Но Тони знает, что он в любую минуту может положиться на меня, поэтому ему не следовало так поступать. Моя слабость с лихвой компенсируется другими достоинствами.
«Это уж точно, – подумала Нелл. – А также деньгами». Синди продолжала:
– Все, что я говорила о нем вчера вечером, чистейшая правда. Сделаешь ему что-нибудь хорошее, так он будет к тебе пару дней относиться по-человечески, а стоит только продемонстрировать, что я непокорная, что я не рабыня, как он сразу же хватает ножницы и режет мне ногти, вырастить которые, кстати, стоит целое состояние. Сама знаешь. – Синди немного отошла. Если бы она не была с похмелья, то, наверное, даже улыбнулась бы. – Послушай, ты не могла бы приютить тут меня на пару ночей? Сдать мне на время комнатушку?
Нелл видела, как Синди оценивающим взглядом окинула кухню.
– Ты же знаешь, это не мой дом. Он принадлежит одному моему другу, который сейчас находится в больнице. А сейчас мне надо пойти к нему, потому что сегодня приемный день...
– Вот оно что!..
– Да. Это мой очень старый друг. Он помогал моему «профессиональному росту», так сказать.
– Он тоже имеет отношение к нашей профессии?
– В какой-то степени. – Нелл сделала паузу, чтобы до Синди лучше дошло. – У него СПИД.
Реакция Синди была такой, как будто у нее над ухом неожиданно выстрелили из двухстволки.
– СПИД!!! Я не хочу знаться ни с кем, кто болен СПИДом, и ты тоже не должна!
– Он в больнице, Синди, и ему разрешено встречаться с посетителями.
– Все равно... если ты собираешься встречаться с каким-то там СПИДом, это твои проблемы. Меня это, конечно, не волнует. Но я ничего подобного делать не собираюсь. Я лучше займусь своими ногтями. Это долгое дело, я освобожусь только во второй половине дня. Если у тебя есть запасной ключ, я могла бы вернуться сама.
– У меня нет запасных ключей, – солгала Нелл. – Я вернусь не раньше половины пятого. – Ей очень не хотелось, чтобы Синди пришла без нее и шаталась вокруг дома на глазах у посторонних.
– Ну ладно, договорились. – Синди допила чай и поставила чашку на поднос. – Налей еще чашечку.
Когда они вместе вышли из дома, Синди пробурчала:
– Очень уютное гнездышко, не так ли? Черт его знает, как тебе удалось его получить. А чем этот твой больной друг занимается?
– Тем же, чем и мы, но только на гораздо более высоком уровне. Ты бы не поверила, если бы услышала имена тех, с кем ему приходилось иметь дело.
– Тогда он, наверное, очень богат?
– У него нет необходимости считать каждый пенни. Эта фраза заставила Синди остановиться и наморщить лоб.
– Послушай... У меня сейчас нет денег... Я ведь привыкла разъезжать на «Роллс-Ройсе». Ты не дашь мне несколько десятков фунтов? А я тебе потом верну, честно. Я просто оставила все деньги дома и даже не знаю, когда туда попаду.
Нелл протянула ей две банкноты по двадцать фунтов и одну десятифунтовую.
– Но это только на тачку, а мне еще надо заплатить за маникюр и дать на чай... сама понимаешь, – стала оправдываться Синди. Нелл добавила. Когда наконец подъехало такси, Синди бросила: – Итак, встретимся в полшестого у тебя. Пока.
Нелл вернулась домой намного раньше этого срока. Когда пришла Синди, на часах было далеко за шесть. По всему было ясно, что у нее все хорошо, потому что, помимо приведения в порядок ногтей, она сделала себе и новую прическу. Войдя в гостиную, Синди увидела, что Нелл сидит на софе с пустым стаканом в руках и тупо смотрит полупьяными глазами в пустоту.
– Ну вот, теперь еще куда ни шло, – заявила она, протянув Нелл свои руки с новыми ногтями. – Разве не красиво? Стоит целую сотню. Так что теперь я покажу этой толстой жабе... Элли? – До нее наконец дошло, что что-то не так, и ей пришлось на время забыть о своей самовлюбленности. – Элли! С тобой все в порядке? – Она с испугом посмотрела на бесцветное лицо Нелл.
– Филипп умер. – Нелл все еще была не в состоянии поверить в то, что это случилось. – У него был сердечный приступ. Когда я пришла, они старались его спасти... Я осталась ждать, но через некоторое время ко мне вышли и сказали, что зто бесполезно.
Синди выпрямилась. «Вот черт!», – подумала она. Она всегда старалась избегать «неприятных» моментов, и смерть среди них занимала первое место. Смерть всегда ассоциировалась у нее с вытянутыми лицами, шепотом за спиной, черным цветом и похоронами. Да ко всему прочему, это была смерть больного СПИДом. Синди собралась с мыслями.
– Прости, мне очень жаль. – Она постаралась, чтобы это прозвучало как можно искреннее. – Но... ведь если он болел СПИДом, то все равно был безнадежен. Это дело времени, не так ли? – Ее мысли все время крутились вокруг того, как использовать эту ситуацию с максимальной выгодой. – Значит, ты не так уж много и потеряла.
