– Я потратил на это дело два года и больше ждать не намерен. Я ненавижу тратить время попусту.
– Я тоже.
Он улыбнулся и сказал:
– Хоть в этом мы с тобой сходимся.
Вечером они поехали навестить ненаглядную Блоссом.
– Она спасла мне жизнь, – – серьезно заявила Нелл Марку. – И теперь я должна сделать все, что в моих силах, чтобы спасти ее. – Блоссом еще не отошла от наркоза, но операцию перенесла хорошо.
– У нее очень крепкое сердце, – заверил ветеринар.
– Когда я смогу забрать ее домой?
– О, с этим придется немножко подождать. Мне кажется, что раненая нога будет немного неправильной формы, по крайней мере, такой, как прежде, она определенно не будет, поэтому мне пришлось вставить спицу. Но вы не волнуйтесь, все будет в порядке.
Ветеринар предложил Нелл прийти следующим утром. По пути домой она была уже совсем другим человеком и, войдя в комнату, тотчас упала в кресло. Откинув голову назад, Нелл закрыла глаза. Чувствовалось, что она пережила слишком большой стресс.
– Тебе надо выпить, – предложил Марк.
– Мне надо что-нибудь тонизирующее, это точно. Марк принес ей джин с тоником.
– Теперь лучше... – вздохнула она.
Они долго сидели в тишине, пока Нелл не спросила:
– А что случилось с Синди? Ты так и не рассказал.
– Ее нашли на ступеньках дома в Айслингтоне, где она жила вместе с Панаколисом. Шея была сломана, а на одной туфельке не хватало каблука. Он был обнаружен на верхней ступеньке запутавшимся в ворсе ковра.
Нелл выпрямилась и с ужасом посмотрела на Марка.
– Но... он же сказал мне, что он еще... Я думала, это значит...
– Я, естественно, не сомневаюсь, что он сам сломал ей шею. Но у меня нет никаких доказательств, и получить их мы никогда не сможем. Нет никаких следов насилия, и патологоанатом к тому же утверждает, что шея сломана в результате падения со ступенек, – теперь уже вздохнул Марк. – Единственное, за что мы можем его привлечь, это за угрозы и... выстрел в кошку.
Нелл молча смотрела куда-то вдаль.
– Это моя вина, что Синди мертва... Все из-за того, что я вечно сую нос не в свое дело. Отец был прав, от меня никакой пользы, один вред. За что ни возьмусь, все портится, ломается и гибнет. И я всегда буду поступать по-своему, потому что не люблю прислушиваться к советам.
– Нет, – резко бросил Марк, и Нелл, впервые услышав в его голосе ненависть, удивленно подняла глаза. – У Синди была информация, делавшая ее соучастницей этих преступлений. К тому же она была любовницей человека, живущего за счет эксплуатации молодых девушек и продажи порнофильмов. Ее много раз арестовывали за уличную проституцию, а ты говоришь...
– Да, но, ради бога, не сейчас...
– Это тебе нужен бог, а не ей! Потому что тебя никак нельзя сравнивать с Синди Льюис!
– Можно! Мы обе были проститутками. Поэтому-то Тони Панаколис и хотел все подстроить... будто я стала жертвой порноманьяка.
– Но ведь ты никогда не приводила клиентов к себе домой. Он-то этого не знал, и это тоже работает против него. Я же это знаю точно! И им всем скажу, что у тебя никого не было!
В голосе Марка было столько решительности и уверенности в своих словах, что Нелл даже закусила губу, но потом твердо проговорила:
– Так не пойдет, Марк. Я очень долго думала о нас с тобой. Ты собираешься стать старшим суперинтендантом, а связь со мной может повредить твоей будущей карьере. Мое прошлое имеет слишком большую власть над твоим будущим, и я бы никогда себе не простила, если бы помешала тебе сейчас взойти вверх. Я люблю тебя слишком сильно... Нет, помолчи. – Она прикрыла ему рот ладонью и продолжила: – Подумай о прессе, Марк. Для тебя это будет хуже смерти...
– В прессе не появится ни одной публикации. Я прекрасно знаю все законы, и даже если они осмелятся опубликовать окончательную официальную версию дела, то и в этом случае ты будешь находиться под защитой закона и твое имя нигде не будет упомянуто, – объяснил Марк.
– Но это значит, что мне все равно придется идти в суд и давать там свидетельские показания. Можешь представить, что будет говорить адвокат Тони Панаколиса! «Посмотрите на нее, уважаемые присяжные заседатели! Это женщина, чья профессия – продавать свое тело. Пусть вас не обманывает ее внешность. Эта женщина не более чем проститутка!» – Нелл покачала головой и глубоко вздохнула: – Так не пойдет, дорогой, не пойдет...
Марк наклонился вперед и взял ее руку в свою.
– Позволь мне сначала исправить некоторые ошибки, которые ты допускаешь в силу незнания дела. Во-первых, я очень сомневаюсь, что это дело вообще когда-либо дойдет до суда. У нас нет никаких доказательств, что Панаколис убил Синди.
