Спустя час мы увидели под собой реку. Правее, а следовательно, южнее, склоны горы в двух местах вплотную подходили к реке, образуя полукруг, из которого, если уж имел несчастье в нем оказаться, было очень трудно выбраться. Здесь я расставил своих людей. Без особого напряжения мы могли бы сдержать десятикратно превосходящего нас противника.После того как я выставил передовое охранение, мы спешились и расположились поудобнее. Линдсей спросил меня:— Вы знакомы с местностью, сэр?— Нет, — ответил я.— Может быть, здесь есть развалины?— Не знаю.— Спросите же!Я выполнил его просьбу и перевел ему ответ:— Развалины есть дальше, вверх по течению.— Как они называются?— Мукхолкал, или Кала-Шергата.— Fowling bulls там есть?— Хм! Надо бы сначала посмотреть:— Скоро ли начнется бой?— В полдень, а возможно, и позднее. Может быть, для нас вообще боя не будет.— Тогда я тем временем взгляну хоть разок на Кала-Шергата.— Вряд ли в данный момент это возможно.— Почему?— Потому что до развалин надо проскакать около пятнадцати английских миль.— А! Хм! Miserable Несчастный! (англ.).

! Останусь здесь!Он прилег в тени кустов, а я, решив произвести разведку, дал людям необходимые указания и поскакал вдоль реки в южном направлении.Мой верховой, как и все шаммарские лошади, отлично карабкался по кручам, и я мог рискнуть взобраться на Джебель. Я поскакал к вершине так резво, будто передо мной лежала удобная равнина.По гребню ехать было трудно, и до высшей точки я добрался куда позднее, чем через час. Однако конь был таким свежим, словно он только что проснулся; я привязал его и забрался на скальную возвышенность. И вот перед моими глазами открылось вади Дерадж. В глубине я увидел готовый бруствер, за которым отдыхали его защитники; тут и там я заметил стрелков, укрывшихся за скалами, а внизу, прямо передо мной, — конную засаду.Потом я направил подзорную трубу на юг. Я увидел, что палатка теснила другую палатку, но их уже начинали снимать. Там стояли лагерем абу-хаммед и джовари. Пожалуй, именно в этом месте располагались когда-то и орды Сарданапала, Киаксара, Алиатта Сарданапал — легендарный персонаж, которого традиция сделала царем Ассирии; был взбалмошным и трусливым правителем. Киаксар — царь Мидии. Алиатт — царь Лидии.

. Там пали на колени воины Набопаласара, когда пятого мая пятого года правления этого царя произошло полное солнечное затмение, сделавшее такой ужасной битву при Галисе Битва при Галисе произошла 28 мая 585 г. до н.э. между царями лидийского и мидийского царств. Тогда действительно имело место солнечное затмение.

. Там, верно, кони пили воду из Тигра, когда Небукаднесар шел на Египет с намерением свергнуть царицу Хафра, и это были, пожалуй, те же самые воды, над которыми до самых гор Карачок, Зибар и Сар-Хасана разносилось предсмертное пение Нериглиссара и Набонида Набонид — последний вавилонский царь.

