Я собиралась отвезти его к знакомому в Периге, но не уверена, хватит ли в «испано» бензина.
– Немного бензина есть и в моей машине, – заметил Кристиан. – Но раз он задумал уезжать, сначала надо отговорить его. А потом уж разработаем какой-нибудь план.
– Ты сможешь сейчас пойти к нему вместе со мной? Я как раз собиралась принести ему что-нибудь поесть – дай мне несколько минут и потом заходи.
– Очень хорошо. Правда, отец ждет меня на перегоночной линии. Я позвоню и скажу, что задерживаюсь.
Кэтрин отправилась на кухню, где, к счастью, никого не было. Тарелки после завтрака перемыли и убрали, а Бриджит теперь играла в детской с Ги – Кэтрин знала это. Она приготовила кофе, нарезала хлеб, взяла домашних варений-солений, жалея, что не открылась Кристиану раньше. Ей следовало бы знать, что человек, который воевал в рядах французской армии, заслуживает доверия.
Кристиан все еще был в кабинете, когда на обратном пути она проходила мимо с подносом – его голос слышался за дверью, но слов она не могла разобрать, – а когда поднялась на второй этаж, до нее донесся закатистый смех Ги.
– Бриджит – перестань! Мне щекотно!
Кэтрин улыбнулась. Бриджит не чаяла души в Ги и постоянно забавляла его. Господи, не дай, чтобы его смех сменился слезами! – прошептала она.
Дверь в комнату Пола оказалась запертой. Она повернула ручку и толкнула. Дверь не поддалась. Она толкнула сильнее. Дверь была заперта или что-то ее держало.
– Пол, – тревожно окликнула она. Никакого ответа.
Встревоженная, Кэтрин поставила поднос с завтраком на ковер и толкнула дверь обеими руками. Дверь едва приоткрылась, и в щель она увидела, что держало дверь закрытой – тело Пола.
– О Господи! – прошептала она.
Оставив поднос на полу и молясь, чтобы Ги и Бриджит не вышли из комнаты и не увидели ее, она сбежала вниз по лестнице.
Кристиан закончил телефонный разговор и уже выходил из кабинета.
– Что случилось? – спросил он, увидев ее испуганное лицо.
– Кристиан, пойдем скорей. Кажется, Пол упал в обморок.
Деверь заторопился впереди нее, перепрыгивая через ступеньки.
– Ты права. – Он опустился па колени и сумел слегка приоткрыть дверь, чтобы просунуть руку. Но все без толку. Он никак не мог сдвинуть неподвижное тело Пола.
– Пол! Вы слышите меня? – позвал Кристиан негромким голосом.
Раздался тихий стон. Пол, наверное, начал приходить в сознание.
– Попытайся откатиться от двери! – прошипел Кристиан.
Через некоторое время Пол, все еще в забытьи, машинально отодвинулся, дверь под нажимом Кристиана распахнулась, и он ввалился в комнату, Кэтрин вошла вслед за ним.
– Пол! – Она присела рядом с ним. Он был бледен как мертвец, кровь совершенно отлила от его лица. – Ради Бога, Пол, что с вами?
Пол не обращал на нее внимания, с ужасом глядя на Кристиана.
– Что вы здесь делаете?
– Все в порядке, Пол. Он все знает. Я рассказала ему. – Тут она вспомнила про поднос с завтраком, который так и остался на полу в коридоре, и выскочила, чтобы забрать его.
Кристиан помог Полу подняться, подвел его к кровати. От падения кровотечение в руке возобновилось: Кэтрин заметила на полотенце свежее пятно крови.
– Что случилось, Пол? – спросила она, закрыв за собою дверь.
– Я пытался встать. Вы так долго не возвращались. Я дошел почти до двери и потом… идти дальше не смог.