– Но он же мне сам сказал... он сказал...
– Он сказал, если хочешь, процитирую: «Я ее отпустил». Любой нормальный адвокат превратит эту фразу в насмешку и отнесет ее на счет твоего недопонимания. Да, я знаю, что Синди убил он, но пока... – Марк наморщил лоб и пожал плечами. – Пока в полиции никто не выдаст ордер на его арест только потому, что у одного из полицейских сработала интуиция. Интуиция – это не доказательства и не улики. Единственное, за что мы можем привлечь Панаколиса, – это угрозы, незаконное ношение оружия и его применение. Все твои обвинения ничего не дадут. Попомни мое слово.
– Но это нечестно! – воскликнула Нелл, возмущенная несправедливостью.
– Да, но так оно и есть. Неужели ты не понимаешь, что все они, эти высокопоставленные шишки, независимо от их ранга и положения, ни в коем случае не хотят, чтобы дело дошло до суда. Потому они будут его выгораживать.
Нелл согласно кивнула.
– И теперь ты, наверное, можешь навсегда расстаться со своим образом Клео, да? – нерешительно спросил Марк. – Ведь она тебе больше не нужна.
– И Элеонор тоже. Она собирается уйти на пенсию и никогда больше не будет работать.
– То есть остается только Нелл... Я рад, – просто сказал Марк.
Нелл схватила его за руки и крепко их сжала.
– Без тебя я бы этого никогда не сделала! Ты изменил мою жизнь.
– А как ты думаешь, что дала мне ты?
– Я?! – удивленно спросила Нелл. – Разве я могу что-нибудь дать?.. Может, ты мне покажешь это?..
Некоторое время спустя, лежа рядом со спящей Нелл, Марк думал о своей и ее жизни. Ей теперь ничто не должно угрожать. Пресса была введена в заблуждение, и пока не было даже намека на скандал. Те офицеры, которые принимали телефонные звонки на номер 999, были предупреждены, что все касающееся Тони Панаколиса, должно храниться в строжайшем секрете. Назойливых соседей, любящих посплетничать по любому поводу, у Нелл не было. В больницу она сообщила только ту информацию, которую приказал дать Марк. Офицер, оставшийся охранять палату Панаколиса, сообщил, что тот, придя в сознание, первым делом потребовал телефон. В течение тридцати минут были подняты на ноги лучшие адвокаты Англии, защищавшие только представителей истеблишмента. Колесо закрутилось, и машина начала работать. Естественно, не на правосудие, а на то, чтобы замять дело. Марка это вполне устраивало, потому что выводило из игры Нелл.
Даже если по иронии судьбы Тони Панаколиса привлекут к ответственности за незаконное ношение и применение оружия, Марк все равно был уверен, что в результате его оправдают и ему все сойдет с рук. Несмотря на то, что все знали Панаколиса как подлеца и негодяя, его никогда не привлекали к уголовной ответственности, и он ни разу не сидел за решеткой. Конечно, благодаря своим покровителям и друзьям. Скорее всего дело никогда не будет начато, и в конце концов все материалы по этому инциденту где-нибудь затеряются.
Нелл вздрогнула во сне, и он нежно погладил ее по голове. Ее лицо было розовым, наверняка послестрессовая реакция. Игры со смертью всегда возвращают людей к жизни. Как-то на его вопрос, зачем ей надо было превращаться в других женщин, она ответила, что таким образом она со спокойной совестью могла делать то, что никогда не могла бы себе позволить, если бы оставалась Нелл. Перевоплощаясь в другую женщину, она снимала с себя всю ответственность за то, что она делала. Теперь ответственность за все, что она делает, лежит на нем. Клео и Элеонор больше нет. Осталась только Нелл. Это была именно та женщина, к которой он так стремился.
Марку оставалось только надеяться, что дело действительно будет закрыто еще до того, как начнется, и к Нелл не проявят никакого интереса. Что касается Панаколиса, то, если на свете есть правосудие и справедливость, он обязательно с ними столкнется.
Марк улыбнулся и покачал головой. Как все-таки непредсказуема судьба! Может, действительно на свете есть бог? Чем там болен этот ублюдок? Ненависть и страх перед кошками. И этот идиот взял и забрался в дом, где живут две такие кошки! А Нелл не только сумела использовать его страх, но еще и запустила в него громадной бронзовой статуэткой. Ну и женщина! Марк еще раз улыбнулся и подумал, что ему все-таки очень повезло.
Кто бы мог подумать, что все так получится?.. Мама будет очень удивлена. Марк тихо затрясся от смеха. Нелл недовольно заворочалась во сне, и Бандл, который калачиком свернулся у Марка в ногах, возмущенно поднял голову и мяукнул.
Полицейский и «девочка по вызову», вот это да! Суперинтендант и куртизанка!
Марку пришла на ум где-то услышанная фраза: «Она заполнила ту пустоту, которая хотела быть заполненной». Да, именно так. Ни одной женщине раньше этого не удавалось. Они только кружились где-то неподалеку, но приблизиться к его душе так и не смогли.
