— Дженга пристально смотрел на языки пламени и даже не взглянул на Гарета.
Дамиан стоял, прислонившись к облицовке камина, и ворошил кочергой угли. Раздобыть дрова в этой безлесной местности было невероятно трудно, и всякий раз накануне зимы на их заготовку приходилось отряжать солдат. Если бы не лошади, коих в лагере хватало с избытком, служивым приходилось бы туго. Сжигание дров считалось расточительностью, и Дамиан радовался, что на сей раз удалось разжиться хоть конским навозом.
— Как это случилось?
— Я не знаю.
Дамиан заметил, что Лорд Защитник смутился, и тихонько усмехнулся.
— Дэйсендаран, бог воров, похитил ее разум, комендант. Лорду Защитнику трудно с этим смириться.
— Мне тоже, милорд. Мы не верим в ваших богов.
— Хотите — верьте, хотите — нет. — Дамиан пожал плечами — Но это воистину так. Спросите хоть у Тарджи.
Гарет вопросительно посмотрел на молодого человека.
— Однажды кто-то сказал мне, что верит в богов, но не знает, достойны ли они поклонения. И это, по-моему, наглядный пример.
— Боги существуют, Гарет, и они вмешались в наш конфликт. Состояние Джойхинии — яркое тому доказательство.
— И с тех пор вы издавали приказы от ее имени?
Было невозможно понять, о чем думал этот человек. С точки зрения Дамиана, он просто мастерски умел морочить голову. Из него получился бы прекрасный фардоннский купец.
— После того как кариенского посланника убили на территории Медалона, угроза вторжения кариенцев стала реальной, — ответил Тарджа. — Если бы Дженга вернулся в Цитадель с Джойхинией, то Кворум и поныне заседал бы и спорил о том, что делать. А так мы, по крайней мере, предприняли необходимые приготовления.
— Это вы убили его? — спросил комендант.
— Нет, но я возглавлял тот поход. И полагаю, что несу ответственность за случившееся.
Гарет устало покачал головой и снова обратился к Лорду Защитнику:
— Мы с вами давно знакомы, Дженга. Я пытаюсь понять, что вас заставило это сделать. Ведь с какой стороны ни посмотри, ваши действия можно расценить как предательство.
Лорд Защитник с мрачным видом кивнул.
— Мы с вами уже обсуждали этот вопрос. Я спросил вас, как бы вы поступили, если бы получили приказ, с вашей точки зрения, морально предосудительный. Помню, вы сказали, что не выполнили бы его, несмотря на последствия. Теперь я нахожусь в точно таком же положении.
Гарет откинулся на спинку кресла и по очереди осмотрел троих собеседников.
— Зная Джойхинию, я верю вашим словам, но как долго, по-вашему, это может продолжаться? Отсутствие Верховной сестры в Цитадели вызывает большое беспокойство. И распоряжения, которые она присылает, слишком странны, чтобы исполнять их безоговорочно. Вы простили Тарджу. Вы приказали закончить чистку и освободили половину осужденных в Гримфилде. Вы приказали перебросить отряды на север. Вы потратили огромные деньги, которые ухнули как в прорву, а затем подписали мирный договор с хитрианским военлордом. Джойхиния никогда не приняла бы ни одного подобного решения.
— Следующее собрание состоится только через несколько месяцев, — вмешался Тарджа. — Джойхиния направит письмо Кворуму с уведомлением о своем отказе от занимаемого положения и назначении вместо нее Мэгины. С ее поддержкой и поддержкой Джакомины и Лоухины, которые автоматически проголосуют за все предложения Джойхинии, мы будем в безопасности.
Гарет покачал головой.
— Ничего не получится, Тарджа.
— Получится. Альтернативой может стать гражданская война, в результате которой мы останемся беззащитными перед кариенским вторжением.
— Мы не хотим погубить Сестринскую общину, Гарет, — подхватил Дженга. — Мы просто пытаемся внести здравый смысл в их решения.
— Здравый смысл? Странно слышать это от людей, которые решили, что могут дурачить мир своими россказнями о том, что Джойхиния Тенраган по-прежнему жива и здорова, тогда как на самом деле она превратилась в идиотку и несет невесть что!
Дамиан с интересом слушал дискуссию. Он был военлордом, а значит, абсолютным правителем в своих краях. Он никогда ни перед кем не отчитывался и сейчас увлеченно следил, как медалонцы пытались убедить себя и друг друга в том, что их действия были благородными и необходимыми.
— Друзья мои, вы можете спорить о том, кто прав, кто виноват, до самой старости, — наконец перебил он их. — Мне же хочется выяснить, что вы собираетесь делать, комендант.
Гарет Уорнер посмотрел на Дамиана:
— На мой взгляд, существуют две возможности. Я могу продолжать этот фарс, а могу вернуться в Цитадель и сообщить Кворуму о том, что здесь происходит.
— Нет, у вас только одна возможность, комендант. Вы будете продолжать этот фарс, либо мне придется вас убить.
— Дамиан!
