– Разве он не знает? – парировала Сара, наблюдая за ним.
– Отвечайте на вопрос, – прошипела Роксалена.
– Я пришла учить принцессу Роксалену английскому языку и познакомиться с культурой оттоманской империи, – послушно проговорила Сара.
Роксалена перевела на турецкий. Халид снова заговорил, и его низкий голос звучал необыкновенно красиво и мелодично.
– Паша Халид изумлен тем, что ваш муж позволил вам уехать так далеко и заняться этим делом, – пробормотала Роксалена.
– Скажите ему, что у меня нет мужа и я поступаю, как хочу, – твердо ответила Сара, внимательно наблюдая за реакцией Халида, пока принцесса переводила ему ее ответ. Губы паши остались плотно сжатыми, но она готова была поклясться, что заметила в его глазах улыбку.
Султан резко проговорил что-то, повелительно взмахнув рукой.
– Теперь мы можем уйти. – сказала Роксалена, вставая и кланяясь обоим мужчинам. Сара последовала ее примеру. Принцесса и ее учительница вышли из комнаты, и дверь за ними закрыл один из прислужников.
– Повторите имя этой американской женщины? – обратился Халид к султану, как только девушки ушли.
Султан повернулся, чтобы лучше видеть своего гостя.
– Сара Вулкотт.
– Я ее хочу, – просто сказал Халид. Султан улыбнулся.
– Видела?! – торжествовала Роксалена, радостно хохоча. – Он высунул язык, словно пес, которому хочется пить! О, какое счастье, что мне довелось такое увидеть! Великий паша Халид томится по женщине! Теперь мне не жаль умереть.
– О чем вы говорите? – раздраженно спросила Сара, все еще не пришедшая в себя после унизительного эпизода. Она легла на плюшевый диван в покоях Роксалены и устало положила голову на атласную подушку.
– Он от тебя без ума! – ухмыльнулась Роксалена. – Если бы мой отец не начал скучать, Халид раздел бы тебя донага и сполна насытил бы свой взгляд твоей красотой.
– Ну уж нет – я бы не позволила, – мрачно отозвалась Сара, поправляя подушку под головой и вздыхая.
Роксалена хохотала, явно наслаждаясь случившимся.
– Я всегда знала, что появится кто-то…
И она оценивающе посмотрела на Сару.
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать – кто-то все-таки заставит его…
Сара молча выжидала.
– Пылать! – договорила Роксалена. – Кто мог подумать, что это сделаешь ты?
Сняв с головы диадему, принцесса передала ее покорно ожидавшей служанке – и снова расхохоталась.
– Роксалена, я рада, что вас все это так позабавило, но когда меня заставили ходить перед вашим отцом и его гостем, словно упитанную телку…
– Что это такое? – осведомилась Роксалена, вынимая из ушей серьги и присаживаясь рядом с Сарой на диван.
– Неважно.
– Мой отец просто выполнял пожелание гостя, – продолжила Роксалена, словно Сара ее и не перебивала. – Халид увидел тебя в толпе и захотел рассмотреть получше. Для этого он и попросил, чтобы тебя привели в зал аудиенций. Изучить тебя.
В дверях появилась Ширза с деревянным, украшенным резьбой подносом.
– Что это? – спросила у нее Роксалена.
– Подарок для мисс Сары от паши Бурсы, – многозначительно сообщила горничная, опускаясь на колени и протягивая поднос.
Роксалена засмеялась, расталкивая Сару.
– Ну прекрати, пожалуйста! – попросила Сара, закрывая глаза.
– Внеси его сюда! – нетерпеливо приказала Роксалена и уже с жадностью поглядывала на поднос.
Ширза прошла в комнату и поставила поднос на столик с инкрустацией из слоновой кости.
