Мелкие шаги, арабеска, прыжок. Еще. Меган танцевала сольную партию, и Аманда не могла оторвать взгляд от ее изящных движений и точеных рук. Вот она встала на пуанты, и Аманда судорожно вздохнула. В памяти всплыл образ толстенькой пятилетней девочки, которая когда-то впервые пришла в эту школу. Она тогда крепко-крепко держала мать за руку и все не позволяла ей уйти. И вот – такая метаморфоза.
– Потрясающе, правда?
Голос мужчины прозвучал совсем близко, и Аманда буквально подпрыгнула от неожиданности. И то, что голос этот она узнала, встревожило ее еще больше. Женщина повернулась и буквально утонула в насмешливых зеленых глазах Хантера Джеймса. «Похоже, у него вошло в привычку появляться неожиданно и в самых странных местах», – подумала она.
– Вон та высокая светловолосая девочка – моя дочь Саманта, – сказал Хантер, показывая на балерин, которые грациозно двигались, сплетая из своих юных и изящных тел неповторимый узор танца. – Она жить не может без балета. А вторая девочка за ней – моя младшая дочь.
«Наверное, грациозную легкость движений девочки унаследовали от отца, – думала Аманда. – Только, конечно, у них нет такого мощного торса и плечи не столь широки. Просто удивительно – от этого человека так и веет ощущением силы».
Она взглянула на его безымянный палец. Надо же, третья встреча, а она только теперь вспомнила о таком простом способе выяснить, женат ли мужчина. Кольца нет, но имелась весьма красноречивая белая полоска там, где оно было недавно. Хантер перехватил ее взгляд, и Аманда смутилась и покраснела. Однако строго напомнила она себе, отсутствие кольца еще не гарантирует отсутствие жены. А тот факт, что он чертовски симпатичен и проявляет дружеский настрой, еще не делает его… кем? Потенциальным объектом охоты? Ох, как давно это было, она уже отвыкла от подобных мыслей и не помнит, как именно надо себя вести, что делать и говорить.
Вот если бы на ее месте была Соланж де Папильон, она бы не растерялась. Чего проще: спросила бы напрямую – женат Хантер или нет. Но Аманда Шеридан слеплена совсем из другого теста, а потому для нее подобная откровенность немыслима.
– Иногда я думаю, что сэкономила бы массу времени, если бы здесь можно было снять комнату для Меган, – сказала она, возвращаясь к более безопасной теме детей и танцев.
– Снять комнату? А это мысль. – Его глаза вспыхнули искорками. – Или вы имеете в виду с почасовой оплатой?
Аманда почувствовала, что опять краснеет. Да что же это такое? Просто рекорд по стеснительности.
– Я имела в виду, что мы часто сюда ездим… расход бензина, и все такое… – пробормотала она, чувствуя себя последней идиоткой. Вот где эта Соланж шляется, когда она так нужна? – А знаете, я вас раньше здесь не видела. – Ни одна женщина не пропустила бы подобного мужика. – Как давно ваши девочки занимаются в студии?
– Уже месяц. Но до этого их возила наша домработница. Однако горничная несколько дней назад отбыла на Ямайку, так что теперь шофером работаю я.
Аманда все еще переваривала его ответ, когда музыка стихла, двери распахнулись и девочки вырвались из дверей легконогой щебечущей стайкой.
– Мам, а мам! – Меган предстала перед ней, обнимая за талию дочь Хантера Джеймса. – Смотри, как у нас все здорово получается: Сэм идет на выпускной с Брентом Минзом, а он как раз лучший друг Джои. Поэтому мы договорились, что поедем все вместе на лимузине. Ну, туда влезает восемь человек: четыре пары. Так это будем я и Джои, Сэм и Брент и еще Энджи и Сэнди с их парнями. А перед балом мы придем к нам домой, чтобы сфотографироваться. Здорово?
– Ага. – Аманда изо всех сил избегала смотреть на Хантера. Наверняка он опять смеется. – Конечно, здорово! Чем больше народу, тем веселее.
Если бы это был другой мужчина… любой другой – она, не задумываясь, пригласила бы его присоединиться к вечеринке, которую устраивает тот родитель, в доме которого девочки собираются перед отъездом на выпускной бал. Именно в этот дом молодые люди приезжают за ними на лимузине. А перед отъездом все фотографируются друг с другом и с родителями.
Но Хантер Джеймс успел так понравиться Аманде, что мысль увидеть его рядом с любящей супругой оказалась неожиданно мучительной.
– Мама? – Меган сделала круглые глаза и кивнула на отца Саманты, удивляясь, почему мать такая заторможенная сегодня. Аманда предостерегающе посигналила бровями, но Меган не желала ничего понимать. – Компания Люси Симмонс собирается у них дома. И ее родители позвали всех родителей…
– Ну что ж. – Это просто нелепо. Нет, только не покраснеть опять! – Тогда ваша компания соберется у нас – прекрасная мысль. – Она повернулась к Хантеру и сказала: – Надеюсь, вы и ваша жена придете. Будем фотографировать наших красавиц.
