– Куда она подевалась? – В мгновение ока Женевьева вымокла до нитки.
Лулу кидалась то в одну, то в другую сторону, промокшее платье плотнее облегало тело.
– Она исчезла, мы потеряли ее.
Роберт ужинал в компании Гарри Мортимера в ресторанчике «У Мишо» на углу рю Жакоб и рю де Сан-Пере.
Сначала он думал, что всему виной тяжелый туман в голове. В ресторане было шумно: с кухни доносилось дребезжание посуды, за соседним столиком визгливо смеялась женщина, отовсюду слышались преувеличенно громкий скрежет металла и фарфора. Поначалу они с Гарри наслаждались изысканной едой, но теперь все стало неуловимо гнетущим. Мимо их столика промчался официант, распространяя ощутимый запах пота. Этого было достаточно, чтобы отказаться от турнедо. Роберт подумал, заметил ли это Гарри, но у Гарри, похоже, были другие заботы.
– Это должно произойти в январе. Мод вовсю занимается подготовкой детской, подыскивает французских врачей и няню-англичанку.
– Это замечательно, – пробормотал Роберт. – Действительно замечательно.
– И это все, что ты собирался мне сказать?
В этот момент хлынул дождь. Он забарабанил по крыше и в окна так громко, будто кто-то изо всех сил стучал Роберту по голове. Истеричные крики донеслись до них с улицы.
– В чем дело? – Голос Гарри прозвучал уверенно и твердо. – С тобой что-то происходит. Что случилось?
Роберт с беспокойством подумал, что один из этих криков мог принадлежать Женевьеве, что Лулу сейчас тянет ее за собой по мокрым улицам. Молния сверкала, и гром отдавался в его грудной клетке.
– Роберт, дружище?
Вот в чем их вечная проблема, даже если она сейчас и не попала в бурю, она всегда находится вне его жизни. И все потому, что он многого не знает о ней.
– Ты как-то рассказывал мне об одном своем приятеле, – ответил Роберт. – О человеке, которому я могу позвонить, если возникнет нечто… что я захочу проверить.
– Его зовут Фелперстоун, – сказал Гарри. – Он англичанин, как и твоя жена. Он дорого берет за свои услуги, но он профессионал.
– Профессионал в чем?
Двое стариков, сидящих на высоких стульях, повернулись, чтобы взглянуть на двух подруг, ворвавшихся в тесный бар. Трое хохочущих проституток в дальнем углу тут же примолкли, толкая друг друга локтями. Лысый бармен поспешно подышал на стакан и протер его грязной скатертью. И бар, и его посетители казались неопрятными и невероятно запыленными.
– Здесь воняет псиной, – заметила Лулу. И точно, на полу, прикрытом потертым половиком, лежал, почесываясь, всклокоченный грязный пес.
– Я выпью бренди, чтобы согреться, – откликнулась Женевьева.
– Тогда и мне, – приказала Лулу бармену и направилась к единственному свободному столику.
– Где это мы? – Женевьева огляделась. Собака зевнула и закрыла глаза. – Что это за место?
– Здесь сухо, – ответила Лулу и чихнула. – И главное, можно выпить.
Бармен принес выпивку. Вода просачивалась сквозь потолок и капала в эмалированный таз, стоявший на полу.
– Это ты виновата, что мы промокли, – сказала Женевьева. – Я ни за что не стала бы преследовать ее, если бы не ты.
– Ну а я ни за что не стала бы преследовать ее, если бы ты не переспала с этим башмачником, – огрызнулась Лулу.
– Теперь мы все равно ее потеряли. – Женевьева сняла свои туфли от Д'Орсэ и поставила их на стул рядом с собой. Они сильно потемнели и были забрызганы грязью. Еще одна испорченная пара… Она посмотрела на свои ноги под столом, на них красовались пятна голубой краски, а затем оглянулась назад…
Это Ольга!