.Я заметил, как надувают и связывают козьи шкуры, видел всадников, ведущих на плоты лошадей; я видел, как плоты отчаливают и пристают к этому берегу. Мне казалось, я слышу крики, которыми приветствуют союзников, быстро вскочивших на своих лошадей, чтобы устроить показательный бой.Это было в нашу пользу — то, что они так утомляют животных. Когда начнется сражение, кони будут уже усталыми.Я просидел на вершине, пожалуй, час. Все обеиды переправились через Тигр, и я увидел, что они начали движение на север. Тогда я спустился вниз, сел на коня и повернул назад, к своему отряду.Наступала развязка. Мне потребовался почти час, чтобы достигнуть места, где оказалось возможным спуститься с высоты. Я уже направлялся в долину, как вдруг на севере, где-то у горизонта, что-то блеснуло. Могло показаться, что это солнечный луч упал на кусочек стекла. Врага мы могли ожидать только с юга, тем не менее я взял подзорную трубу и отыскал место, где заметил этот молниеподобный проблеск. Наконец я его нашел. У самой реки я заметил несколько темных точек, двигавшихся вниз по течению. Это были всадники, и оружие, наверное, одного из них отразило солнечный свет.Не враги ли это? Они находились на таком же расстоянии к северу от моих людей, на каком я сам был южнее своего отряда. Медлить было нельзя. Я должен был опередить таинственных всадников.Я поторопил своего вороного. Он резво спустился по склону, а потом, когда под копытами оказалась ровная поверхность долины, полетел птицей. Я был убежден, что поспею вовремя.Добравшись до своего отряда, я немедленно созвал людей и сообщил им о своем открытии. Мы вывели лошадей из образованного склонами полукотла. Потом половину хаддединов я спрятал за южным выступом склона, а другая часть укрылась за кустами, отрезая пришельцам путь к отступлению.Нам не пришлось долго ждать. Вскоре мы услышали цокот копыт. Мастер Линдсей лежал возле меня и прислушивался, держа свое ружье на изготовку.— Сколько? — спросил он отрывисто.— Я не смог их сосчитать в точности, — ответил я ему.— Примерно?— Двадцать.— Ба! Зачем тогда столько трудов?Он поднялся, пошел вперед и уселся на каменную глыбу. Оба его слуги моментально последовали за ним.В это время всадники уже обогнули северный мысок склона. Впереди ехал высокий могучий араб в чешуйчатом панцире. Значит, я заметил не блеск оружия, а отражение от этих чешуи. У всадника была поистине королевская фигура. Пожалуй, этот человек еще никогда в своей жизни не испытывал страха, никогда не пугался, ибо даже теперь, когда внезапно увидел на камне такую необычную здесь фигуру англичанина, веки его не дрогнули, и только рука медленно потянулась к кривой сабле.Он проехал несколько шагов и ждал, пока появятся все его люди; потом сделал знак человеку, находившемуся возле него. Тот был неимоверно длинным и худым, он буквально висел на коне, как будто прежде ни разу в жизни не касался седла. В нем сразу же угадывалось греческое происхождение. По поданному ему знаку он спросил англичанина по-арабски:— Кто ты?Мастер Линдсей встал с камня, приподнял шляпу, сделал полупоклон, однако не сказал ни слова.Вопрошавший повторил свои слова на турецком языке.— I'm English, — гласил ответ.— А, так я приветствую вас, уважаемый господин! — прозвучало теперь по-английски. — Это так неожиданно встретить здесь, в этом уединении, сына Альбиона. Могу я спросить ваше имя?— Дэвид Линдсей.— Это ваши слуги?— Yes!— Что вы здесь делаете?— Nothing!— Но должна же у вас быть какая-то цель?— Yes!— И что же это?— То dig… копать.— Что?— Fowling bulls.— А! — Всадник высокомерно рассмеялся. — Для этого нужны люди, средства и разрешение. Как вы сюда попали?— На пароходе.— И где же он?— Ушел в Багдад.— Так вы высадились с двумя слугами?— Yes.— Хм, странно! И куда же вы намерены направиться прежде всего?— Туда, где есть Fowling bulls… Кто этот мастер? — При этих словах Линдсей указал на араба в чешуйчатом панцире.Грек перевел тому содержание разговора и ответил:— Этот знаменитый человек — Эсла эль-Махем, шейх арабов-обеидов, пастбища которых расположены на той стороне реки.Я удивился этому ответу. Значит, шейх не будет со своими воинами во время похода.— Кто вы? — продолжал расспросы англичанин.— Я переводчик при английском вице-консуле в Мосуле.— А-а… Куда направляетесь?— Состою при экспедиции против арабов-хаддединов.— Экспедиция? Вторжение?— Эти хаддедины — упрямое племя. Их надо обучить хорошим манерам. Они оказывали помощь езидам, когда поклонники дьявола были атакованы губернатором Мосула. Но как случилось, что…Он прервался, потому что за выступом заржала одна из наших лошадей. Ее примеру последовала другая. Шейх сразу же натянул повод, готовясь поскакать вперед, посмотреть, кто там. Тогда поднялся я.— Вы позволите и мне представиться? — сказал я.Шейх от удивления остановился.— Кто вы? — спросил переводчик. — Тоже англичанин? Одеты вы как араб!— Я немец и вхожу в состав экспедиции этого господина. Мы хотим откопать здесь Fowling bulls и одновременно интересуемся обычаями этой страны.— Кто это? — спросил шейх грека.— Немей.— Немей правоверные?— Они христиане.— Насара Насара — христиане (араб.).

