Она, правда, сократилась в объем
е Ц теперь это была уже не громадная туча, в недрах которой Сьюзен когда-
то подолгу блуждала, а скромное облачко, блуждающее внутри нее. Однако Сь
юзен не сомневалась в том, что, если случится чудо и она вдруг увидит живог
о Луиса на гаванской улице или на дворцовом приеме, ее любовь моментальн
о вырастет до прежних размеров и она вновь затеряется в ее беспредельной
глубине.
Каждое утро она сидела за столом, перечитывая его письма и стихи, подолгу
задерживаясь на тех строках, в которых отчетливее всего ощущалось его пр
исутствие. То и дело она натыкалась на фразы, с новой силой пробуждавшие в
ней тоску по прошлому, фразы, полные тревоги и боли, как будто предчувству
ющие близость трагической развязки:
Я шел за тобой по тропе наважденья на край своей жизни, где свет один
окой звезды парит над кровавыми волнами; море уходит в ничто, а с ним парус
а, галеоны, алмазы, века, скакуны Ц все летит в пустоту, лишь ты невесомо па
ришь над последним осколком земли, меня призывая бросок совершить в беск
онечность…
Этот пассаж в одном из последних его стихотворений напомнил Сьюзен о том
, что причиной его гибели в значительной мере была ее нерешительность, и п
обудил ее, оставив в стороне любовь, сфокусировать свою душевную энергию
на ненависти. Полковник теперь старался реже покидать Гавану и все чаще
требовал от нее исполнения супружеских обязанностей. Она лежала в темно
те, притворяясь спящей, и содрогалась при его властном стуке в дверь, за ко
торым тотчас следовал сам полковник. Признав свое поражение в тот день, к
огда она не спустила курок кольта и тем самым лишила себя права впредь от
вергать его домогательства, она теперь изображала сонное безразличие, с
жимая мысли в кулак и стараясь не замечать тяжести полковника, запаха ар
оматизированного антисептика из его рта, его неуклюжих ласк и похотливо
го похрюкивания, когда он делал свое дело, даже в состоянии экстаза приде
рживаясь свойственного ему сугубо механического стиля. Она старалась н
е замечать, но все равно замечала. Она уже не могла, как прежде, закрыв глаз
а, представить, что вместо полковника с ней лежит Луис Ц после его смерти
такой самообман был бы кощунством. Ее последним убежищем оставалось отр
ицание. Когда полковник уходил, она смывала со своей кожи ненавистный за
пах и долго сидела перед окном, наблюдая ночные тени в саду, лишенная каки
х бы то ни было надежд и желаний. Временами она ощущала себя распадающейс
я, теряющей внутреннюю связь и, что еще хуже, испытывала соблазн окончате
льно поддаться этому распаду.
Безумие не могло быть к ней более жестоким, чем ее нынешнее прозябание, ка
завшееся бесцветным кошмарным сном в течение дня и красочным кошмаром н
аяву в течение ночи. Она сознавала, что жизнь ее кончена.
Спустя примерно четыре месяца после убийства Луиса она получила очеред
ное письмо от своего кузена Аарона, но не спешила его распечатывать. Их пе
реписка в последнее время стала регулярной, однако сейчас она уже не нуж
далась в наперснике, тем более таком, как Аарон, который плохо справлялся
с этой ролью. Он без конца читал ей нотации, в финале давая один и тот же сов
ет Ц «Уходи!», а тон его писем постепенно становился все более пылким и на
стойчивым. Она до сих пор не сообщила ему о некоторых обстоятельствах, св
язанных с гибелью Луиса, поскольку знала, что от его реакции на это сообще
ние ей все равно не будет никакой пользы.
Лишь в середине дня, не зная чем занять томительно тянувшееся время, она в
скрыла письмо кузена. В начальных абзацах, как и следовало ожидать, он рас
сказывал о своем бизнесе, о новых планах, перспективах развития и т. п. Но н
а второй странице зазвучали уже другие нотки:
«… Я более не в силах сдерживать все то, что накопилось в моем сердце
. Когда мы с тобой еще только начинали эту переписку, я, если помнишь, выраз
ил сомнение в том, что мое былое чувство к тебе исчезло без следа. Во всяко
м случае, я бы не удивился, обнаружив в себе его осадок, какую-то слабую тен
