– Даже не знаю, куда бы я подалась, если бы тебя не оказалось дома. – Она говорила слишком громко, чуть не срываясь на визг, и было видно, что она буквально кипит от ярости. – Честно говоря, Элли, не помню, когда я последний раз была в таком негодовании. Вот, полюбуйся, что этот ублюдок со мной сделал! – И она протянула вперед дрожащие руки. Все ногти были безжалостно обломаны, и вместо них торчали только какие-то бесформенные огрызки. – Один из его головорезов держал меня, пока эта скотина обрезала мне ногти! И чем! Кухонными ножницами! Ну, я ему отплачу! Я скорее сдохну, чем прощу его! Никто не может так со мной поступать!.. Никто! Даже этот всемогущий Тони Панаколис!
Синди так решительно отдернула руки и шагнула вперед, что Нелл даже испугалась ее напористости, но та была так раздражена и обижена, что не удосужилась обратить внимание на удрученное настроение Нелл и ее заплаканное лицо. От ее внимания ускользнуло, как Нелл поспешно набросила шелковый халат и полой его еще раз промокнула глаза. На Синди было пальто из шкуры леопарда («Сомали», – гордо информировала она Нелл, – стоит целое состояние»), а под ним – белое, расшитое бисером и усеянное яркими блестками платье в обтяжку. Новая пышная прическа свидетельствовала о том, что она собиралась провести вечер в клубе Тони в Сохо, но события обернулись совсем по-другому.
– Успокойся, – обратилась к ней Нелл, – я приготовлю кофе, как раз собиралась вьпить чашечку.
– Нет, мне не надо, спасибо. Лучше чего-нибудь выпить. Виски, без льда и содовой, и покрепче.
Нелл налила ей бокал виски, и Синди проглотила его одним глотком.
– Что-то маловато. Еще не нальешь?
С бокалом в руке она проследовала за Нелл на кухню.
– Еще стаканчик для уверенности. – Она гневно отправила содержимое бокала внутрь. – Больше он не посмеет этого сделать. Одного раза больше чем достаточно. Мики проклял тот день, когда он сломал мне два ногтя, и этот ублюдок Тони Панаколис тоже пожалеет! Попомни мое слово! Я знаю кое-что, что может упрятать его за решетку на очень долгий срок... так, что он успеет забыть не только обо мне, но и обо всем мире!
На Нелл эти слова произвели такое впечатление, будто ей на голову неожиданно вылили целое ведро ледяной воды, из легкого опьянения она быстро перешла в состояние трезвости и холодной рассудочности.
– Я была бы поосторожней с такими выражениями, – предупредила она Синди, начиная этой фразой новую роль – Всепонимающей Подруги. – Тони не из тех людей, кому легко можно перейти дорогу, ты же знаешь. Наверное, ты сама дала ему повод. Все знают, как ты гордишься своими ногтями.
При этих словах Синди повернулась и пожала плечами так, будто ее вина заключалась всего лишь в какой-нибудь легкой шалости.
– Этот ревнивый педик Паук Костас донес, что я изменяла ему с Гарри. Паук всегда меня ненавидел. Жалкий ревнивец. Не хочет смириться с мыслью, что Тони может трахаться с кем-то, кроме него. Нет, не потому, что гомик, совсем не поэтому... просто... они с Тони прошли вместе слишком долгий путь, учились в одной школе на Кипре. Сама знаешь, детская дружба и все такое...
– Неужели ты крутила любовь с Гарри за спиной у Тони?! – как можно искренней попыталась удивиться Нелл.
– Ну, только тогда, когда Тони не было в городе! – как бы оправдывалась Синди, но гнев снова нахлынул на нее. – В последнее время это было не так уж часто. Тони хороший покровитель, я уже говорила тебе, он не жмот, денег на меня не жалел, но в постели он слишком слаб. Он так быстро доходит до кондиции, что я все время остаюсь неудовлетворенной! Клянусь тебе, Нелл, я столько раз оставалась оболваненной и злой из-за этого, что чуть не сошла с ума. Ну а у Гарри абсолютно другая игрушка между ног болтается. – Она лукаво улыбнулась. – Ну, ты-то должна знать! Я никогда не видела его таким счастливым, как в то время, когда он работал вместе с тобой.
Нелл передернулась.
– Я просто хорошая актриса, – заметила она. – Но я целиком и полностью с тобой согласна.
– Тогда ты должна признать, что у него недюжинные способности. А у Тони член даже в стоячем состоянии не больше моего мизинца! Спрашивается, какая от него может быть польза женщине, которая должна постоянно заниматься этим делом, иначе станет раздражительной и злой? – Синди вскочила со стула и принялась расхаживать по кухне с белым от злости лицом. – Когда эта мерзкая жаба Паук взял и насплетничал Тони насчет Гарри, тот сразу же взбеленился и вот что сделал! – Синди снова посмотрела на свои изуродованные ногти и разрыдалась. – Мне же потребовалось несколько лет, чтобы довести их до такой длины. Я следила за ними, как за собственными детьми... ну а теперь посмотри, что с ними стало! Я его за это убью! Убью! Либо убью, либо сдам со всеми потрохами. Никто не смеет так обращаться с Синди Льюис, и никому это просто так с рук не сойдет. Никому!
