– Возможно, мы пользуемся одними духами или косметикой, запах которой сводит его с ума.
Девочки пробежали через кухню, хихикая и шушукаясь. Они кружили по саду, проверяя, все ли готово, а Аманда задумчиво смотрела в окно. Девочки шептались, прижавшись лбами, и темные длинные локоны Меган контрастировали со светло-пепельными вьющимися волосами Сэм. Какие они разные – как алая и белая розы. Но в то же время очарование юности делало их похожими, словно сестер.
– Красное или белое?
Аманда вздрогнула и уставилась на мужчину. Только не это: если мистер Хантер Джеймс умеет читать мысли, она немедленно уезжает. Но оказалось, что он всего лишь принес вино и теперь предлагал ей выбрать, какое именно она хочет.
– У меня есть шардонэ и мерло.
– Я не думаю, что мы можем позволить себе вино. Вечер обещает быть непростым, и нужно сохранять ясные головы.
– Поверьте, я не планирую терять контроль над собой или праздником. Просто мне бы хотелось немного смягчить ситуацию.
– Что ж. – Аманда полюбовалась готовым блюдом и перешла к следующему. – Если речь идет не о полной анестезии, а о легком обезболивании процесса надзирания за молодежью – то я только за.
– Вот и я так думаю! – Он опять протянул бутылки для того, чтобы она могла сделать выбор, и Аманда ткнула пальцем в белое вино. Хантер взялся за штопор, приговаривая: – Мы лишь немного снимем напряжение. Но будем пребывать в состоянии боевой готовности.
Закончив с закусками и полюбовавшись делом рук своих, Аманда взяла бокал и коснулась им бокала Хантера. Они пригубили вино, мужчина вздохнул и сказал:
– Оставляю вас за командира в этом подразделении. То есть следите за кухней. Я пойду напомню девочкам, что нужно выбрать музыку. – Он усмехнулся: – Нашим соседям справа – семье Смитов – повезло, что они уехали из города. Сохранят в целости и сохранности барабанные перепонки и нервы.
– А соседи слева?
– Уоделлы? Им под восемьдесят, и оба сильно глуховаты, так что не думаю, что нам удастся их сильно побеспокоить. Есть еще Карлайлы, которые живут напротив. Я звонил им и заранее извинялся. Они готовы терпеть шум, но настойчиво просили, чтобы дети не забредали на их участок. Я обещал.
Аманда маленькими глотками пила вино и размышляла о Хантере Джеймсе. Все-таки он необыкновенный. Большинство мужчин рассматривали бы просьбу дочери провести вечеринку по случаю окончания учебного года как повод для раздражения. Роб точно был бы не в восторге. Поддаваясь на слезы и уговоры, он бы, конечно, вечеринку все же разрешил, возможно, даже поучаствовал бы в приготовлениях. Но ни Роб, ни кто другой из ее знакомых мужчин не смог бы отнестись к подобному времяпрепровождению с подлинным энтузиазмом. А тут даже странно: похоже, Хантер ждет праздника не меньше, чем его дочери.
Аманда кружила по кухне, наводя порядок, и чувствовала себя почти счастливой. Фидо лежал в углу, и иной раз порывался встать и подойти, она качала головой и говорила «нельзя!» строгим голосом. Пес опускал морду на лапы и оставался на месте, разглядывая ее большими влажными глазами. Аманда вдруг почувствовала желание замурлыкать какой-нибудь мотивчик.
Надо же… нет, нельзя сказать, что она полностью отрешилась от всех проблем. Ничего подобного – она прекрасно помнила о куче счетов, которая осталась на кухонном столе в ее доме, но постепенно она обретала уверенность в себе. «Я делаю все, что могу, Я оказалась способна на борьбу, а значит, я выживу и смогу заработать денег на себя и детей. Я настоящий человек, а не просто предмет интерьера богатого дома, не просто маленькая глупая женушка, которая в отсутствие мужа превращается в ничто».
В окно ворвались звуки музыки, и в следующий момент загремел дверной звонок. Белая и красная розы поспешили к двери, делая вид, что им все равно, кто пришел. Но вспыхнувшие щеки и хихиканье выдавали их с головой.
– Боже, начинается! – Глаза Меган сияли. – Здорово, правда?
– Еще как! – Сэм торопливо поправляла волосы – бессознательный жест маленькой женщины. – Надеюсь, это Джои и Брент. Они должны увидеть нас, пока мы не искупались – потом волосы не будут так красиво лежать.
И вот уже звонок не умолкает, и через кухню проходят и пробегают подростки, торопливо здороваясь и улыбаясь, спеша к бассейну, где вовсю звучит музыка и кто-то уже танцует.
«Итак, вперед, к выполнению родительского долга», – сказала себе Аманда, расправляя плечи.
На улице, подле гриля, Хантер Джеймс тоже начал выполнять свои обязанности.