Нелл смогла это сделать.
Нелл сначала не собиралась идти на кремацию Филиппа. Она прекрасно помнила, как однажды, презрительно скривив тубы, он сказал ей:
– Ларошфуко был прав, когда говорил, что вся эта помпезность похорон больше для удовлетворения тщеславия живых, чем в память о мертвых.
Кремация Филиппа была подготовлена в истинно спартанском духе: никаких церемоний, никаких пышных венков и речей, никаких друзей, гостей и зрителей и никакого тщеславия. Это казалось странным для человека, который при жизни был, наверное, самым тщеславным человеком на земле.
В соответствии с последней волей Филиппа Нелл вместе с Марком вернулась в его квартиру, чтобы в последний раз поднять бокалы в память о его «бренном существовании». Нелл достала бутылку безалкогольного шампанского «Крюг» и бокалы баккара.
– Отличная работа, – восхитился Марк. Он попробовал «Крюг». – Хм, и это тоже!
– У Филиппа вся жизнь была как шампанское. Оплачивал, правда, все не он, поэтому неудивительно, что он говорил, что это самое дешевое шампанское из всех, которые он пил!
Марк недоверчиво покрутил бокал в руках.
– Ты жалеешь, что рассталась со своей прежней жизнью, в которой тоже купалась в шампанском? Я сейчас живу неплохо и буду жить еще лучше, когда получу повышение, но полицейский все равно не сможет получать каждый месяц годовое жалованье.
– Я пила шампанское, когда мне его предлагали, вот и все, – спокойно ответила ему Нелл. – Я была воспитана человеком, который никогда не тратил фунт там, где можно было потратить пенни. Жила практически без денег и существовала даже не знаю на что. Поэтому и сейчас, когда я имею достаточно денег и могу себе все позволить, я не трачу ни одного пенни впустую. Почти все, что я зарабатывала, я переводила на свой счет в швейцарском банке. Один из моих бывших клиентов – банкир в Цюрихе. Я очень щепетильна в вопросах чистоты и порядка, поэтому сама убираю в доме. Недостатка в деньгах у нас с тобой не будет. – Она на секунду остановилась, а затем продолжила: – Или ты не можешь смириться с мыслью, что не будешь главным кормильцем в семье?
– Мне все равно, я спокойно отношусь к этому. Я же тоже говорил, что люблю серьезных и солидных женщин. – Марк усмехнулся. – Особенно если у них солидный счет в банке.
Нелл пропустила эту фразу мимо ушей и вдруг неожиданно спросила:
– Послушай, я ведь даже не знаю, где ты живешь!
– В центре. Так уж случилось, что там жил мой отец и отец его отца. Это старый и довольно большой дом. Для одного более чем достаточно, но мне он нравится. К сожалению...
– Что?
– Туда не разрешается входить незамужним женщинам. Такой уж обычай у нас в семье.
– Тогда тебе придется привести меня с собой, – с тайной надеждой в голосе сказала Нелл. – Или ты считаешь, что это будет открытый вызов Провидению?
– Я не хотел бы бросать вызов никому до тех пор, пока не прояснится дело с Панаколисом. Я думаю, что мы пока должны сохранить статус-кво и подождать, пока не улягутся страсти. Но я не вижу никаких оснований для того, чтобы не встречаться в течение всего этого периода ожидания. Мы можем видеться столько, сколько нам угодно. Кто-то говорил, что мы еще недостаточно хорошо друг друга знаем, не так ли? – Несмотря на серьезное выражение лица, в глазах Марка светились огоньки смеха. Но Нелл восприняла его слова слишком серьезно.
– Мне кажется, что это замечательная идея, – согласилась она. – Я все время думаю о нас с тобой. Ты заронил в мою душу зерно сомнения. Ты рассеял все то темное, что было во мне от прошлого. Это ты сделал из меня настоящую женщину. Я думаю, – продолжила она, – что мысль очень логичная. Ведь мы действительно не очень хорошо знаем друг друга, да? Я слишком долгое время была предоставлена сама себе и ни с кем не общалась. В отличие от тебя я ни с кем никогда не жила. Я имею в виду с мужчиной. Единственными друзьями для меня были эти кошки. Ты же знаешь, как я их безумно люблю...
– Ну, в этом я убедился.
– ...но я слишком верна своим привычкам и слабостям, которые, возможно, будут тебя раздражать. И в то же время я абсолютно не знаю твоих привычек. Назад, к прежней жизни, я уже не вернусь. С этим покончено раз и навсегда. В этом я больше не нуждаюсь. – Нелл сделала большой глоток, как бы пытаясь обрести в шампанском силы. – Когда мы получше узнаем друг друга, то... если даже мы поймем, что не можем жить вместе, я смогу понять это... и будет все равно хорошо... потому что я так много поняла и узнала... И еще больше изменилась... – Она с волнением посмотрела на него. – Я права?
– Да.
Одним этим словом было сказано все.
Самой большой радостью для нее сейчас было то, что он не делал вид, а действительно слушал, что она говорила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64