Что же касается секрета пороха, то король пообещал и его, но, прежде чем сообщить формулу, предложил послать своего научного специалиста в Кариен, дабы тот отыскал подходящее место для завода. Габлет все продумал: с отправкой специалиста решено было пока не торопиться, а когда же он, наконец, уедет, должно выясниться, что на поиски такого места потребуются годы. А за это время много воды утечет.
Но самым неожиданным сюрпризом было то, что он избавился от Адрины.
Габлет любил свою старшую дочь — это верно. И часто жалел, что судьба предназначила ей родиться девочкой — из нее получился бы прекрасный сын. Такой вспыльчивый характер, такой живой ум и проницательность для женщины, увы, опасны. А по правде говоря, Адрина была избалованной маленькой шлюшкой, с которой вечно хлопот не оберешься. И любить такую дочь на расстоянии гораздо легче — в этом Габлет не сомневался.
Все его попытки подыскать Адрине мужа заканчивались позорным провалом. Последний претендент, лорд Дандрак, заявил, что предпочтет выйти безоружным против сотни хитрианских налетчиков, чем провести хотя бы ночь с ее высочеством, — мол, тогда у него будет больше шансов остаться в живых. Адрина же презирала его за глаза и говорила, что никогда не выйдет замуж за человека, который не видит разницы между вилкой и собственными пальцами. Конечно, Дандрак был немного вульгарен, но Габлет надеялся, что его простоватое обаяние привлечет принцессу. Тщетные надежды — Адрина жаждала власти, и Габлет не хотел выдавать ее за деспота. Ей требовался муж, который станет держаться за ее юбку. Конечно, были и другие мужчины, которые с радостью женились бы на ней — не по любви, а по расчету, — но таких претендентов Габлет отметал сразу.
Подвернувшийся кариенский принц представлял собой идеальный вариант. Этот кроткий паренек был фанатиком своей веры и истово соблюдал ее каноны, так что Адрине вряд ли удастся сбить его с толку. К тому же его снедало монашеское отвращение ко всему, что связано с сексом, и легендарное умение обольщать принцессе уже не понадобится. Кратин верил только в своего бога. Бедная Адрина. Однажды она станет кариенской королевой и получит вожделенную власть — ведь только поэтому она согласилась отправиться на север. Как же ей предстоит разочароваться!
Оркестр перестал играть веселые мотивчики и грянул бравурный гимн Кариена — прибыл принц Кратин со своей свитой. У пристани в ожидании высоких гостей покачивалась кариенская бригантина. Габлет посмотрел на судно и нахмурился: какая убогая посудина. Фардоннские кораблестроители были лучшими в мире, но секреты их хранились строже, чем государственная казна. Кариенцы же строили жалкие копии, которые были гораздо хуже, чем фардоннские оригиналы. Но по иронии судьбы у Фардоннии было мало леса, пригодного для строительства судов, — зато его с избытком хватало в Кариене. Не хватало кариенцам одного, главного — фардоннского секрета, как делать древесину крепкой и водонепроницаемой.
Король покончил с размышлениями и, вновь вернувшись к происходящему, широко улыбнулся молодому принцу. «Бедный мальчик, — вдруг подумал Габлет, — ему придется связать свою жизнь с Адриной. Несчастный дурачок даже не сможет завести любовницу, чтобы хоть как-то утешиться. Что поделаешь. Уж такую цену приходится платить за звание кариенского принца». Кратин учтиво поклонился королю и начал протокольную речь, в которой благодарил короля за щедрость, доброту, гостеприимство и так далее и тому подобное. Говорил он на кариенском языке, ибо фардоннского не знал. Слушая молодого человека вполуха, Габлет смотрел на него и отмечал признаки вырождения. Эти олухи на севере заключали браки только с родственниками. Ну что ж, его дочь вольет им свежей крови — королевской семье Кариена это будет полезно. — Ее высочество принцесса Адрина!
Фанфары, возвестившие о появлении Адрины, в программе церемонии, одобренной Габлетом, не значились. Король невольно улыбнулся: ну и наглая же девчонка. Она вышла из открытого паланкина с помощью молодого раба, на котором всего-то и было что львиная шкура да слой масла на мускулистом торсе. Судя по всему, она хотела оставить долгую память о своем отбытии.
К принцессе подбежали несколько девиц в белых одеждах и принялись усыпать ее путь лепестками цветов, чтобы ножка ее высочества ненароком не коснулась грязного настила пристани. «Издевается, — подумал Габлет. — Неделю назад управляла боевым кораблем — и вдруг такая нежная стала». Он посмотрел на хмурую физиономию Кратина и с трудом удержался от смеха. Парень только начинал постигать таланты свои будущей супруги. То ли еще будет! Царственной походкой Адрина пошла по дорожке из лепестков и, приблизившись к отцу, сделала величественный реверанс. Она была красивой женщиной, едва вступившей в пору расцвета. Правда, невысока и не так хрупка, как Кассандра, зато и не так угловата. Самым примечательным в ней были глаза — большие, изумрудно-зеленые. Роскошное тело могло свести с ума. Кратин станет счастливым человеком, если сумеет оценить то, что приобрел. При условии, что Адрина не будет давать воли языку.