? Однако этот человек — хаджи. Он был в Мекке?— Я был в Мекке, — ответил я ему.— Ты говоришь на нашем языке?— Говорю.— Ты прибыл вместе с англичанином?— Да.— Как долго вы уже находитесь в этих местах?— Много дней.Его брови сошлись. Он расспрашивал дальше:— Ты знаешь хаддединов?— Знаю.— Где ты с ними познакомился?— Я — рафик их шейха.— Тогда тебе конец!— Почему?— Я беру тебя в плен, тебя и этих троих.— Ты силен, но Зедар бен Ули, шейх племени абу-хаммед, был таким же сильным!— Что ты хочешь этим сказать?— Он взял меня в плен и не удержал.— Машалла! Ты и есть тот человек, который убил льва?— Да, это я.— Тогда ты тем более мой. От меня ты не уйдешь.— Или ты мой и не уйдешь от меня. Оглянись! Он оглянулся, но никого не заметил.— Люди, встаньте! — громко крикнул я.Сейчас же все хаддедины поднялись, наводя ружья на шейха и его людей.— А, ты умен, как лиса, и убиваешь львов, но уж меня ты не схватишь! — крикнул он.Шейх выхватил из-за пояса кривую саблю, направил свою лошадь прямо на меня и замахнулся для смертельного удара. Справиться с ним было нетрудно. Я выстрелил в его лошадь… она рухнула… упал на землю и шейх… Я быстро «оседлал» его. Однако тут-то и началась борьба: обеид оказался сильным человеком; мне пришлось сорвать с него тюрбан и нанести ему оглушающий удар в висок — только тогда я его одолел.Во время этой короткой схватки все столпились вокруг меня, но происшедшее нельзя было назвать боем. Я приказал хаддединам стрелять только в лошадей; по этой причине уже первый залп, данный в тот самый момент, когда шейх напал на меня, убил или тяжело ранил всех лошадей обеидов. Воины оказались на земле, и со всех сторон на них уставились длинные оперенные копья хаддединов, имевших пятикратное превосходство в силе. Даже река не давала обеидам спасения: наши пули настигли бы каждого беглеца. Когда рассосалась образовавшаяся после первого залпа куча мала, обеиды беспомощно прижались один к другому. Их шейха я уже оттолкнул к слугам Линдсея и теперь заботился только о том, как бы закончить стычку без кровопролития.— Не мучьте себя, воины обеидов! Вы в наших руках. Вас всего двадцать человек, нас же больше сотни. К тому же ваш шейх пленен!— Пристрелите его! — приказал своим воинам шейх.— Если кто-либо из вас только поднимет на меня оружие, два этих человека убьют вашего шейха! — ответил я.— Пристрелите его, волка, шакала, зайца! — крикнул он, не обратив внимания на мою угрозу.— Даже и не думайте об этом, иначе вы тоже погибнете!— Ваши братья отомстят за меня и за вас! — крикнул шейх.— Ваши братья? Обеиды? А может быть, еще абу-хаммед и джовари?Он в изумлении уставился на меня.— Что ты о них знаешь? — воскликнул он.— Что в этот момент они тоже застигнуты врасплох воинами хаддединов — подобно тому, как я пленил тебя и твоих людей.— Ты лжешь! Ты — заяц, который никому не сможет навредить. Мои воины схватят тебя вместе со всеми сыновьями и дочерьми хаддединов и уведут в плен!