Потекла кровь.Умир посерел.– Ты хочешь, чтобы я истек кровью до смерти? – прошептал он.– Я ничего от тебя не хочу, просто сиди спокойно, – я убрал нож, потом аккуратно измазал кровью оба запястья. – Хорошие браслеты, – прокомментировал я. – Теперь небольшой совет напоследок…Даже губы Умира побелели.– Что ты… – он увидел и вздрогнул.Дел подошла поближе. Она стояла рядом со мной и смотрела, нервно сжимая меч. Я услышал как жадно она втянула воздух.– Вот, – я освободил его запястья. Они были туго перевязаны толстой, черно-красной веревкой из крови, превратившейся в переплетение рун. – Так вот, насчет совета… – я наклонился к самому лицу Умира и прошептал: – Следующий раз думай, прежде чем докучать человеку, лучше тебя владеющему магией. 33 – Поехали, – сказал я Дел. – Здесь больше делать нечего.Я пошел к жеребцу, спиной ощущая на себе ее взгляд. Вскочив в седло, я подобрал повод и оглянулся. Дел держалась скованно, голубые глаза смотрели с тревогой, но она не задала ни одного вопроса, потому что понимала: нельзя давать врагу оружие, даже если тебе оно не кажется опасным. Она молча убрала свою яватму в ножны и пошла к своей лошади.– Ты уезжаешь? – уточнил Умир, не сводя с меня изумленных глаз.Я пожал плечами и передернул повод, когда жеребец затанцевал, заметив приближение кобылы.– А что здесь делать? Ради такой компании я задерживаться не собираюсь.– Но… – он протянул мне связанные кровью руки. – А это?– Тебе идет, – я повернул жеребца на Юг, бросая между делом. – Я думал, ты к таким фокусам привык.– Ты не можешь оставить меня здесь!– Конечно могу. Вода у тебя есть, разве не так? Полный бассейн. Связанные руки пить не мешают. А что касается еды, ну… – я продолжал бороться с жеребцом. – Думаю, тебе придется дождаться приезда Сабры.– Но… – снова начал он.Я поглубже сел в седло, заставил жеребца стоять ровно и наклонился вперед, к Умиру.– Если ты не врешь. Если рано или поздно она приедет.Несколько секунд он нерешительно смотрел на песок, потом тонкие губы плотно сжались.– Она в пути, – процедил он. – Их Искандара в Джулу. Сейчас она уже выехала из Кууми.– Хорошо. Значит она тебя и накормит, когда доберется сюда, – жеребец снова затанцевал, почувствовав, что я ослабил повод, а я посмотрел на Дел.– Ты готова?Она кивнула.– Хорошо. Тогда поехали. Мы зря прожигаем остатки дня, – Дел почти выбралась из оазиса, когда я остановил жеребца и снова вернулся к Умиру. Невзирая на протесты гнедого.– Умир, – тихо сказал я, – я бы на твоем месте не пытался освободиться. Эти руны тебя, конечно, не задушат, но отрезать руки они могут.Умир застыл.Я развернул жеребца и, смеясь на галопе, помчался за Дел.Долго веселиться мне не пришлось. Как и следовало ожидать, едва мы отъехали от оазиса, Дел засыпала меня вопросами. Беда была в том, что вопросов было слишком много, даже для ее языка: начала она хорошо, но закончила на Северном.– Начни сначала, – предложил я.Дел мрачно взглянула на меня и холодно приказала:– Ты начинай.– Я не умер, – я выгнул брови, заметив, как изменилось выражение ее лица. – Я сделал то, чего ты так долго добивалась, так чем ты недовольна?– Ты мог бы сделать это и раньше, – по-прежнему обдавая меня холодом, сообщила она.– Раньше чего? Прибытия Умира? Аиды, все получилось отлично. Представляю, как его люди сейчас удирают обратно в Кууми и какие сказки они сочинят о привидении Песчаного Тигра… Чего только обо мне не рассказывали, но такого еще не было. Надеюсь, это спасет нам по куску шкуры.– Как?