Ринувшись назад, она заперла дверь кабинета и вернулась. Она подняла к нему руки. Он отошел в сторону.
– Вы испортите жакет, – сказал он ей.
Корал протянула руку назад и, найдя маленький жакет, швырнула в него. Он поймал его и нежно погладил. Она наблюдала, как темные руки любовно гладили ткань, потом закричала:
– Уверена, что этот проклятый жакет значит для вас больше, чем я!
Он посмотрел на нее, мягко улыбнулся.
– Конечно! Это моя профессия!
Она почувствовала, как ее охватила ярость. Сорвав с себя платье, она бросила его в Филиппа. Потом, выхватив платье из его рук, она стала рвать его.
– Но, Корал, – он с ужасом наблюдал, как она раздирает платье по швам, – вы заказывали его, вы должны за него тысячу долларов, – напомнил он ей.
– Не беспокойтесь, заплачу! – закричала она, бросаясь в спальню к гардеробу. Она нашла платье прошлого сезона от Сен Лорана и надела.
– Застегните! – приказала она. Он застегнул платье.
– Я не говорил, что я единственный модельер, Корал, это вы говорили…
– Я изменила свое мнение. Я могу похоронить вас, Филипп…
Он грустно покачал головой и прошел к двери кабинета.
– А где Майя? – спросила она. – Она все еще работает у вас?
Он уже открыл дверь, но обернулся.
– Она уволилась несколько недель назад.
– Да? Так она ушла? – Корал оглядела себя в зеркале, поправила шелковый воротник. – Вы занимались с ней любовью?
Его глаза вспыхнули.
– Почему вас это интересует? Спросите ее… Он уже хотел уйти, но она окликнула его:
– Подождите! – Он опять обернулся. – Я совершила ошибку в отношении вас, Филипп, – сообщила она. – Я думала, что у вас есть талант, но полагала, что вы лучше понимаете этот мир, чем это оказалось на самом деле. Вы знаете Энди Уорхола?
– Он делает мой портрет…
– Он предсказал, что в будущем каждый будет знаменит не дольше пятнадцати минут.
Филипп приподнял бровь.
Глаза Корал сверкнули.
– Твои пятнадцать минут прошли, Филипп!
К середине поездки Филипп стал слишком «велик» для Корал, чтобы она могла с ним справиться. Дональд Крамер повторил свое предложение приобрести дом моделей, называя его парижским бриллиантом в его короне, в гигантском конгломерате. Все хотели обсудить с ним следующую коллекцию. Когда предложениям стало трудно сопротивляться, Филипп согласился на поддержку Крамера. Было немедленно объявлено о создании нового одеколона «Филипп».
– В последний вечер Корал и Жозефина просто не замечали друг друга, – говорил Уэйленд. – Мы все полетели в Вашингтон за еще одной наградой – от французского посольства.
Корал убедила сотрудников посольства использовать материалы из «Дивайн» в церемонии приема. Она согласилась представить Филиппа специально приглашенной группе особо важных персон. Вопросы моды вторглись в дипломатический мир, что добавило важности этой презентации.
Приехав в Вашингтон, Филипп и Жозефина отправились на ленч в консульство. Корал отдыхала в своем номере. Этим вечером с ни встречались в посольстве. В честь своего первого успеха Филипп подарил Жозефине серьги с бриллиантами от Тиффани. Она была в белом костюме, сшитом Ру и сидевшим на ней без единой морщинки. Ее волосы были коротко острижены Сассуном, и от этого она и Корал казались сестрами с двадцатилетней разницей в возрасте. На Корал был серый костюм, привезенный Филиппом, к которому она добавила черную шаль и изумрудную брошь. Ее лицом занимался художник по макияжу, поражали ее выразительные глаза, подчеркнутые большими ресницами и темными тенями.
Вашингтонская публика была перемешана с прилетевшей из Нью-Йорка. Сюрпризом стало появление Катрин Денев. Она недавно заказала одежду у Филиппа. Дональд Крамер уверял всех, что одеколон «Филипп» навсегда соединит Францию и Америку. Он уже подготовил первую партию к этому ленчу. На каждом флаконе было начертано «Филипп» и свисали две длинные шелковые серые кисточки.
– Мужчины, которые не покупают своим женам «Шанель», будут покупать вот это, – предсказала Корал. – Благодаря мне имя Филиппа будет символизировать роскошь.
К концу вечера, после перелета обратно в Нью-Йорк, Корал была злой, уставшей и пьяной. Она сидела на заднем сиденье машины, которая была предоставлена им на эту неделю. Сначала с ними распрощался Уэйленд, которого они подвозили. Он пожал руки обоим Ру, пожелав им удачи. Машина помчалась дальше. Уставшие Филипп и Жозефина смотрели в окно.
Корал положила руку на рукав Филиппа.
– Отошли ее и вернись ко мне на кофе, – сказала она. – Нам нужно многое обсудить, прежде чем ты уедешь.
Филипп посмотрел на нее.
– Нам нечего обсуждать, Корал. И, кроме того, я очень устал. Может быть, мы позавтракаем завтра вместе?