– Вы упали в обморок, – объяснила она. – Потому что ослабли от потери крови. Теперь-то вы согласны, что вам нельзя никуда уходить? Кристиан поможет вам. Я все ему рассказала, он вместе с нами. – Она старалась говорить спокойно-ободряюще, хотя на самом деле в ее голосе звучали нотки паники.
– Почему, черт возьми, вы ничего не сказали раньше? – воскликнул Кристиан. – Я уже давно рвусь сделать что-нибудь для Сопротивления, но не знаю, кому можно довериться в этом гнезде коллаборационистов. Вы можете рассчитывать на меня.
– Кристиан сказал, что его машина заправлена. Мы можем отвезти вас к доктору.
– Я отвезу вас, – сказал Кристиан.
В затуманенных глазах Пола мелькнуло облегчение, но он покачал головой.
– Это очень опасно. Если нас остановят…
– Ради всех святых, дружище, разве у вас есть другой выбор? Вам надо подлечиться. Если нас остановят, объясняться буду я. Я скажу, что вам зажало руку рамой. Все в порядке – не беспокойтесь. Меня тут хорошо знают.
Пол хрипло усмехнулся.
– Это вам особенно не поможет. Вчера застрелили двух немцев. Разве Кэтрин не сказала вам об этом? Патрули будут рыскать повсюду.
– Разве им известно, что тот, кто застрелил их, был тоже ранен?
– Если увидели следы крови на дороге. Но сначала она не текла так сильно, а как только я добрался до развилки, то срезал путь через поля. Вот тогда-то из раны стало хлестать.
– Поэтому у них нет никаких оснований связывать убийство немцев с замком?
– Никаких. Посмотрим на факты трезво. Если бы у них были основания, немцы давно были бы здесь.
– Это верно, – вздохнув, согласился Кристиан. – Тогда решено. Пойду заведу машину, потом заеду за вами. Через пять минут едем. – Пол пытался что-то возразить, но Кристиан оборвал его. – Вам теперь не до споров. Вы уже убедились, что никуда самостоятельно отправиться не сможете, а в наших же интересах позаботиться, чтобы с вами все было в порядке. Не хотелось, чтобы у нас на руках оказался мертвый человек с пулевым ранением, объяснить которое мы не можем.
– Он прав, – поддержала Кэтрин, когда Кристиан ушел. – Может быть, сказано не совсем деликатно, но правильно.
– Вы рассказали ему о докторе в Периге? – придирчиво заметил Пол. – Не следовало бы этого делать.
– У меня не было иного выхода. Вам это понятно.
– Пожалуй, да. Извините, Кэтрин.
– Что нам надо еще знать из того, что произошло вчера ночью? – спросила она, вспомнив о самолете, рокот которого, как ей показалось, она услышала.
– Пока что ничего. Чем меньше вы знаете, тем лучше. Если все обойдется, а я выйду из строя на длительное время, то, возможно, попрошу вас кое-что сделать.
– Все что угодно, – отозвалась она. – Вы немного порозовели. Глотните немного кофе.
Она налила кофе в чашку и присела на кровать, поддерживая его руку, пока он отпивал. Затем поставила чашку на поднос, но с кровати не встала, положив свою руку на его. Чувство душевного единения охватило их, несмотря на тревогу, беспокойство и страхи, она почувствовала прилив отчаянной радости.
Когда возвратился Кристиан, он застал их сидящих в таком же положении и удивленно поднял брови, но ничего не сказал; они же даже не заметили, насколько очевидно стало для других единение между ними. Не было произнесено ни одного слова, но слова и не требовались. Они тянулись друг к другу так естественно, что слова были совершенно излишни.
– Я подогнал машину, – сообщил Кристиан. Он принялся за дело с быстротой и решительностью, удивившими Кэтрин, – обычно деверь казался беспечным человеком, погруженным только в свои проблемы.
– Надо ли мне ехать с вами? – спросила она, не желая отпускать Пола из поля зрения.