Мужчина молчал, и глаза его потемнели. Вместо отца ответила Саманта:
– Моя мама умерла. Поэтому мы сюда и переехали.
– Ох, – пробормотала Аманда, видя, как мгновенно повлажнели глаза девочки. Она инстинктивно обняла ее и тихо сказала: – Мне так жаль… – Взглянув на Хантера, она продолжала: – Приходите обязательно: вы должны увидеть свою девочку во всей красе. И мы выпьем за то, что они у нас такие взрослые. Не забудьте фотоаппарат. Меган, в шесть часов нормально? – спросила она у дочери.
Дочь кивнула, счастливо улыбаясь.
Они вместе дошли до парковки и разошлись к своим автомобилям. Хантер Джеймс сел за руль большого и мощного внедорожника, чья скрытая мощь так гармонировала с его собственной. «Ничего подобного, – одернула себя Аманда. – Я буду относиться к нему как к родителю. Просто отец подружки Меган». Глядя, как отец подружки легко выводит черный «эскалад» с парковки, она украдкой вздохнула – нелегко обуздать собственные чувства, но она справится. Ну, постарается.
Глава 13
Аманда не раз слышала выражение о том, что глаза – зеркало души. Но, проработав горничной неделю, она вывела собственное определение: шкаф человека отражает все стороны его личности.
Сегодня она убирала дом Сильвии Хардуэй, соседки Кэндис. Гардеробная, примыкавшая к хозяйской спальне, размерами превышала все прежние, виденные ею. Пожалуй, это вполне приличная площадь, чтобы разместить семью из четырех человек. Она поборола искушение крикнуть и посмотреть, есть ли здесь эхо.
Она шла вдоль стен, открывая бесчисленные створки и ящики шкафов темного орехового дерева и рассматривая одежду Сильвии. На полках от пола до потолка выстроилась обувь от известных дизайнеров. Кэрри Бредшоу из «Секса в большом городе» обрыдалась бы от зависти. В гардеробной же имеется некое подобие уютной гостиной. Здесь стоят диванчик и кресла, мини-бар и холодильник. Видимо, примеряя одежду, Сильвия устает так, что ей приходится отдыхать и перекусывать.
Аманда заметила, что многие платья и другие вещи выглядят совершенно новыми. Точно, вот и этикетки на них есть. Взглянув на ценник, Аманда охнула: Господи, да если вернуть пару этих платьев в магазин, она расплатится с половиной долгов. Воспоминание о куче счетов, скопившихся на кухонном столе, вернуло ее к реальности, и она повернулась к выходу.
В гардеробную вошла Сильвия, неся в руке фирменный пакет из «Нимана». Аманда подумала, что ей не дашь тех пятидесяти, на которые она должна выглядеть. Впрочем, эта женщина весь день работает для того, чтобы поддерживать лицо и тело в идеальном состоянии. Ну, то есть она иногда прерывается на шопинг, конечно.
– Мадам, – с искренним восхищением сказала Соланж. – Ваш гардероб манифик. Хотела спросить, не сдаете ли вы его в аренду. Мне хватило бы для жизни того угла, что рядом с обувью.
Сильвия улыбнулась немного рассеянно.
– Устраивайтесь. – Она сделала широкий жест. – И семью приводите. Чарлза никогда не бывает дома, так что он ничего не заметит.
– Ах, нет, – воскликнула Аманда-Соланж. – Это немыслимо! Я уверена, ваш муж замечает вас! Вы красивы и, если позволите быть откровенной, одеваетесь с истинно, парижским шиком.
– Спасибо, Соланж. – Улыбка Сильвии стала более искренней, и она даже как будто немного оживилась. – Честно сказать, я действительно уделяю довольно много времени своему гардеробу.
Это было явное преуменьшение, но Аманда не собиралась заострять внимание на лингвистических тонкостях.
– Правильно подобранная одежда делает женщину более уверенной в себе, – сказала миссис Хардуэй. – Помогает взбодриться.
Так же как и выпивка, подумала Аманда, обнаружив кучу водочных бутылок в мусорном баке.
Чем больше она узнавала о жизни других женщин, тем больше сомневалась, воплощается ли хоть когда-нибудь в жизнь та сказка, о которой мечтает каждая девочка. Чтобы свадьба и любовь до конца дней. Пожалуй, в этом мире можно выжить, лишь имея чувство юмора и уверенность в себе. То есть качества, находящиеся у Аманды Шеридан в зачаточном состоянии, но весьма сильно развитые у Соланж де Папильон.
– Да, мама, я знаю. Нет, мама, я не стану этого делать. – Кэндис прижимала трубку к уху и, закрыв глаза, боролась с мучительной мигренью, которая появилась на горизонте, как только она увидела номер телефона матери на определителе.
Она попыталась подумать о чем-то приятном, но тут смысл слов Ханны просочился через ломоту в висках, и Кэндис торопливо сказала: – Мама, я не смогу прийти на обед в субботу. Я уже договорилась с людьми, и у меня есть свои планы.
– Но я обещала Минне Джейкобс, что мы отвезем ее сына в клуб. Он приезжает в город всего на полдня.