– К черту завтрак! – закричала Корал.
Жозефина уже выходила из машины, шофер придерживал дверь. Она заколебалась, с полуулыбкой глядя на Филиппа.
– Tu viens?
– Отправь ее спать! – заорала Корал. Она схватила Филиппа за руку. Он старался вырваться.
– Корал, я думаю, что ты очень устала…
– Да! От такого отношения!
Корал наклонилась и изо всех сил толкнула Жозефину. Жозефина закричала и упала на тротуар.
– Mais qu'est ce qu'elle a? – кричала она, поднимаясь. – Elle est folle?
– И bonne nuit вам тоже! – прокричала Корал. Она захлопнула дверь и быстро повернулась к шоферу. – Домой!
Шофер застыл. Глаза Жозефины были полны удивления.
– Корал, я должен выйти, – запротестовал Филипп.
– Поехали.
Водитель сел в машину, обернулся к ней.
– Джентльмен хочет выйти здесь, миссис Стэнтон…
– Поезжай, если ты дорожишь своей работой!
Машина тронулась. Филипп обернулся, чтобы посмотреть на Жозефину, чья одинокая фигура растаяла на Пятой авеню.
– Но, Корал, это же абсурд! – Филипп схватил ее за руку. – Ты хочешь похитить меня?
Корал повернула к нему лицо.
– Давай придем к взаимопониманию. Если это последняя наша встреча, пусть я буду знать, что я теряю. – Она держала его за руки. Сидя спиной к водителю, она определенно пыталась расстегнуть его брюки. – Я хочу знать, что удерживает великого Филиппа Ру!
– Корал!
Ее рука скользнула в брюки, другой рукой она расстегивала его белоснежную рубашку, чтобы дотронуться до его загорелой гладкой кожи.
– Видишь? Я возбуждаю тебя. – Она обернулась к водителю, подняла стеклянную перегородку, потом скользнула на пол, спрятав лицо в его коленях.
– Давай займемся любовью, Филипп! Ты должен мне это! – Она была очень пьяна. Очень увлечена им. Она не выпускала из своих рук его пенис, пока он не достиг полной величины. – Боже, как ты сложен! – воскликнула она. Теперь объяснялась его самоуверенность, его привлекательность. Мужчине с такой вещью между ног не нужно скромничать.
Корал стремилась довести его до оргазма, целуя и облизывая его тело. Филипп тем временем пытался вырваться от нее, его глаза были широко открыты от изумления, лицо пылало. Он старательно притворялся перед водителем, что ничего не происходит. Наконец ему удалось оттолкнуть ее. Ее голова со стуком ударилась о перегородку. Он застегнул брюки прежде, чем она успела прийти в себя.
– Любовь? – засмеялся он. – Ты не понимаешь значения этого слова. Любить нельзя по обязанности.
Она уселась на сиденье рядом с ним.
– Ты женишься на Жозефине, не так ли? – заметила она. – Потому что ты обязан ей? Ты вряд ли находишь ее привлекательной.
Филипп опустил стекло, отделяющее их от водителя.
– Остановитесь! Остановите машину. – Он обернулся к ней. – Откуда тебе знать, что я вижу, когда смотрю на Жозефину? Откуда тебе знать, что привлекательно, а что нет? Смотри! – Взяв ее лицо двумя руками, он подтянул его к зеркалу. – Ты думаешь, что это – женщина, жаждущая мужчину – привлекательно? Ты считаешь, что привлекательно расстегивать мужские брюки? Знаешь, кто действительно красив? Твоя дочь – и внутренне, и внешне, но не ее мать!
Корал внезапно застыла. Минуту она пристально смотрела на него, потом закричала на водителя. Машина рванула с места.
Она повернулась к нему.
– Я расправлюсь с тобой так быстро, что ты даже не успеешь понять, откуда нанесен удар. В следующем сезоне я открою другого модельера! Через год никто не будет вспоминать твое паршивое имя. Все, что у тебя останется – вот этот дешевый одеколон!
Филипп, нахмурившись, открыл дверцу машины. Его лицо потемнело, вены на висках пульсировали. Он с трудом себя сдерживал.
– Я убью тебя, – спокойно процедил он сквозь зубы. На секунду она испугалась. – Но смерть слишком хороша для тебя, Корал. Вместо этого я желаю тебе очень долгой жизни. Чтобы ты старилась, очень быстро и некрасиво. Чтобы ты стала непривлекательной для мужчин, и увидишь, Корал, это будет очень скоро…
Он вышел из машины, хлопнув дверцей. Его глаза сузились, а она смотрела на него с невыразимой ненавистью. Машина тронулась, и она швырнула в него флакон «Филиппа». Он элегантно отступил, и флакон разбился о мостовую. Филипп шагал, не останавливаясь.
Корал упала на заднее сиденье, измотанная, испуганная своим поведением. У нее возникло невероятно сильное желание разорвать" на себе в клочья всю одежду и сжечь ее.
– Домой, миссис Стэнтон? – вежливо спросил водитель.
Она нахмурилась, покачала головой.
– Нет! – крикнула в ответ.