– Наверняка кто-то из желающих меня поймать поверит в этот кошмар и не захочет испытывать судьбу.Она задумалась.– Значит чтобы вылечиться тебе нужно было отослать меня…– Нет, – я сразу стал серьезным. – Я боялся, что это придаст силы Чоса Деи. Поэтому и отказывался снова вызывать магию.Дел гневно смотрела на меня, не зная верить или не верить, оценивая выражение моего лица, искренность тона. Потом она смягчилась, хотя сомнение осталось.– И все же ты вызвал ее.– Да. Но не ради себя.– Ну если поверить твоим словам и допустить, что это был такой риск, то почему… – она замолчала и изумленно посмотрела на меня. Светлая кожа стала белой как коса. – Но не ради себя, – оцепенело повторила она.Я не стал на этом задерживаться.– А если тебя интересует, почему я решил оставить Умира в оазисе и убраться оттуда в такой спешке, дело в том, что я понятия не имею, сколько еще, в аиды, продержатся эти рунические веревки. Скорее всего он уже освободился.– Откуда ты это знаешь? – нахмурилась Дел. – Как ты их создал? Что ты с ним сделал?– Позаимствовал простенький фокус у Чоса Деи.Дел резко остановила кобылу, хотя обычно она не забывает, что губы у лошади чувствительные, и действует поводом мягко. От такого обращения кобыла застыла с открытым ртом и выкатила глаза. Я тоже остановил жеребца.– Что ты сделал? – спросила Дел. Ее глаза обыскивали мое лицо. – Что ты с собой сделал?Я пожал плечами.Зрачки расширились так, что глаза казались черными. Дел долго изучала меня с жадной напряженностью, потом ее взгляд стал поспокойнее. Ответ на главный вопрос она нашла, но многого еще не понимала.– Люди Умира не убили тебя потому что были уверены, что ты уже мертв. Поэтому твое появление так испугало их.Я снова пожал плечами.– Почти угадала.Она растерялась.– Ты не поехал со мной из гордости? Или ты действительно не мог?Я ухмыльнулся.– Почти угадала, – сообщил я и тут же прикусил язык. Ее лицо побелело, а когда наши взгляды встретились, я испугался. – Я бы не умер, – торопливо начал я ее успокаивать. – Чоса не позволил бы мне умереть. Люди Умира могли убить меня, но Чоса не причинил бы мне вреда. Ему слишком дорого мое тело.– Если бы он победил, ты уже не был бы Тигром, – тихо сказала она.Я пожал плечами.– Наверное нет.– Я уехала, чтобы заставить тебя подняться, – прошептала она с отрешенным видом.– Я знаю это.– Я думала, что ты поедешь за мной.– И это знаю.– Но ты мог умереть… потому что у тебя не хватило бы сил даже забраться на лошадь, – голубые глаза расширились и я увидел в них бесконечное отчаяние. – Что же я сделала с тобой?– Ничего, – я снова отвернул жеребца от кобылы. – Все кончилось, Дел. Все это уже не имеет значения, потому что я здоров, и я все еще я.– Точно?Я выгнул одну бровь.– Я докажу тебе это позже.Она не улыбнулась намеку.– Тигр…– Я просто познакомился с парой трюков.– А он? – не успокаивалась Дел, хотя я уже сжал бока гнедого и заставил его отправиться дальше на Юг. – Чоса тоже познакомился с парой трюков?Я покачал головой, проводя жеребца боком мимо кобылы, чтобы он не смотрел на нее.– Он их все уже знает.