К королю подкатился Лектер Турон и вручил ему клинок в драгоценных ножнах. Король протянул его Адрине:
— Это Клинок невесты, который носила твоя мать.
— Надеюсь, он принесет мне удачу, — ответила Адрина, принимая подарок. При дворе было не принято говорить о ее матери.
— У меня сердце разрывается при мысли о разлуке с тобой, дитя мое! — воскликнул Габлет и сам чуть не поверил в то, что сказал.
Глаза Адрины угрожающе сверкнули.
— Еще не поздно передумать, отец.
Ему был знаком этот взгляд. Адрина научилась так смотреть еще тогда, когда сидела у отца на коленях.
— Увы, девочка моя.
— Тогда вам придется пожинать плоды.
Габлет улыбнулся. Только Адрина смела угрожать ему. Он заключил дочь в медвежьи объятия, и толпа взревела от восторга, видя, как любят друг друга король и принцесса.
— Если ты перебежишь мне дорогу, я позабочусь, чтобы остаток твоей презренной жизни прошел в самом мерзком месте, которое только можно себе представить, — с чувством прошептал он дочери на ухо.
— Спасибо, папочка, — откликнулась она. — Вы уже позаботились.
Король разжал объятия и, держа дочь за руку, посмотрел ей в глаза. Та невозмутимо выдержала этот взгляд. Ее мать была такой же — бесстрашной и честолюбивой. Жаль, что все это ушло вместе с ней. Если бы она умела держать себя в руках, то не сломала бы шею… Но Адрина унаследовала характер не только от матери. Внезапно Габлет явственно ощутил, что любит свою дочь, и, растерявшись, попытался прогнать это чувство.
Взяв Адрину под руку, он торжественно подвел ее к Кратину. Толпа восторженно взвыла. Габлет догадывался, что эти вопли более адресованы Адрине, которая наконец-то решила выйти замуж, нежели кариенскому жениху.
— Да благословят боги этот великий союз! — прокричал Габлет. — Пусть Фардонния и Кариен отныне и вовеки веков живут в мире и согласии!
Народ ликовал, хотя многие знали, что заявление Габлета не имело никакого отношения к его истинным намерениям. По закону ни один фардоннец не мог воевать с тем, с кем был связан родственными узами. Этот закон касался и короля, и кариенцы об этом знали. Вот потому-то они оставили свои предрассудки и приняли чужеземную невесту. Фардоннская королева — не такая уж большая цена за уверенность в том, что Габлет не объявит им войну.
Кратин с растерянным видом держал Адрину за руку. Дочь короля улыбалась и махала рукой зевакам. Им нравилась принцесса. Она была хитрым политиком и не пренебрегала поддержкой тех, кто обитал за стенами дворца. Только близкое окружение считало Адрину тираном, а простые люди помнили ее доброту и, похоже, искренне жалели, что она уезжает на север.
Кариенский принц и Адрина прошли мимо шеренги гвардейцев и направились к судну. Габлет смотрел им вслед. Когда жених и невеста поднялись на борт, король сделал знак капитану гвардии. Тристан подбежал к отцу.
— Можешь вернуться будущей зимой, — произнес король. — Я постараюсь простить тебя к этому времени.
Тристан усмехнулся.
— Вы очень добры, ваше величество.
— Не говори со мной таким тоном, сынок. Тебе повезло, что я не отправил тебя на восточные перевалы.
— Честно говоря, отец, я был бы рад, если бы вы это сделали. Лучше сражаться с хитрианскими бандитами, чем быть игрушечным солдатиком в Кариене.
— Я хочу, чтобы ты присматривал за Адриной.
— Ей не нужны няньки.
— Тогда не спускай с нее глаз. И не впутывайся в ее махинации. Я хочу, чтобы ты вернулся через год, мой мальчик. Надеюсь, ты будешь благоразумным. — Габлет обнял своего старшего незаконнорожденного сына. — К тому времени у меня будет законный сын.
Тристан покачал головой.
— Отец, а вы не боитесь, что один из нас вдруг решит завладеть вашим троном?
— Да где ж вам со мной тягаться, Тристан.
— А если вы умрете и не успеете объявить имя наследника…
Габлет улыбнулся.
— Тогда тебе придется иметь дело с Адриной, мой мальчик, и я держу пари, что и с ней никто из вас тягаться не сможет.
Глава 10
— Рыцари! Сотен пять наберется.
Дамиан передал Тардже небольшую полую трубку, сквозь которую разглядывал расстилавшуюся впереди долину с пожухлой травой. Чтобы вскарабкаться на этот наблюдательный пункт на склоне горы, откуда просматривалась граница, им потребовалось целое утро. Каменистый выступ был широким и плоским. Тарджа, Гарет и Дамиан лежали и наблюдали за палатками врагов, то и дело прихлопывая любопытных насекомых, которые прилетали поползать на шеях незваных гостей.