– Лучше этого не делать. Нет смысла подвергать риску и вас. Останьтесь лучше здесь и, в случае необходимости, прикройте нас. Когда мы уедем, разбейте окно – на тот случай, если придется объяснить, почему кровоточит рука Пола. Это можно сделать и сейчас, но звук разбитого стекла может насторожить кого-то прежде, чем мы без помех сядем в машину.
– А не странно ли будет, если звон разбитого стекла услышат после вашего отъезда?
– Верно. Может быть, лучше этого не делать. В конце концов, если боши проявят подозрительность и станут проверять, разбито ли окно, то руку Пола они осмотрят не с меньшим пристрастием, и я не думаю, что пулевую рану можно спутать с порезом. Пуля не застряла в руке?
– Не знаю. У меня не было охоты проверять это.
– Хорошо. Кэтрин, посмотри – все ли спокойно, а потом посторожи на случай, если из комнаты Ги выйдет Бриджит. И не нервничай!
Кристиан помог Полу подняться, поддерживал его во время спуска с лестницы. Несколькими минутами позже Кэтрин услышала звук заведенного мотора и увидела из окна, как они отъехали. Лицо Кристиана выглядело напряженным и озабоченным, а Пол ссутулился на сиденье, прислонившись головой к стеклу.
«Не нервничай!» – страдальчески думала она. Хорошо ему говорить. Пока они не вернуться целыми и невредимыми, беспокойство не оставит ее. Но и тогда их тревоги не кончатся.
Впрочем, теперь у Пола появились шансы и, во всяком случае, у нее появился союзник. Уже одно это облегчает все дело.
Когда машина скрылась за поворотом, Кэтрин некоторое время приходила в себя, а потом отправилась к Ги и Бриджит.
Часы тянулись гораздо медленнее, чем хотела того Кэтрин. Она дергалась при каждом звуке, беспрестанно поглядывая на дорогу.
– Что с тобой, мама? – спросил Ги, заметив необычность ее поведения. – Ты такая чудная!
– Нисколько. Не говори глупостей, Ги.
– А где Пол? Что, меня не будет сегодня уроков? – Он ждал занятий с Полом, предпочитая их играм с Бриджит.
– Пол уехал с дядей Кристианом, – уклончиво ответила она, молясь, чтобы они успели вернуться до того, как придут с работы Шарль и Гийом, и ей не пришлось отвечать на множество трудных вопросов.
– Я сама займусь с тобой, – продолжала она. – Достань-ка свой учебник и почитай мне, я посмотрю, как далеко ты двинулся.
Это успокоит сына и притупит ее нетерпение, подумала Кэтрин. Но сидя рядом с ним и наблюдая, как он своим маленьким пухленьким пальчиком водит по словам, она отнюдь не обрела спокойствие и не забылась. Ей было трудно сконцентрироваться, а всякий раз, когда Ги спотыкался на слове и ей надо было просто поправить его, ей хотелось накричать на сына.
– Пока достаточно, – остановила она его, почувствовав, что больше не вынесет. – Почему бы тебе не одеться и не пойти во двор поиграть?
– Я не знаю, что делать?
– Ги, у тебя куча интересных занятий. Пойди и покатайся во дворе на своем трехколесном велосипеде. Сегодня прекрасная погода. Свежий воздух тебе полезен.
Кэтрин застегнула пуговицы его пальто, достала велосипед, с облегчением подумав о возможности без помех предаться своим беспокойным мыслям, потом вдруг нашла, что, пожалуй, лучше было подержать его дома, чтобы Ги не увидел возвращения Пола и Кристиана… когда они вернуться… если они вернуться…
Она смотрела в окно, потом переводила взгляд па часы, вставала, садилась, опять вставала, ходила из комнаты в комнату. Их нет и нет. Что-то случилось.
Должно быть, случилось. К этому времени они должны были уже возвратиться.
Приближалась пора обеда и вполне могло быть так, что Шарль и Гийом зайдут домой перекусить. Ее беспокойство начало перерастать в панику.
