В самом деле, видно было, что всадник, только что спешившийся, едва держался на ногах.
— А ваш хозяин позволяет вам спать в пути?! — спросил Магнус.
Гонец посмотрел на солдата.
— Ах, если бы речь не шла о срочном задании, — живо откликнулся он. — А тут каждая минута дорога! Дьявол! А из-за этой проклятой лошади, у которой недостает четырех подков сразу и которая бросает меня головой на груду камней, мне не успеть! И при этом я теряю двадцать золотых экю!
Новый удар кулаком обрушился на голову лошади, которая зашаталась и заржала от боли.
И сам, валясь от усталости и от ушибов, гонец упал на скамейку.
Неожиданно Магнуса озарила догадка и, поглядев внимательно в лицо раненому, вытиравшему окровавленный лоб, он сказал:
— Двадцать золотых экю, которые дал бы вам барон Жан де Верт и ещё двадцать других, которые не преминула бы вам предложить госпожа баронесса д`Игомер, — да, вы теряете большие деньги!
Раненый вздрогнул.
— Откуда вы это знаете?
— Я состоял на службе госпожи баронессы каких-то восемь дней назад, — смело и дерзко ответил Магнус, — и, Бог знает, ждет ли она с нетерпением послание вашего хозяина! Мне кажется, что вы ещё располагаете временем, чтобы получить ваши жалкие двадцать экю, но наверняка есть способ выудить из кошелька баронессы за доставленное послание и пятьдесят и даже сто экю!
— Сто? — вскричал раненый, сделав усилие, чтобы подняться, и снова без сил упал на скамейку.
— Послушайте! Тут есть две веревочки: дернишь за одну, которая называется мадемуазель де Сувини, дернешь за другую, которая называется мадемуазель де Парделан, — и на тебя посыплется целая пригоршня золота.
— Я был почти у цели, и все потерял! — произнес с досадой раненый, стиснув кулаки.
— А все от того, что у лошади плохие ноги!
Гонец в ответ тяжело вздохнул, поглаживая пальцами складку в поясе, в которой он хранил деньги. Между тем, он искоса разглядывал Магнуса.
— Ну что ж, — сказал Магнус. — Как водится между товарищами, надо помогать друг другу. Сколько бы вы дали честному человеку, который возьмется скакать за вас?
— Десять золотых экю.
— Двадцать! — возразил Магнус, который не хотел, уступая некстати, вызвать подозрения у гонца.
— Сколько бы ни заплатила вам госпожа баронесса, остальное будет мое?
Магнус, казалось, колебался.
— Ладно, — сказал он наконец.
Гонец медленно вытащил депешу из своего камзола.
— Проклятая лошадь! — снова произнес он, держа послание большим и указательным пальцем.
Магнус, пожирая письмо глазами, все же не торопился брать его.
Пальцы гонца в свою очередь не спешили расставаться с посланием.
— Кто поручится мне за вашу честность? — спросил он вдруг, остановив на Магнусе встревоженный взгляд.
— Никто! — медленно ответил Магнус. — Если вы считаете, что сделаете все сами, в добрый путь! Попытайтесь! Я вовсе не собирался откладывать свои дела и менять дорогу; мысль прийти на помощь товарищу и заработать честные деньги — вот единственное, что заставило меня говорить. Но если вы в моих услугах не нуждаетесь, доброго сна!
Говоря это, Магнус сделал вид, что уходит. Раненый остановил его.
— Вот депеша, держите! — сказал он. — Помните, что если вы не доставите её, и спешно, вы ответите за это перед монсеньором Жаном де Вертом. Вы его знаете?
— Немного.
— Этого достаточно. У Его милости длинные руки и ещё более длинная шпага, и когда она развлекается, это всегда приводит меня в дрожь, но когда Его милость разжимает кулак, из него сыплется золотой дождь.
— Все будет сделано наилучшим образом — этот знатный сеньор останется доволен. А теперь скажи, где я найду госпожу баронессу д`Игомер.
— В деревне возле Бургсталя, у вывески «Три мага», она там задержится до завтрашнего вечера.
— Я буду иметь честь приветствовать её завтра утром.
— Гм! У вашей лошади ноги как у оленя? — с завистью проговорил гонец.
— Она как птица!
Депеша перешла из рук раненого в руки Магнуса, который подавил глубокий вздох удовлетворения, распиравший его грудь. Не слишком поспешно сунув руку с письмом в карман, он сказал гонцу:
— Я — славный малый. Когда в меня верят, я плачу авансом: вот десять золотых экю, которые будут задатком нашего договора.
— Поезжайте быстрее! — крикнул раненый. — Не каждый день везет встретить человека, у которого под курткой солдата скрывается кошелек еврея.
— Еще один вопрос, приятель! Возможно, случится, что Жан де Верт спросит меня о ваших новостях, и возможно также, что мне понадобится взять ваше имя: как вас зовут?
— Карл Мейер.
— Ладно. Если я должен стать Карлом Мейером, я сделаю все, чтобы он был мной доволен.
