Энни широко распахнула голубые глаза:
– Но как ей могло такое прийти в голову? Будто мы с Джимми… Даже если забыть о том, что меня обвинили в наркомании, – а это само по себе ужасно… – Щеки Энни вспыхнули от гнева. Одно дело – признаться в своей прошлой слабости перед небольшой группой на лечебных занятиях, которые она до сих пор регулярно посещала, и совсем другое – услышать обвинение из посторонних уст.
– Понимаю, – мягко сказала Оливия. – Я все понимаю.
– Это просто уму непостижимо, – продолжала Энни.
– Абсолютно, – поддержала ее Оливия.
– Джимми нам как брат, и Кэри это знает.
– У Кэри одни мерзости на уме. – Оливия разгладила вырезки на столе. – Ее надо остановить.
Энни встревоженно взглянула на нее:
– Ты всерьез считаешь, что она способна пойти дальше?
– Способна или нет, не собираюсь проверять это. Да и спускать ей то, что она сделала, не следует. – Оливия помолчала. – Ты же сама понимаешь, она давно использует это обвинение как оружие против Джимми. Вот почему он согласился дать развод на ее условиях.
– Джимми сам тебе об этом рассказал?
– Да нет. Я сама все поняла, как только он обмолвился о том, что этот слизняк Гилберт мог в самом деле подслушать их разговор о нас. Значит, разговор-то был. Ну так теперь ясно, что за кинжал Кэри прячет за пазухой.
– Но ведь ее обвинение беспочвенно, – с болью произнесла Энни.
– Ты же знаешь Джимми, – напомнила Оливия. – Он ни за что не хотел втягивать нас в это грязное дело. В частности, он боится, что у тебя возникнут осложнения с Эдвардом.
– Ты права. Ты совершенно права. Пораженная ужасом, Энни подошла к раковине и, не понимая, что делает, открыла холодный кран на полную мощность. Струя воды с силой ударила в ложку, забрызгав все вокруг. Энни снова закрыла кран, забыв, для чего хотела включить воду.
– Боже мой, Ливви, – воскликнула она. – Что же нам делать?
– Хорошо, – с удовлетворением произнесла Оливия.
– Что – хорошо? – недоуменно спросила Энни и опять села за стол. – Что же тут хорошего?
– Хорошо, что ты признаешь: мы должны что-то предпринять.
– Конечно, должны. – С каждой минутой гнев ее разгорался все сильнее, и настал миг, когда Энни с удивлением обнаружила, что этот гнев придает ей сил, подталкивает на решительные действия. – Да, да, нужно что-то предпринять. Но что?
Оливия улыбнулась:
– Откровенно говоря, я кое-что придумала. – Она немного помолчала. – Пока я сюда летела, я делала кое-какие заметки. Конечно, все это требует тщательной разработки, и нам понадобится помощь. Но все же план у меня есть.
Энни улыбнулась в ответ:
– Опять сюрпризы. Ну что ж, продолжай.
– Ну вот, – сказала Оливия. – Мы ведь достаточно знаем о Кэри, не правда ли? Она эгоистичная тиранка, склонная к нарциссизму. Для нее очень важны успех и собственный имидж. Из этого следует, что для того, чтобы преподать ей хороший урок, лучше всего проделать изрядную брешь в этом имидже.
– Продолжай, – заинтересованно кивнула Энни.
– Мы также знаем, что эта особа очень умна. У нее есть глаза и уши по всему миру. Поэтому план мести нужно проработать очень тщательно.
Энни нахмурилась:
– Я думала, мы просто собираемся ее слегка проучить, а ты будто к войне готовишься.
– Разумеется, я не собираюсь ее убивать или что-нибудь в этом роде, – нетерпеливо бросила Оливия. – Но она заслуживает наказания. Ты так не считаешь?
– О да, – решительно проговорила Энни, думая о Джимми – добром, милом, умном Джимми. – Конечно.
– Это безумие, и в любом случае я не понимаю, как мы можем с этим справиться, – замотала она головой, выслушав план Оливии.
– Справимся, – заверила ее Оливия. – Обязательно справимся. Работа предстоит тяжелая, и мне понадобится твоя помощь, поэтому давай для начала поговорим с Эдвардом – разумеется, если ты согласна.
– Не знаю. – Энни покачала головой. – Ты придумала наилучший способ ударить Кэри в самое больное место. Но как тебе удастся справиться с такой… такой грандиозной задачей. Просто из ряда вон.
– Глупости! – с резковатой прямотой заявила Оливия. – Мы пришли к выводу, что ее не мешает искупать в грязи, верно?
– Верно, – признала Энни. – Ливви, я говорю не об этом. – Она пристально посмотрела на подругу. – Ты всегда была самой своевольной из нас, самой бесстрашной, и все-таки ты ведешь нормальную, размеренную жизнь – много работаешь, любишь отдохнуть. Ты любишь жизнь.
– Да, – согласилась Оливия.