Она вышла из комнатки, где, вероятно, находился туалет, закрыла за собой дверь. Промокнув насквозь, она казалась темнее, тем не менее ее волосы, глаза сохраняли тот оттенок прозрачности. Словно масло в воде.
– Так-так. – Женевьева изо всех сил старалась изобразить неподдельное удивление. – Вот так неожиданность – встретить вас здесь!
– Да, как странно, – заметила Ольга.
Женевьева быстро убрала туфли на пол.
– Ольга, познакомьтесь, это Лулу с Монпарнаса.
– Я хорошо знаю ее. Разве есть кто-то, кто ее не знает?
– Присоединяйтесь к нам. – Лулу указала на свободный стул. – Виви купит выпить. Ведь так, шери?
Прошел час, они выпили несколько напитков, никто больше не вошел и не вышел из дымного бара. Лулу курила одну сигарету за другой, прикуривая новую от окурка старой. Она пыталась смягчить Ольгу, но помощница Закари оставалась напряженной и держалась настороженно. Так же как и Женевьева.
– Вы мне нравитесь, Ольга, – говорила Лулу. – Мы с вами похожи. Мы обе пережили трудные времена. Нельзя по достоинству оценить жизнь, пока не столкнешься с ее темной стороной. Вам так не кажется?
– Думаю, это так… – Ольга неприязненно взглянула на Женевьеву.
– Почему бы вам не заказать нам еще по стаканчику? – сказала Лулу и прибавила: – Леди Тикстед?
– Я не… – Но Женевьева остановила себя и сдержалась от того, чтобы продолжать дальше. Она глубоко вздохнула. Попытавшись два-три раза безуспешно привлечь внимание бармена, направилась к стойке и заказала три бренди. К тому времени, как она вернулась, Лулу уже зашла довольно далеко в своих рассказах.
– Что касается моей матери, она не могла дождаться, когда избавится от меня. А я не могла дождаться, когда смогу уйти от нее, я ждала этого с самого момента рождения. Я так быстро проделала свой путь из ее тела, что она даже не успела дойти до дома и лечь в постель. Я упала прямо на мостовую!
Ольга одним глотком осушила стакан. Ее лицо пылало, словно у нее был жар.
– Она отправила меня в служанки, когда я была совсем девчонкой, – продолжила Лулу. – Какой от меня толк, если я не приношу в дом хоть немного денег? Я отправилась в услужение к местному священнику, убирать его гадкий дом, готовить его мерзкую еду. Он был настоящий сукин сын. Конечно, я сбежала от него, как только представилась возможность. В шестнадцать я сшивала копии Камасутры, чтобы заработать на жизнь. Я знала все сексуальные позы, какие вы только можете себе представить, и даже больше, но по-прежнему оставалась девственницей. Ирония судьбы, правда? Как часто внешность бывает обманчива! А вы, Ольга? Расскажите свою историю? – Она придвинула к ней стакан и незаметно подмигнула Женевьеве.
Ольга залпом выпила бренди Лулу, не заметив, что это не ее бокал. Когда она поставила бокал на стол, в глазах появился странный блеск.
– Я приехала из России. За несколько лет до революции. До войны.
Лулу кивнула:
– Я так и думала.
– У моего мужа Виктора были неприятности. Я не хочу вам о них рассказывать. Он боялся, что его посадят в тюрьму. Но еще больше он беспокоился о том, что станет со мной и с детьми, если они заберут его.
Внезапно она зашлась в приступе кашля, ужасном, сухом, продолжительном. Женевьева переглянулась с Лулу и придвинула к ней свой стакан.
– Мы сбежали в Париж. Потратили все свои сбережения, чтобы добраться сюда. Это было долгое и трудное путешествие.
– Это, должно быть, было… – начала Женевьева.
Но Ольга не дала ей договорить:
– Виктор заболел. Он умер вскоре после нашего приезда.