– Не нужно было обещать от моего имени, не спросив предварительно. – Боль перелилась в лобные доли, и зубы Кэндис стискивались так, что трудно было разговаривать. – Я не смогу приехать. Меня ждут люди, и они рассчитывают на меня…
Любая другая мать сдалась бы и оставила дочь в покое. Но не Ханна Блум. Она вообще становилась глухой, когда другой человек говорил о себе и своих желаниях. «Я» – это только Ханна.
– Что может быть важнее, чем обед с матерью и подходящим для тебя мужчиной?
Кэндис помолчала секунду, раздумывая, не солгать ли ей. И она все же сказала правду:
– Я обещала помочь с продажей гамбургеров после бейсбольного матча.
Последовало краткое молчание.
– Прошу Прощения, – сказала Ханна Блум. – Мне на секунду показалось, что ты решила предпочесть продажу гамбургеров обеду со мной и мистером Стенли Джейкобсом, достойным человеком и врачом-ортопедом.
– Ты не ошиблась, я сказала именно это, – со вздохом признала Кэндис. Она, наконец, открыла глаза и увидела стоящую на пороге Аманду. Та уже переоделась и была совершенно не похожа на яркую Соланж – всего лишь миссис Шеридан, достойная мать семейства.
Кэндис показала жестом, что ей нужно еще немного времени, и продолжала монотонно.
– Да, я обещала. Более того, я сама вызвалась помочь с этими гамбургерами. Так что тебе придется самой развлекать мистера Джейкобса за ленчем.
– Это все из-за того типа – Донована, да?
Кэндис вздохнула. Ее мать всегда умела ухватить суть происходящего.
– Ты уже второй раз бросаешь меня ради него.
Кэндис потерла мучительно ноющий лоб и с неудовольствием посмотрела на пальцы, перепачканные тональным кремом.
– Этот раз не считается, потому что я ничего не знала о твоих планах и не давала согласия участвовать в мероприятиях по очаровыванию мистера Джейкобса.
«Господи, что я несу, – подумала она. – Можно подумать, мою мать волнует, на что я соглашалась, а на что нет».
– А как, интересно, я могу запланировать хоть какие-то мероприятия, если ты все время пропадаешь на этих бейсбольных матчах?
Из уст Ханны слова «бейсбольные матчи» прозвучали как Название чего-то малопристойного.
Кэндис взмахом руки указала Аманде на стул и перебила поток жалоб, который изливала на нее Ханна.
– Извини, мама. Мне нужно бежать. Ко мне пришли. – Ханна не упустила случая сказать дочери еще пару приятных фраз. – Да, мама, – устало отозвалась Кэндис. – Я тоже знаю, сколько мне лет. И я тоже понимаю, что мое тело и, в частности, яйцеклетки не становятся моложе.
– Ух, ты! – Аманда сочувственно качала головой, глядя на Кэндис. Та повесила трубку, но все еще смотрела на телефон стеклянными глазами. – И часто она такое откалывает?
– К сожалению, с завидной регулярностью. Твоя мама никогда не говорила тебе: «Почему ты не можешь потерпеть этого типа, твоего мужа? Не забывай, что твои яйцеклетки стареют и высыхают»?
Аманда покачала головой.
– Ты много потеряла. Хотя я забыла: у тебя же есть дети, и, наверное, твоя мама уверена, что ты самая лучшая дочь на свете и все, что ты делаешь, прекрасно и замечательно. И все же скажи: как именно она пытала своего зятя? Наверняка у нее была припасена пара шуток для Роба. Какие-нибудь фразы? Намеки?
– Мама всегда хорошо к нему относилась, – сказала Аманда. – И папа тоже. И вообще, я уверена, что если бы они знали о наших проблемах, то были бы на моей стороне.
Кэндис с сомнением взглянула на сидящую напротив женщину. Аманда выглядела вполне нормальной, но, с другой стороны, внешность обманчива… к тому же взять хоть историю с Соланж – это какую же фантазию надо иметь.
– Ты хочешь сказать, что не рассказала им о Тиффани? И о том, что вот-вот разведешься с мужем? А про то, что ты переодеваешься горничной-француженкой и убираешь дома?
Аманда молча покачала головой.
Теперь пришел черед Кэндис таращить глаза и говорить «ух ты!». Она откинулась в кресле и задумчиво сказала:
– В моей семье такое немыслимо. Если бы у матери зародилось подозрение, что я что-то от нее скрываю, она наняла бы отряд ЦРУ. Они бы меня похитили и допрашивали с применением психотропных препаратов: сыворотки правды и все такое. А может, она сама бы меня допросила. Уж вколоть мне какую-нибудь гадость – это в ее стиле.
– Я все время собираюсь рассказать родителям, – жалобно проговорила Аманда. – Но они сейчас путешествуют по стране. Знаешь, они мечтали об этом долгие годы и вот, наконец, купили трейлер и отправились в путь. Я не хочу портить им поездку. Мои родители женаты сорок пять лет и по-прежнему влюблены друг в друга. Я… я просто не могу признаться, что потерпела крах, что моя семейная жизнь не удалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41