– Благовония Бурсы, которые изготавливаются только для женщин дома шаха: жасмин, розмарин, сандаловое дерево и амбра, – сказала Ширза, демонстрируя хрустальную бутылочку, украшенную кобальтовыми цветами и закрытую серебряной пробкой. Роксалена одобрительно кивнула, заметив:
– Очень дорогие.
– Шпилька с драгоценными камнями: леди с таким обилием кудрей она наверняка будет полезна, – продолжила Ширза, показывая на золотой кинжальчик в белой льняной салфетке. Женщины на Востоке закалывали свои пучки такими шпильками. Она была усеяна бриллиантами-розетками, а на самом ее конце красовался необыкновенно яркий рубин.
– В хорошем вкусе, – заметила Роксалена.
– И специально сваренный йеменский кофе, – закончила перечень подарков Ширза. – Халид-шах просил передать, что приготовлен он только для мисс Сары, это его особый дар.
Ширза вылила густую горячую жидкость из джезвы в эмалевую чашечку и протянула чашку Саре.
– Ну же, выпей, – с улыбкой пригласила Роксалена. – Если этого не сделать, паша оскорбится.
Сара осушила чашку, поморщившись от горечи. Никогда ей не привыкнуть к турецкому кофе! Ширза не уходила, как будто чего-то ждала.
– Вы ничего не желаете сказать тому, кто прислал все эти дары? – с напускной наивностью спросила Роксалена у Сары. – По-моему, невежливо не ответить на такой богатый дар.
– Передайте Халид-шаху, что я благодарю его за любезность, – напряженно проговорила Сара.
– И все? – спросила Роксалена.
– Все.
Ширза поклонилась и вышла.
– Халид будет разочарован, – с грустью заметила Роксалена.
– А что он ожидал от меня? – спросила Сара, зевая.
– Что ты придешь к нему провести ночь, – предположила Роксалена.
– Ой, как смешно. Сказать по правде, моим первым желанием было отправить все обратно, но я понимаю, что такое не вяжется с вашими обычаями.
– Безусловно! – согласилась удивленная Роксалена. Она увидела, как Сара, встав, немного пошатнулась.
– Наверное, я устала, – проговорила Сара, проводя рукой по лицу. – Мне лучше прилечь.
– А как насчет всего этого? – спросила Роксалена, указывая на поднос.
– Оставьте себе. Завтра мы снова будем заниматься.
Роксалена скорчила рожицу.
– Доброй ночи, – попрощалась Сара по-турецки.
– Спокойной ночи, – ответила Роксалена по-английски.
В коридоре евнухи, повсюду следовавшие за женщинами гарема, пошли за Сарой и проводили ее до комнаты. Когда она оказалась у дивана, у нее уже так сильно кружилась голова, что девушке ничего не оставалось, как рухнуть на него, чуть позже она почувствовала, что у нее нет сил, чтобы встать и раздеться.
Что же это с ней происходит? Сара откинулась на подушки, и свет, который отбрасывали длинные тонкие свечи в канделябрах, начал постепенно расплываться и тускнеть.
Она закрыла глаза. Надо немного отдохнуть…
Проснувшись, Сара не сразу поняла, что находится не в своей комнате в Топкапи. Диван был покрыт другой тканью – розовой парчой, стены из розового песчаника увешаны более светлыми гобеленами, чем стены дворца султана. Испугавшись, девушка стремительно села, но от резкого движения голову пронзила такая острая боль, что она невольно застонала и обхватила ее руками.
Вскоре Сара заметила, что она в комнате не одна, и попыталась сфокусировать взгляд на фигуре, сидевшей рядом. Когда в глазах немного прояснилось, она увидела немолодую крошечную женщину, одетую в простое муслиновое платье. Сложив ладони, женщина, не вставая, поклонилась.
– Я – Мемтаз, – произнесла незнакомка. – Меня приставили к вам, потому что я говорю по-английски, как и мой господин.
– Где я? – ахнула Сара.