– Какая трагедия! – воскликнула Женевьева.
Ольга презрительно усмехнулась:
– Он просто отвратительная свинья! Я осталась одна, с детьми, в чужой стране, без дома, почти не зная языка!
Теперь Женевьева подбирала слова более осторожно.
– Это ужасная история. Я и представить не могу, как вы это пережили.
Неожиданно странная пелена исчезла из глаз, взгляд женщины прояснился.
– Я не справилась бы, если бы не Паоло. Он стал для меня родным человеком.
Новый приступ кашля прервал рассказ, Лулу жестом приказала Женевьеве сходить к стойке и принести еще бренди. Когда она вернулась, разговор продолжился. Ольга расспрашивала Лулу о художниках, которые рисовали и фотографировали ее, Лулу пустилась рассказывать одну из своих многочисленных историй, увлеченная вниманием к собственной персоне, совсем забыв о необходимости сфокусироваться на выуживании информации из своей жертвы.
– …Да, он хотел переспать со мной, но, понимаете, переспать с художником это нечто иное, чем переспать с обычным мужчиной. Они ищут вдохновения, им нужна муза. Иногда они находят это в постели с женщиной. Это… искусство.
Ольга фыркнула.
– Художники ничем не отличаются от других мужчин. Когда вы поживете с мое, узнаете, что я имею в виду.
– Возможно, вы правы. – Взгляд Лулу неожиданно сделался отстраненным.
Сколько ей лет? Женевьева задумалась. Сорок три? Сорок пять? Трудно сказать. Тонкая кость, безупречная фигура. Интеллигентный вид. Но лицо казалось увядшим, вероятно, ей пришлось многое пережить.
– Люди не считают сапожников творческими людьми, – начала Женевьева. – Но они настоящие творцы. Паоло Закари такой человек. Вы знаете его лучше, чем другие, Ольга. Вы ведь давно работаете у него.
– Дождь перестал, – вздохнула Ольга, не глядя на Женевьеву. – Мне пора.
– Еще так рано! – Лулу толкнула ногой Женевьеву под столом. – Поедемте с нами к Бриктопу. Возможно, я спою.
– Мне надо домой. – Ольга снова стала кашлять, и на этот раз глоток бренди ей не помог. Все еще кашляя, она поднялась из-за стола.
– С вами все в порядке? – спросила Женевьева.
Ольга резко уронила стакан на столик и нетвердой походкой попыталась пройти к двери. Ее сильно шатало, ноги, похоже, отказывались служить ей. Подруги продолжали наблюдать за женщиной. Ее ноги подогнулись, она потеряла равновесие, пытаясь удержаться, споткнулась о ножку стула и упала.
Проститутки хохотали, над Ольгой или над собственной шуткой, сейчас это было невозможно понять. Бармен качал головой и что-то недовольно бормотал себе под нос. Старики и бровью не повели. А Ольга так и осталась неподвижно лежать на полу.
В такси она безвольно сидела между ними, опустив голову. Она уже пришла в сознание, но, похоже, плохо понимала, что происходит. Глаза были закрыты. Иногда она что-то бормотала по-русски.
– Откуда такая уверенность, что Закари там? – спросила Лулу.
– Я не уверена. Но что нам еще остается? Ведь это мы напоили ее. Я скорее отвезу ее к Закари, чем на рю де Лота. Но, возможно, ты захочешь взять ее к себе?
– Ты, наверное, шутишь! – взвизгнула Лулу. – Это твоя проблема. Ко мне она не имеет никакого отношения.
Такси резко повернуло за угол, голова Ольги резко наклонилась вперед. Женевьева осторожно приподняла ее, вытерла слюну своим платком.
– Здесь дело не только в спиртном, – сказала она. – Потрогай, какая она горячая.
Лулу потрогала ее лоб.
– Будем надеяться, что твой башмачник еще в своей мастерской.