ь. Однако твои письма, милая Сьюзен, вкупе с разбуженными тобой воспомина
ниями показали всю глубину моего заблуждения. То, что я было принял за тен
ь, оказалось лишь темным покровом печали и стыда, до поры скрывавшим чувс
тво, которое при всей его чистоте и искренности даже я сам вынужден призн
ать греховным, Ц чувство столь же сильное и свежее, каким оно было много
лет назад. Скорее всего, после такого признания ты решишь прекратить наш
у переписку, и я не стану отговаривать тебя от этого решения. Возможно, это
будет к лучшему. Не думаю, что внезапное возрождение чувства, которое я сч
итал безвозвратно угасающим, если не совершенно угасшим, может принести
нам обоим что-либо кроме новых…»
Сьюзен разжала пальцы, и листок вяло спланировал на пол. Признания Аарон
а начали ее утомлять; она не испытывала ни малейшего желания дочитывать
до конца это письмо, продираясь еще через несколько страниц его мучитель
ного разбирательства с самим собой и собственными чувствами. Только Аар
он, подумала она, способен сделать из кровосмесительной страсти нечто на
вевающее невыносимую скуку. Еще в юном возрасте, во время их игр, он всегда
проявлял недетскую расчетливость, тщательно сопоставляя возможное уд
овольствие от какой-нибудь озорной проделки с возможными неприятными п
оследствиями (например, одиночным заключением в дровяном сарае), как буд
то уже тогда готовился к профессии счетовода. Тем большим потрясением яв
илось для нее его первое признание в любви, Ц как мог человек, всю жизнь п
анически боявшийся ее отца, решиться на столь рискованный шаг? Должно бы
ть, он очень сильно ее любил, подумала Сьюзен. И, судя по его последнему зая
влению, продолжает любить до сих пор. Если бы тем вечером в саду она знала,
что ждет ее в будущем, то, получив возможность выбора между преступным кр
овосмешением и жизнью с полковником Резерфордом, она, безусловно, предпо
чла бы первое… Эта мысль, возникшая как случайная игра фантазии, задержа
ла на себе ее внимание, а когда Сьюзен, вдумавшись, уловила скрытый в ней н
амек, она попыталась с ходу отвергнуть стоящий за этим план действий Ц н
о план был так прост и изящен, а искушение так велико, что она не смогла изб
авиться от него одним усилием воли. Она начала копаться в себе, отыскивая
какой-нибудь душевный изъян, ибо только наличием такового могла объясни
ть появление в своей голове столь бесчестного замысла. Самоанализ не выя
вил никаких существенных сдвигов в ее психике, но она не спешила выносит
ь себе окончательный приговор. Что-то должно было в ней измениться, какой
-то источник яда должен был возникнуть в ее душе, иначе она бы ни за что не п
озволила подобной идее змеиться в ее мозгу, отравляя каждую его клеточку
своим губительным прикосновением.
Она провела в раздумьях более часа и, наконец, пришла к выводу, что эта иде
я была подкинута ей самим Змием, извечным носителем зла, символом обмана
и предательства. Не исключено, однако, что и сам Господь был как-то причас
тен к искушающему дару. Она не могла бы так легко поддаться убийственно-в
крадчивым дьявольским чарам, не будь на то Его высшая воля. И, тем не менее,
замысел явно имел ядовитые зубы и гибкое чешуйчатое тело, способное, све
рнувшись тугим кольцом, устроить гнездо в ее сердце, Ц это дьявол говори
л ее устами и побуждал ее к действию, и даже страх погубить свою душу не пр
идал ей решимости противостоять искушению. Она взяла ручку с серебряным
пером и начала писать, первым делом посвятив Аарона во все подробности г
ибели Луиса и даже несколько сгустив краски, дабы рассказ произвел макси
мальный эффект, а когда со вступлением было покончено, перешла к главном
у:
«… Касаясь существа твоего письма, милый кузен, Ц то есть еще не сов
сем угасшего чувства, о котором ты мне поведал, Ц я, к своему стыду, но и с о
громным облегчением, решилась на одно, хотя и очень запоздалое признание
, ибо чувство твое никогда не было безответным, но, оставаясь невысказанн
ым, хранилось и до сих пор хранится в сокровенном уголке моего сердца…»

