– Ты не мог бы уделить мне минутку? – Она улыбнулась остальным мужчинам: – Вы нас извините? Пришел человек, с которым я хотела бы познакомить Дэна.
Они отошли, и Кэндис твердой рукой направила Дэна направо – подальше от матери. Она неспешно шествовала к выходу, молясь, чтобы мать их не заметила, и размышляя о том, как бы объяснить Доновану причину ухода.
– Что случилось? – Дэн с тревогой заглянул ей в глаза. – Ты дрожишь.
Кэндис подумывала сымитировать приступ головной боли, но тут сзади раздался голос:
– Кэндис?
Кэндис замерла, как громом пораженная, и Дэн остановился вместе с ней. Она отпустила его руку и подавила желание крикнуть Доновану: «Беги! Спасайся! Уноси отсюда ноги!»
Она медленно, оттягивая неизбежное, повернулась, и Дэн повернулся вместе с ней.
Перед ними стояла Ханна Блум собственной персоной. Возможно, эта женщина была весьма невысокого роста, но ее крепкое сложение и непомерное эго никому еще не позволили взглянуть на нее сверху вниз. Основными качествами Ханны были огромная воля и целеустремленность. Если оценивать ее по шкале ураганов, миссис Блум тянула на полноценные пять баллов.
– Мама! – Кэндис даже не потребовалось имитировать удивление. – Я думала, тебя нет в городе.
«Если бы я знала, что ты вернулась и будешь на этом балу, я никогда не привела бы сюда Дэна», – мысленно добавила она.
– Ида попросила меня остаться и помочь организовать свадьбу дочки Майры… В этом платье ты выглядишь как леденец.
«Удивительно, – подумала Кэндис. – Те же самые слова сказал мне Дэн, но вот его слова были приятны, а мамин тон заставляет пожалеть, что я вообще выбрала это платье».
– Я сказал то же самое. – Донован широко улыбнулся и обнял Кэндис за плечи. – Она очаровательна, правда? Я подумываю о том, чтобы начать называть ее Кэнди.
– И не думай! – В один голос воскликнули Ханна и Кэндис. Но если в голосе матери звучал ужас, то реакция Кэндис была чисто автоматической. Она столько раз повторяла эту фразу, что та стала чем-то вроде рефлекса. Когда малышка пошла в садик – ей было три годика, – мама каждое утро наставляла ее, чтобы она повторяла друзьям в садике: «Не смей называть меня Кэнди».
Кэндис могла бы все это рассказать Дэну прямо сейчас, но, увидев, что внимание ее матери сфокусировалось на Доноване, она сочла это опасным для жизни своего бойфренда. Прежде чем Кэндис придумала, как вывести Донована из-под обстрела и минимизировать потери, Ханна ткнула пальцем в молодого человека и требовательно спросила дочь:
– Кто этот человек?
– Дэн Донован, и он мой спутник на сегодняшний вечер. Кэндис почувствовала, как напряглась рука Дэна. Ему явно не понравилось, что его низвели до уровня чуть ли не партнера для танцев или мальчика из эскорта. Но Кэндис знала, что делала. Дэн высок, прекрасно сложен и хорош собой. Но он не имеет ни малейшего шанса понравиться матери, так как он не еврей и не богат.
– Ах, вот как! – Тон Ханны стал ледяным.
Ханна никогда не позволит дочери выйти замуж за такого человека. Кэндис знала это совершенно точно, потому что она уже трижды побывала замужем за мужчинами, которых подбирала Ханна, и все трое были похожи друг на друга как единокровные братья.
Кэндис вздохнула и в который раз подивилась, почему все еще чувствует себя маленькой девочкой и пытается получить одобрение матери. Она бросила на Дэна жалобный и полный сожаления взгляд, пока Ханна разглядывала спутника дочери с интересом хирурга, увидевшего редкую форму опухоли, которую он с удовольствием удалит.
– Итак, Дэниел. – Голос Ханны Блум был обманчиво ласков. – Вы ведь не станете возражать, если я буду называть вас Дэниел, не так ли?
– Да ради Бога.
– Откуда вы родом?
Донован улыбнулся, и глаза его вдруг вспыхнули сдерживаемым смехом. «Подожди, – с тоской подумала Кэндис. – Скоро тебе будет не до смеха. Ты не знаешь, с кем имеешь дело».
– Мои предки родом из Корка, что в Ирландии, мэм. Но сам я родился в Бостоне, где и сейчас живут мои родители.
Кэндис, не веря своим ушам, взглянула на стоящего рядом мужчину. Тот как ни в чем не бывало взирал на стоящую перед ним маленькую сердитую женщину, и в глазах его прыгали смешинки. А в речи Донована вдруг явственно зазвучал певучий ирландский акцент.
– Как интересно, – проскрипела Ханна голосом Великого инквизитора. – А чем занимаетесь здесь, в Атланте?
– Я бухгалтер.
– Что ж. – Она чуть смягчилась. Все-таки человек крутится рядом с деньгами. – Служите в одной из больших компаний?