Она открыла сумку и достала коробочку с таблетками. Это были капсулы «ЛСД», которые ей советовали попробовать, чтобы испытать оригинальные ощущения. Она проглотила их.
Вернуться сегодня домой без Филиппа означало бы поражение. Она старалась подавить в себе ярость и разочарование, которые захлестнули ее.
«Роллс» медленно ехал по Пятой авеню, в то время как она листала записную книжку. Кто-то говорил ей об одном интересном месте.
– Вези меня к «Концу Света»! – приказала она водителю.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Водитель внимательно смотрел на Корал в зеркало заднего обзора. Он не мог дождаться, когда наконец доберется домой и сможет рассказать своей жене все, что видел в этот вечер. Знаменитая редактор модного журнала соблазняла французского дизайнера! Может, ему стоит позвонить в «Дейли Ньюс» и продать им эту горячую новость?
– Где находится этот «Конец Света»? – спросил он. – Или вы считаете, что это глупый вопрос?
– Нам нужно ехать сюда. – Она передала ему адрес, написанный на бумажке. – Это недалеко, где-то рядом с Чайнатауном.
Водитель притормозил, он с трудом разбирал почерк Корал.
– Миссис Стэнтон, похоже, что это находится в Ист-Виллидж. Сейчас уже два часа ночи, и может, вам лучше отправиться домой?
– Вот уж нет!
Она помахала перед его носом бумажкой в двадцать долларов, и он, конечно, не отказался от них.
– Мне нужно заехать в отель в Челси. Я не собираюсь ехать туда одна, – предупредила она.
Через несколько минут они прибыли на грязную улочку Челси. Корал закричала в домофон:
– Мне хочется побаловаться наркотой!
– Во даешь! Я сейчас спущусь!
Она иногда использовала Неон в качестве модели в своем журнале: ее огромная шапка курчавых волос и глаза, резко подведенные черным, интересно сочетались с лицом великолепной лепки. Неон выбежала в мини-мини платьице и боа из перьев, которое развевалось за ее спиной. Она увидела лимузин и мигом впорхнула внутрь, пробормотав:
– Хорошо!
Пока они ехали по направлению к Виллидж, она заглотнула горстку таблеток, радостно улыбаясь Корал.
Через двадцать минут, расспросив несколько человек, они подъехали к убогому диско-клубу. Его покосившаяся светящаяся вывеска утверждала, что это и есть «Конец Света». Корал здесь все нравилось. Она последовала за Неон по крутым темным ступенькам. У входа она замерла от удовольствия – прерывистые блики света и оглушительные звуки рока очаровали ее. Она попросила, чтобы их посадили за угловой столик, и заказала шампанское. Высокий темнокожий мужчина тут же повел Неон на танцплощадку. Корал откинулась на спинку стула, на нее уже начал действовать ЛСД. Шампанское показалось ей самым великолепным вином, которое ей когда-либо приходилось пробовать. Один глоток подействовал на нее, как галлоны прекрасного пьянящего игристого вина. Этот напиток рванулся ей в горло, опьянив ее в единое мгновенье. Она пробовала прочитать наклейку на бутылке – неужели в Калифорнии наконец научились делать прекрасное вино?! Танцплощадка казалась ей самым прекрасным местом в мире, какое ей только приходилось видеть. Каким-то образом в этом клубе удалось добиться того, что пол дышал, как живое существо, он двигался под ногами танцоров и был покрыт чем-то прозрачным, и Корал удивлялась, как же им удалось так сделать? Танцоры двигались, извиваясь, как профессионалы. Их косметика и одежда были лучше, чем в самых модных журналах. Она никогда прежде не видела таких красок и такие стили. Яркие химические фосфоресцирующие цвета то контрастировали, то сливались друг с другом. Глаза напоминали психоделические радуги и цветы. Раскрашенные щеки и лбы переливались в свете моргающих ламп.
С ней заговаривали разные люди. Двое или трое, кажется, знали ее. Она стала рассказывать историю своей жизни любопытным слушателям, потом спросила, какая группа там играет, потому что никогда прежде ей не приходилось слышать настолько интересной и блузкой ее настроению музыки. Она поклялась себе, что обязательно приведет в этот клуб Уэйленда и Колина.
Когда ее водитель явился за ней в три часа ночи, она отпустила его. Она не могла танцевать – здесь было слишком много народу. Поэтому лучше всего было сидеть и просто наблюдать, поражаясь виденному. Иногда у нее появлялось ощущение, что она парализована. Но, приложив жуткие усилия, выяснила, что все-таки может двигаться.
Поцеловав на прощание своих новых друзей, она ушла из клуба в половине пятого утра. Темная улица была не менее волнующей, чем сам клуб! Ей показалось, что фонари тоже начали дышать и стали одушевленными созданиями. Мимо нее важно прошествовала уличная собака. Корал остановила желтое светящееся такси.
Садясь в машину, она старалась не показать водителю, что ее раздражает его колеблющееся, менявшееся перед ее глазами лицо.
– Марко Раминес, – заметила она, прочитав его имя на табличке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71