– Хочешь есть? – спросил Халид, меняя тему разговора. – Меню согласовано с доктором Шакозом.
– А что это за знак на застежке корзины? Я никогда такого не видела, – сказала Сара.
– О, здесь изображен черный леопард, по-английски пантера. Древнегреческим словом «леонтопард» называли правящее семейство шахов.
– Кто вас так называл?
– Греки, которые издавна пытались нас покорить.
– И им это не удалось.
Халид улыбнулся:
– Ты не ошиблась.
– Пантера… Такой символ вам подходит. Опасный зверь, – тихо проговорила Сара.
Потянувшись к корзине, Халид поморщился.
– Болит плечо? – спросила Сара.
– Иногда. Подарок от бедуинов, который я долго буду помнить.
– Я так и не спросила, почему они в вас стреляли?
– А, они все время в кого-нибудь стреляют, – устало ответил он. – В их глазах я воплощение правительства, а значит, я – их враг.
– Им не нравится правительство?
– Им не нравится любой, кто пытается собрать с них налоги. Они кочевники, переезжают из области в область и никому не подчиняются. Султан все время пытается собрать с них десятину, а в этой области султана представляю я. – Халид протянул ей лепешку питы с овощами. – Хлеб они пекут прекрасный, – добавил он с улыбкой.
Сара приняла у него восточный сандвич и откусила немного, глядя, как он откупоривает бутылку бузы и наливает два стакана.
– А бедуины – это турки? – спросила она. Халид покачал головой.
– Арабы. В том-то и проблема. Бедуины не считают себя подданными Оттоманской империи, а султан хотел бы изменить такое положение дел.
– А откуда у них огнестрельное оружие?
– Бедуины грабят караваны. Готовы на все, лишь бы заполучить оружие. Поэтому они представляют опасность для султана.
– А что вы о нем думаете, о султане? – спросила Сара.
– О, он – мошенник.
Сара хмыкнула.
– Не вижу ничего смешного.
– Да нет, просто я тоже так считаю. А вас не тревожит, что он ваш…
Она осеклась.
– Босс? – договорил за нее Халид, и они оба рассмеялись.
– Ну… да.
Халид пожал плечами:
– В Бурсе он меня вообще-то не беспокоит. Я принимаю участие в официальных визитах и плачу достаточно налогов, чтобы он ко мне не приставал, а султан позволяет мне править у себя так, как я считаю нужным.
– Во время официального визита я вас увидела впервые, – сказала Сара.
– А я увидел тебя, – ответил Халид. Он сделал большой глоток бузы и сказал: – Сара, я решил тебя отпустить.
Глава 10
Если бы он вдруг дал Саре пощечину, она была бы изумлена не более, чем сейчас.
– Отпустить меня? – тупо повторила она.
– Да. Я даю тебе то, чего ты хотела с самого первого момента появления здесь. Пока ты была больна, я немало размышлял и пришел к такому нелегкому для меня решению. Как только доктор Шакоз скажет, что ты окончательно поправилась и можешь самостоятельно путешествовать, я сам отвезу тебя в американское посольство.
Сара изумленно посмотрела на него.
– Вы же говорили, что никогда меня не отпустите!
– Когда-то я много чего говорил! – мрачно отозвался Халид.
– Почему же передумали?
– Во-первых, я хотел, чтобы ты меня полюбила, но этого не произошло.
Сара молча смотрела на него, она не могла вымолвить ни слова.
– Я надеялся, что если ты пробудешь здесь долгое время, и я буду рядом, то… Ну, ты знаешь, что я думал, – ровным голосом произнес он, – но я, наверное, переоценил свою привлекательность либо недооценил твоей решимости. Ты не раз демонстрировала мне, что я не в силах навязать тебе свою волю. Видимо, это кисмет, и я покоряюсь.
– А во-вторых? – тихо спросила Сара, не веря своим ушам.
