– Но я и не думала о сватовстве! Просто хотелось организовать встречу выпускников, – оправдывалась Карен. – Съездили бы вместе в нашу школу, вспомнили былое.
– Душу мне это не греет, но все равно спасибо.
– Но, Челси, ты же совсем не вылезаешь из своей квартиры! Ты вечно одна. А ведь пора уже подумать и о замужестве.
– У меня все о'кей, Карен, – немного помолчав, отвечала Челси. – Из квартиры своей я вылезаю, сегодняшний вечер тому пример. Недавно ко мне, кстати, заскочила после своей свадьбы Вэнди.
– Я ее тоже видела. Она не похожа на счастливую новобрачную. Может быть, бедняжка просто устала? Свадьба – это так хлопотно…
– Не знаю, я ничего такого не заметила, – ответила Челси.
– Скажи, забавно звать ее Грин вместо Джонсон. Это все равно, что звать меня Карен Морган. Странно звучит. Я думала взять двойное имя, но как-то пока не получается.
Райн удивленно посмотрел на жену:
– Ты об этом мне не говорила.
– А что тут особенного? Джойс же, выйдя замуж, оставила свою девичью фамилию; она теперь Джойс Бейкер Смит. И Тодд, кстати, не возражал. – Карен посмотрела на Райна так, как будто и предположить не могла, что он будет против.
– Не знаю, как Тодд, а мне это не нравится. Бейкер Морган слишком претенциозно звучит. Морганы и без того хорошая фамилия.
– Значит, Джойс, по-твоему, претенциозна?
– Передайте мне, пожалуйста, рис, – чувствуя, что назревает ссора, быстро перебила их Челси. – Не знаю почему, но я никак не могу наесться.
Райн с благодарностью посмотрел на Челси; он был рад, что она вовремя остановила его. Всякий раз Райн заводился как мальчишка, видя, что Карен изо всех сил старается во всем походить на свою сестру.
– Действительно, поговорим об этом позже, – сказал он, передавая Челси блюдо с рисом.
Карен многозначительно посмотрела на Челси. Челси же сделала вид, что она этого не заметила. Ей от всего сердца было жаль Райна.
Действительно ли Карен такая мягкая и нежная, как казалось ему прежде, думал Райн. В последнее время она стала слишком безапелляционной, временами почти агрессивной в стремлении все делать по-своему. В ее поведении все больше и больше сквозили манерки Сесилии и Джойс. Скажи ему кто-нибудь раньше, что такое возможно, он бы не поверил. Теперь же Райну стало очевидно, что истинный характер Карен не имеет ничего общего с его прежним представлением о ней.
Глава 6
Лето заканчивалось, и Челси наконец-таки испытала на себе, что профессиональным художником быть не легко. Одна из картин, выставленных в галерее, почти сразу была продана, что вселяло определенные надежды, однако этим все и кончилось: другие ее работы, увы, никто не покупал. По мере того как таяли деньги, Челси писала небольшие по размеру картины специально для продажи. Времени на них уходило немного, и пусть за них давали не ахти какие деньги, раскупались они довольно быстро.
– Ненавижу писать на продажу, – грустно вздыхая, сказала Челси.
Карен посмотрела на несколько уже вставленных в рамы и приготовленных для магазина картин.
– А мне нравятся, особенно вон та с розами. Если бы розы были голубые, я бы купила эту картину для дома.
Челси посмотрела на нее с досадой:
– Когда в последний раз ты видела голубые розы, Карен? Лучше посмотри на тот холст, что в самом конце. Он наверняка тебе понравится.
Стараясь не поцарапать одну раму о другую, Карен осторожно отодвинула в сторону несколько картин.
– Вот эта? На которой нарисовано озеро?
– Да.
Челси оценивающе посмотрела на свою работу. Картина была искусно написана в фотоманере, даже знатоки этого жанра вряд ли бы отличили ее с первого взгляда от фотографии.
– А что это за озеро? – поинтересовалась Карен.
– Я его придумала. Так сказать, собирательный образ.
– Немного похоже на то, куда мы часто ездили. Ты не находишь?
– Думаю, ты права. Хочешь эту картину? – Челси внимательно посмотрела на подругу.
– Нет, я возьму ту с розами. Сколько я тебе должна?
– Какие деньги между друзьями? Бери так.
– Нет, это несправедливо. Сколько бы ты получила, если бы продала ее через магазин?
– Двадцать пять долларов.
Карен вытащила свою чековую книжку из сумочки.
– Тебе не кажется, что это очень дешево?
– Да, но двадцать пять долларов лучше, чем ничего. Я быстрее продам дюжину таких картин, чем хотя бы одну из тех, что действительно хороши и висят в галерее. Мне, в конце концов, надо платить за квартиру.
– Ненавижу деньги! – воскликнула Карен. Челси не могла удержаться от смеха.
– С какого времени? – поинтересовалась она.
– С тех пор как я стала заниматься домашним хозяйством. Райн бывает таким скупым. Я увидела чудесное платье в магазине «Шеди леди», а он сказал, что нашей семье оно не по карману.
