Обычно Торн не занимался подобной ерундой, но именн
о
сейчас он цеплялся за все, лишь бы не думать о том, что может ожидать его
на Земле. По статистике выходило, что если вдруг земное население по
какой-то причине внезапно погибнет, то в живых останется всего сотня тыс
яч
людей, спокойно посасывающих в полете коктейли и смотрящих кино, - они
даже не узнают, что стряслось на Земле.
Самолет летел над Римом, и Торн задумался: сколько же тогда останется
женщин и мужчин? И как же они, при условии, что смогут благополучно
приземлиться, будут восстанавливать здоровое общество? Ведь очевидно, ч
то
большинством будут мужчины, причем занимающие в экономике солидные пос
ты,
а значит, их деятельность на Земле будет бесполезна, поскольку все рабоч
ие
погибнут. Менеджеры останутся, но руководить-то будет некем! Неплохо бы

нанять несколько самолетов, которые постоянно возили бы рабочих, чтобы

после катаклизма было с чего начинать.
Самолет заложил крутой вираж, и Торн затушил сигарету, рассматривая
тусклые огни внизу. Он так часто летал на самолетах в последнее время, что

привык к этому зрелищу. Но сегодня оно возбудило его. Двенадцать часов
назад в Вашингтоне Торн получил телеграмму, и если что-то за это время
случилось, то все уже было позади. Катерина наконец-то родила и нянчит их

ребенка в госпитале или же находится в состоянии безнадежного отчаяни
я.
Она уже была два раза беременна, но оба раза случались выкидыши, теперь же

беременность продлилась целых восемь месяцев. Он знал, если и сейчас
что-то случится, он навсегда потеряет Катерину.
Они были знакомы с детства, и Торн все время замечал какое-то
беспокойство в ее поведении. Испуганные глаза, ищущие покровителя,
преследовали его, но роль покровителя вполне удовлетворяла. Именно это
и
лежало в основе их отношений. Только в последнее время, когда Торн
значительно продвинулся по службе, у него накапливалось столько неотло
жных
дел, что Катерина осталась одна, совсем одна, и никак не могла свыкнуться

с ролью жены видного политического деятеля.
Первый сигнал о душевном смятении жены прошел незаметно. Вместо того,
чтобы проявить внимание и заботу, Торн только рассердился, когда Катерин
а,
ни с того ни с сего, взяла ножницы и состригла свои роскошные волосы. Она
носила парик с прической "Сессун", пока волосы не отросли, а через год
забралась зачем-то в ванну и начала бритвой разрезать себе кончики
пальцев, а потом с ужасом вспоминала, зачем она все это делала. Вот
тогда-то они и пригласили психиатра, который сидел, тупо уставившись в
стену, и ничего не понимал. Через месяц Катерина перестала его посещать и

решила, что ей нужен ребенок.
Она забеременела сразу же, и эти три месяца беременности были лучшими
в их супружеской жизни. Катерина чувствовала себя прекрасно и выглядел
а
настоящей красавицей. В довершение всего она даже отправилась с мужем в

путешествие по Ближнему Востоку. Но беременность прервалась в самолет
е,
прямо в туалете, и все ее надежды, заглушаемые рыданием, унеслись в
никуда.
Вторая беременность наступила только через два года, но она
расстроила всю сексуальную жизнь, которая была вершиной их отношений.

Явился специалист по системе зачатий и назначил им день и час, исходя из

менструального цикла жены, но это время было чертовски неудобно для Торн
а,
он чувствовал себя дураком, сбегая со службы раз в месяц, чтобы проделать

свою чисто механическую работу. Ему даже предложили заняться мастурбац
ией,
чтобы потом его семя можно было ввести, когда понадобится, но здесь его
терпению пришел конец. Если ей так нужен ребенок, пускай усыновит чужого.

Но теперь уже не соглашалась она. Катерине был нужен только СОБСТВЕННЫЙ

ребенок.
В конце концов одна-единственная клеточка разыскала ту, которая была
ей нужна, и в течение пяти с половиной месяцев надежда снова стала
хозяйкой в их доме. Ранние схватки застали Катерину в супермаркете, но он
а
продолжала делать покупки и игнорировала боль, пока та стала невыносимо
й.
Врачи говорили, что ей сильно повезло, поскольку зародыш был очень слабы
м,
но депрессия ее продолжалась целых полгода. Теперь Катерина была береме
нна
в третий раз, и Торн знал, что это их последняя надежда. Если и на этот
раз что-нибудь произойдет, рассудок жены не выдержит.
Самолет коснулся взлетной дорожки. "Зачем мы вообще летаем? - подумал
Торн. - Неужели жизнь такая дешевая штука?" Он оставался на месте, пока
другие пассажиры, толкаясь, пробирались к выходу. Его обслужат быстро в

отделе для особо важных персон, и машина уже ждет. Торн был советником
президента по вопросам экономики и председателем Всемирной Конференци
и по
экономике, которая недавно перенесла свою штаб-квартиру из Цюриха в Рим.