Нелл постаралась как можно сильней выразить свое сочувствие, в то время как ее мысли были заняты совсем другим.
Если бы ей каким-нибудь образом удалось заставить Синди сдать Тони вместе со всей его педофильной бандой, то тогда и она могла бы хоть что-то привнести в расследование, которое Марк ведет уже два года. Нравится ей это или нет, она все равно замешана в это дело, и виной тому то, чего она старалась избегать всю жизнь, – эмоции.
Информация о следующем сборе банды педофилов будет подарком Марку в знак признательности за его любовь и доказательством того, что она достойна его любви. Ей, естественно, придется из шкуры вылезти, чтобы что-нибудь разузнать, но Нелл чувствовала, что готова к представлению, потому что от волнения у нее в кровь стало выделяться слишком большое количество адреналина. Трудности всегда поднимали ей настроение, это была ее стихия. Да и мысль о награде, которую она получит от него за эту информацию, тоже начинала волновать кровь.
– Сомневаюсь, что Тони зашел дальше съемок порнофильмов, – спокойно нанесла она первый удар. – Он скорее всего очень хорошо прикрыт, и ему ничто не угрожает, за ним, наверное, стоят слишком серьезные силы. Честно говоря, мне на него наплевать, Синди. Я никогда не шла на попятную, ни тогда, когда работала у Мики, ни тем более сейчас. Я всегда говорила правду. Так вот, я уважаю Тони как очень хорошего организатора. И мне бы не хотелось быть одной из тех, кто попытался бы его сдать. У греков очень древние традиции вендетты.
На лице у Синди появилось хитрое лисье выражение.
– Я говорю не о порно! Это все мишура. Он замешан в таких делишках, которые могут упрятать его за решетку на очень долгий срок. Он немало имеет за эти свои дела и держит их в строжайшем секрете. Если найти толкового судью, то Тони не видать белого света минимум лет двенадцать! – Синди самодовольно улыбнулась. Это заставило Нелл передернуться. – Но к тому времени меня уже здесь не будет. Мики ведь так и не нашел меня, помнишь? Я знаю, как скрыться. Мысль о том, что этот ублюдок будет страдать и жалеть о том, что он со мной сделал, будет согревать меня долгими вечерами далеко отсюда.
– Если это так секретно, то как же ты узнала? – Нелл осторожно вела Синди в нужном направлении.
Синди улыбнулась с таким самодовольным видом, что Нелл не удержалась и воскликнула:
– Ты подслушивала у двери! – Еще тогда, у Мики, ее предупреждали о склонности Синди к подслушиванию. «Она любит совать свой нос в чужие дела, – говорила ей Паола. – Она сдаст любого, если ей это будет выгодно».
– Любая девушка должна как-то заботиться о своей безопасности, не так ли? Поэтому я разузнала все, что могла. Я же не вчера родилась! Если ты сама о себе не позаботишься, никто за тебя этого не сделает, особенно клиент, это уж точно. А я с клиентами первый раз познакомилась, когда мне было пятнадцать, так что знаю, как себя защитить! С тех пор я иногда прикладываю ухо к некоторым замочным скважинам и очень стараюсь, чтобы меня не застали врасплох. Сам Тони и не подозревает, что я обо всем этом знаю, понимаешь? – Она презрительно хмыкнула. – Ни он, ни его крутая охрана!
Нелл снова наполнила стакан Синди. Она знала, что алкоголь – это единственный способ развязать ей язык. Наверное, она одна сможет уговорить целую бутылку, и не слабого винца, а «Джонни Уокер Блек лейбл» двенадцатилетней выдержки. Это была небольшая жертва по сравнению с той бесценной информацией, которую Нелл могла у нее получить. Но сначала ей надо как можно естественнее разыграть недоверчивую спорщицу.
– Я бы на твоем месте еще раз подумала перед тем, как перейти дорогу Тони, – предупредила она. – До тех пор, пока у тебя не будет доказательств, это пустая трата времени.
– Но у меня есть доказательства! За кого ты меня принимаешь?! Я знаю, где и когда... короче, есть люди, которые бы чертовски много дали за то, чтобы знать то же, что и я. Я бы могла продать эту информацию за гарантию моей безопасности и неприкосновенности. И плюс еще клятвенное обещание, что Тони очень, ну просто очень долго не увидит света белого. – Синди снова посмотрела на свои изуродованные ногти и одним глотком выпила двойное виски. Нелл налила ей еще – уже в третий раз. – У него не было никакого права так поступать со мной. Он знал, скотина, какое внимание я уделяла своим драгоценным ногтям... ведь это же гордость каждой настоящей леди! У него просто слишком много власти... но чтобы вот кухонными ножницами... Это уж слишком! Даже чересчур! Я не потерплю! Ни за что!.. – Третий бокал пошел так же, как и второй. На этот раз Нелл уже налила ровно четыре дюйма в тоскливо пустующий бокал Синди.