– Нет, хоть это было бы недурственно. Но я сам по себе и очень ценю свою свободу. Мы, ирландцы, все такие!
Кэндис сжала губы. Еще немного, и он начнет рассказывать о лошадях и святом Патрике. Она толкнула мужчину локтем, чтобы он не зарывался. Но Дэн сделал вид, что не заметил, и, по-прежнему широко улыбаясь, смотрел на Ханну. И при этом совершенно не выглядел ни испуганным, ни неловким.
Тогда Кэндис решила взять инициативу в свои руки.
– Дэн много занимается благотворительностью, мама, – сказала она. – Он тренирует детскую бейсбольную команду, в которой играет его сын.
– Как мило, что у вас есть на это время. – Из тона Ханны явствовало, что только бездельник может заниматься подобной чушью. – И сколько же у вас детей?
– Всего один. – Донован заулыбался еще шире, и акцент стал еще сильнее. – И это чертовски расстраивает мою мамашу. Нас-то у нее было семеро. И я тоже хотел бы иметь много детей: весело, когда все кричат и дерутся! Ну да я еще молод, успею наделать себе целую бейсбольную команду.
Кэндис не могла поверить, что Донован произнес эти слова, и испытала огромное желание ущипнуть себя, чтобы вернуться к реальности. Она с опаской взглянула на мать и поняла, что Ханна восприняла всю тираду Донована совершенно всерьез. Миссис Блум и не подозревала, что над ней посмеялись. «Пожалуй, пора уходить», – решила Кэндис. Она едва сдерживала счастливую улыбку: кто бы мог подумать, что им с Донованом удастся уйти от ее матери не только живыми, но и почти победителями.
Но Дэн продолжал рассуждать о детях:
– Я всегда думал, что это грех – иметь только одного ребенка. Бедняжке даже повозиться не с кем. А как парню вырабатывать характер, если ни тебе подраться, ни посоперничать с братьями-сестрами? Я уж не говорю о том, что все родительское обожание и все чаяния сосредоточатся на одном-единственном дитяти! Это невыносимо тяжкий груз для ребенка.
Ханна Блум вздрогнула. Движение было инстинктивным и незаметным, но Кэндис углядела его и прониклась к Дэну уважением. Подумать только, спокойный, безобидный бухгалтер умудрился пробить броню Великого инквизитора!
– Ну что ж, я так рада, что мне представился случай вас познакомить. – Кэндис решила, что пора смываться, пока успех на их стороне. Она коснулась губами щеки Ханны, ощутив запах пудры и знакомых духов. – Нам нужно еще перемолвиться кое с кем словечком, а потом мы уходим. У меня… э-э… голова разболелась просто ужасно. Думаю, нам надо пойти и прилечь…
Глаза Ханны стали круглыми и буквально вылезли из орбит.
– То есть я хотела сказать, что мне надо прилечь. Ну, дома, в темной комнате… А Дэн меня отвезет. В смысле проводит. – Кэндис захлопнула рот, боясь сказать что-то еще. Или начать глупо хихикать, чего ей неудержимо хотелось.
Дэн вежливо распрощался с Ханной и пошел за Кэндис. Лицо его было безмятежно, но голубые глаза смеялись.
Глава 6
– Прошу вас, проходите. Садитесь в это кресло, оно самое удобное. Может быть, хотите кофе? С пончиком?
Аманде стало не по себе. Она внимательно взглянула на Энн Джастисс и решила, что любезность и даже заботливость адвоката не предвещают ничего хорошего. А уж если и пончик предложен… что же такое ужасное собирается сообщить ей мисс Джастисс?
– Нет, спасибо, я ничего не хочу. – Аманда обхватила себя руками за плечи, неосознанно имитируя жест Меган. Та всегда так делала, если боялась чего-то. Лучше пусть скажет скорее, думала Аманда, с подозрением глядя на адвоката, которая обошла наконец бесконечный полированный стол и села в свое кресло.
– Что случилось? – спросила Аманда, поскольку Энн придвинула к себе папку с бумагами, но все еще не открывала рта, а ждать больше сил не было.
– Похоже, последнее время ваш муж жил не по средствам.
Аманда старалась изо всех сил, но просто не могла понять, о чем идет речь.
– Что значит – не по средствам? Он получает очень большую зарплату от юридической компании, в которой служит. Кроме того, он периодически во что-то вкладывал деньги.
Адвокат сочувственно кивнула:
– В этом вы правы: он вкладывал деньги. Не знаю, какими именно соображениями он при этом руководствовался, но точно могу сказать, что все его вложения и инвестиции были неудачны.
– Вы уверены?
– К сожалению, да. У меня работает исключительно талантливый молодой человек, который просто носом чует спрятанные вложения и все такое. Так вот – я освободила его ото всех дел, кроме вашего, чтобы он мог целиком сосредоточиться на нем… мне действительно хотелось вам помочь. – Энн внимательно посмотрела на Аманду, словно прикидывая, не пора ли вызывать «скорую помощь», потом все же добавила: – И это не все. Есть новости и похуже.
Неужели что-то может быть хуже, чем отсутствие денег, с помощью которых она надеялась смягчить для детей переход к новой для них жизни в неполной семье?