Тарджа приложил трубку к глазу и с удивлением обнаружил, что четко видит далекие фигуры рыцарей, белые круглые шатры и все, что их окружало. Стекла действительно сокращали расстояние. Дамиан называл их линзами.
Этот бивак на кариенской стороне границы беспокоил Тарджу гораздо меньше, чем угроза нападения пехоты Ясноффа. Конечно, рыцари производили впечатление, но в решающем сражении играли роль едва ли не последнюю. Более серьезную опасность представляли многочисленные кариенские пехотинцы, которые уже прибывали на фронт. Рыцари же были призваны лишь устрашить противника. Тарджа вздохнул и повел подзорной трубой в сторону, осматривая укрепления на границе.
Единственная надежда защитников навязать противнику свою тактику ведения боя состояла в том, чтобы заставить кариенцев двинуться по пути, заранее подготовленному для них медалонцами. Вся равнина была исчерчена траншеями с острыми кольями на дне. Там и сям виднелись глубокие ямы, которые должны были затруднить продвижение тяжелой боевой конницы кариенцев. Похожие на гигантских насекомых баллисты, защищенные земляными насыпями, стояли вне зоны обстрела кариенских лучников в ожидании битвы. Но им следовало перекрыть огромный фронт, и отсюда, с высоты, все огрехи обороны были видны как на ладони.
— Я думал, их больше, — заметил Гарет, забирая у Тарджи подзорную трубу, чтобы посмотреть на кариенцев.
— Обычная проблема феодальных властей, — ответил искушенный в политике Дамиан. — Чтобы собрать армию, нужно убить массу времени. Приходится льстить, подкупать людей, женить и выдавать замуж своих детей и убеждать герцогов, что от войны будет прок. Колоссальная трата времени и денег, если хотите знать. Регулярная армия значительно эффективнее. — Заметив удивленный взгляд Гарета, хитрианец нахмурился. По всему было видно, что недоумение Уорнера Дамиану неприятно. — А вы что ж думали, комендант? Что я дикарь? Да нет, знаете ли. Даже военлорды должны уметь шевелить мозгами. А вы что, надеялись от меня услышать: «Я военлорд и всех кариенцев враз поубиваю»? Гарет неловко улыбнулся.
— Нет… Не то чтобы…
Дамиан усмехнулся и пополз к скале. Там он сел, удобно расположившись в тени, и вытянул вперед ноги. Потом достал флягу с водой и отхлебнул из горлышка.
— Вы снова недооцениваете меня, комендант, — сказал он, передавая флягу Тардже. — К вашему сведению, я получил изрядное образование в Хитрии. И я прав. Кариенцы не держат постоянной армии, но могут собрать огромное войско — для этого им надо всего лишь организоваться. И вот тут-то собака и зарыта. Вассалы Ясноффа должны отслужить своему господину шестьдесят дней в году, а это означает, что, когда они доберутся сюда, им уже будет пора возвращаться домой. Они будут торчать здесь, пока церковь поддерживает войну. Однако даже сражение во славу Всевышнего начинает надоедать, когда оно влетает вам в копеечку, а обещанной добычи нет как нет. — Он лениво прихлопнул надоедливую мошку. — Вот вы, медалонцы, правильно делаете. Плюете на титулы, повышаете в звании за заслуги и держите постоянную армию.
— Плюем на титулы? Ну, знаете… да если Хитрия последует нашему примеру, вы же лишитесь своей должности.
«Гарет, должно быть, не знает, что неразумно спорить с этим человеком о преимуществах или недостатках различных систем правления, — думал Тарджа. — Может, сказать ему об этом?»
— Если бы только должности, комендант. Скорей всего, я лишусь головы, потому что светлейший принц Хитрии — мой дядя, а я, к сожалению, его наследник.
— Почему — к сожалению? — спросил Тарджа.
— Занять хитрианский трон не так легко, а усидеть на нем и того труднее. Другие военлорды могут подумать, что я появился несколько… преждевременно. Может статься, я предложу Медалону сотрудничество — если только кариенцы и их фардоннские союзники не перейдут вашу границу и не сметут нас со своего пути.
«Интересно, какую цену попросит Дамиан за такое сотрудничество?» — подумал Тарджа.
— Я уверен, что, если это случится, Медалон не забудет твоей поддержки.
— Вы легко даете обещания, Тарджа, — заметил Гарет. — А ведь вы еще не Лорд Защитник.
Тарджа взглянул на коменданта — и не ответил.
— Ладно, в ближайшем будущем, я думаю, нам ничего не угрожает, — сказал Дамиан. — Яснофф может приказать своим рыцарям устроить маленькое представление на границе, но у нас еще есть время до прибытия основных сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60