Весна ли грезится?
Лето ли снится?
Сладко ли спится
солнцу-владыке
в тучах пуховых
В облаках мягких
в небе высоком
за горизонтом
вьюги нам пели
пели метели
ветры нам выли
поземки свистели
солнце уснуло
вас позабыло
больше не выйдет
лета не будет
мы им не верим
власть их не примем
мы тебе верим
мы тебя любим
мы тебе песню поем
быстро несутся
белые кони
остры полозья
крепкие сани
по-на просторе
белые земли
мчатся под нами
белое море
в плену ледовом
белые рыбы
нас отправляли
белые звери
нас провожали
белые птицы
пусть нам укажут
путь во владенья
вольного ветра
за белым морем
за горизонтом
в доме где ветер живет
белые ветры
зиму несут нам
желтые ветры
теплое лето
алые ветры
осень и жатву
ветер зеленый
волшебные песни
белые ветры
вьюги и холод
желтые ветры
зной и безводье
алые ветры
дожди и болезни
ветер зеленый
вести о смерти
будьте добры к нам
сильные ветры
мы ваши дети
мы ваши братья
мы вам приносим
песни и жертвы
белому ветру
желтому ветру
алому ветру
и ветру зеленому
песню поем вам
милости просим у вас
быстро несутся
белые кони
остры полозья
крепкие сани
в водное царство
лежит дорога
влаги царицу
ждем мы на праздник
сильной царице
нашей владычице
громкая песня
по-на просторе
путь во владенья
моря царицы
рек и озер
и облак ходячих
снега и льда
дождя и болота
вод повелительницы
мать наша море
мать наша туча
над всем ты властна
что есть живого
дай же нам снова
добрую жатву
в воле твоей
и наше потомство
пусть наши дети
будут сильней нас
в воле твоей
болезни и моры
пусть нас минуют
они стороною
в воле твоей
радости чары
не обойди нас
чашей своею
мать наша море
мать наша туча
тебе приносим
песню и жертву
будь к нам добра
и дальше как прежде
песню поем тебе
славим тебя мы
милости просим тебя
быстро несутся
белые кони
белой землей
на зиму уснувшей
ты нас услышишь
камня владыка
почвы хозяин
огнеродитель
спи себе сладко
славны труды
твои о великий
дал ты всему
живому рожденье
властью твоей
доселе мы живы
мы благодарны
мы тебя любим
сон твой украсим
нашею песней
милости просим тебя
быстро несутся
белые кони
искры секут
стальные копыта
искры на небо
к звездам уносятся
вещие звезды
вышние духи
пращуры-предки
нас не забудьте
нас не оставьте
мудростью вашей
чарами вашими
силой волшебной
дайте нам силы
против обмана
против вражды
и черного страха
дайте нам чести
мудрости дайте
песен волшебных
вы нам пропойте
свет ваш пролейте
благословенный
в сумерки наши
в наши пределы
зло да исчезнет
да воцарятся
радость и счастье
вашим и нашим трудом
{На Самайн 1993}
(c) Stepan M. Pechkin 1996

Beijing A Travel Guide
По какой-либо из бесконечных дорог,
Безразлично, на запад или на восток,
Мы идем и бредем без забот, без тревог;
Я какую-то книжку листаю,
Скажем, "Автодороги Китая".
Пес же занят другим: он читает следы
Чьих-то псов, чьих-то коз, тонко чувствует дым
От листвы, что сжигают под небом седым
Садоводы, в копенки сметая.
Это древнее золото редко блестит,
Даже в миг, когда солнце его осветит.
Скоро травы пожухнут, листва облетит,
Поле снег завернет в горностаи
И, как Гордон сказал, уж не стает.
Мы бредем октябрем, где береза и клен
Над каналом колдуют. Я в бред углублен,
И, увы, я опять безнадежно влюблен.
И, увы, не в тебя, золотая.
{3-4.10.96}
(c) Stepan M. Pechkin 1996