– Но этот магазин действительно ужасно дорогой.
– Ну и что? Раньше я одевалась только там, – Карен картинно закатила глаза. – Ему все еще не дает покоя наша мебель. Он пришел в ужас, узнав, сколько она стоит.
Челси промолчала.
– Если бы Райн решал, как устраивать быт, мы спали бы на картонных ящиках и сидели на полу.
– Но у меня же в доме тебя это не смущает?
– Тут совсем другое дело; мастерская художника должна быть неустроенной в смысле комфорта.
– Вот как?
– Ну да. Твоя квартира все равно, что мастерская. Это в порядке вещей сидеть здесь на полу. Наш дом не годится для подобных вольностей. – Карен хихикнула. – Ты можешь себе представить моих родителей, сидящих в гостях у своей дочери на полу?
Челси рассмеялась от всей души.
– Или Джойс с Тоддом, – давясь от смеха, добавила она.
– Тодд-маленький еще, куда ни шло, а вот Тодд-большой вряд ли сможет согнуть свои ноги и сесть на пол.
– Вот не думала, что Тодда кто-нибудь называет Тоддом-большим, – заметила Челси.
– А его так никто не называет, во всяком случае, у нас: ему это не подходит. Джойс, правда, когда надевает каблуки, становится выше его. Впрочем, дело даже не в росте… – Карен оглядела квартирку Челси. – А ты, работая здесь весь день, не чувствуешь никаких симптомов клаустрофобии?
– Нет. Комнатка, конечно, тесновата, но мне помогают окна. И само собой то обстоятельство, что эта квартира мне по средствам. – Немного помолчав, Челси добавила: – Ты знаешь, в какой-то момент я испугалась, что не смогу научиться рисовать, как мне бы того хоте лось.
– Ну, какую чушь ты несешь! У тебя же талант. Твои картины восхитительны, причем все без исключения.
– Ты моя лучшая подруга и потому не можешь быть объективной.
– Райн думает точно так же.
– Приятно слышать, – спокойно сказала Челси; она наконец-то научилась слышать его имя, не испытывая при этом физической боли. – Поблагодари его от моего имени.
– Поблагодари сама. Я с ним сейчас не разговариваю.
Челси удивленно вскинула брови:
– Вы поссорились?
– И это уже не в первый раз. То, что я тебе раньше не говорила об этом, вовсе не означает, что мы жили дружно. Последняя ссора началась из-за этого платья, ну а потом, как говорится, и пошло, и поехало. В последнее время Райн такой молчаливый. Ему не нравится, когда я с родителями и сестрой занимаюсь нашим домом.
– Не могу представить Райна молчаливым. Быть может, он устает на работе?
– Он работает не больше моего отца. Папа говорит, что Райна любят сослуживцы. Я думаю, он тихий только дома и только из-за денег. – Карен произнесла это так, словно речь шла о чем-то невероятном.
– Может быть, он действительно переживает из-за того, что ты так много тратишь. Не знаю даже предположительной цены вашей мебели, но сразу видно – она не из дешевых. И я помню, что, когда на прошлой неделе мы зашли с тобой в магазин, ты купила безумно дорогие туфли!
– Прикажешь ходить босой? Туфли, кстати говоря, обычные. Я купила их только потому, что они подходят к моему прогулочному костюму.
– Если мне не изменяет память, это уже вторая пара под один и тот же костюм. Как часто ты надеваешь его? Я тебя не видела в нем со дня вашей свадьбы.
– Теперь, когда у меня есть туфли получше, я буду носить его чаще. Ты говоришь, как Райн. – Карен поморщилась от досады и, стараясь закончить неприятный для себя разговор, стала разглядывать купленную у Челси картину. – Думаю повесить ее в столовой. Как ты на это смотришь?
– Не знаю… – Челси слишком огорчили откровения подруги. Уж кто-кто, а она прекрасно понимала Райна. Решив для себя, втайне от Карен порвать этот злополучный чек на двадцать пять долларов, Челси немного успокоилась. Пусть это будет ее подарком Райну. – Впрочем, если повесить напротив окна, будет очень даже мило. Там как раз не хватает цветного пятна.
– Ты знаешь, – Карен старалась говорить небрежно, – мне не очень нравится жить в браке. Раньше я думала по-другому.
– Не нравится? Да ведь это то, о чем ты мечтала чуть ли не с пеленок!
– Знаю. Нет, я не жалею, что вышла замуж за Райна, просто, когда мы были холостыми, нам жилось гораздо веселее. Ты, должно быть, и сейчас ходишь на вечеринки и на свидания. Мне же только и остается, что сидеть дома.
– Какие вечеринки? Какие свидания? Да мне лишний раз и к тебе-то заехать некогда. Мало того, что я вынуждена зарабатывать себе на жизнь этими сусальными картинками, которые, кстати, убивают уйму времени, я к тому же должна еще работать над своими эскизами. Мне приходится очень много работать, в противном случае о карьере лучше забыть.
