Из-под него выглядывала сплющенная голова муравья. Он слабо шевелил жвалами.
- Еще камень! Давай, давай! Скорее! Полетел и второй, снова послышался хруст, треск ломающегося хитина, с хлюпаньем лопались брюшки, сухо шелестела под тяжестью камня в труху раздавленная грудь.
А насекомые все лезли. Уже рука устала раскручивать ременную петлю, ныло запястье, уже Аваллит сунул свою пращу за пазуху - кончились заряды - и, крякнув, отбросил сильным ударом копья наползающего муравья. Раненых пока было немного, погибших - всего трое. Но это пока. Первым осознал новую опасность Кенгар:
- Эй! Всем осторожней! Отойти от края! Муравьиных трупов внизу скопилось уже такое количество, что живые почти беспрепятственно забирались по ним почти на самый верх завала. Из-за края вдруг появилась угловатая рыжая башка, молниеносно щелкнула жвалами - берегись, мягкотелые! Двое нерасторопных охотников (Редар даже не успел заметить, кто именно), не услышавших команду Кенгара, с диким криком полетели вниз, в шевелящуюся кучу. Им на смену тут же вскарабкались новые защитники.
Стало тяжелее. Приходилось беречь ноги и не подходить к самому краю. Муравьи успевали залезть на гребень, крепко вцепиться в камень лапами, прежде чем люди атаковали их. И тут уж - кто кого, жвалы на копья… Свист пращных ремней не утихал, только теперь он доносился сверху. Большие камни с Привратной галереи больше не бросали: опасались задеть своих. Но пращи работали без остановки. Средние ряды муравьиного воинства, еще только готовящиеся вступить в бой, несли огромные потери. И все же шестиногих было слишком много. На смену растерзанным, изломанным насекомым приходили новые, свежие бойцы.
Люди тоже сменялись. Ширина прохода не позволяла биться всем сразу, поэтому Кенгар то и дело приказывал кому-нибудь отступить назад, передохнуть. Мастер охоты берег своих. Горе, если рука устала разить, если глаза заливает горячий, липкий пот, а перед взором - только темная пелена! Такой воин обречен. И если не следующий, то третий, четвертый или десятый по счету удар он пропустит. Пусть лучше переведет дух за спинами товарищей, пока взлетают копья в сильных, отдохнувших руках. А потом снова придет его время, и уже он сам прикроет своей могучей спиной выдохшегося бойца.
Примчался мальчишка-посыльный:
- У Сырой пещеры плохо! Ломят наших! Кенгар обернулся, его тут же заслонили двое дюжих охотников, копья разом свернули набок наглую муравьиную голову. Мастер крикнул с завала:
- Скажи, что мы держимся! Они напирают, но у нас все в порядке… Пусть Римал не подкачает!
Оборонять проход в Сырую пещеру Айрис поставила Римала. Но людей у него было гораздо меньше, в основном молодые охотники, неопытные, привыкшие гнать добычу и не бить ее с лета. Приходилось туго.
В глубине пещер ждали своего часа еще три десятка человек - салестеровы дозорные. Но это был последний резерв. Айрис бросила бы в бой этих мальчиков, привычных к оружию, но никогда не использовавших его по назначению, только в крайнем случае. А все опытные в драке охотники уже сражались на завалах.
Привратная держалась. Редару также пришлось взяться за копье, бить шестиногих оказалось не так уж сложно - не сложнее того же трупоеда. И уже третий мураш, молотя лапами по воздуху, сгинул за краем. Аваллит рядом оглушительно ухнул, двумя руками вогнал копье точно в затылок очередному шестиногому, вывернул оружие и потащил на себя. Вслед за острием наружу потянулись белесые волоски, похожие на червяков, - муравей как-то обреченно замер и, словно куст саксаула, гонимый ветром, скатился вниз, ломая лапы, усики, жвалы…
Упал, зажимая ладонью распоротую голень, Умаду. Шестиногий запрыгнул на гребень, жвалы потянулись к телу человека. Умаду глухо стонал, силился отмахнуться копьем. Но тут над ним встал Аваллит, зарычал, вонзил копье в глаз муравья. Сзади подскочил кто-то из молодых охотников, ударом древка переломил бестии лапы. Вдвоем они сбросили насекомое вниз. Редар поймал на копье и, стиснув зубы, отшвырнул от себя еще одного рыжего. Умаду на руках передали вниз, там он оперся на плечи сразу двух помощниц Кивинары, поковылял в пещеру мастера ран. На Редара бросился муравей, в спине которого уже торчал обломанный наконечник копья. «Что, шестиногий, в прошлый раз тебя плохо встретили? Приперся за добавкой?» Охотник перехватил копье двумя руками и с размаху вонзил рыжему в голову. Муравей дернулся, копье чуть не выскочило из рук. «Стоять, мразь!» - юноша дернул копье на себя, вырвал и вторым ударом выбил насекомому глаз. Тот слепо крутил жвалами, попытался было ухватить обидчика за ногу, но в третий раз копье напрочь разворотило настырному башку.
- Молодец, парень! - прохрипел Аваллит. - Дави их!
