Толпа орала и проклинала “Редскинз”.Дарби оставалась в своем маленьком уголке еще долго после того, как игра закончилась, а затем скользнула в темноту. * * * В определенной точке четвертого квартала, после того, как “Сэйнтс” продули с четырьмя полевыми голами, Эдвин Снеллер повесил трубку и выключил телевизор. Он закинул ногу за ногу, затем повернулся к телефону и набрал номер Хамела, который жил через стенку.— Послушай мой английский, — сказал наемный убийца. — Скажи, если заметишь акцент.— Хорошо. Она здесь, — сказал Снеллер. — Один из наших людей видел ее сегодня утром на Джексон-сквер. Он шел за ней три квартала, а затем потерял ее.— Как он ее потерял?— Это не имеет значения, не так ли? Она ушла, но находится здесь. У нее сейчас очень короткие волосы, почти белые.— Белые?Снеллер ненавидел повторять одно и то же, особенно этому ублюдку-азиату.— Он сказал, что она не блондинка, но с белыми волосами, и что на ней были армейские зеленые брюки и коричневая ветровка. Каким-то образом она его узнала и улизнула.— Как она могла его узнать? Она видела его раньше?Идиотские вопросы. Трудно было поверить, что его считали суперменом.— Я не могу на это ответить.— Как мой английский?— Отлично. Под твоей дверью лежит маленькая карточка. Нужно, чтобы ты на нее посмотрел.Хамел положил трубку на подушку и подошел к двери. Затем спросил:— Кто это такой?— Его зовут Верхик. Датчанин по происхождению, но американец. Работает на ФБР в Вашингтоне. Очевидно, они с Каллаханом были друзьями. Они вместе окончили юридический колледж в Джорджтауне, а на вчерашних похоронах ему доверили стоять у гроба. Прошлой ночью он сшивался в баре недалеко от кампуса и спрашивал о девчонке. Через два часа один из наших людей, работая под агента ФБР, был в этом же самом баре и разговаривал с барменом, который оказался студентом юридического колледжа. Студент знал ее. Они посмотрели футбол, немного поговорили, а затем мальчишка показал эту карточку. Посмотри на обороте. Он остановился в номере 1909, в “Хилтоне”.— Это в пяти минутах ходьбы. — Карты были разложены на кровати.— Да. Мы несколько раз позвонили в Вашингтон. Он не агент, а только юрист. Он знал Каллахана, и, может быть, он знал девчонку. Совершенно очевидно, что он пытается ее найти.— Она бы стала с ним говорить, не так ли?— Вероятно.— Как мой английский?— Отлично.Хамел подождал час и вышел из отеля. В пиджаке и галстуке он выглядел как обычный прохожий, прогуливающийся в сумерках по Каналу по направлению к реке. Он нес большую спортивную сумку, курил сигарету и спустя пять минут вошел в холл “Хилтона”. Он прошел сквозь толпу болельщиков, возвращающихся с игры с “Доум”. Лифт остановился на двадцатом этаже, и он спустился на один пролет вниз.На стук в дверь из номера 1909 никто не отвечал. Если бы открылась дверь, запертая на цепочку, то он извинился бы и объяснил, что ошибся номером. Если бы дверь открылась без цепочки и появилось лицо, то он резко ударил бы ногой и вошел внутрь. Но она не открылась.Его новый приятель Верхик, должно быть, сидел где-нибудь в баре, раздавая карточки и умоляя детей поговорить с ним о Дарби Шоу. Идиот.Он еще раз постучал, и, не дождавшись ответа, просунул пятнадцатисантиметровую пластиковую линейку между дверью и рамой и работал ею до тех пор, пока не щелкнул язычок. Замки не представляли для Хамела никаких проблем. Он мог открыть без ключа запертый автомобиль и завести двигатель меньше чем за тридцать секунд.Войдя внутрь, он запер за собой дверь и положил сумку на кровать. Достал из кармана перчатки и, как хирург, плотно натянул их на руки. На стол положил пистолет 22-го калибра и глушитель.С телефоном он справился быстро. Он включил магнитофон в разъем под кроватью, где он неделями мог бы находиться, никем не замеченный. Затем позвонил в автоответчик погоды, чтобы проверить магнитофон. Отлично.Его новый приятель Верхик был неряхой. Большая часть одежды в комнате была грязной и просто откинута по направлению к чемодану, стоящему на столе. Он его не распаковал. В стенном шкафу висел дешевый дорожный чехол для одежды с одной-единственной рубашкой.Хамел убрал все следы и уселся в дверном шкафу. Он был терпеливым человеком и мог ждать часами. В руках он держал пистолет 22-го калибра на тот случай, если этот клоун полезет в шкаф и его придется убить пулей. Если нет, он только послушает. Глава 23 В воскресенье Гэвин прекратил ходить в бары. Этот путь вел в никуда. Она позвонила ему, а в барах не показывалась. Так какого черта! Он слишком много пил и ел, и Новый Орлеан ему опротивел. У него уже был билет, заказанный на понедельник, на день, и если она ему не позвонит, то он прекратит эту игру в детектива.