Они завернули на рю де ла Пэ, лицо Ольги осветило множество ярких уличных фонарей. Она казалась бесплотной, бледной, словно призрак. В ней появилась необыкновенная мягкость, которой Женевьева не замечала раньше.
– Должно быть, когда-то она была настоящей красавицей. – Женевьева машинально убрала выбившиеся пряди волос Ольги за ухо.
– Женевьева! – Закари стоял на пороге магазина. На нем была рабочая одежда, рукава засучены по локти. Его улыбка, когда он увидел ее, говорила сама за себя, у Женевьевы сжалось сердце.
– Это не то, о чем ты думаешь. – Она старалась не смотреть в его глаза, опасалась, что выдаст собственные чувства.
– Входи. – Он протянул руку, чтобы коснуться ее, но она отскочила на пару шагов назад, уклонилась от него.
– Я не могу. – Ужасно, что они так поступили с Ольгой. Ей стало стыдно. И чего ради? Если бы Закари узнал…
Он покачал головой:
– Я не понимаю.
…Это была самая утонченная пытка…
– Я слышал о твоей матери, – сказал он. – Я знал, что ты должна вернуться в Англию. Я думал, что, возможно, ты не приедешь. А затем вчера, на модном показе…
– Паоло, я приехала сюда не ради тебя.
– И вот ты здесь! Ты выглядела… я все ломал голову, придешь ли ты. Я понял, что все это время ждал тебя…
Женевьева подумала о Лулу. Она нетерпеливо барабанила пальцами по обивке сиденья и ругалась про себя, голова Ольги тяжело лежала на ее плече.
– Я не могу приходить сюда ради тебя, Паоло. Это не должно повториться. – Когда она снова заговорила, ее голос стал ледяным. Настолько холодным, насколько она могла. – Твоя помощница заболела. Мы привезли ее в такси. Она на рю де ла Пэ.
Водитель отказался помогать вытаскивать Ольгу из такси. Лулу тоже оказалась абсолютно бесполезной, заявила, что должна выкурить сигарету, прежде чем предпринимать что-либо дальше. Закари и Женевьева совместными усилиями вытащили Ольгу из машины.
– Мы поможем вам довести ее до дома, – предложила Женевьева. Она взяла сумочку Ольги, в то время как Закари, прислонив бесчувственное тело женщины к автомобилю, пытался удержать ее в равновесии.
– Все в порядке, я справлюсь. – Закари подхватил Ольгу на руки, словно куклу. Ее голова упала ему на грудь.
– Спасибо, – сказал он. – Спасибо, что привезли ее сюда.
– У нас не было выбора.
– Ничего подобного. Всегда есть выбор. – В этот момент его лицо было более искренним и открытым, чем это когда-либо доводилось видеть Женевьеве. – Я очень благодарен тебе.
– А как же ее сумочка? – спросила Женевьева.
Он прихватил и сумочку, повесив ее на плечо.
– Неужели вы даже не предложите нам выпить? – крикнула Лулу.
– Спокойной ночи. – Закари направился по переходу обратно к магазину.
Лулу выпустила струю дыма.
– Такова благодарность!
Женевьева вдруг почувствовала, как больно защемило у нее в груди.
– Бросай сигарету, садись в такси. Я должна возвращаться домой, к мужу.

Глава 4
ПРЯЖКА
20
Миссис Гэллер статью напоминала пароход. У нее были широкое белое лицо и огромный бюст, над которым ее блузка натягивалась до того туго, что всем окружающим становилось видно белье из прочной белой ткани, проглядывающее между пуговицами. Голову венчала невыразительная коричневая шляпа.
Прежде чем встать со стула, Роберт перевернул лицом вниз фотографию Женевьевы в свадебном платье, чтобы не встречаться с ней взглядом. Затем вышел из-за стола и протянул руку.
– Как поживаете, мадам? Я благодарен вам за то, что вы проделали столь долгий путь, чтобы встретиться со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41