– У меня хватит ума не вернуться к нему. – Синди отправила и эту порцию вслед за остальными. Она уже довела себя до безумия постоянными накручиваниями и сетованиями по поводу своих несчастных ногтей, и Нелл понимала, что вскоре у нее окончательно развяжется язык. – Пять лет я проторчала с ним как дура... целых пять лет. Я еще ни с кем не оставалась так долго!
– Так что, теперь ты уже не хочешь его закладывать, да? – спросила Нелл.
Синди тупо посмотрела на нее.
– Это почему же? – икнув, спросила она. – Я что, должна простить ему все это... все, что он сделал со мной?! Если он хочет, чтобы я вернулась к нему, пусть официально извинится. И пусть станет передо мной на колени... А если он этого не сделает... Ну тогда мы уже поговорим по-другому, да?
– Но почему Тони должен перед тобой извиняться? Ты там гуляла неизвестно с кем на стороне, а он должен извиняться? Греки очень щепетильны в подобных вопросах. Думаю, что тебе придется перед ним извиниться.
– Кому, мне?! – взвилась, как бешеная лошадь, Синди, а Нелл в этот момент воспользовалась удобной возможностью и вновь наполнила ее бокал. Себе она наливала уже третью чашку кофе. – Нет, я сделаю, я обязательно сделаю это!
Но Нелл потребовалось вылить остатки содержимого бутылки в бокал Синди, чтобы, сочетая сочувствие и насмешку, выудить необходимую информацию. Наконец, не выдержав легкого пренебрежения со стороны Нелл, Синди окончательно вышла из себя и, обругав Нелл последними словами, заявила, что та всегда была ужасным снобом и относилась к ней, к Синди, как к презренной дуре.
– Ты думаешь, что ты такая уж суперкрасавица, да?.. Я знаю, что Тони положил на тебя глаз, но только добром это для него все равно не кончится и удовольствия он от тебя никогда не получит... Ты всегда была снобом, всегда смотрела на меня свысока... А кто теперь в бриллиантах и норковой шубе? Кто носит пальто «Сомали» из леопардовой шкуры и кто знает все о торговле порнофильмами, в которых насилуют детей, а? Кому полицейские будут благодарны по гроб жизни, иначе, чтобы поймать их всех, им понадобится еще десять лет? Не знаешь? Конечно, мне!.. Синди Льюис.
– О боже, если ты такая крутая, то не распинайся тут передо мной, а иди и позвони в полицию, телефон на стене. Сними трубку и набери телефон Скотленд-Ярда. Я устала, уже поздно, и хочется спать. Пора ложиться.
Нелл специально говорила спокойным и немного снисходительным голосом, и, что было для Синди хуже всего, – в голосе Нелл сквозила скука. Этого она вытерпеть не могла.
Синди попыталась встать на ноги, но у нее ничего не получилось. Ноги ее не держали. Глаза застлала пелена слепого гнева и алкогольного опьянения. Язык с трудом ворочался во рту. Тем не менее она умудрилась собраться с силами и пролепетать:
– Не смей со мной так разговаривать! Ты, неблагодарная скотина! Это за все то, что я для тебя сделала?!
– Разве не я просидела тут с тобой несколько часов, слушая бесконечно повторяющиеся обещания пойти сдать Тони со всеми потрохами, потому что он, видите ли, устроил тебе рубку твоих драгоценных ногтей топором или чем там еще?! Но ты-то сама так ничего до сих пор и не сделала!
Синди подняла руки и, увидев жалкие остатки ногтей, снова вспомнила обо всем, что с ней произошло. Было видно, что залитые виски воспоминания с новой силой резанули по еще не зажившей ране.
– Я еще покажу, – заскрипела она зубами, – я... я расскажу полиции... что на следующей неделе на старом складе у реки... во вторник вечером... где этот проклятый телефон?.. – Она с трудом поднялась, на шатающихся ногах сделала шаг вперед и упала лицом прямо на ковер. Без сознания, уже безразличная ко всему.
Оставив Синди лежать на ковре, Нелл поднялась к себе в спальню, открыла ящик, где у нее лежала записная книжка с телефонными номерами клиентов, и набрала номер Скотленд-Ярда. Трубку взял оператор. Она назвала ему внутренний телефон Марка. Некоторое время не было никого, а потом чей-то странный голос произнес:
– Кабинет суперинтенданта Стивенса.
– Он на месте? Мне надо срочно с ним поговорить.
– Мне очень жаль, но суперинтендант Стивенс вышел несколько минут назад.
– А вы не подскажете, где мне его найти? Куда можно позвонить, чтобы связаться именно с ним?
– Секундочку... – В трубке на несколько мгновений воцарилось молчание. Потом тот же голос сказал: – Если вам будет не трудно оставить ваш номер телефона и фамилию, то я передам ему и он позвонит вам при первой возможности.
– Но это дело очень срочное и важное!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64