— Будь реалистом, Тарджа! Если вы отпустите его, через месяц он вернется с армией защитников, и вы получите ту гражданскую войну, которой так хотите избежать. Убийство одного защитника может предотвратить гибель тысяч людей. Если вас смущает само убийство, я могу взять это дело на себя.
Некоторое время Гарет молча смотрел на военлорда.
— Вы, я вижу, слишком самоуверенны. Не ожидал обнаружить это качество у язычника, который верит в первичных богов.
— Ну, значит, вы просто недооценили меня, комендант, — процедил Дамиан.
— Боюсь, я многое недооценил в своей жизни, но мне как-то удалось дожить до моих лет. — Комендант с невозмутимым видом повернулся к Тардже: — Кворум не примет отставки Джойхинии заочно. Как, во имя Основательниц, вы намереваетесь справиться с этой задачей?
— Понятия не имею, Гарет, — признался Тарджа. — Но мы должны как-то выкрутиться.
— Кто еще знает о ее нынешнем состоянии?
— Мы трое, — сказал Дженга. — Драко, само собой, еще Мэгина и Аффиана. Защитникам и язычникам, которые находились в Тестре, когда это случилось, было неизвестно истинное положение вещей, и мы решили не разубеждать их в том, что она по-прежнему руководит.
— А кто такая эта Аффиана?
— Друг, — ответил Тарджа. — В основном, она и заботится о Джойхинии.
— Понятно, — произнес Гарет и, подперев ладонями подбородок, уставился на огонь.
«Интересно, о чем он думает?» — Дамиан смотрел на него и тихонько поглаживал рукоятку кинжала. Если Гарет Уорнер даст хоть малейший повод для подозрений, живым ему отсюда не уйти.
— Давайте на некоторое время отвлечемся от Джойхинии. Говорят, что харшини вернулись, — вы слышали? Вы что-то ничего об этом не сказали.
— Правду говорят, — ответил Тарджа. — Мы видели некоторых из них. Но это было давно. И я понятия не имею, где они сейчас и что собираются делать. Если бы я мог найти их, то обязательно сделал бы это, честное слово.
— А зачем они вам? — спросил Гарет. — В последнее время вы приобретаете довольно странных союзников. — Он покосился на Дамиана.
— Они держат у себя Р'шейл, — произнес Тарджа равнодушно, что было довольно странно, если учесть известные обстоятельства. — Харшини верят, что она дитя демона.
При этой новости даже Гарет Уорнер не сумел скрыть удивления.
— Р'шейл? Дитя демона? О, Основательницы! И почему же они так думают?
— Они не думают, комендант, они знают. Если Р'шейл еще жива, то находится у харшини, и, насколько я понимаю, они не отпустят ее, пока она не выполнит задачу, ради которой была рождена.
— Какую задачу?
— Им надо, чтобы Р'шейл уничтожила Хафисту, — ответил Тарджа.
— Кариенского бога? — Гарет недоверчиво покачал головой. — Если это шутка, то весьма удачная, Тарджа. Боюсь, я…
— Милорды! — послышался чей-то голос из темноты у двери. — Я ищу лорда Вулфблэйда.
— Входи, Альмодавар, — откликнулся Дамиан, узнав голос своего капитана. — В чем дело?
— Посмотрите сами, милорд, — ответил Альмодавар по-хитриански, выступая из темноты. — Патруль поймал двух шпионов.
Границу часто нарушали рыцари, большую часть лета обитавшие в северных районах. Впрочем, они редко опускались до такого занятия, как разведка местности. В основном это были мальчишки-пажи или оруженосцы — городские недоросли, которые отваживались на столь рискованное предприятие в надежде, что благословение Хафисты защитит их. Дамиан не сразу сообразил, что шпионы были настоящими, а не отвлекающим маневром для прикрытия серьезной атаки. Интересно, что же это за болваны?
— А сам с ними не справишься, капитан? — спросил он по-хитриански.
Иногда знание языка, который не понимали союзники, оборачивалось полезным преимуществом, Тарджа пытался выучить хитрианский язык, но пока не понимал, когда на нем говорили бегло.
— Они хотят что-то сообщить, милорд. Дамиан нахмурился и повернулся к защитникам:
— Пойду-ка я посмотрю. Скоро вернусь.
И он вышел вслед за Альмодаваром из зала, сопровождаемый любопытными взглядами собравшихся.
* * *
Шпионы оказались мальчишками, насмерть перепуганными, но дерзкими. Оба шатены, оба усыпанные веснушками, они, похоже, были братьями. На лице у старшего виднелись следы побоев. Младший, носивший на шее амулет с пятиконечной звездой и стрелой Хафисты, как выяснилось, был парнем ершистым и сразу полез на рожон. Едва Дамиан вошел в палатку, он вскочил. Старший вставать не стал. А может, не смог — судя по всему, ради такого случая Альмодавар не стал обновлять свои методы допроса.
— Хитрианский пес! — выкрикнул пацан и плюнул на пол перед Дамианом.