– Так почему же ты хочешь бросить все и очертя голову поставить на карту свою жизнь из-за такого гнусного создания, как Кэри? Пойми, ради бога, Ливви, если она тебя поймает… – Энни помолчала. – Если она поймает нас за руку, то небо нам покажется с овчинку.
Оливия пожала плечами:
– По-моему, игра стоит свеч. Во всяком случае, для меня.
– Но почему? Вот чего я никак не могу понять. – Энни до сих пор пребывала в недоумении. – Может быть, я чего-нибудь не знаю?
– Ну что ты такое говоришь? – поспешно произнесла Оливия. – Неужели ты считаешь, что она не заслужила возмездия? Вспомни, что она сделала с Джимми за последние годы. А мы? Разве мы сами можем чувствовать себя спокойно?
– Да, конечно. – В голосе Энни не слышалось убежденности. Ее по-прежнему грызло чувство, будто Оливия что-то от нее скрывает. – Ты понимаешь, сколько денег уйдет на твой план?
– У меня денег больше, чем я в силах потратить, – упрямо заявила Оливия. – Мне приятно будет использовать их на то, чтобы воздать Кэри по заслугам.
Энни опять покачала головой:
– И все-таки ты затеяла нечто из ряда вон выходящее.
– Ты это уже говорила.
– Знаю. – Энни помолчала. – Значит, тебе нечего больше мне рассказать?
Перед глазами Оливии снова возник ньюпортский утес и, как всегда, сразу после этого – ванная в квартире Джимми.
– Ничего, – твердо заявила она после долгой паузы.
– Ладно, – произнесла Энни.
– Что – ладно?
– Я с тобой.
– Вот как? – с подозрением спросила Оливия. – Ты же считаешь мой план безумным, хотя, наверное, он на самом деле такой и есть.
– Я тоже хочу помочь Джимми, – пояснила Энни. – Я не забыла наш договор. Кроме того, я согласна, что Кэри нужно остановить, пока она не натворила настоящих бед. Если наш план удастся, это будет просто грандиозно. – Она улыбнулась. – А потом, разве я могу бросить тебя одну – особенно когда мне кажется, что у тебя немного поехала крыша?
– Похоже, у тебя не осталось никаких сомнений? – спросила Оливия.
– Никаких, – решительно ответила Энни. – И все-таки я не уверена, что мы не должны ничего говорить Джимми. Разве он не имеет права знать?
– Нет, – решительно покачала головой Оливия. – Я хорошо знаю Джимми – он ни за что не согласится на такое. – Она посмотрела на листок с заметками, и при мысли о том, какую игру они затеяли, глаза ее хищно блеснули. – И еще одна причина – вся эта затея сработает только в том случае, если Джимми не будет знать ничегошеньки.
Энни немного помолчала и неуверенно спросила:
– Насколько глубоко мы должны посвятить в наши планы Эдварда?
– Мне послышалось, ты сказала, что не хочешь от него ничего скрывать.
– Не хочу. И считаю, что мы должны хотя бы в общих чертах обрисовать ему, что мы задумали.
– Но только не все до конца, – предостерегла Оливия.
Энни сокрушенно улыбнулась:
– Нет. Конечно, не все. Понимаешь, Эдварду и в страшном сне не приснится запрещать мне делать то, что я хочу, однако он может попытаться отговорить меня. Поэтому, я думаю, лучше скрыть от него мелкие детали. Как ты считаешь?
– Да, так, пожалуй, будет лучше всего, – согласилась Оливия. – Как говорит старая пословица, меньше знаешь, крепче спишь.
– Итак, пусть пребывает в неведении – по крайней мере, до тех пор, пока нас не поймают, – заключила Энни.
13
Первый звонок прозвенел через сорок два дня, 26 февраля. Личный помощник принес в кабинет Кэри письмо в сером конверте, на котором значилось: «В собственные руки».
Она вскрывала конверт минут через сорок.
«Уважаемая миссис Ариас!
Я обращаюсь непосредственно к Вам по просьбе одной швейцарской корпорации, широко известной в своей области, дабы проинформировать о крупном достижении, которое вскоре станет доступно всем гражданам Соединенных Штатов Америки.
Несмотря на то, что сейчас, на самом раннем этапе, я не уполномочен раскрывать дальнейшие подробности, руководство корпорации поручило мне заверить Вас, что упомянутый новый продукт вернет уверенность в себе и душевное здоровье немалой части населения Соединенных Штатов, а также принесет огромные, невиданные прибыли его создателям и тем, кто займется его внедрением и распространением.
Я уверен, Вы понимаете, что внедрение на общественный рынок столь многообещающего продукта потребует особой тщательности и щепетильности. Иными словами, миссис Ариас, необходима идеально составленная рекламная кампания. До сего момента мы не обращались ни в одно из других агентств, поскольку нуждаемся в максимальной конфиденциальности. Мы остановили свой выбор именно на Вашей компании по ряду веских причин.