Магнус ехал всю ночь, требуя от своей лошади, которую до того щадил, всю её силу и прыть. На мгновение ему пришло в голову сломать сургучную печать на депеше, ощупывая которую, его пальцы беспрестанно пытались выяснить, что же внутри; он проник бы таким образом в тайные намерения Жана де Верта, и ему удалось бы расстроить их, но как бы он предстал без депеши перед г-жой д`Игомер? Каким способом смог он бы связаться с пленницами? Самым главным было прежде всего найти их и остаться рядом с ними, а план их освобождения он придумал бы потом. Войдя в доверие баронессы, Магнус изучил бы затем обстоятельства и действовал бы, сообразуясь с ними.
Оставив эти мысли, Магнус пустил свою лошадь и с высоко поднятой головой въехал в деревню, посреди которой красовалась подвешенная на столбе вывеска, на желтом фоне которой были изображены три турка в блестящих одеждах зеленого и красного цвета.
Он стоял перед трактиром «Три мага».
Поклонившись г-же д`Игомер, Магнус с готовностью положил руку на голову Болтуньи. М-ль де Сувини и м-ль де Парделан были отныне под защитой шпаги, которая предала его только один раз, когда Магнус дрался с г-ном де ла Герш.
«И это было предостережение с Небес!» — подумал Магнус.
Радостью озарилось лицо баронессы, после того как она пробежала глазами депешу, врученную ей подставным гонцом.
— Его светлость барон Жан де Верт извещает меня, что он едет следом за вами, — сказала баронесса. — Только Богу известно, с каким нетерпением я ждала этого!
— Он разделяет это нетерпение, — холодно ответил Магнус.
— Его светлость определяет вас ко мне на службу.
— Я знаю это.
— И я уверена, что могу полностью положиться на вас.
— Я этого заслуживаю.
— Я приставляю вас к охране двух молодых особ, которые упрямятся, не желая следовать советам тех, кто их любит, — и у которых преступные желания сбежать.
— Ручаюсь вам, они не сбегут. Только через мой труп! Госпожа д`Игомер понизила голос и, глядя на Магнуса, невозмутимо стоящего перед ней, проговорила:
— У мадемуазель де Парделан и мадемуазель де Сувини есть оруженосец, который упорно не желает покидать их, несмотря на свой преклонный возраст. Дайте ему понять, чтобы он удалился.
— Аргументов будет предостаточно. Он исчезнет.
— Вы меня великолепно понимаете.
— Господин Жан де Верт всегда отмечал, что я весьма умен. Смею надеяться, что госпожа баронесса, разделит однажды это утверждение.
— Я в этом не сомневаюсь; но поскольку вы так рассчитываете на силу вашего красноречия, те же аргументы, которые помогут вам отстранить оруженосца, употребите так же и в отношении четырех или пяти слуг, которые его сопровождают и которые не менее упрямы.
Г-жа д`Игомер улыбнулась.
— Если вы когда-либо оставите службу у Его светлости Жана де Верта, — сказала она. — Я охотно возьму вас к себе.
— Госпожа баронесса не ошиблась бы.
— Пойдемте теперь со мной. Я представлю вас двум моим подругам. Вашим правилом поведения с ними должны стать вежливость и предупредительность.
— Если госпожа баронесса мне позволит, я продемонстрирую одну за другой эти добродетели. Не знаю, с какой начну.
И он последовал за г-жой д`Игомер, которая направилась в апартаменты двух кузин.
Магнус невозмутимо выдержал взгляд, брошенный на него м-ль де Сувини. Узнав, что это новое действующее лицо, полосатое от грязи и пятнистое от пыли, баронесса собиралась приставить к ним, Диана нахмурила брови.
— У нас есть свой оруженосец, — сказала она.
— Он старый и дряхлый! — возразила баронесса и удалилась.
Магнус, следовавший за ней, прошел перед Адриен, посмотрев на неё очень пристально, и уронил ей под ноги клочок бумаги. Адриен подобрала его, тогда как Магнус приложил палец к губам в знак молчания. Когда он прошел к двери, Адриен развернула листок и прочла имя Магнуса.
Крик едва не сорвался с её губ. Магнус снова посмотрел на нее, и тогда она узнала его по выражению его глаз. Почти тотчас Магнус исчез.
Оставшись наедине с м-ль де Парделан, м-ль де Сувини взяла её за руку:
— Здесь Магнус!.. Ты понимаешь?! — прошептала она. Значит, Арман-Луи недалеко!
— И, значит, господин де Шофонтен — тоже! — обрадовалась Диана.
И обе кузины упали в объятия друг друга, благодаря Бога и судьбу.
37. Завтрак двух друзей
Внезапное появление Магнуса, те предосторожности, которые он предпринял, чтобы не быть узнанным, его притворство только подтверждали опасения Адриен, которое все увеличивалось. Эти страхи были навеяны Дианой.