Она заполнила этой ложью три страницы, сочинив довольно складную басню о
тайных желаниях, страхе перед греховным поступком и неудержимой тягой к
его совершению. Поставив финальную точку, она не ощутила ничего, кроме хо
лодного безразличия, как будто этим шагом переступила невидимую черту и
оказалась вне досягаемости укоров совести. Она знала, что, в конце концов,
чувство вины ее настигнет, но теперь это было уже не важно Ц она только чт
о заключила сделку и оказалась во власти сил, по сравнению с которыми уко
ры совести были всего лишь слабой щекоткой.
«… В октябре, как у него издавна заведено, Хоуз с одним слугой отправ
ится в горы близ Матансаса, где у него есть охотничий домик и где он, опьян
яемый кровью, в очередной раз попытается истребить всех без исключения д
иких свиней в округе, что я считаю маловероятным, ибо тогда по логике веще
й он должен будет совершить самоубийство. Он проведет там десять дней, а т
о и больше, если охота окажется удачной. Я очень надеюсь, что ты найдешь во
зможность посетить Гавану в этот период, и тогда я постараюсь доказать т
ебе силу и искренность своих чувств самыми убедительными средствами, ка
кие только могут быть в моем распоряжении…»

* * *

В понедельник Рита с самого утра работала в одиночку, тогда как Джимми си
дел спиной к залу, вытянув ноги, безмолвный и неподвижный, как будто впавш
ий в кому. Из этого состояния он вышел лишь дважды, сперва Ц чтобы дать не
обходимые разъяснения покупателю, а после полудня Ц чтобы сходить в буф
ет за сандвичем для Риты. Из этого похода он вернулся через полтора часа с
остывшим хот-догом и невразумительными извинениями. Рита уже привыкла к
тому, что временами он бывает ни на что не годен. Благодаря кольту, «берет
те» и (тьфу, тьфу, чтоб не сглазить) «томпсону» в их делах намечался крутой
подъем, а впереди еще была Якима Ц они всегда удачно торговали в Якиме, гд
е она помимо прочего любила зарулить в клуб Макгаллахера и поставить на
уши всех белых мужиков, целыми стаями уводя этих поддатых кобелей у их ки
слолицых, бледно-немощных подружек.
Посетителей на выставке было много меньше вчерашнего, но зато все они зн
али, зачем пришли. Исчезли влюбленные в смерть сопливые волосатики, охот
ники за сувенирами и мамули-папули с подарочно-пистолетным заскоком. То
рговцы подбивали баланс, выписывались чеки, происходил дежурный обмен у
лыбками. Примерно в половине четвертого парень из обслуживающего персо
нала выставки принес Рите факс от профессора Алекса Хоула, выражавшего ж
елание приобрести кольт Чэмпиона плюс еще один пистолет сомнительной п
одлинности, заинтересовавший его еще при их встрече в Спокане; за оба ств
ола он давал одиннадцать тысяч и был готов заплатить наличными. Рита не и
мела понятия, о каком пистолете идет речь. Она скомкала пустой пластмасс
овый стаканчик и запустила им в голову Джимми. Никакой ответной реакции.

Ц Джимми! Ц позвала она сердито. Ц Подъем, твою мать!
Он поджал ноги, скрипнул складным стулом и сказал: «Э-э-э?»
Ц Ты мне нужен. Прочисти свой сраный чердак! Он сделал четверть оборота в
месте со стулом, двигаясь как сомнамбула. Еще четверть оборота, и он оказа
лся лицом к проходу. Рита протянула ему послание профессора. Изучение эт
ого короткого документа заняло у него необычно много времени.
Ц Теперь с этим все в ажуре, Ц сказала Рита.
Ц Да, Ц кивнул он. Ц Правда, я думал сдать пистолет подороже Ц здесь пол
учается примерно две трети от моей цены. Но зато оплата налом, значит, нало
ги побоку.
Ц О каком пистолете он говорит?
Ц «Смит-вессон» тридцать второго года. Клановский ствол.
Ц То есть, Ц подсчитала Рита, Ц из этой суммы восемь с половиной штук пр
иходится на кольт? Не жирно ли? Надо бы его слегка урезать, Лоретта и так не
будет в обиде.
Ц Нет, Ц сказал он, Ц будет.
«Чтоб ты провалился вместе со своей белой курицей!» Ц в сердцах подумал
а Рита.
Ц Я пойду сброшу факс профессору, Ц сказала она, Ц а потом приму душ, пер
екушу и Ц на волю. Последний час продержишься без меня.
Джимми недовольно поморщился.
Ц После закрытия у тебя будет куча времени, чтобы спокойно мусолить сво
ю историю, Ц сказала она. Ц Упаковкой не занимайся, я сама все сделаю зав
тра утром. Ц Она встала и протиснулась между столами. Ц Ты бы связался с
Борчардом, объяснил ему ситуацию.
Ц Я ему уже объяснял.
Ц Да, но в тот раз у тебя на руках не было профессорской заявки.
Ц Это мало что меняет. Впрочем, я так и так думал съездить к нему сегодня в
ечером. Ц Он заколебался. Ц Или обойтись звонком?
Ц Лучше поговори с ним вживую. Глядишь, еще что интересное проклюнется.

Джимми рассеянно вертел в руках брошюру, оставленную кем-то на его столе:

Ц Где тебя искать вечером?
По бесцветному тону его голоса Рита догадалась, что он вот-вот снова пров
алится в свою историю. Так, чего доброго, уведут из-под носа весь товар. Ну,
да и ладно: она была уже по горло сыта этими факсами, деньгами, стволами и п
олусонными придурками, с которыми вечно приходится нянчиться.
Ц Сегодня я уйду в свободный полет, Ц сказала она, Ц так что найти меня б
удет непросто.
У него было такое жалкое выражение лица, что она смягчилась:
Ц Я и сама не знаю, где тормознусь, но, если что, бери мой след от Гейнера.

* * *

Рок-группа под названием «Мистер Правый» трудилась на совесть, выбивая
из потолка меловую пыль и явно задавшись целью обрушить к чертям заведен
ие Гейнера Ц серо-голубую бетонную коробку в десяти минутах езды от Исс
акуаха, легко вычисляемую по неоновым надписям «Ред-хук» в оконных прое
мах и по парковке, до отказа забитой машинами всех типов, от помятых пикап
ов и внедорожников до «мерседесов» самой последней модели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26