ильгет, мы потеряем ее. Хотя время у нас есть, так можно держать ее долго.
Он помолчал.
— Наша задача - заставить организм работать самостоятельно. А этого организм делать не хочет.
Дэцин скосил глаза на Арниса. Тот выглядел совершенно убитым.
— Но у вас есть какие-то гипотезы, почему так происходит, что мы можем сделать?
Миран вздохнул.
— Гипотезы… есть. Они не слишком научные, потому что, повторяю, речь идет о слишком тонкой материи. Я пока расскажу вам то, что думаю по этому поводу, если я ошибаюсь, мы поговорим снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67