– Из-за меня ты здесь чуть не погибла. Тебе опасно здесь находиться. Случившееся с тобой открыло мне глаза на мою глупость. Я не хочу больше рисковать твоей жизнью, ты должна быть жива и здорова, учить детей в Бостоне. Тебе следует вернуться домой.
– Но меня пыталась отравить Фатьма, а не вы, Халид. И теперь она для меня не опасна.
– Для возлюбленной паши всегда найдется новая Фатьма, – сказал он.
Сара отвела глаза: она была так взволнованна, что не могла говорить. Почему он только теперь назвал ее возлюбленной?
– Восточная женщина смогла бы выжить в интригах гарема, – продолжал тем временем Халид. – После первого столкновения с Фатьмой ты поклялась, что будешь сражаться с ней на ее территории, а вместо этого ты чуть не погибла. Ты слишком… прямодушна, Сара. Даже чтобы спасти свою жизнь, ты не можешь прибегать к обману и хитростям. Оттоманская империя не для тебя, так же, как и я…
– И как давно вы это поняли?
– Я давно это понимал, просто не хотел признавать реального положения дел. Думал, что если у меня будет время, то я смогу…
– Что? – спросила Сара.
– Завоевать тебя! – проговорил Халид с улыбкой. – Но этому не суждено было случиться. Так что теперь ты достанешься нетронутой своему мужу-американцу.
– Не говорите глупостей! У меня нет никакого мужа-американца.
– Нет, так будет, – бросил он, не глядя на нее.
– Вы привезли меня сюда, чтобы сказать об этом? – спросила Сара, вконец расстроенная. Теперь Халид казался ей совершенно другим человеком, непохожим на того, которого она знала прежде.
– Просто я хотел провести с тобой последний день, чтобы было что вспомнить.
– Сколько времени я еще пробуду в гареме?
– Пока доктор Шакоз не скажет, что ты выздоровела. Наверное, еще несколько дней.
Казалось, говорить больше было не о чем.
– Ты хочешь вернуться? – спросил Халид. Сара кивнула.
Быстро собрав корзинку, он отнес Сару к карете. Всю дорогу обратно в гарем Сара с трудом сдерживала слезы.
– Вы уезжаете? – изумленно переспросила Мемтаз. – Никто не уходил из гарема, если только их не продавали еще куда-нибудь.
– Ну, а я получила отставку, – отозвалась. Сара.
– Что это значит? Какую отставку?
– Это значит, что паша отвезет меня в американское посольство, как только я поправлюсь.
Лицо Мемтаз стало печальным.
– Госпожа, я буду по вам очень скучать. Но я счастлива, что вы получаете то, чего хотели. Вы, наверное, рады, что скоро вернетесь в свою страну.
Сара ничего не ответила. Она почему-то не испытывала особой радости.
– Я думала, вы долго будете вместе с нами, – заметила Мемтаз, складывая драгоценные украшения в шкатулку икбал и ставя ее на туалетный столик.
Скоро эта шкатулка уже будет принадлежать кому-то другому.
Саре не хотелось представлять себе Халида с другой фавориткой, пусть даже это будет не Фатьма.
– Будет трудно привыкать к новой госпоже, – вдруг расплакалась Мемтаз. – Для меня вы навсегда останетесь моей госпожой.
Сара легонько похлопала маленькую служанку по плечу. Сказать ей было нечего. Что она могла пообещать Мемтаз – писать ей, так Мемтаз не умеет читать…
В дверях комнаты появился серьезный хислар.
– Мой господин требует присутствия икбал, – объявил он.
Сара посмотрела на Мемтаз. Что еще задумал Халид?
– Когда? – спросила Сара.
– Сейчас.
Сара пошла следом за хисларом по переходам дворца к мабейну, а там – в покои Халида. Евнухи остались ждать у дверей паши.