И тут, когда Кэтрин была почти вне себя, она увидела наконец на дороге приближающуюся машину Кристиана. Ей захотелось побежать им навстречу, но она знала, что главное, о чем ей стоит позаботиться, – это отвлечь Ги и Бриджит.
Она выбежала во двор, подхватила на руки Ги и окликнула Бриджит.
– Пойди сюда на минутку. Мне показалось, что я сейчас видела мышь за роялем! Пойдем, помоги мне поймать ее.
– Я потом поставлю мышеловку, – предложила Бриджит, которой не светило гоняться за мышью – она боялась мышей. Но Кэтрин настояла на своем и продержала ее в зале до тех пор, пока не смолкли шаги на лестнице. Затем дверь открылась и вошел Кристиан.
– Что здесь происходит? – весело спросил он, возбужденное выражение его лица сказало Кэтрин, что все в порядке.
– Мышь, – ответила она. – Во всяком случае, так мне показалось. Может быть, я и ошиблась. Мы поставим мышеловку, Бриджит. Займись этим, хорошо?
Кэтрин вышла вслед за Кристианом. Бриджит с облегчением, но, ворча, отправилась на кухню, оставив в зале одного Ги, который все еще надеялся поймать мышку.
– Ну и что? – взгляд Кэтрин вопрошал Кристиана.
– Все прошло без сучка, без задоринки. Пол сейчас отправился в свою комнату, чтобы отдохнуть. Поднимись, если хочешь. Мне надо забежать в перегоночную.
Кэтрин бегом припустилась по лестнице. Пол сидел на кровати, плотная повязка была почти целиком скрыта под просторным рыбацким свитером. Он был еще очень бледен, но, увидев ее, нашел в себе силы улыбнуться.
Она подбежала к нему, облегчение после напряженного ожидания смело последние остатки сдержанности, и она порывисто обняла его.
– О, Пол, я так боялась, что больше не увижу тебя! – воскликнула она.
В этот момент ничто другое в мире не имело для нее значения.
Кэтрин обедала с Ги и Бриджит на кухне, когда домой зашел Шарль. Она обернулась на шум открываемой двери и сразу поняла, что случилось что-то неладное. У мужа была вытянутая физиономия, такое выражение лица появлялось у него, когда он был в тревоге, а Гийома не было рядом.
– Мне надо с тобой поговорить, – сказал он, покосившись на Ги, показывая, что он не хочет говорить в присутствии сына.
У Кэтрин упало сердце.
– А ты не хочешь что-нибудь перекусить? – спросила она.
– Нет, я не голоден. Я подожду тебя в гостиной.
– Папа, у меня сегодня не было уроков! – выпалил Ги. – Мосье Кертис нездоров.
– Не важно, завтра будет еще день. – Шарль рассеянно потрепал Ги по шевелюре, когда проходил мимо его стула.
Кэтрин положила на стол ложку.
– Заканчивай обед, Ги. Я сейчас вернусь.
– Мама, разве тебе тоже не хочется есть?
– Не очень. Делай, что я тебе сказала, будь хорошим мальчиком.
Она прошла в салон. Шарль стоял у окна, засунув руки в карманы, и глядел на улицу. Когда она вошла, он обернулся.
– Что такое? – спросила она. – В чем дело?
– Прошлой ночью… произошел… несчастный случай. Недалеко от нас застрелили двух немецких солдат. В перегоночную приходил фон Райнгард. Понятно, что идет активное расследование. Фон Райнгард интересовался, известно ли нам что-нибудь об этом.
– Ты, конечно, сказал ему, что нам ничего не известно, – произнесла Кэтрин холодным тоном, крепко сцепив руки, чтобы не было заметно, как они трясутся.
– Конечно. Но он на этом не успокоился.
– Как ты думаешь, кто это мог совершить?
– Не знаю. Я считаю, что местные жители достаточно благоразумны, чтобы не ввязываться в подобные дела, и сказал об этом Райнгарду, но это, конечно, слабое утешение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62