– Во Дворце Орхидей, доме паши Халид-шаха. Он купил вас у султана за огромные деньги, и теперь вы – его собственность. Вставайте, нужно приготовиться к встрече с ним.
Глава 3
Хислар отошел в сторону, пропуская Роксалену в комнату к отцу. Низко поклонившись, она сделала обычные церемонные жесты приветствия, ожидая, когда султан прикажет ей встать.
– Ну? – резко спросил султан, выбирая себе кусочек халвы с серебряного блюда, которое держал находившийся рядом с ним раб. Позади него два нубийца ритмично размахивали опахалами из перьев. Занавеси тронного зала колыхались от создаваемого ими легкого ветерка.
Роксалена приподняла голову и решила, что ей можно уже встать. Так она и сделала. Султан нетерпеливо взмахнул рукой.
– Моя учительница английского исчезла, – сказала Роксалена.
Султан ничего не ответил, напустив на себя скучающий вид, словно такой пустяк не имел к нему ни малейшего отношения.
– Я беспокоюсь за нее, – добавила Роксалена.
– Европейским женщинам не следует приезжать к нам в страну, – небрежно бросил султан. – Тут с ними происходят странные вещи.
Роксалена прекрасно понимала, что отец осведомлен обо всем, что происходит во дворце, но когда он так ясно, давал понять, что не желает обсуждать вопрос, настаивать было опасно даже для самой Роксалены.
– Мне будет не хватать уроков английского, – сказала девушка, пытаясь вернуться к разговору.
– Учителей купить нетрудно. Я велю хислару найти тебе нового, – ответил султан, давая понять дочери, что разговор окончен, и махнул рукой – мол, аудиенция завершена и дочери пора идти.
Роксалена с поклоном удалилась. Выйдя из тронного зала, она быстро юркнула в боковой коридор. Закутавшись в чадру и нагнув голову, девушка старалась держаться у стен, чтобы оставаться незаметной. Когда Роксалена оказалась недалеко от кухни, она увидела, как сновали слуги с прикрытыми салфеткой корзинами, связками фруктов и кипами скатертей. Каждый был занят своим делом. Она миновала главную кухню и выбралась в проход, куда выбрасывали отходы. Открыв металлическую калиточку, Роксалена вошла туда, прижимая к носу надушенный полупрозрачный платочек.
Из ниши напротив мгновенно появился Осман-бей, который сжал ее в объятиях.
– Ты получил мою записку? – спросила Роксалена, уткнувшись лицом ему в плечо. Закрыв глаза, она втянула в себя запах мужского чистого тела и прижалась щекой к ткани мундира возлюбленного.
– Тебе опасно сюда приходить, – озабоченно заметил Осман. – Ты уверена, что тебя не видели?
– Я была очень осторожна, и без того ситуация чрезвычайная.
– А что случилось?
– Моя подруга Сара, учительница, которая давала мне уроки английского, исчезла из дворца.
– Ее выкрали? – спросил Осман, отстраняя Роксалену и заглядывая в лицо возлюбленной.
Роксалена встревоженно пожала плечами.
– Понятия не имею. Наверняка мой отец знает, что произошло, но он не стал мне рассказывать. Думаю, сам в этом замешан.
– Может, мне попытаться что-нибудь узнать?
Роксалена кивнула:
– Пожалуйста! Сара совсем недавно приехала на Восток, и я беспокоюсь за нее. Она вызвалась меня учить английскому, и я чувствую на себе вину за то, что она оказалась в Топкапи.
– Не беспокойся, я попытаюсь все узнать о твоей учительнице, – сказал Осман, нежно целуя принцессу в лоб. – Встретимся завтра ночью в купальне? – уточнил он.
– Хорошо, завтра ночью, – согласилась Роксалена, сжимая ему руку.
Выскользнув из его объятий, она выбежала за калиточку.