Когда Сара вошла, Халид, стоявший у окна, сразу повернулся к ней. На нем была просторная темно-синяя хлопковая рубаха и серые брюки, костюм чрезвычайно шел ему. В распахнутом вороте рубахи была видна его мускулистая красивая шея.
Он еще никогда не казался Саре таким привлекательным.
– Ты пришла очень быстро, – тихо проговорил он. – У меня есть для тебя кое-что.
– Вы уже сделали мне достаточно много подарков.
– Это – вещь особая. Она понравится тебе больше, чем гаремные украшения.
Сара смотрела, как он достал из ящика стола какой-то бумажный пакет и молча протянул его ей.
– Открой, – попросил Халид, когда Сара неподвижно застыла с пакетом в руках, глядя на него.
Открыв пакет, улыбнулась. Она увидела книгу Марка Твена «Жизнь на Миссисипи».
– Я обещал, что достану для тебя эту книгу, – сказал Халид. – Загляни на титульный лист.
На титульном листе красовалась надпись: «Сэмюэль Лэнгхорн Клеменс».
– Это же подписанное автором первое издание! – изумилась она.
– Да, и подписанное его настоящим именем, – добавил Халид.
– Как вам удалось найти это издание?
Он улыбнулся.
– Ах, да. Я забыла, если как следует заплатить, то можно купить все что угодно.
– Кроме тебя, – сказал он, глядя ей в глаза. Сара не знала, что ответить.
– Я не могу принять такой подарок, – наконец вымолвила она.
– Почему? Я хочу, чтобы у тебя осталось что-то на память обо мне, – тихо сказал он.
– Чтобы вас вспоминать, мне не нужна книга, – отозвалась Сара.
– Может, ты предпочла бы меня забыть.
– Я этого не говорила!
– Вернувшись в Соединенные Штаты, ты меня сразу забудешь, – упрямо повторил он, пристально глядя на нее. – Ты вернешься к своей прежней жизни, и спустя недолгое время все происшедшее покажется тебе просто неприятным сном, пробуждение от которого радует.
– Я не вернусь к своей прежней жизни, – чуть слышно проговорила Сара, качая головой. – Не смогу.
– Почему?
– Потому что я изменилась.
– Это я тебя изменил?
– Мои чувства к вам изменили меня.
– Как? – хрипловато спросил он.
– Вы познакомили меня с… – Она замолкла.
– Со страстью? – предположил он.
– Так, если хотите.
– А можно это назвать как-то иначе, користа? – спросил он, невесело улыбаясь.
– Наверное, нет.
– Ты думаешь, что когда-нибудь пожалеешь о том, что не стала заниматься со мной любовью?
– Мы занимались любовью.
– Ты знаешь, о чем я говорю.
– Я уже об этом жалею.
Он стремительно подошел к ней и, взяв за подбородок, заставил смотреть ему прямо в глаза.
– Что ты хочешь сказать? – настоятельно спросил он.
– Просто, когда я буду… спать с мужчиной, тех чувств, что испытывала к вам, я уже, наверное, не смогу испытывать…
Халид обнял ее и притянул к себе, уткнувшись лицом в ее волосы. Сара прижалась лицом к его плечу, забыв обо всем на свете.
– Ты самая необыкновенная женщина на свете!
Когда Халид наклонился поцеловать ее, она подняла голову навстречу его губам и ответила на его поцелуй.
Она обхватила руками его сильные плечи, припав к нему всем телом и запрокинув голову. Он провел ладонями вверх по ее обнаженным рукам, а потом с силой притянул к своей мускулистой груди. Сара вытянула рубашку из пояса его брюк, отыскивая руками атлас его теплой кожи.
Халид снова нашел ее губы, потом потянул за тонкий поясок, стягивавший ее кафтан, и шелковое одеяние распахнулось. Его жадные руки поспешно прикоснулись к ее телу, начали жарко его ласкать. Сара покачнулась в его объятиях, глаза невольно закрылись. Когда Халид разжал объятия, она чуть не упала, но он подхватил ее на руки и отнес к дивану.