Прежде всего, агентство «Бомон–Ариас» весьма немногочисленно, но тем не менее авторитетно и обладает значительным опытом в проведении подобных кампаний. Даже в настоящий момент, насколько нам известно, агентство не обременено предыдущими обязательствами, которые могли бы повлечь нежелательное столкновение интересов; кроме того, руководитель агентства прошел ряд серьезных проверок на благонадежность.
Я снова свяжусь с Вами в течение сорока восьми часов. Если вы заинтересовались предлагаемым продуктом и хотите узнать о нем больше, прошу Вас поставить нас в известность в указанный срок.
Искренне Ваш,
Г. Шнабель».
Кэри дважды прочитала письмо, потом взглянула на обратную сторону. Там не было ничего – ни точного адреса, ни номера телефона или факса. Она со вздохом отложила конверт и нажала клавишу интеркома.
– Марк, каким образом было доставлено это письмо? То, которое было помечено «Лично в руки»?
– Его принес курьер, миссис Ариас.
– Из какой фирмы?
– «Федэкс», миссис Ариас.
Она отпустила клавишу и снова стала разглядывать письмо.
– Что за чушь, – пробормотала она и решила, что письмо не заслуживает внимания. Даже если какой-нибудь из фармацевтических гигантов выставил на рынок новое чудодейственное снадобье, то подобное послание наверняка уже лежит на столе у руководителя каждого рекламного агентства в стране.
Второе письмо пришло, когда Кэри была на собрании. На сей раз телефонный номер был указан. Если миссис Ариас всерьез заинтересовалась этой уникальной возможностью, то герр Шнабель будет рад поговорить с ней с девяти часов до полудня по стандартному восточному времени.
Без пяти двенадцать Кэри набрала бернский номер.
– Герра Шнабеля, пожалуйста.
– Простите, кто его спрашивает?
– Кэри Бомон-Ариас. – Кэри неплохо говорила по-французски, но почти не знала немецкого. У нее не было необходимости учить этот язык, поскольку большинство немцев и швейцарцев хорошо владели английским.
Ее тотчас же соединили.
– Миссис Ариас, у телефона Герхард Шнабель. Очень рад, что вы позвонили. – Голос был приятный, с певучим акцентом, свойственным швейцарцам немецкого происхождения.
– Ваше письмо меня заинтриговало, – произнесла Кэри. – На мой вкус, вы немного перестарались с таинственностью, однако я все-таки решилась позвонить, хотя бы один раз.
– Большое спасибо, – любезно ответил Шнабель.
– Так что же это за продукт? – Кэри взглянула на новые часы от Картье, которые Питер подарил ей к Рождеству. В половине второго у нее был назначен завтрак с деловыми партнерами. – Должна предупредить, что через пятнадцать минут у меня деловая встреча, поэтому могу уделить вам всего две минуты.
– Разумеется, миссис Ариас, я вас не задержу, – откликнулся Шнабель. – Миссис Ариас, если вы считаете, что ваше агентство заинтересовано в подготовке презентации для моих клиентов…
– И кто же ваши клиенты, герр Шнабель?
– На данном этапе я не уполномочен этого сообщить, миссис Ариас.
– Так что же вы уполномочены сообщить? – с раздражением спросила Кэри.
– Боюсь, очень немногое.
– Тогда зачем вы просили меня позвонить? – Кэри сердилась все больше и больше.
– Во-первых, чтобы установить контакт, – ответил Шнабель. – Во-вторых, чтобы объяснить, что мои клиенты выдвигают одно непременное условие: вы не можете напрямую встречаться с ними и даже вести телефонные переговоры; никакие подробности о новом продукте не могут быть сообщены до тех пор, пока вы не подпишете по всей форме юридический документ, гарантирующий конфиденциальность.
– Но это же чушь! – возмутилась Кэри. – Я деловая женщина. Если ваши клиенты, как вы говорите, всерьез обследовали положение дел на рекламном рынке, они должны знать, что мое агентство много раз имело дело с самыми щепетильными заказами.
– Миссис Ариас, – попытался урезонить ее Шнабель. – Смею заверить вас, что мои клиенты прекрасно понимают это, но тем не менее настаивают, что любое агентство, которое хочет узнать больше, должно сначала подписать этот документ.
– Если не ошибаюсь, вы говорили, что «Бомон-Ариас» – единственное агентство, в которое вы обратились.
– На сегодняшний день – разумеется. – Шнабель выразительно помолчал. – Если вы выразите желание обсудить подобный документ с вашими адвокатами, то ситуация останется прежней.
Кэри забарабанила по столу пальчиками с идеально накрашенными ногтями.
– Как я понимаю, подписание этого документа не влечет за собой никаких обязательств?
– Конечно же, нет, миссис Ариас, мы тоже деловые люди, – заверил ее Шнабель. – Это просто формальность, необходимая для ведения дальнейших переговоров. Как только документ будет подписан, вам будет предоставлена вся необходимая информация.
Мозг Кэри бешено заработал. Что-то подсказывало ей: в этом предложении есть резон. За много лет работы она научилась доверять своим инстинктам. «Вернет уверенность в себе и душевное здоровье немалой части населения Соединенных Штатов».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43