– После твоих слов мне стало полегче. И все же приходила бы ты почаще, а то я целыми днями предоставлена сама себе.
– Вам с Райном надо почаще оставаться вдвоем. Вы ведь все еще молодожены.
– Я себя таковой не чувствую. Мы и так проводим слишком много времени вместе. Из-за этого у него в голове появляются мысли, что я уделяю слишком мало внимания некоторым вещам.
– Ты это о чем? – вставляя одну из только что законченных картин в раму, поинтересовалась Челси.
– О сексе. И как только люди могут получать от этого удовольствие. Я не знаю.
– Карен, тебе не следует говорить мне об этом.
– А кому следует? Маме? Я уверена, что Джойс, как и я, была девственницей до свадьбы. Родители при нас только иногда целовались или держались за руки. Уверена, Джойс чувствует то же самое, что и я. По крайней мере, они с Тоддом спят отдельно – у каждого своя спальня.
– В самом деле?
– Джойс говорит, что это из-за того, что он храпит, но, я думаю, причина не в храпе… Не могу пожаловаться на Райна как на мужчину, просто мне хорошо и без постели. Секс все равно, что репчатый лук: некоторые люди любят его, а некоторые не переносят.
– Скажешь тоже! Лук! Я ненавижу лук.
– А я ненавижу секс. Не понимаю, что в нем хорошего и почему все говорят, что это так здорово? Единственная надежда – забеременеть. Сначала будет нельзя, а потом некогда. С ребенком всегда найдешь предлог, чтобы не заниматься сексом.
– Мне не нравятся эти разговоры.
– Но почему?
– Это касается только вас с Райном.
Карен вздохнула.
– Думаю, ты права. Иногда я говорю слишком много. – Она встала и потянулась за сумочкой. – Ты не хочешь пройтись по магазинам?
– Спасибо, но у меня еще много работы. Может быть, в следующий раз. – Челси знала, что прогулки Карен в дорогие магазины дают повод Райну волноваться за их финансовое положение. Она не хотела в этом участвовать.
Оставшись одна, Челси задумалась. Карен не любит секс. Это означает, что Райн, должно быть, раздосадован и обижен. Он не из тех, кто может навязывать себя другому. Впервые с того момента, как Челси узнала о том, что Карен и Райн решили пожениться, она забыла о ревности. Теперь ей было бесконечно жаль Райна, и от этого становилось еще хуже.
Глава 7
Приближалось Рождество, и дела у Челси пошли получше. Сначала были проданы три ее картины, а потом она придумала несколько ностальгических сюжетов в викторианском стиле для рисунков маленького формата, которые пользовались у покупателей бешеным успехом. Наконец-то можно было спокойно вздохнуть и не дергаться при виде счетов, регулярно вынимаемых ею из почтового ящика. У нее вошло в привычку обедать с Карен и Райном, по крайней мере, один раз в неделю или у нее, или у них. Теперь, пользуясь своей удачей, Челси частенько покупала мясо; и бывало Райн запекал его в гриле на ее крохотной веранде, пока она с Карен трудились над холодными закусками.
– Вот так будет красивее, – сказала Карен, накидывая на карточный столик скатерть. – Ни за что не догадаешься, что это ненастоящий стол, если, конечно, специально его не рассматривать.
– Он и без твоих украшалочек не плох, – возразила Челси. – Подумаешь, недеревянный. Когда-нибудь будет и деревянный.
– Да я не об этом! Мне и в голову не пришло бы использовать какие бы то ни было вещи не по назначению. А ведь здорово получается.
– Посмотри хлеб, пожалуйста, – попросила Челси. – Мне кажется, он подгорает.
Карен подошла к духовке и открыла дверцу.
– Как раз вовремя, – надев на руку прихватку, она вытащила поднос с хлебом из духовки и поставила его на кухонный столик. – Как вкусно пахнет. Я так много ем в последние дни.
Карен грустно вздохнула. Со дня ее свадьбы она прибавила несколько фунтов, и это несколько портило ее.
– Масло в холодильнике, – усердно кроша зелень для салата, командовала Челси.
Вскоре появился Райн; в руках он нес глубокую тарелку с мясом.
– Надеюсь, у вас все готово: мясо не любит ждать.
– Одну секунду. – Челси вытащила картофель из микроволновой печи и положила его в розовую чашу. – Теперь готово!
Друзья сели за стол. С точки зрения «хорошего тона» сервировка стола оставляла желать лучшего: разно мастные тарелки и блюда не понравились бы снобам. А вот человек творческий пришел бы в восторг от чисто художественных изысков.
– Это у тебя новая тарелка? – спросила Карен, сев на свое обычное место.
– Да. Я нашла ее на распродаже в прошлую субботу. Мне она нравится больше всех остальных.
– Мне тоже. И вообще у тебя чудесно, Челси. Все так мило, уютно и необычно, нет слов. – Райн улыбнулся и посмотрел на жену. – Мы могли бы избавиться от наших уродливых сине-красных тарелок и отправиться на блошиный рынок.
– Ты же знаешь, это невозможно. – Карен передала ему чашку с салатом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53