Это была прохладная мягкая ночь и мы проводили ее соответственно. Полностью расслабившись, я лежал на спине и разглядывал звезды и луну. На мне была только набедренная повязка, влажное тело медленно высыхало. Я позабыл обо всех тревогах и сонно жмурился, но у Дел сна не было ни в одном глазу. Я никогда не понимал, почему женщину, полностью удовлетворенную жизнью, тянет на обсуждение мировых проблем, тогда как нормальный человек скорее позволил бы этому миру отчалить и сам уплыл бы вместе с ним.Ее бедро касалось моего, одно плечо отдыхало на моей груди. Полежав немного, Дел перекатилась на бок. Бурнус собрался складками на изысканно длинных ногах, ткань плотно обтянула красивые бедра. Распущенные светлые волосы взъерошились и светились в темноте.– О чем ты думаешь?Аиды, типичный для женщины вопрос.Я подумал не соврать ли, но Дел не была чрезмерно романтичной – в отличии от большинства женщин – и я решил, что правда не расстроит ее.– Об Аббу.– Аббу Бенсире? – переспросила она с оттенком недовольства. – Сейчас?Может и ей не нужна была правда.– Просто… ладно, забудь.Но она снова прижалась ко мне. Одна рука коснулась моей груди и начала гладить шрамы – это вошло у Дел в привычку и я никогда не возражал, мне было приятно ощущать ее прикосновения.– Тебе так хочется победить его?– Никогда к этому не стремился… – буркнул я, заводя руку за голову.– Ну я, конечно, соврал. Я всегда хотел победить его, но раньше это не имело такого значения.– А теперь имеет? Из-за того, что сказал Умир?– Умир говорит, что пойдет на все, но получит желаемое, – я помрачнел, вспоминая наш разговор. – Думаю, это больше похоже на Сабру.– Почему? Ты же о ней ничего не знаешь.– Кое-что знаю. Она женщина-танзир, и она умудрилась удержаться на этом месте.– Это ненадолго, ты сам так говорил.– Ненадолго. Но если с ней едет Аббу, после его уверений, что он не работает на нее… – я освободил бледную ленту волос, запутавшуюся в моем ожерелье. – Он не привык врать.Дел, слишком увлеченная моими шрамами, только пожала плечами.– Может он передумал позже. Может Сабра убедила его.– Он не из тех, кто поддается на женские уговоры.– Ты этого не знаешь. Ты спал с ним?Я хмыкнул.– Я похож на такого?– Это не всегда определишь, – Дел вяло поддерживала разговор. – Я только хотела сказать, что многие решения мужчины принимают в постели.– У тебя, оказывается, потрясающие знания.– ТЫ знаешь это лучше чем я.– Я знаю только то, что ты мне сказала.Она подумала не вспылить ли, но апатия победила.– И готова повторить: в постели женщина может убедить мужчину сделать такое, что ему самому бы и в голову не пришло.– Никогда не думал, что Аббу можно купить постелью, – я помолчал и добавил. – И себя, кстати.– У меня не хватит денег, – прошептала Дел, прижимаясь теснее. – Если она красивая и умелая женщина, она могла уговорить его помочь. Или есть другая причина.– И какая же?– Шанс получить от тебя танец. Аббу стремился к этому в Искандаре до того, как жеребец ударил тебя по голове.Я улыбнулся.– Может ему не дает покоя моя слава?– А тебе его?Я пожал плечами.– Может быть.– Да.Я сдался.– Да.– Ну, значит рано или поздно вы встретитесь, – ее пальцы нашли широкий длинный нарост слева под ребрами. Шрам был толстым и я почти не ощущал прикосновения ее пальцев. – Прости, – прошептала она.Она говорила это каждый раз. И каждый раз искренне просила у меня прощения. И каждый раз вспоминала, как едва не убила меня в круге Стаал-Уста.– Могло быть и хуже, – заметил я, – могло быть и… ниже, – я перекатился и прижал ее к земле, наши ноги переплелись, – и тогда нам обоим было бы о чем сожалеть.Смех Дел как дымок. Он легкий, и уносит тебя с собой.Когда я с этой женщиной, все сомнения рассыпаются в прах. Потому что даже если я не реален, она у меня есть. 34 Вокруг был только лед. Ледяные гирлянды свисали с каменных уступов, сверкая в шафрановом солнечном свете, в тепле Южного дня…Южного дня? Я удивился. Лед? На Юге?Даже глубоко во сне я понял, что это невозможно.