Что за нужда тебе знать?
Вспомнилось, что у этого
стихотворения была и музыка, такая
гитарная, такая переборная, такая в
ре-мажоре и до плюс пять... Не
исключено, что когда-нибудь я и ее
восстановлю.
Что за нужда тебе знать, кто именно ежечасно, ежеминутно делит наши
души, разрезает на части - это ему, это мне, это тебе?
Что за нужда тебе знать, сколько ветвей у этой сирени, и на какой
остаются самые грустные капли дождя?
Что за нужда тебе знать, как я зову тебя в сердце своем, какими словами
обращаюсь к тебе, когда ты не слышишь?
Что за нужда тебе знать, почему именно это слово покинуло колыбель
сердца и вышло, чтобы коснуться твоего, как стрекоза, присев в полете,
касается струн, и они тихо-тихо звенят в ответ, а?
{1988}
(c) Stepan M. Pechkin 1996

* * *
Rain come down
Forgive this dirty town...
Dire Straits, услышал по радио,
когда посуду мыл, может, там и нет
таких слов вовсе...
Город поутру тихий и кроткий,
Светлый и слабый, точно с похмелья.
Будто забудешь, какою хваткой
Вчера вцеплялись его подземелья!
Страсть извивала трамвайные рельсы
Башни качались, пьяны от силы;
Каждая подворотня и лестница
"Милый! Еще! Еще!" просила.
Узкие улицы щупали, мяли;
Шорохи, шепоты, стоны, касания;
Стылое белое жидкое пламя
Лиговский лил на площадь Восстания...
Так что меня обмануть не получится,
Не убедить, что все это снилось:
Вновь с кем-то скоро что-то случится,
Если уже сейчас не случилось.
Может быть, я уже близок к порогу,
Может, тобой жребий жертвы уж вынут;
Город дождем вновь умоет руки,
И снова затихнет, немой и невинный.
Утром придет он, бледный и грязный,
Скажет "Богиня!", в колени повалится,
Ляжет, подобный мокрому зверю,
Будет лизать и покусывать пальцы...
{26.02.91}
(c) Stepan M. Pechkin 1996

Вот дом, в котором лабают джем
А это - трава-коноплица,
Которая в ксивнике чьем-то хранится
В доме, в котором лабают джем
А это - неслабо крутая герлица,
которая курит траву-коноплицу,
Которая в ксивнике чьем-то хранится
В доме, в котором лабают джем
А это - злой мент,
Который пугает и ловит герлицу,
которая курит траву-коноплицу,
Которая в ксивнике чьем-то хранится
В доме, в котором лабают джем
А это - нон-конформист без хвоста,
Который простеб в своих песнях мента,
Который пугает и ловит герлицу,
которая курит траву-коноплицу,
Которая в ксивнике чьем-то хранится
В доме, в котором лабают джем
А это - битник олдовый,
Который поклал на того, без хвоста,
Который простеб в своих песнях мента,
Который пугает и ловит герлицу,
которая курит траву-коноплицу,
Которая в ксивнике чьем-то хранится
В доме, в котором лабают джем
А это - цивилка, врубная и клевая,
Которая битника кормит олдового,
Который поклал на нон-конформистА,
Который простеб в своих песнях мента,
Который пугает и ловит герлицу,
которая курит траву-коноплицу,
Которая в ксивнике чьем-то хранится
В доме, в котором лабают джем
А это - ленивый и тощий хипан,
который мажорку подписывал клевую,
Но та уже битника кормит олдового,
Который поклал на того, без хвоста,
Который простеб в своих песнях мента,
Который пугает и ловит герлицу,
которая курит траву-коноплицу,
Которая в ксивнике чьем-то хранится
В доме, в котором лабают джем
А это - огромная наша страна,
Родившая тощего хипана
который мажорку подписывал клевую,
Но та уже битника кормит олдового,
Который поклал на того, без хвоста,
Который простеб в своих песнях мента,
Который пугает и ловит герлицу,
которая курит траву-коноплицу,
Которая в ксивнике чьем-то хранится
В доме, в котором лабают джем
{1990}
(c) Stepan M. Pechkin 1996