Он ее не мог найти, и это была его ошибка. Водители такси терялись в этом городе: В полдень Войлс будет на него орать. Он сделал все, что мог.Он растянулся на кровати в одних спортивных трусах, листая журнал и не обращая внимания на телевизор. Было почти одиннадцать. Он будет ждать ее звонка до двенадцати, а затем попробует уснуть.Телефон зазвонил ровно в одиннадцать. Он нажал кнопку дистанционного управления телевизором и выключил его.— Алло. Это была она:— Это я, Гэвин.— Значит, ты жива.— Едва.Он сел на край кровати.— Что произошло?— Они засекли меня сегодня, и один из их бандитов, мой друг Коротышка, гнался за мной через Квартал. Ты с Коротышкой не встречался, но он тебя видел. Он тот человек, который наблюдал, как ты и все остальные входили в часовню.— Но тебе удалось уйти.— Да. Маленькое чудо, и мне удалось уйти.— Что произошло с Коротышкой?— Он смертельно ранен. Скорее всего, он лежит где-нибудь в постели, с пакетиком льда в трусах. Он находился от меня всего в нескольких шагах, когда ввязался в драку с теми ребятами, которые оказались ему не по зубам. Я до смерти испугана, Гэвин.— Он проследил тебя от какого-нибудь места?— Нет. Мы случайно встретились на улице.Верхик помолчал. Ее голос дрожал, она начинала терять самообладание.— Послушай, Дарби. У меня билет на завтра, на день. У меня есть работа, и мой босс рассчитывает увидеть меня в офисе. Так что я не могу болтаться по Новому Орлеану еще месяц, надеясь, что тебя не убьют и что чувство здравого смысла возьмет у тебя верх и ты станешь мне доверять. Я улетаю завтра и считаю, что тебе следует улететь вместе со мной.— Улететь куда?— В Вашингтон. Ко мне домой. В какое-нибудь место, подальше от того, где ты сейчас находишься.— И что тогда?— Ну, во-первых, ты останешься в живых. Я буду умолять директора принять меры, и я обещаю, что ты будешь в безопасности. Мы сделаем что-нибудь, черт побери. С этим никто не сможет справиться.— Почему ты считаешь, что мы сможем отсюда улететь?— Потому что с нами будут три агента ФБР. Потому что я не полная задница. Послушай, Дарби, скажи мне, где ты сможешь со мной встретиться прямо сейчас, и через пятнадцать минут я буду у тебя с тремя агентами. У этих ребят есть оружие, и они не боятся этого твоего Коротышки с его приятелями. Мы сегодня же ночью заберем тебя из города, и завтра утром ты будешь в Вашингтоне. Я обещаю тебе, что завтра с тобой персонально встретится Ф. Дентон Войлс и мы выпутаемся из этого дела.— Я думала, что ФБР не занимается этим делом.— Не занимается, но может заняться.— Откуда же тогда эти три агента?— У меня есть друзья.Она на мгновение задумалась, а затем ее голос внезапно окреп.— Позади твоей гостиницы есть место, которое называется Ривервок. Это район, где сосредоточены магазины, рестораны и... Сегодня днем я провел там два часа.— Хорошо. На втором уровне есть магазин одежды, который называется Френчменс Бенд.— Я видел его.— Я хочу, чтобы ты завтра, ровно в полдень, стоял у входа и ждал в течение пяти минут.— Брось, Дарби. Завтра в полдень тебя не будет в живых. Довольно этих игр в кошки-мышки.— Делай, как я сказала, Гэвин. Мы с тобой никогда не встречались, и я понятия не имею, как ты выглядишь. Надень какую-нибудь черную рубашку или майку и красную бейсбольную кепку.— Откуда у меня такие вещи?— Купи.— Хорошо, хорошо. Я их достану. Ты, наверное, захочешь, чтобы я приставил себе фальшивый нос или сделал еще что-нибудь в этом роде. Это глупо.— Я не в том настроении, чтобы заниматься глупостями, и, если ты не заткнешься, я повешу трубку.— Это ты рискуешь своей головой.— Пожалуйста, Гэвин!— Извини. Я сделаю все, как ты скажешь. Там очень людное место.— Да. В толпе я чувствую себя безопаснее. Стой перед дверью в течение пяти минут, или около того, и держи в руке свернутую газету. Я буду наблюдать. Через пять минут войди в магазин и пройди в правый задний угол, где находится полка с куртками сафари. Потолкайся там немного, и я тебя найду.— А ты как будешь одета?— Обо мне не беспокойся.— Отлично. А что мы будем делать потом?— Ты и я, и только ты и я, уедем из города. Я не хочу, чтобы кто-либо еще знал об этом. Ты понял?— Нет, я не понял. Я могу обеспечить безопасность.— Нет, Гэвин. Здесь командую я. Больше никого. Забудь про своих трех агентов. Договорились?— Договорились. Как ты предлагаешь уехать из города?— У меня насчет этого тоже есть планы.— Мне не нравятся все эти твои планы, Дарби. Эти убийцы дышат тебе в затылок, а сейчас ты втягиваешь меня в самое пекло. Это совсем не то, чего я хотел. Гораздо безопаснее сделать так, как предлагаю я. Безопаснее для тебя, безопаснее для меня.— Но ты ведь будешь там в полдень, правда?Он стоял около кровати и говорил с закрытыми глазами.