* * *
Часам к десяти вечера Аманда почувствовала, что здорово устала. Она дошла до бассейна, оттащила в сторонку свободный шезлонг и опустилась в него со вздохом облегчения. Погода не подвела: темное небо было усеяно яркими звездами и серебряная луна царила меж ними, как принцесса среди подданных. Музыка по-прежнему гремела, но выносить ее стало гораздо легче, потому что рэп и рок сменились медленными мелодиями. Подростки развлекались.
– Держитесь? – Словно вызванный волшебством, подле нее материализовался Хантер. Он присел в ногах ее шезлонга и тоже взглянул на луну. Бледный свет сделал черты его лица резче и загадочнее.
– Я еще вполне бодрая, – отозвалась Аманда, любуясь его профилем. – Просто уже не такая бодрая, как была пару часов назад. Так что конкуренцию зайке с батарейкой «энерджайзер» я составить не смогу.
– Я вас понимаю. – Он кивнул. – Я вообще-то никогда не считал себя старым – до сегодняшнего вечера. Среди такой толпы подростков я вдруг ощутил себя патриархом.
– Да уж. – Аманда рассмеялась. – Должна вам сказать, что присутствие двадцати пяти девочек в бикини заставило меня вспомнить, как давно я была так же молода. Можно сказать, вся жизнь прошла перед глазами. Оказалось, что те воспоминания далеко-далеко. Они словно подернулись дымкой времени и стали не очень отчетливыми. Подумать только – им всего по пятнадцать лет!
– А я, напротив, прекрасно помню себя в этом возрасте, – заявил Хантер. – И это заставляет меня особенно внимательно присматривать за юнцами. Я поймал двоих мальчишек, когда они инспектировали содержимое моего бара. Еще двое – мальчик и девочка – пытались уединиться в гостевой спальне наверху. А одна девочка дала мне телефон своей матери.
– Да вы что? Шутите?
– Ничего подобного. Похоже, Люси Симмонс считает, что я идеально подхожу для ее матери. Я еле увернулся, когда она пыталась записать ее номер на моей руке… вечным маркером.
Аманда расхохоталась:
– Бедняжка! Должно быть, вы порядком устали от поклонниц. Но и женщин можно понять: в пригороде живет мало одиноких мужчин. И большинство из них не имеют вашей весьма впечатляющей внешности. Ну и плюс слава, разумеется, – это всегда привлекает женщин.
– Наверное. – Он хмыкнул. – Но знаете, местная жизнь напомнила мне мою школу. Помнится, в подростковом возрасте все было так же: девочки, которые меня не интересовали, ходили по пятам. Но та, чьего внимания я добивался… – он обвел Аманду недвусмысленным взглядом, – она оставалась ко мне совершенно равнодушна. Она даже не желала ответить на вопрос «Который час?».
Аманда молчала и рассматривала Хантера Джеймса. При лунном свете, так же как и при солнечном, он выглядел мускулистым, большим и ужасно привлекательным. Еще она знала, что он добрый, милый и умеет ладить с людьми. А еще у него есть чувство юмора – а это очень ценное качество. И он растит своих девочек, не пытаясь переложить ответственность на чьи-то плечи.
Аманда вздохнула: что скрывать, она готова была не только рассказать ему который час, но подарить часы… вместе с собой. Пусть делает что хочет – рассматривает, разбирает, проверяет батарейки… Это была прекрасная мысль, и она, возможно, сделала бы что-нибудь решительное – в духе Соланж, – если бы не толпа подростков, сновавшая по двору. И они с мистером Хантером Джеймсом обязаны приглядывать за этой толпой.
– А сколько сейчас времени? – спросила она.
– Я хотел бы, чтобы это было самое подходящее время подняться с вами наверх, в мою спальню. Я… я показал бы вам свою коллекцию гравюр, кажется, так раньше говорили, да?
От подобной откровенности Аманда захлопала глазами, а организм отреагировал вспышкой прямо-таки животного желания, которую она поспешила подавить.
– Но, – продолжал Хантер печально, – думаю, мне нужно спуститься в подвал и проверить, как дела.
Чтобы детки не слишком увлекались. А то с каждым моим появлением там становится все темнее, а вздохи – все громче.
– Если вы поможете мне встать, – сказала Аманда с улыбкой, – я тоже пойду и нарушу чье-нибудь уединение.
Она протянула руку, и Хантер легко поднял ее с шезлонга. Аманда обнаружила себя стоящей вплотную к мужчине и сжала губы. Они стоят слишком близко. Так близко, что невозможно не почувствовать пульсирующую меж ними энергию. На секунду она представила себе, как его сильные руки обнимают ее тело, как она прижимается к нему, обвивает руками за шею…
– Что ж, идем. – Она отняла руку и ждала, что он повернется и пойдет к дому.
Но Хантер стоял на месте и смотрел на нее сверху вниз. Их лица были совсем близко, и она видела – он смотрит на ее губы.
– Пора проведать детей.
Но они все стояли, не в силах разорвать нечто, отказаться от того тепла, что согревало их тела и души, когда они оказались так близко.