Он сорвал с себя рубашку, пуговицы от которой разлетелись по всей комнате. Сара нетерпеливо протянула к нему руки. Он сел рядом с нею, и она прижалась к нему, прослеживая губами плавную линию его плеча. Он со стоном притянул ее к себе на колени, и она погрузила пальцы в его густые волосы, блаженно вздыхая.
Прикосновение Сары, страстно приникшей к нему всем телом, заставило Халида забыть обо всем на свете. Сара ощутила, как напряглось его тело; пантера, в честь которой он был назван, готовилась к прыжку. Чуть изменив положение тела, она вскрикнула от восторга, ощутив его страсть и желание.
– Я больше не могу ждать! – выдохнул он, укладывая ее на диван и обеими руками обнимая за талию. – Я постараюсь быть нежным, користа.
– Нежным? – переспросила она, открывая глаза.
– Когда овладею тобой, – пробормотал он, приподнимаясь и начиная расстегивать брюки.
И вдруг Сара взглянула на него трезво, забыв о только что полыхавшей в ней страсти.
– Я поняла, что вы делаете! – сказала она.
– Что? – с трудом выговорил он, задыхаясь.
– Вы хотите овладеть мной, прежде чем отправить в Бостон. И тогда сможете считать, что выиграли.
Халид резко отпустил ее и встал, отойдя на другую сторону комнаты. Через какое-то время он резко бросил:
– Я отправлю тебя в Бостон? Ты просто сумасшедшая, тебе это известно? И дело не в девственной робости, не в этих глупостях, что будто тебя взяли в плен и привезли в Бурсу против воли. Не понимаю, как я этого раньше не заметил? Наверное, был ослеплен желанием. Все дело в том, что ты ненормальная.
– А вы, надо полагать, просто воплощение уравновешенности: заплатили огромные деньги за женщину, которую видели всего один раз, а потом прибегли к самым подлым уловкам, чтобы получить от нее то, чего захотели, – парировала Сара.
– Какие еще подлые уловки? Какие? В чем я тебя сегодня обманул? Как одурачил?
– Как?! Тем, например, что достали мне эту книгу… – проговорила она, садясь и снова надевая кафтан.
– Это – подлая уловка? – спросил он, уставившись на нее. – Неужели проявленная внимательность считается преступлением?
– Это не внимательность! – ответила Сара, вставая.
– Тогда что же это? – гневно закричал Халид.
– Просто хотели меня провести. Вы прекрасно знаете, как меня можно заставить поддаться вашим чарам. Вы же прекрасно умеете обращаться с женщинами – а со мной в особенности. Не знаю, почему, но это так. Перед вами я становлюсь беспомощной.
– Ты вовсе не беспомощна, Сара. Сейчас – в особенности, – мрачно отозвался он.
– Я бы хотела уйти, – проговорила Сара.
– Можешь идти. Обещаю, больше не будет ни разговоров, ни подарков, ни мучительных объяснений. Наши отношения закончены. До отъезда в американское посольство ты меня не увидишь.
Сара стремительно вышла из покоев паши и вернулась в гарем, сопровождаемая своими евнухами.
Халид сделал еще один глоток ракии и уставился на свои руки, которые совсем недавно ласкали Сару, и она готова была уступить.
Но не уступила. Он решил напиться, чтобы об этом забыть.
Все получилось не так, как он планировал.
Халид надеялся, что Сара не захочет уезжать, когда он объявит ей о том, что отпускает ее. Он думал, что Сара наконец поймет, что для него она не просто очередная женщина, с которой можно переспать. Да и ему казалось, что девушка испытывает к нему нечто большее, чем просто влечение.
Но он, наверное, ошибался.
И теперь Сара действительно уедет, и ему некого будет в этом винить, кроме себя самого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32