Нелл ничего не ответила.
– Тебе теперь много надо будет сделать... если, конечно, у него нет родственников.
– Я не знаю, – сказала Нелл. – Вряд ли они у него имеются. У меня есть телефон его юриста. Думаю, лучше позвонить ему и проконсультироваться... Больше это, по-моему, никого не волнует... кроме друзей Филиппа, конечно. – Нелл безразличным взглядом окинула все вокруг и, посмотрев в пустой бокал, отставила его в сторону. – Мне сегодня надо еще вернуться в больницу, чтобы забрать его вещи.
– Ну, тогда, думаю, мне не стоит прибавлять тебе хлопот, особенно в такой ситуации, – быстро проговорила Синди. Хотя на самом деле главным для нее было не причинять хлопот себе.
Нелл постаралась выйти из состояния глубокого шока.
– Ты можешь остаться, если хочешь.
– Да нет, спасибо, – отказалась Синди, – я лучше пойду к своей сестре. Она живет возле Паддингтона. Пусть Тони еще день или два помучается. Тем более что я не виделась с Трэйс уже целую вечность. – Она бесчувственно похлопала Нелл по плечу, еще раз порадовавшись в душе своим ногтям. «Никто не догадается, что они не настоящие», – с радостью подумала она.
– Ну, если ты так считаешь... А как насчет Тони?
– Если что, ты меня не видела и ничего обо мне не слышала, хорошо? Я хочу, чтобы он пострадал так же, как я страдала. Когда мне станет лучше и когда я буду готова, вот тогда я и вернусь...
– Хорошо, – Нелл вспомнила, что Марк велел не задерживать ее.
О деньгах, что она получила утром, Синди даже не упомянула.
«Назовем это «вынужденными расходами», – подумала Нелл.
– Может, сделать тебе чашечку крепкого чая? – как-то рассеянно предложила Синди.
– Нет, спасибо.
– Ну, тогда я оставляю тебя наедине с твоим горем, – вздохнула Синди. Когда-то она прочитала эту фразу в одной «умной» книжке. И ей показалось, что звучит довольно красиво и вполне подходит к данной ситуации. – Я перезвоню тебе через пару дней, расскажу что и как, хорошо?
– Да.
«Этот Филипп, наверное, был для нее очень хорошим другом», – подумала Синди, закрывая за собой дверь.
9
Когда Марк позвонил, на часах было ровно 9.30. Нелл сидела за столом и смотрела на лежащие перед ней личные вещи Филиппа: прекрасные часы «Картье» тридцатых годов, отлично сделанное портмоне «Луи Вуиттон» из тонкой кожи, точно такая же записная книжка, толстая, как телефонный справочник, ключи на брелоке, очень похожем на маленький круглый камешек, хотя на самом деле это был настоящий неограненный алмаз. Здесь также находились очки в золотой оправе и кольцо, которое он всегда носил на мизинце левой руки. Нелл не знала, что на внутренней стороне его выгравирована какая-то надпись. Теперь она случайно ее заметила и прочитала: «Филиппу Прекрасному – Париж, 1938. Я тебя обожаю».
Услышав голос Нелл, Марк спросил:
– У тебя все в порядке? Ничего не случилось?
– С Синди – нет. Она уехала к своей сестре в Паддингтон, – ответила Нелл.
– Надолго? – У Марка был резкий голос.
– Она сказала, надень или два. Прости. Мне надо было узнать, где живет...
– Не важно, – ответил Марк. – Я сам это узнаю. Итак, что случилось?
– Сегодня днем умер Филипп. Я пришла навестить его, но это ему уже было не нужно. О нем уже заботились другие. Мне просто отдали его вещи.
– Я искренне сожалею. – Марка действительно огорчила смерть Филиппа. – Он был твоим очень старым другом, да?
– Даже не знаю. Все так странно. Мы никогда не были с ним духовно близки и не доверяли друг другу. Но, как ни странно, теперь, после его смерти, я чувствую, будто это моя жизнь оборвалась, а не его. Он ведь имел к моей судьбе самое непосредственное отношение, ты же знаешь. Он научил меня стольким вещам...
– Я постараюсь приехать как можно скорее.
– Не надо, действительно... у тебя и так много важных дел, которые не терпят отлагательств...
– Я думал, ты давно поняла, что для меня нет ничего важнее, чем ты.
Нелл закрыла глаза и тихо вздохнула.
– Я буду ждать, – негромко сказала она, – даже если это будет очень поздно.
Когда он вошел, она бросилась ему на грудь, стараясь найти там спокойствие и уют, которые, как ей раньше казалось, никогда не будут ей нужны.
– Люби меня, Марк... сейчас и всегда. Мне очень надо, чтобы ты меня любил.
Он обнял ее и поцеловал.
– Филиппа за его жизнь любили несколько раз, и он этим очень гордился, но мне он говорил, что сам любил только однажды. Любил и не мог быть с этим мужчиной. Порой я задаю себе вопрос, не это ли послужило причиной его столь циничного отношения ко всему в жизни? Филипп был не из тех, кто мог смириться с неудачей.