Снова прибежал гонец. Мальчик выглядел перепуганным, на щеке краснела здоровенная царапина.
- В Сырой мураши прут - не остановить! Дайте подмогу! Они пытаются разнести завал!
Кенгар раздумывал недолго. Внизу еще оставалось десятка три воинов, из них дюжина еще не разу не вступила в бой.
- Ты, ты, вы, трое, еще ты и ты! Помогите Рималу! Ну!
Этим охотникам хотелось сражаться здесь, вместе со своими, но с командиром не поспоришь. Грузным бегом они скрылись под темными каменными сводами вслед за гонцом.
На глазах у Редара сразу два муравья стащили с завала отчаянно отбивающегося охотника. Ему бросились на помощь, но поздно. Успели только отомстить - два быстрых удара с оттяжкой, и на гребне остается лежать одна муравьиная голова, туловище катится вниз. Страшно кричит охотник на дальней стороне, падает, точно сломанная ветром ветвь. Руки его дрожат, из обрубка правой ноги багровым потоком хлещет кровь. Кто-то наклонился над ним, ловко перетянул бедро ремнем его собственной пращи, и в этот момент жвалы проткнули врачевателю спину. Он удивленно уставился на торчащие из груди зазубрины, потом как-то обиженно всхлипнул и упал за гребень, увлекая за собой муравья. Безногого подхватили, быстро спустили вниз, кричащего от боли, - извини, парень, тут уж не до осторожности! Сам видел, что бывает, если зазеваться.
- Уходят! Задние уходят! - закричали с галереи.
Действительно, в кровавой битве никто и не разглядел, что солнце коснулось скальных вершин. А теперь и вовсе наполовину ушло за гряду.
И муравьи отступили. Первый штурм закончился. Атака была отбита. Редар в изнеможении сполз по стене, сел, опершись на копье. Прихромал Аваллит, опустился рядом:
- А ты ничего, пустынник! Дерешься отменно. Я за свою спину не боялся. Умаду вот только жалко. Надеюсь, выкарабкается…
Редар смог только кивнуть. Тяжелая битва, казалось, высосала все силы.
Почти сразу пришла смена. Айрис приказала тем самым дозорным подменить на завалах уставших бойцов - все равно в этот день муравьи уж точно на штурм не пойдут. Недоверчивый Салестер все же выслал на тропу разведчика. Парни расчищали копьями подножье завала, добивали короткими ударами копий еще шевелящихся шестиногих. В гуще искореженных рыжих тел нашли только троих погибших людей, остальных тысячи лап затоптали так, что не осталось и следа.
Всего же у Привратной и Сырой пещер в этот день недосчитались двадцати четырех человек. * * *
Редар без сил ввалился к себе в комнату. Он, как и обещал, зашел к Кире, но девушки дома не оказалось. Да там вообще никого не было. Мать Киры наверняка помогала мастеру ран - она славилась умением унимать самую сильную боль.
А где же сама девушка? Тоже помогает раненым? Но искать ее по многочисленным переходам и туннелям пещерного города не было сил. Юноша почти не беспокоился за нее - так разве, самую малость.
Он знал уже, что у Сырой пещеры едва не случилась катастрофа. В одном месте муравьям удалось расшатать и частично обрушить заграждение. Лишь своевременно подошедшая подмога от Кенгара - опытные, закаленные в драках охотники - сумела отразить натиск врагов. Ни один муравей внутрь пещер так и не прорвался.
Остальные выходы прятались в глубине скал, и насекомые не смогли их отыскать. Да и ничего бы им это не дало - еще накануне все выходы, кроме трех на верхней галерее и Открытом Пятачке, были надежно перекрыты. Мастер Харлен умел не только высекать в камне новые жилища, он еще и знал толк в искусственных обвалах.
Редар поднял с пола скорлупу для воды, потряс. Булькнуло. Значит, немного осталось. Надо бы рану промыть…
В горячке боя он даже не заметил, что муравей исхитрился-таки содрать конвульсивно дергающейся лапой изрядный кусок кожи с правого бока. Кровь уже запеклась, но любой охотник знает: грязь в ране лучше не оставлять. Он содрал коросту, зашипел от боли, потом стиснул зубы и плеснул на рану воды.
- Реди! Ты жив! Ой, ты что…
В комнату набилось сразу столько ребят, что стало тесно: Кира, Ликка, Ремра, еще какая-то девушка - Редар помнил ее смутно, видел пару раз, не больше. Все четверо уставились на кровоточащую рану на его боку и моментально забыли все, что хотели сказать… Первой опомнилась Кира:
- Реди, ты что, ранен? Больно?
Она спросила таким голосом, что было понятно: большего горя на свете не существует. Все, страшнее уже ничего и быть не может.
- Да нет, ободрался немного. Муравей попался несговорчивый, умирать просто так не захотел, ногами размахивал. Вот и задел. А ты где была? Я заходил после… ну… заходил к тебе - никого не было.
- Мы с Вилей помогали у Зубодер… ой, у Кивинары. Там столько раненых! А Виля - ученица мастера ран…
За разговором Редар не забывал про рану. Он тщательно промыл ее, оторвал от старой рубахи полосу, приложил так и этак - неудобно.