Альмодавар шагнул вперед и ударил мальчишку по лицу тыльной стороной латной рукавицы. Тот отлетел назад и упал.
— Для тебя, парень, я господин хитрианский пес, — сказал Дамиан и, уперев руки в боки, принялся разглядывать пленников. Младший задира сразу съежился под его взглядом.
— Это Джеймс и Майкл из Кирхланда, — доложил Альмодавар. — Они из герцогства лорда Лезо, что в северном Кариене.
Герцогом Лезо стал несколько месяцев назад. Он был состоятельным человеком, имел многочисленную челядь, но говорили, что герцог сам распространяет слухи о своем богатстве, о чем свидетельствовало присутствие здесь этих двух мальчишек. Иначе какой же болван мог послать детей на разведку?
— Альмодавар сказал, что вы хотите мне что-то сообщить. Ну что ж, говорите, и, может быть, я оставлю вас в живых.
— Мы отдадим свою жизнь во славу Всевышнего, — проскулил с пола старший брат. — Не говори ему ничего, Майкл.
— Нет, я скажу, Джеймс. Я хочу посмотреть, как хитрианцы обмочатся, когда узнают, что их ждет.
— Тогда говори, — велел Дамиан. — А то ведь я прибью тебя во славу твоего Всевышнего, и ты не успеешь посмотреть, как я обмочусь.
— Приближается день расплаты. На вас идут кариенские рыцари.
— Они идут уже несколько месяцев. Я умираю от ужаса, когда думаю об этом.
— Ты действительно скоро умрешь. — Майкл сплюнул. — Когда наши фардоннские союзники присоединятся к нам, мы нападем на Хитрию и утопим вас в вашей языческой крови!
Дамиан вопросительно посмотрел на Альмодавара и опять обратился к мальчишке:
— Фардоннские союзники?
— Принц Кратин женится на принцессе Кассандре Фардоннской! — торжественно объявил Майкл. — Вам не удастся устоять перед мощью двух великих держав.
— Врешь. Не рассказывай мне страшные сказки, мальчишка-трусишка. Альмодавар! Убей их. И не бросай где попало трупы — вонять будут.
Он повернулся к пленникам спиной и приподнял полог палатки.
— Я не вру! — завопил малолетний шпион. — Наш отец служит третьим дворецким у герцога Лезо в Ярнарроу, и он был там, когда наш король получил предложение от короля Габлета.
«Похоже на правду», — подумал Дамиан, однако продолжать разговор не стал.
Выйдя из палатки, он повернулся к капитану. Лицо его, освещенное пламенем костра, было встревоженным.
— Как думаешь, он говорит правду?
— Конечно! Он слишком напуган, чтобы так убедительно врать.
— Это несколько меняет дело, — задумчиво произнес Дамиан. — Быть может, наш гость из Цитадели внесет ясность во все это. Ведь он вроде как из службы безопасности.
— А что делать с мальчишками? Вы действительно хотите, чтобы я их убил?
— Да нет, конечно. Они ж сопляки совсем. Дай им какую-нибудь работу попроще. Я слышал, что кариенцы верят, будто тяжелый труд укрепляет дух.
Капитан осклабился.
— И вы не даете им шанса принять мученическую смерть за своего Всевышнего? Какой вы жестокий, милорд.
Глава 9
Поскольку отъезд Адрины из Талабара был событием из ряда вон выходящим, Габлет решил устроить дочери торжественные проводы. На спешно подремонтированной пристани выстроили шеренги солдат в белой парадной форме. Оркестр играл веселые мелодии, развлекая публику, и даже Бренн — бог ветров — улыбался в этот день Фардоннии. Стояла изумительная погода: небо было чистым, море — спокойным. Огромный Талабар нежился в розовых солнечных лучах. На плоских крышах ближайших к пристани домов сидели любопытные фардоннцы, которые хотели в последний раз взглянуть на свою принцессу.
Габлет выбрался из паланкина и огляделся. Увидев повелителя, народ разразился радостными криками. В ответ король приветственно помахал подданным своими здоровенными ручищами. Заключенная сделка была выгодной: он получил почти все, чего хотел, а посему пребывал в благом расположении духа. Теперь у него хватало и добротного кариенского леса, чтобы строить корабли, и золота, чтобы заплатить за строительство, а через несколько месяцев вместе с кариенцами и защитниками, вовлеченными в войну на севере, он отправится через южные равнины Медалона в Хитрию. Первым делом он хотел уничтожить Лернена Вулфблэйда, хитрианского светлейшего принца, и его наследников — за обиду тридцатилетней давности, о которой сейчас уже мало кто помнил. Но Габлет обид не забывал.
Плата за все это оказалась смехотворно мала: король лишь согласился беспрепятственно пропускать кариенские корабли через Соландскую бухту, где Железный Поток впадал в океан. Да еще он отдал кариенцам остров Сларн, этот жалкий кусок скалы, торчащий в заливе, который, кроме них, никому не был нужен. Конечно, Габлет сделал вид, что расстается с величайшей ценностью лишь из добрых чувств к союзникам, и заставил их раскошелиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60