– Ты будешь по нему скучать?
– Да. И это мне кажется очень странным. – Она слегка наморщила лоб. – Я никогда не считала Филиппа таким другом, каким он был для Лиз. Между нами всегда лежала пропасть, которую ни я, ни он были не в состоянии преодолеть. Лиз безоговорочно доверяла ему все свои тайны, и я вынуждена признаться, что не помню ни одного случая, чтобы он ее предал. Но тем не менее я никогда не могла ему полностью довериться. Знаю, что он всегда относился ко мне с предубеждением, но мы как-то ладили. Мне кажется, мы просто привыкли друг к другу, но все равно так и не смогли стать друзьями. Мне нужны были его советы и рекомендации, а также профессиональная проверка клиентуры, а он, в свою очередь, нуждался в том жалованье, которое я ему платила за это и за то, что он являлся наставником Клео Мондайн.
– А он случайно не хотел стать твоим крестным отцом?
– Только в стиле Вито Корлеоне!
Марк рассмеялся. Он чувствовал, что после смерти Филиппа Фолкнера ему почему-то стало немного легче. Может быть, потому, что порвалась еще одна прочная нить, связывавшая Нелл с ее прошлым? Кто еще ее знает? Только клиенты Клео. Но ведь она может бросить и их тоже, когда для этого наступит подходящее время.
Марк сильно прижал ее к себе. «Я такой же эгоистичный, как и все мужчины, – подумал он. – Я хочу всего и сразу: Нелл и следующую ступеньку в карьере. Это очень рискованно, но стоит того, чтобы попробовать. Очень даже стоит. Все, что мне надо сделать, так это схватить эту банду педофилов и упрятать за решетку Тони Панаколиса». Марк уже думал о тех подготовительных мероприятиях, которые ему следует провести следующим вечером для обеспечения операции. Группы наблюдения и слежки уже готовы занять соответствующие позиции вокруг заброшенного склада – все это прорабатывалось заранее. Привлечены будут несколько человек из медслужбы для оказания необходимой помощи детям, используемым в оргии. У всех будут радиопередатчики, связь централизована. Он также задействует в операции фотографов, которые снимут скрытыми камерами лица прибывающих на склад. Стивенс сам осмотрел здание и окрестности на случай, если члены банды, проявив необычайную предусмотрительность, захотят установить собственное наблюдение. Он нашел большую пустую пещеру у входа, тщательно обследовал все побережье, где, по словам Нелл, они репетировали и снимали «Леди Чатгерлей», там он обнаружил остатки сцены и оборудования, а также рубильники и розетки для электрооборудования. Видимо, они снимают очень качественные видеофильмы с четким изображением всех подробностей. Эти люди приходят сюда не только для того, чтобы принять участие в сексуальной оргии, но чтобы потом смотреть снятые Тони Панаколисом фильмы снова и снова. Его беспокоило только одно – те подробности, что Синди рассказала Нелл спьяну о членах банды.
– Если бы ты узнала их имена, у тебя бы глаза на лоб полезли, говорю тебе... причем все там будут собственной персоной... – Когда Нелл изобразила на лице снисходительное недоверие, Синди выпалила: – Никаких имен я тебе не назову, но двое из них из палаты лордов, вот так-то! И несколько членов парламента. Один из них очень даже известная личность... Смешно, что среди них есть судьи и прокуроры. Те, кто, по идее, должен сажать за решетку подобных извращенцев, сами же являются извращенцами. Ну как тебе? Вот почему Тони так везет и он всегда надо всеми смеется! И никто, даже наш Всемогущий Английский Истеблишмент, пока не собирается вмешиваться в эти дела... Если вдруг что-то случится и запахнет жареным, ты даже глазом моргнуть не успеешь, как тебе крышка! И все шито-крыто. Предлог упечь любого за решетку или куда подальше обязательно найдется, особенно в этой стране.
– Тогда какой же смысл идти и закладывать его в полиции? – спросила Нелл.
– Потому что рано или поздно его все равно сделают козлом отпущения, как того парня во время скандала с Кристин Килер... Там же тоже все было замешено на сексе, и этот проклятый английский истеблишмент явно приложил к истории свою руку. Они так же и с ним расправятся, а он будет бессилен. Просто его втопчут в грязь быстрее, чем он думает, повесив на шею лет двенадцать отдыха где-нибудь далеко-далеко!
Зная склонности Синди к преувеличению, Марк все еще колебался. Он знал, что истеблишмент всегда защищает собственные права, он и сам не раз сталкивался с этим за время службы в полиции. Когда он еще был молодым сержантом, их группа по расследованию сексуальных скандалов и взяточничества обнаружила злоупотребления со стороны некоторых высокопоставленных должностных лиц. Чем дальше они расследовали дело, тем больше известных имен всплывало на поверхность. И вот, когда они уже дошли почти до самых верхних ступеней иерархической лестницы, где тоже находились некоторые подозрительные лица, их расследование внезапно прекратили и дело закрыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64