— Пусть Аллах сохранит светлой твою голову, чтобы она не теряла способности мыслить! Разве стали бы мы ждать тебя здесь, если бы не знали о том, что ты хочешь предпринять против шейха Мохаммеда?— Откуда ты знаешь, что я был у гроба хаджи Али?Я решил прозондировать почву и ответил так:— Ты был на могиле хаджи Али, чтобы вымолить удачу своему предприятию, но эта могила находится на левом берегу Тигра, а ты потом переправился на этот берег, чтобы в вади Мурр высмотреть, где находятся племена шаммаров.Я понял, что догадался. Несмотря на это, шейх язвительно рассмеялся и ответил:— Твой разум гнил и ленив, словно ил, скопившийся в реке. Освободи нас — тогда с тобой ничего не должно случиться!Теперь я засмеялся и спросил:— Что же с нами случится, если я этого не сделаю?— Мои люди будут тебя искать и найдут. Тогда вы погибнете!— Твои глаза слепы, а твои уши глухи. Ты не видишь и не слышишь, что случилось, прежде чем твои люди переправились через Тигр.— Что же такого случилось? — презрительным тоном спросил он.— Их ожидали так же, как я ждал тебя.— Где?—В вади Дерадж.Теперь он заметно испугался, поэтому я добавил:— Ты видишь, что ваш план раскрыт. Ты знаешь, что я был у абу-хаммед. Прежде чем приехать к ним, я посетил ваших врагов, абу-мохаммед. Это племя, а также алабеиды, которых вы так часто грабили, объединились с хаддединами, чтобы запереть вас в вади Дерадж. Слушай!Издалека доносился глухой треск ружейных выстрелов.— Ты слышишь эти выстрелы? Твои друзья уже заперты в долине и будут все уничтожены, если не сдадутся.— Аллах-иль-Аллах! — закричал он. — Это верно?— Верно.— Тогда убей меня!— Ты трус!— Разве это трусость — желать смерти?— Да. Ты шейх обеидов, отец своего племени. Твой долг состоит в том, чтобы помогать людям своего племени в нужде. Ты же хочешь их покинуть.— Ты с ума сошел? Как я могу их защитить, если нахожусь в плену!— Советом. Хаддедины вовсе не похожи на чудовищ, жаждущих крови; они хотят отразить ваш набег, а потом заключить с вами мир. На таком совете шейху обеидов отсутствовать нельзя.— Повторяю еще раз: ты говоришь правду?— Я говорю правду.— Поклянись!— Слово мужчины — его клятва. Стой, парень!Последний выкрик относился к греку. До сих пор он стоял спокойно, а теперь вдруг прыгнул на одного из моих людей, подходивших все ближе и ближе, чтобы слышать наш разговор, оттолкнул его в сторону и побежал прочь. Несколько выстрелов грохнули ему вслед, но в спешке стрелявшие целились плохо; греку удалось достичь скального выступа и исчезнуть за ним.— Стреляйте в любого, кто здесь пошевелится! — С этими словами я поспешил за беглецом. Когда я добрался до выступа, грек был уже шагах в ста от меня, а то и больше. — Остановись! — крикнул я ему вслед.Грек быстро оглянулся и побежал дальше. Мне было жалко, но я вынужден был стрелять в него. Однако я намеревался только ранить беглеца. Я прицелился и нажал на спуск. Он пробежал еще несколько шагов, а потом остановился. Похоже было на то, будто какая-то невидимая рука повернула его вокруг собственной оси, а затем он упал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50