– Вечеринка не будет длиться вечно, – хрипловато сказал он. Быстрый взгляд на часы: – Осталось всего полтора часа до полуночи. – Его теплые ладони легли на плечи Аманды.
Аманда прекрасно знала, что нужно сделать. Отступить назад, сказать что-нибудь про детей. Сделать вид, что между ними ничего не происходит. Но она не хотела этого… и Соланж тоже. И где-то в ее голове прозвучал голос с отчетливым французским акцентом: «Почему ты собираешься отказаться от него? Из-за Роба? Так вспомни о его предательстве и обо всем, через что тебе пришлось пройти за последнее время. Вспомни и поверь – ты заслужила эту ночь».
– Значит, до полуночи еще девяносто минут? – медленно переспросила она. – Почему-то мне кажется, что это очень долго.
Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза, потом Хантер решительно произнес:
– Я сделаю все возможное, чтобы выставить последнего гостя в одну минуту первого. Давай сверим часы.
Аманда все никак не могла вынырнуть из бездонности его глаз. Луна висела на том же месте, и звезды подмигивали, соглашаясь, что сегодня возможно все.
Она вдруг почувствовала себя желанной и уверенной, а потому непривычно смелой.
– Я уже жду полуночи, – решительно сказала Аманда, приподнялась на цыпочки и легко поцеловала его в губы – пусть это будет как обещание.
– Сейчас десять часов тридцать три минуты, – прошептала она. – Нам нужно пережить еще восемьдесят семь минут.
Оставшаяся часть вечеринки прошла для Аманды, словно в тумане. Первые два часа показались ей очень долгими. Но теперь она напрочь позабыла об усталости, и время летело незаметно, и каждую секунду этого времени она думала о Хантере Джеймсе. И Хантер оказался выше всяческих похвал. Он обращался с молодыми людьми как с равными, и это заставляло их раздуваться от гордости и вести себя прилично. Он отпускал комплименты девушкам – вполне безобидные, как папа их подружки. Хантер был внимателен, поглощен детьми и приветливо спокоен. Аманда даже подумала с некоторым разочарованием, что он не считает минуты, как она. Но потом она заметила, как мистер Джеймс украдкой взглянул на часы и перевел взгляд на Аманду. На губах его мелькнула улыбка, и он послал ей многозначительный взгляд, полный обещаний.
Аманда словно парила. Она чувствовала себя сексуальной и желанной, она вдруг ощутила свое тело и поняла, что оно горит в предвкушении ласк. Порой ей хотелось пуститься в пляс или исполнить стриптиз. «Боже, я сегодня буду заниматься сексом! Подумать только, мужчина, который мог бы получить любую женщину в этом городе, да и за его пределами тоже, выбрал меня!» И Соланж язвительно добавила: «Признайся, Аманда, ты тоже его выбрала и с ума сходишь от желания».
И Аманда призналась. Сила собственного желания даже немного пугала ее.
* * *
В полночь начали прибывать родители, чтобы забрать своих чад. Люси Симмонс пыталась задержаться, но им удалось пристроить ее в машину к людям, которые жили неподалеку от дома Симмонсов и обещали отвезти девочку домой. И вот, наконец, в доме остались только Меган, Саманта, Хантер и Аманда.
Девочки дружно зевали, и родители не отставали от них.
– Боже, я совсем без сил, – сказал Хантер неестественным голосом.
– Я тоже, – подхватила Аманда.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга поверх голов своих дочерей.
– Девочки, идите спать, – сказал, наконец, Хантер. – Я провожу Аманду домой.
– К чему беспокоиться? – запротестовала Аманда, потому что, не скажи она этого, Меган могла бы заподозрить неладное. – Я живу всего в миле отсюда.
Она украдкой взглянула на дочь. Но Меган отчаянно зевала и не могла думать ни о чем, кроме удавшейся вечеринки, а потому не придала значения, что мать останется в доме одна, так как и она сама, и Уайатт ночуют у друзей.
Не слушая возражений, Хантер подхватил ключи от машины, сунул в руки Аманде сумочку и потащил ее за собой.
– А вы ложитесь спать, и быстро! – прикрикнул он на девочек. – И чтобы, когда я вернусь, из вашей комнаты ни звука не доносилось!
И вот они уже на улице, и Хантер предупредительно распахнул перед ней дверь машины. Аманда села за руль, и тогда он наклонился и поцеловал ее. Это был поцелуй-обещание, поцелуй, который говорил: «Нам осталось потерпеть совсем немного. Уже скоро, скоро все будет».
Руки Аманды, лежащие на руле, дрожали. Пришлось помедлить пару минут, чтобы прийти в себя, и лишь потом она завела мотор и тронула машину с места. Хантер поехал следом, и Аманда время от времени поглядывала в зеркальце заднего вида, смутно опасаясь, что он передумает и повернет домой.
Она загнала машину в гараж и, как только его автомобиль вкатился следом, опустила гаражную дверь.
– Ну вот, – сказала Аманда, выбравшись из машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41