Магнус был буквально поставлен в тупик. Предыдущее появление Жана де Верта обеспокоило его, а присутствие капитана около м-ль де Сувини являло собой опасность, которой необходимо было противостоять. Магнуса окружали одни самоуверенные лодыри и он не мог положиться на их преданность; в его распоряжении был только старик и ещё четыре или пять человек. В этих обстоятельствах он мог только мечтать о помощи своего верной Болтуньи, да и то, в крайнем случае. Тут необходимо было применить хитрость.
Размышляя таким образом, Магнус услышал голос, заставивший его задрожать. Повернувшись, он оказался лицом к лицу с отцом Францем, которого он не имел чести видеть с времен Карлскроны. Старый солдат изобразил на своем лице что-то вроде радости. Провидение давало ему в руки человека, которого он ненавидел больше всего на свете.
— Вы, кажется, очень глубоко задумались, друг мой, обратился к нему Франц, — вот уже два раза я назвал вас именем Карл Майер, но вы даже не повернулись в мою сторону.
— Меня можно простить, — отвечал Магнус, — та ответственность, с которой я столкнулся в настоящее время, и к которой я, как старый воин, признаться, не привык, наводит меня на размышления. А вы, скорее всего человек, преданный баронессе?
— Да, вы правы, и можете в этом удостовериться. Я могу вам помочь советом.
— Вы рассуждаете, как хороший христианин; охранять двух молодых женщин — нелегкое дело. Это как двух птичек на ветке, не правда ли?
— Да, но в случае чего, клетка ждет птичек.
Магнус непроизвольно вздрогнул. С каким бы удовольствием он сомкнул бы пальцы на шее у Франца! Но на данный момент Франц имел преимущество в численности и в позиции, как генерал, наблюдающий за безвольным врагом.
— Почему вы на меня так смотрите? — вдруг спросил Франц, — вы что, меня знаете?
— У меня когда-то был друг, похожий на вас, — попробовал выкрутиться Магнус, — увидев вас, я подумал, что это он и меня охватило необыкновенное чувство нежности к вам.
— Вы мне льстите!
— И потом я решил предложить вам половину индюшки, которая жариться на кухне, а также хороший кусок пирога с мясом, который трактирщик по моей просьбе уже поставил в печь!
— Замечательная идея!
— А знаете ли вы место, где два честных человека могли бы спокойно побеседовать за столом с четырьмя бутылочками вина?
— Конечно, о чем речь? Идите за мной, я знаю место, где мы найдем скромный и достойный приют и сможем спокойно откушать, поговорив о том, о сем.
Они прошли в глубину сада, где, благодаря стараниям Магнуса был накрыт стол. На нем стояли чистые тарелки, а в воздухе плавали вкусные запахи. Эту картину дополняли бутылки с длинными горлышками и массивные кувшины с различными напитками. Все это привело Франца в неописуемый восторг.
— Итак, — продолжил разговор Магнус, после того, как они распили первую бутылку, — вы считаете, что клетка скоро освободит меня от обязанности следить за моими узницами?
Франц подмигнул ему.
— Э! Разве вы не слышали, как священник Франсуа говорил с Жаном де Вертом, моим почтенным хозяином?
— Никоим образом!
— Итак, Жан де Верт и мадемуазель де Сувини, богатый сеньор и молодая женщина. Что им мешает превратиться в мужа и жену? То есть, образовать союз! Да ничего. Монах этому поможет.
— Женитьба?
— Да, и с благословения святой церкви! Только между нами, — ведь мадемуазель де Сувини исповедует другую религию; мы особенно будем приветствовать этот союз.
— Но я слышал, что мадемуазель де Сувини не хочет выходить замуж за Жана де Верта? Кажется, она любит французского дворянина?
— Допустим! Но вы понимаете, что монах, который будет совершать обряд и будет заботиться о спасении её души, и тот, кто заплатит выкуп за её освобождение из заточения, не станут слушать возражения молодой девушки. Она согласится выйти замуж и, если поплачет немного, то у неё будет повод утешиться в Бавьере.
— Куда Жан де Верт предполагает её увезти?
— Конечно! Заточенная в монастыре, мадемуазель де Сувини не сможет сбежать, а, будучи замужем, она будет потеряна для господина де ла Герш; а я уж присмотрю за ней. Печально будет видеть, как такая молодая и красивая девушка, и к тому же такая богатая, попадет в руки еретика.
— В целом — это замечательно! Я восхищен вашим планом, но не забывайте, что вместе с мадемуазель де Сувини есть мадемуазель де Парделан!
— Что хорошо для одной, будет хорошо для другой: мы выдадим замуж и мадемуазель де Парделан!
— И опять в этом деле вам поможет монах?
— Вы угадали. И заодно, мы окажем честь офицеру имперской армии.
— Вы рассуждаете убедительно, отец Франц!
— В моих рассуждениях — моя сила! Многие, с которыми я имел честь находиться в весьма деликатных обстоятельствах, и которым я давал разнообразные советы, много раз говорили мне, что из меня получился бы хороший министр. Но справедливость не восторжествовала, враги, завидовавшие моим способностям, использовали меня для более низменных должностей, тогда, как мой гений предназначен для выполнения более высших функций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72