Четырехнедельная программа растянулась на шесть месяцев, и в это время е
го
начали замечать видные люди. Скоро пошел слушок, что через несколько лет

он станет главной надеждой и опорой президента США.
В свои сорок два года Торн уже вращался в верхах, и карьера сама шла
ему в руки. Избрание Председателем и Президентом Всемирной Конференци
и
повысило его в глазах общественности и стало вехой на пути к посту посла,

затем к кабинету министра, а там, возможно, он смог бы баллотироваться и
на высший пост в стране.
Семейные заводы Торнов процветали во время войны, и Джереми смог
получить самое лучшее и самое дорогое образование, не думая о том, как
заработаны эти деньги. Но когда умер отец, Джереми Торн закрыл все заводы

и объявил, что никогда не будет поощрять разрушения. Каждая война - это
братоубийство. Но и в интересах мира состояние Торна продолжало
приумножаться. Он начал развивать строительство в своих поместьях, улуч
шал
районы гетто, давал займы нуждающимся и перспективным дельцам. В нем
соединились дар накопления и чувство ответственности перед теми, у ког
о
денег не было. По подсчетам выходило, что личное состояние Торна
исчисляется сотней миллионов долларов, хотя проверить это было трудно,

даже сам Торн не знал точных данных. Подсчитывать - значит делать пусть
короткую, но остановку, а Торн находился в постоянном движении...


Такси остановилось у темного здания госпиталя Женераль. Отец
Спиллетто выглянул из своего кабинета на третьем этаже и сразу же понял,

что человек, идущий к ним, не кто иной, как Джереми Торн. Волевой
подбородок и седеющие виски были знакомы по газетным фотографиям, поход
ка
и манера держаться тоже были знакомы. Торн выглядел именно так, как
подобает выглядеть человеку в его положении. Выбор сделан правильно,
отметил про себя отец Спиллетто. Священник встал, подбирая полы одежды.

Стол показался совсем крошечным по сравнению с его могучей фигурой. Шаг
и
Торна уже слышались в коридоре, они гулко звучали в темном здании.
- Мистер Торн?
Торн, уже поднявшийся на первую ступень лестницы, повернулся и поднял
глаза кверху, пытаясь разглядеть человека в темноте.
- Да, это я.
- Меня зовут отец Спиллетто. Я послал вам...
- Да. Я получил вашу телеграмму. Я выехал сразу, как только стало
возможным.
Священник передвинулся в круг света и навис над лестничной клеткой.
Что-то в его движениях, в окружающей его зловещей тишине подсказывало, чт
о
здесь не все в порядке.
- Ребенок... родился? - спросил Торн.
- Да.
- А моя жена?..
- Отдыхает.
Священник спустился вниз, и глаза его встретились с глазами Торна,
как бы пытаясь подготовить его, смягчить удар.
- Что-нибудь произошло? - спросил Торн.
- Ребенок умер.
Наступила страшная тишина, казалось, пустые кафельные коридоры
зазвенели от нее. Торн стоял как громом пораженный.
- Он дышал только одно мгновение, - прошептал священник, - а потом
дыхание оборвалось.
Священник наблюдал, как Торн, ничего не видя перед собой, подошел к
скамейке, сел на нее, склонил голову и заплакал. Рыдание эхом пронеслось

по коридорам, священник же заговорил снова.
- Ваша жена в безопасности, но она больше не сможет рожать.
- Это конец, - прошептал Торн.
- Вы можете усыновить ребенка.
- Она хотела иметь собственного...
На мгновение установилась тишина, и священник шагнул вперед. У него
были грубые, но правильные черты лица, в глазах светилось сочувствие.
Только выступивший пот выдавал его волнение.
- Вы очень сильно любите ее, - сказал он.
Торн кивнул. Он был не в силах отвечать.
- Тогда вы должны согласиться с божьей волей.
Из темноты коридора возникла пожилая монахиня, глазами она отозвала
священника в сторону. Они отошли и начали о чем-то шептаться
по-итальянски, потом женщина ушла, и священник снова повернулся к Торну.