– Ваш муж воспользовался средствами своих клиентов, пытаясь поправить пошатнувшееся материальное положение.
Аманда уставилась на Энн Джастисс, надеясь, что ослышалась или неправильно поняла адвоката.
– Но мой муж адвокат! Подобные действия незаконны!
– Вот уж это точно. Но подобные вещи случаются гораздо чаще, чем думают люди. У нас есть все доказательства. В зависимости от того, как мы распорядимся имеющейся информацией, ваш муж может либо отделаться запретом заниматься адвокатской практикой, либо сесть в тюрьму. Хочу оговориться, что и в том и в другом случае вам с детьми не придется рассчитывать на его помощь.
Потрясенная до глубины души, Аманда пыталась осознать масштабы случившейся катастрофы.
– Я не могу потерять дом, – прошептала Аманда. – Я поклялась детям, что у нас будет дом.
– Это я сумею устроить. У вас сейчас большой дом, и кредит за него частично выплачен. Вы можете его продать – это даст вам некую свободу маневра и позволит приобрести жилье поменьше, чтобы его было легче содержать…
– Нет-нет, я пообещала детям сохранить наш дом.
– К сожалению, вашим детям придется столкнуться с реальностью, к которой их никто не готовил. И вина за это целиком лежит на вашем муже.
Аманда покачала головой. Дети не поймут. Ведь именно ей придется сказать им, как обстоят дела, а значит, именно ее, маму, они и сочтут виноватой. Нужно что-то придумать, чтобы сохранить дом. Она не может нарушить свое обещание, не может обмануть детей.
Между тем адвокат закрыла папку с бумагами и печально улыбнулась:
– Мне действительно жаль, что так вышло, Аманда. Я хотела бы вам помочь получить деньги, но ваш муж не оставил мне ни единого шанса. Думаю, его компания не захочет огласки, а потому у него есть' даже шанс сохранить звание адвоката. Тем не менее, вряд ли он сможет в ближайшее время заработать какие-то реальные деньги. Увольнение оставит пятно на его репутации, так что не стоит рассчитывать на его помощь. Вам предстоит очень серьезно обдумать ваше положение.
Она встала и подошла к Аманде, чтобы попрощаться.
– В понедельник у меня назначена встреча с адвокатом вашего мужа, и я собираюсь порадовать его тем, как много мы узнали. Думаю, для вашего мужа это станет неприятным сюрпризом.
И опять Аманда возвращалась домой, словно в тумане.
Пожалуй, в этот раз поездка была еще более кошмарной, потому что к чувству нереальности происходящего добавилось ощущение безысходности и неотвратимости беды!
Когда дети вернулись домой из школы, Аманда все же нашла в себе силы улыбаться и вести себя как обычно. Слава Богу, когда-то она играла в любительском театре и с тех пор помнила некоторые актерские приемы. Однако сегодня лицедейство давалось ей особенно тяжело, и она была ужасно рада, что и Меган, и Уайатт ночуют у друзей.
Она погрузила сына и дочь в машину, развезла их по домам, обменялась вежливыми улыбками с мамами, отказалась от предложения выпить и вернулась домой. Едва закрыв за собой дверь, Аманда схватила телефонную трубку. Весь день ей не давал покоя вопрос: как Роб мог так поступить, как он мог лишить детей будущего, что должно было произойти, чтобы он так их предал?
– Офис Роба Шеридана, – прожурчал в трубке голосок секретарши.
– Он на месте, Синди? – Аманде едва удалось сдержать крик и задать вопрос нормальным тоном.
– Простите, миссис Шеридан, – отозвалась девушка. – Его сейчас нет в городе. Но к концу рабочего дня он вернется.
Аманда повесила трубку, секунду стояла неподвижно в полной растерянности, а потом начала набирать номер родителей. И опять повесила трубку, так и не нажав последнюю цифру. Она скрыла от них даже то, что у нее неприятности, как можно теперь огорошить их сообщением о полной катастрофе?
Некоторое время Аманда смотрела на телефон, раздумывая, кому бы позвонить. А потом осознала, что звонить ей некому. О, она знает массу народа, но друзьями так и не обзавелась. Пока у Аманды была крепкая семья, дом и муж, она не чувствовала необходимости в подругах, а вот теперь… теперь ей даже некому пожаловаться и спросить совета тоже не у кого.
Глаза Аманды начали наполняться слезами, и тут телефон зазвонил.
– Да? – Не веря себе, Аманда приложила трубку к уху.
– Аманда? Это ты?
– Да, это я. Здравствуй, Кэндис.
– Привет. Собственно, я звоню поздороваться и спросить, как дела. И еще хотела рассказать, что мы тут с Дэном ходили на благотворительный бал в поддержку детской больницы, и я там кое-кого видела. Тебе было бы интересно на это посмотреть…
– Правда? Так мило…
– Аманда? – В голосе Кэндис появилась тревога. – С тобой все в порядке?
Сочувствие малознакомого, в общем-то, человека оказалось той последней соломинкой, которую Аманда не смогла снести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41