И от этого, конечно, проснулся.Дел перекатилась на бок, когда я резко сел и мрачно уставился на светлеющее небо. Растрепав рукой спутавшиеся за ночь волосы, я не избавился от отчетливой картины, застывшей перед моими прищуренными сонными глазами. Я видел очень ясно: лед на Юге.– Должно быть у меня песчаная болезнь, – пробормотал я и потянулся к ближайшей фляге.Дел зевнула, потянулась, сморщилась, когда лучи восходящего солнца осветили ее лицо, и посмотрела на меня одним глазом.– Почему?Я пожал плечами, жадно глотая воду.Открылся второй голубой глаз.– Скорее всего я не буду возражать, но мне любопытно, как ты пришел к такому выводу.Напившись, я опустил флягу.– Человек не обязан разъяснять всему миру содержание своих снов.– А-а, – она тоже потянулась за флягой. – Если это не сны джихади.– Джихади не обязан их и себе разъяснять. Джихади, он просто… джихади.– Как и Песчаный Тигр.– Вот и еще одно доказательство, – я откинул одеяла и поднялся. Чувствовал я себя удивительно хорошо для человека сначала избитого, а потом оставленного умирать посредине Пенджи. Мне было СВЕРХ хорошо.Я наслаждался этим ощущением пока не вспомнил, как излечился или переделал себя, называйте как хотите.А значит реальный я был таким же больным и уставшим, и не помолодевшим ни на год.Сколько бы лет мне ни было.Я мрачно посмотрел вниз, на завернутую в одеяло Дел.– Как я был прошлой ночью?Светлые брови взлетели до волос. Дел прищурилась, разглядывая меня в притворном изумлении. Я запоздало сообразил, что вопрос можно было отнести к нашей близости прошлой ночью, и Дел придумывала подходящий ответ.Я торопливо махнул рукой.– Я не об этом. В ЭТОМ меня успокаивать не надо. Я имел в виду… – я замялся. – Что-то у меня никак не получается.Дел, безуспешно пытавшаяся скрыть свою растерянность, засунула одну ногу в сандалию и начала перевязывать шнурки до колена.– Ты что-то пытаешься сказать? Или спросить? Или… что?– Тебе я кажусь… реальным?Вслед за моим вопросом последовала долгая смена выражений на ее лице: удивление, любопытство, смущение и неуверенность. Наконец она посмотрела вверх, на меня, с необычным спокойствием, словно понимала как много будет значить для меня ее ответ и радовалась, что могла быть предельно честной.– Бесспорно, – объявила она.Но я на этом не успокоился.– И ты никогда не сомневалась, что я это я?Она застыла, так и не завязав узел.– А стоит?– Нет. Можешь не волноваться. Я себя чувствую совсем как я, – я злобно поскреб щетину. – Ну ладно, все. Я просто… Забудь.– Тигр, – Дел закончила узел, подняла голову и я увидел, что она улыбается. Густые шелковистые волосы лежали на плечах как покрывало. – Ты был таким же, как всегда. Мне не на что жаловаться. Так же, как, наверное, и Эламайн… и любой другой из тысяч женщин, с которыми ты проводил ночи.Да, Эламайн не на что было пожаловаться до того момента, как меня решили кастрировать. И всем остальным женщинам (счет на тысячи, конечно, не шел, Дел преувеличила), но меня их мнение не беспокоило. Мне важно было знать, не казался ли я Дел необычным. Я боялся получить доказательство своей нереальности, признать себя существом, созданным Шака Обре и приютившим часть Чоса Деи.Я чувствовал себя привычным собой. Но кто знает, кем был этот привычный человек?– Песчаная болезнь, – убежденно заявил я и, погруженный в свои мысли, пошел поливать песок.Заявление Дел, сделанное нарочито ленивым голосом, вывело меня из задумчивости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46