— Да. Я буду там. Надеюсь, что тебе удастся все это сделать.— Какой у тебя рост?— Сто семьдесят семь.— Сколько ты весишь?— Я всегда этого боялся. Я обычно вру, знаешь ли. Восемьдесят, но я планирую сбросить. Я клянусь.— Увидимся завтра, Гэвин.— Надеюсь увидеть тебя, дорогая.Она пропала. Он повесил трубку.— Чертова девка! — проорал он стенам. — Чертова девка! — Несколько раз он прошелся около кровати, потом ушел в ванную, закрыл за собой дверь и включил душ.Он стоял под душем десять минут, все это время обругивая ее, потом вышел из него и вытерся. В нем было больше восьмидесяти шести килограммов и в сочетании с его ста семьюдесятью пятью сантиметрами роста это выглядело омерзительно. Больно было на это смотреть. Вот он стоял здесь, готовясь к встрече с этой великолепной женщиной, которая внезапно доверила ему свою жизнь, и, боже мой, каким же он был слюнтяем.Он открыл дверь. В комнате было темно. Темно? Он оставил свет включенным. Какого черта? Он направился к выключателю у платяного шкафа.Первый удар раздробил ему гортань. Это был идеальный удар, который пришел сбоку, откуда-то со стороны стены. Он всхлипнул от боли и опустился на одно колено, и это сделало второй удар совсем простым. Он обрушился на основание его черепа с тяжестью скалы, и Гэвин стал мертв.Хамел щелкнул выключателем и посмотрел на жалкий вид обнаженной фигуры, застывшей на полу. Он был не из тех, кто восхищается своей работой. Он не хотел, чтобы на ковре остались следы, поэтому он приподнял коротенький и толстый труп под руки и уложил его поперек кровати. Быстро работая и не делая ни одного липшего движения. Хамел включил телевизор, поставил полную громкость, расстегнул свою сумку, достал оттуда дешевый пистолет 25-го калибра и приставил его точно к правому виску того, что было Гэвином Верхиком. Он накрыл пистолет и голову двумя подушками и нажал на спуск. Теперь критическая часть: он поднял одну подушку и поместил ее под голову, вторую бросил на пол и осторожно согнул пальцы правой руки вокруг рукоятки пистолета, расположив его на расстоянии тридцати сантиметров от головы.Он достал из-под кровати магнитофон, а телефонный штекер включил прямо в розетку. Он нажал кнопку и услышал ее голос. Выключил телевизор.Каждое его дело отличалось от других. Однажды в Мехико он выслеживал свою добычу в течение трех недель, а затем поймал в кровати с двумя проститутками. Это была грубая ошибка, и на протяжении всей его карьеры ему всегда помогали многочисленные ошибки, которые совершала противоположная сторона. Этот парень сам по себе был грубой ошибкой, глупым адвокатом, таскающимся по городу, открывающим не к месту пасть и раздающим карточки с номером его комнаты на обороте. Он сунул нос в мир убийц высокого ранга — посмотрите на него теперь.Без всякой надежды на успех копы за несколько минут осмотрят комнату и объявят, что это было очередное самоубийство. Они выполнят необходимые действия, зададут себе несколько вопросов, на которые не смогут ответить, но некоторые такие вопросы находятся всегда. Поскольку он являлся важным сотрудником ФБР, через день или два, скорее всего, во вторник, будет сделано вскрытие и обнаружится, что это было не самоубийство.Ко вторнику женщина будет мертва, а он будет в Манагуа. Глава 24 Его обычные, официальные источники в Белом доме отрицали существование каких-либо сведений о деле о пеликанах. Садж о нем никогда не слышал. Несколько телефонных звонков в ФБР, сделанных наудачу, ничего не дали. Один из его друзей в Министерстве правосудия отрицал, что когда-либо слышал о нем. Он раскапывал это дело весь уик-энд и ничего не нашел. История с Каллаханом получила подтверждение, когда он нашел копию новоорлеанской газеты. Когда она позвонила ему в редакцию в понедельник, ничего нового у него не было. Но, по крайней мере, она позвонила.Пеликан сказал, что звонит из телефона-автомата, так что не стоит беспокоиться.— Я все еще продолжаю раскапывать это дело, — сказал он. — Если в городе и существует такое дело, то оно очень сильно засекречено.— Уверяю, что оно там есть, и я понимаю, почему его так скрывают.— Я уверен, что вы можете сказать больше.— Намного больше. Это дело почти убило меня вчера, поэтому я, скорее всего, начну говорить раньше, чем думала. Я должна успеть все рассказать, пока еще жива.— Кто пытается вас убить?— Те, кто убил Розенберга и Дженсена, а затем Томаса Каллахана.— Вам известно, как их зовут?— Нет, но начиная со среды я видела по крайней мере четырех из них. Они находятся здесь, в Новом Орлеане, рыскают вокруг в надежде, что я сделаю какую-нибудь глупость и они смогут меня убить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49