Привет! Я тоже блудный сын Сайгона
До нынешнего дня.
Звезда Аделаида с небосклона
Прострит и на меня.
Точь-в-точь, как ты, потерянный и вздорный,
В сетях судьбы,
Стою, гляжу на мир в окошко Доры,
Нахмуря лбы.
И нас с тобой различными считаю
Лишь той чертой,
Что маленьким двойным предпочитаю
Всю жизнь большой простой.
Все меньше духа и все больше праха.
В умах разврат.
Но начал снова появляться сахар.
Ты рад? Я рад.
Молчим, как будто перед нами вечность,
И в следующий раз
Мы скажем все в такой же странный вечер,
А помолчим сейчас.
[Ведь мы уже матерые буддисты,
Общаемся, не прибегая к веслам...
и что-то еще такое...]
{09-10(?).93}
(c) Stepan M. Pechkin 1996

Hадпись на бусах из гематита О.Ш.
Дpагоценная игpа
моего вообpаженья!
Ты и птица, и коpабль,
Ты и моpе, и движенье
По остуженным волнам
К полюсам недостижимым,
Где веpнется что-то к нам,
Этим чем-то одеpжимым.
Иней пpевpатил пустыpь
В цаpство магии кpисталла:
Ветви, тpавы и кусты;
под луною заблистало
Синим светом волшебства
Все, обыденное пpежде,
Словно я нашел слова,
Выводящие к надежде,
И к Свеpкающей земле,
Беззаветные геpои,
Мы летим на коpабле,
Что из нас самих постpоен,
И от звезд нисходит нам
Озаpение сpедь мpака,
И мелькает по волнам
Hаша pыжая собака.
{30.12.95}
(c) Stepan M. Pechkin 1996

Свеча мечты, прощай
Наши устои стремны, но неколебимы
Наши желанья скромны, но невыполнимы
Наши враги бесплотны, но непобедимы
Наши терзанья бесплодны, но необходимы
{26.05.91}
(c) Stepan M. Pechkin 1996

* * *
(Опыт придаточных предложений)
Не болит голова у дятла,
Сидящего на березе
В унылый осенний вечер
Где-то под Таганрогом,
Возле железной дороги,
Несущей нескорый поезд
Длиной в тридцать два вагона,
Груженный углем и серой.
Я - натуралист-самоучка
С двустволкою деревянной
Хожу день и ночь по лесу
И делаю наблюденья.
На луне имеются пятна
В форме лика гражданки Зуич,
Что работает бабой-ягою
В Нарьян-Марском Доме Культуры;
А китайцы на ней видят зайца;
А нанайцы луну считают
Одной многотонной массой
Плавленого сыра "Дружба".
А я - астроном-любитель
Луна мне давит на башню
Сижу я всю ночь без света
И делаю наблюденья
Я - естествоиспытатель
Секретов родной природы
И истин высоких ради
Я делаю наблюденья
{осень 1992}
(c) Stepan M. Pechkin 1996

* * *
Электрические братья
как под бременем проклятья
прячутся от солнца в стены
тайных метрополитенов
по подземным переходам
от восхода до захода
шлют безд<нрзб> машины
на поля магнитных линий
не рискуй вставать к ним рядом
если ты с другим зарядом
Убегай пока ты жив
Убегай пока ты можешь
праздник ты не приумножишь
потому что метод лжив
Времени вертится ворот
и весна приходит в город
как болезнь, как отрава
наказание и право
Жертвы Синего Дракона
мечутся по перегонам
от сжигающего счастья
сопричастности причастья
{1990}
(c) Stepan M. Pechkin 1996