Прошло два дня, прежде чем Сару снова вызвали к Халид-шаху. В течение этого времени Мемтаз пыталась ознакомить ее с правилами гаремной жизни, но Сара оказалась плохой и упрямой ученицей. Она только хмурилась, наблюдая за ритуалами хаммана, бассейна для купания: как красят хной ладони и ступни ног, как трут кожу пемзой, как моют волосы желтками яиц, как умащают все тело сандалом, амброй и мирром. Саре совершенно не хотелось прихорашиваться ради Халид-шаха, но, как и в первый раз, когда ее повели к нему в качестве его пленницы, ей дали понять, что выбора у нее нет. Девушка сидела, застыв, как статуя, пока свита рабынь под руководством Мемтаз, удаляла с ее тела почти невидимые волоски с помощью соды, пасты из лимона с сахаром. Этот болезненный ритуал вызвал у Сары бурю ярости и возмущения, не говоря уже о боли. Но когда она попробовала сопротивляться, Мемтаз тут же вызвала двух евнухов, которые держали ее, и процедура была продолжена. После завершения депиляции ее искупали и натерли кашицей из миндаля, чтобы еще белее сделать и без того светлую ее кожу, а потом нарумянили ей щеки, губы и соски. Сара с отвращением смотрела в зеркало, когда Мемтаз тщательно подводила ей глаза и брови. Затем Мемтаз надела на нее поверх тончайшей рубашки из хлопкового газа небесно-голубой кафтан, расшитый золотом, и восхищенно захлопала в ладоши.
– Прекрасно! – объявила она.
– Как мне отсюда выбраться? – спросила Сара.
– Выбраться невозможно. Лучше постарайтесь стать любовницей паши и насладитесь своим положением.
– А что потом? Когда я надоем паше, он передаст меня своим стражникам?
– Только от вас зависит не надоесть ему.
Сара со вздохом сдалась.
– Почему бы паше просто не изнасиловать меня, и дело с концом? – с отчаянием пробормотала Сара. – Он играет со мной, заставляя воображать всякие ужасы. А когда наконец за мной посылает, то я должна выносить эти глупые приготовления.
– Вы по нему скучаете? – хитро спросила Мемтаз.
– Шутите? – парировала Сара.
– Вы похожи на… джинни. На ангела.
– Я чувствую себя просто кобылой на параде с заплетенной гривой и прочее.
– Извините? – переспросила Мемтаз.
– Неважно. Я готова?
– Вы готовы.
Сара дотронулась, а затем потянула за сложенные в узел, причудливо заплетенные косы, стянувшие кожу головы, и Мемтаз шлепнула ее по запястью.
– Оставьте в покое, пожалуйста.
– От всего этого у меня только голова болит, Мемтаз. Одни эти кинжальчики весят не меньше фунта, – пожаловалась Сара, указывая на шпильки из резной слоновой кости, которые удерживали ее косы. Кроме того, украшения были тяжелыми от жемчугов и других драгоценных камней.
Мемтаз, поджав губы, промолчала. Она теряла терпение со своей упрямой подопечной, которая никак не могла понять, что тысячи женщин империи были бы счастливы оказаться на ее месте.
Наконец Сара встретилась с ней взглядом.
– Готовы идти? – спросила Мемтаз.
Немного помедлив, Сара кивнула.
Мемтаз хлопнула в ладоши, и двери комнаты распахнулись, словно по волшебству. Два евнуха застыли в ожидании, чтобы последовать за женщинами по вымощенному мрамором коридору.
Дворец Орхидей по своим размерам был меньше, чем дворец султана Топкапи, но построен с большим художественным вкусом. Стены из песчаника были увешаны богатыми гобеленами. Гарем располагался между мабейном, апартаментами паши, и комнатами главного черного евнуха. Валиде пашана, бабка Халид-паши, занимала в гареме самые богатые покои, но поскольку Сара теперь была фавориткой, то ее комнаты были почти такими же роскошными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32