- Дай помогу, - вдруг сказала Виля мягким уютным голосом. - У тебя не получится.
Кира тут же встрепенулась.
- Давай вместе.
Когда Редар был перебинтован - рана побаливала, но не сильно, - все четверо прямо-таки вцепились в него: расскажи, как все было. Он как мог отнекивался:
- Ребята, сил нет, давайте завтра, а? Дайте отдохнуть!
- А ты не напрягайся, - ответила за всех Ликка, - ложись, мы сейчас тебе еды какой-нибудь из кладовой притащим. Вот и отдохнешь. А чтобы языком работать - много сил не нужно, - добавила она тоном знатока под общий смех. - Рассказывай!
Ничего не поделаешь, пришлось говорить. Слушали юные пещерники, открыв рты. Кирины глаза попеременно то сияли восхищением - это когда он рассказывал про свои подвиги с пращей или про очередного мураша, принятого на копье, - то тревожно оглядывали Редара в поисках новых ран. Ремра, кроме всего прочего, слушал с некоторой обидой и завистью. Еще бы! Ему в битве так и не довелось поучаствовать. Сначала он таскал камни в галерею Привратной пещеры, после почти весь день просидел в резерве, нервно теребя рукой древко, а к вечеру его послали разбирать кучу муравьиных трупов перед завалом Сырой пещеры. Там он изрядно насмотрелся на шестиногих, но ни одного хотя бы наполовину живого ему так и не попалось…
Наконец друзья разошлись. Юноша уже почти засыпал, как в проходе снова послышались чьи-то шаги. Эту походку он теперь узнавал сразу. Кира!
- Реди, не спишь? Я принесла тебе поесть.
Он уже перекусил сушеным мясом из собственных запасов, но девушку обижать не хотелось. Да и отказываться от угощения, когда слюни текут при одной только мысли о еде… Он приподнялся на локте:
- Чем угощаешь?
- Нет, нет, ты лежи… Ты же у нас раненый. А я, - Кира солнечно улыбнулась, - буду кормить тебя сама.



Редар усмехнулся уголком губ - ну-ну, мол, это что-то новенькое.
Девушка принялась резать мясо тонкими ломтиками. Пустынник наблюдал за ней из-под полуопущенных век. Кира скинула сандалии, забралась на его лежанку с ногами. Как-то по-детски мелькнули ее голые пятки. Она прислонилась спиной к боку Редара - хорошо, не к раненому - вытянула ноги и повернулась к нему:
- Открой рот, закрой глаза…
Вот еще! С нее станется вместо еды что-нибудь подсунуть. А то и просто поцеловать… Впрочем, это было бы неплохо. Ладно, сделаем так, как она просит.
Сытый, разомлевший от тепла Редар засыпал, глаза слипались, но непослушные губы все пытались растянуться в глупую улыбку - Кира сидела рядом, положив ему на лоб свою узкую прохладную ладошку. Она все никак не могла насмотреться, как он улыбается.
- Реди, - неожиданно спросила она, - а мы никогда-никогда не расстанемся, правда?
«Если меня завтра не убьют», - чуть было не ответил он, но вовремя осекся. Пустыня приучает к смерти, там она в порядке вещей, но у пещерников все по-другому. Ляпнешь что-нибудь в этом роде, а она - в слезы. «Накличешь», - скажет. Глупости! Это же на самом деле так - завтра или послезавтра муравьиные жвалы могут достать и его, вон сегодня сколько народу полегло. Он что, какой-то особенный. И что? Хорош он тогда будет со своими обещаниями…
- Ты что молчишь? - голос Киры дрогнул. - Ведь не расстанемся же!
- Нет, конечно, нет…
- Знаешь, - сказала девушка тихо, - а мне совсем не страшно.
- В смысле? - Редар от такого даже проснулся.
- Не боюсь я этих муравьев, не боюсь завтрашней битвы, вообще ничего не боюсь!
- Почему?
- Потому, что ты рядом, вот почему! Эх, вы, мальчишки! Все-то вам объяснять приходится…
Увы, пустынный охотник так и не понял, что имела в виду девушка. Ведь для защиты города ему придется уйти из своей пещеры к завалам, и она все равно останется одна. А если Кира отправится сражаться рядом с ним - то это как раз лишний риск… Он ненадолго провалился в дремоту, потом снова открыл глаза. Девушка по-прежнему сидела рядом, ежась от пробирающейся в город вечерней прохлады.
- Забирайся под одеяло, замерзнешь, - предложил Редар.
- К тебе, что ли?
- Но я меня нет другого, - пожал плечами охотник. - Или ты собираешься возвращаться к себе?
- Но ведь я не могу оставить тебя, раненого, одного? - удивилась Кира. - Вдруг что-нибудь случится? Вдруг тебе станет хуже?
- Теперь уже не станет, - покачал головой он. - Теперь я только выздоравливать буду.
- Ну, хорошо, - согласилась с его доводами Кира. - Отвернись.
Пустынник не очень понял, зачем это нужно делать, но выполнил ее просьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36