Что-то необычное было в его взгляде, Торн напрягся.
- Пути господа неисповедимы, мистер Торн. - Священник протянул вперед
руку, Торн невольно поднялся и двинулся за ним.
Палаты для рожениц находились тремя этажами выше, и они пошли туда по
запасной лестнице, потом по узкому коридору, освещенному редкими
электрическими лампочками. Больничные запахи усилили чувство потери,

которое билось во всем теле Торна. Они остановились у стеклянной
перегородки, и священник проследил взглядом, как Торн, колеблясь, подоше
л
поближе и взглянул на то, что находилось с другой стороны. Там был
ребенок. Новорожденный, похожий на маленького ангелочка. У него были
взъерошенные черные волосы и глубоко посаженные голубые глаза, которы
е
инстинктивно тут же отыскали Торна.
- У него никого нет, - сказал священник. - Его мать умерла. Так же,
как и ваш ребенок... в один и тот же час. - Торн резко повернулся к нему.
- Вашей жене нужен ребенок, - продолжал священник, - а этому ребенку нужна
мать.
Торн медленно покачал головой.
- Мы хотели иметь собственного, - сказал он.
- Осмелюсь сказать... он очень сильно похож...
Торн снова взглянул на ребенка и не мог не согласиться с этим. Волосы
младенца были такого же цвета, как у Катерины, а черты лица походили на
его собственные. Тот же волевой подбородок и даже маленькая ямочка на не
м.
- Сеньора никогда об этом не узнает, - сказал священник.
Торн внезапно закрыл глаза, руки у него задрожали.
- А ребенок... здоровый?
- Абсолютно здоров.
- Остались родственники?
- Никого.
Торна и священника обволакивала полная тишина. Это было до того
необычно, что безмолвие словно давило на барабанные перепонки.
- Я здесь главный, - сказал священник. - Никаких записей не
останется. Никто об этом не узнает.
Торн отвел взгляд, все еще сомневаясь.
- Можно мне... посмотреть на МОЕГО ребенка? - спросил он..
- Что это изменит? - ответил священник. - Отдайте любовь живым.
За стеклянной перегородкой ребенок поднял обе ручки и вытянул их в
сторону Торна, как бы желая обнять его.
- Ради вашей жены, сеньор, Бог простит вам этот обман. И ради этого
ребенка, у которого иначе никогда не будет дома...
Он замолчал, потому что добавить было уже нечего.
- В эту ночь, мистер Торн... Бог подарил вам сына.
Высоко в небе пульсирующая звезда достигла зенита и задрожала, как от
неожиданного удара молнией. А в больничной кровати очнулась Катерина,

думая, что просыпается сама. Она ничего не знала об уколе, который ей
сделали несколько минут назад. Она рожала в течение десяти часов и помни
ла
все до последних схваток, но потом потеряла сознание и ребенка не видела.

Придя в себя, она начала волноваться и попыталась успокоиться, услышав

приближающиеся шаги в коридоре. Дверь распахнулась, и Катерина увидела

своего мужа. В руках Джереми держал ребенка.
- Наш ребенок, - сказал Торн, и голос его задрожал от радости. - У
нас есть сын!
Она протянула руки, взяла ребенка и зарыдала от нахлынувшего счастья.
Слезы застилали глаза Торну, и он благодарил Бога за то, что ему
подсказали верный путь.



2

Торны были из семей католиков, но сами никогда в Бога не верили.
Катерина редко произносила молитвы и посещала церковь только на рождес
тво
и пасху, но больше по традиции, нежели из-за веры в католические догмы.
Сам же Торн относился весьма спокойно в отличие от Катерины к тому факту,

что их сына Дэмьена так и не окрестили. Правда, они пробовали сделать это.

Сразу же после рождения супруги принесли младенца в церковь, но его стра
х,
как только они вошли в собор, был таким очевидным, что им пришлось
остановить церемонию. Священник вышел за ними на улицу, держа святую вод
у
в руках, и предупредил, что если ребенок не будет окрещен, то никогда не
сможет войти в Царство Божие, но Торн наотрез отказался продолжать
крещение, видя, что ребенок сильно испуган. Чтобы успокоить Катерину, был
о
устроено импровизированное крещение на дому, но она так и не поверила в

него до конца, собираясь как-нибудь потом вернуться с Дэмьеном в церковь
и
сделать все как следует.
Но этот день так и не наступил. Скоро они окунулись в водоворот
неотложных дел, и о крещении было забыто. Конференция по вопросам
экономики закончилась, и Торны снова вернулись в Вашингтон. Торн приступ
ил
к обязанностям советника президента и стал видной политической фигуро
й. В
его поместье в Маслине, штат Вирджиния, начали происходить совещания, о

которых писали газеты от Нью-Йорка до Калифорнии, и семья Торнов стала
известной всем читателям национальных журналов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100