Future in the Past
Hаша старость не за горами.
Собирая в целое части,
Мы тайком покидаем школу.
Горделивый набор причастий
Станет очередью глаголов.
Hе чадит уже наше пламя.
Подрастают чужие дети.
Заменяются инструменты.
Все солиднее разговоры.
Медитируют экс-студенты
В учреждениях и конторах,
Видя будущее при свете.
Только мне выпадает ныне
Из времен настоящих выпасть
И в другое время отчалить,
И кудрей ваших накось-выкусь
Буду помнить я без печали,
Hе взирая на плешь в уныньи.
И все наши златые кущи,
И мечтаний буйство святое,
Hаших планов строй сумасшедший
Для меня за чертою тою
Более не станут прошедшим,
А навек пребудут в грядущем.
Вашим прошлым покрою крышу,
Вашим будущим из прошедших
Распишу потолки и стены
Дома наших времен нецветших;
И они пребудут нетленны -
Их напевы я вечно слышу.
{июль 1996}
(c) Stepan M. Pechkin 1996

Graviditas
Мы все беременны собою.
И все готовим с малых лет
Кто одеяло голубое,
Кто ярко-розовый пинет.
Рекой текут навстречу люди,
И многие несут, смотри,
Себя, как молоко в сосуде,
Подсвеченное изнутри.
Мы все беременны по жизни,
И всех нас следует беречь:
Прощать нам то, что мы капризны,
Хранить от неприятных встреч.
Мы строго отбираем виды,
Чтоб от изяществ и красот
Лишь благотворные флюиды
Влияли на растущий плод.
И я плету себя, как Парки,
Свой генетический набор:
Заснеженную башню в парке
И охру Иудейских гор,
Людей дела и разговоры;
И ты, мой друг - ты тоже нить,
И ты вплетен в мои узоры,
И без тебя мне мной не быть.
Мы все беременны собою.
Все на сносях себя самих.
Что там родится? Звук гобоя?
Кристалл, растенье или стих?
Вот я - нелепый, неуклюжий,
Но ты на это не смотри:
Ведь ты уж знаешь, что снаружи
Я подчинен тому, внутри.
Что есть во мне? Ах, друг примерный,
Об этом я тогда скажу,
Когда пробьет мой срок, и, верно,
Когда я сам себя рожу.
{28.01.96}
(c) Stepan M. Pechkin 1996

Эпиграф к квартирному концерту у Кэти Тренд 30.08.96
Оттого ли, что лето скончалось,
И тайком уж желтеют леса;
Оттого ли, что юность умчалась,
Припадая на три колеса -
Я сегодня печален безмерно,
Беспричинно, по воле небес.
И, немного манерно, наверно,
Сообщаю об этом тебе.
Это все ненадолго, не прочно,
Ведь кончаются даже дожди;
Так что, если не так тебе срочно,
Ты сегодняшний день пережди.
Месяц август в последней неделе
Для меня так тяжел с детских лет:
Ты уже обречен на метели,
И возврата к июньскому - нет.
Где мое невеселое детство?!
Где беспутная юность моя?!
Не прикинуться, не отвертеться:
Там - ноябрь, и смерть бытия.
В общем, как говорил Гайавата
Вяйнемейнену возле межи:
"Помирать нам еще рановато,
Но чертовски безрадостно жить..."
Доставай-ка ты лучше стаканы,
Будем лыко друг с друга вязать.
Жизнь умело нам ставит капканы.
Мы умеем из них вылезать.
{30.08.96}
(c) Stepan M. Pechkin 1996

Эпиграф к концерту "Интеллектуальный Дракон" 27.04.96
Если людоедство с самоедством,
Да еще в эпоху Водолея,
Да еще под самым Тpетьим Римом,
Да еще с художественным свистом,
Да с зеленым дьяволом в каpмане,
Да в шинелях чьих-то не по pосту,
С Кодексом стpоителя забоpа,
С конкуpсом pабот по Одеpжанью,
Да еще с pепpинтами Махатмы
В толстом-толстом слое толуола,
Да еще в сpеде субконтpкультуpы,
Да еще с восточным многобоpством,
Да с эльфийской песней заунывной,
Да с pаспpофальшивевшим баяном,
Со стpельбою в самом вольном стиле,
Да еще под безмазовый тpаффик,
Под свиpепый фон из аппаpата,
Да еще с доставкой пpямо на дом,
Да еще за собственные деньги -
Тут уж, извините, я пасую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62